Acta est fabŭla / Спектакль окончен

Венти, одетый в чёрную футболку Сяо, сидел на кровати, скрестив ноги. Он поглаживал мистера Пина, параллельно попивая из стакана крепкий алкоголь. Алатус сидел рядом, изучающе смотря на лицо адвоката. — Послушай, Венти, ты знаешь, что случилось с судьёй, который должен был быть у меня по делу? — Нет, я ведь тоже не ходил на работу всё это время. — Его убил Няш. — Что? Почему ты так решил? — Прочитал в материалах дела у Скара. Судья, похоже, был связан с Фатуи. — То есть… не просто удача была? — Няш «снял» подставного судью, поэтому и заседание прошло по лучшему сценарию. — Но… это же хорошо, разве нет? — Венти, скажи мне правду, ты принял предложение Няша о помощи? — Что? Нет… — Но удивительно, не находишь? — он придвинулся ближе и с особым интересом смотрел в бирюзовые глаза, стараясь увидеть мысли адвоката. — Сначала Няш предлагает тебе помощь, а потом судью находят убитым. — Но это не я, Сяо… Я не просил его… — А где тот телефон, что он тебе прислал? — Не знаю… думаю, взлетел на воздух вместе с квартирой. — Как удобно… — Сяо, ты что, не веришь мне…? — привычно звонкий голос адвоката прозвучал как никогда грустно. — Ты собирался просить Фатуи о помощи, Венти… я же не знаю, к чему ты пришёл, пока меня не было. Няш убил мою сестру, он — не более, чем убийца. Мне не интересны его мотивы. — Но ведь Тао была убита Фатуи. — Ты так решил, потому что Няш сказал, что это не он? Ты вообще слышишь себя, Барбатос? Сначала ты связываешься с Синьорой, помогая её «благотворительной организации» вылезти из дерьма, аргументируя это «долгом», потом ты принимаешь предложение Няша о помощи, и этот «милый убийца» избавляется от ещё одного невинного человека! Даже если судья и был подставным, даже если он был из Фатуи, кто дал Няшу право убивать?! А потом он вваливается в участок, избивает Альбедо и похищает Дотторе. Да лучше б я в тюрьме сидел, чем быть в долгу перед этой мразью! Венти сидел молча, потупив взгляд в стакан, внутри было так неприятно и гадко. Он ведь не просил Няша о помощи, не просил Фатуи. Он сделал всё, чтоб выиграть это дело честно и законно. Так почему Сяо ему не верит? Он явно говорит это всё на эмоциях, совсем не понимая, как больно ранит адвоката, обесценивая его усилия и чувства. — Я не просил Няша, Сяо… и Фатуи тоже. Я был в отчаянии, я готов был идти к Синьоре, но не пошёл. Няш убил судью сам, я не имею к этому отношения… — Как вовремя он это сделал, не находишь? — Он ведь убивает Фатуи… — Так почему он не убил судью раньше? А сделал всё так, чтоб у тех просто не хватило времени подставить ещё кого-то? — Откуда мне знать… — Так позвони спроси, вы же с ним, наверное, неплохо ладите. Венти поднял на Сяо глаза полные обиды и боли, не в силах сдерживать эмоции, он выплеснул детективу в лицо жидкость из своего стакана и вышел из комнаты, хлопнув дверью. «Отличная работа, Сяо, — Алатус сидел на месте, вытирая потёки с лица, — нервничаешь из-за того, что Альбедо узнал правду, сам себе напридумывал, что Венти связан с Няшем, выливаешь свой негатив на адвоката. Что может быть лучше…» Он просидел неподвижно какое-то время, стараясь собраться и подавить раздражение на самого себя. «Какой же я идиот…» Хлопок входной двери заставил Алатуса наконец вернуться в реальность и осознать, что только что он очень обидел Венти, и, вместо того, чтоб сразу уладить конфликт, он просто сидел в комнате, как «обиженка», ругая себя за свои же слова и поступки. Барбатос ушёл. Логично было бы побежать за ним, но эта мысль пришла в голову лишь тогда, когда Сяо увидел, как отъезжает его машина.

***

Альбедо сидел на полу около кровати Кадзухи. Он вертел в руках телефон, всё ещё отказываясь верить, что Няш — это Скарамучча. Каэдэхара мирно спал, иногда посапывая и бормоча что-то непонятное во сне. Почему-то находиться с ним в комнате было приятно и спокойно.

Вы 23:40

Привет. Не спишь? Как ты? Как Макото?

Скар 23:40 Привет. Мама умерла. Внутри Альбедо что-то надломилось.

Вы 23:41

Ты где?

Скар 23:42 Под больницей.

Вы 23:42

Не уходи никуда. Я скоро буду.

Альбедо положил руку на Кадзуху и слегка погладил подростка по плечу, стараясь разбудить. — Мхм… Альбедо? — сонный голос и полузакрытые алые глаза заставили блондина усмехнуться. — Казу, мне нужно уехать сейчас. Если что, звони, хорошо? — Угу… Чувствуя некоторую тревогу, подросток приподнялся и обнял Альбедо: — Ты скоро вернёшься? — Думаю, через пару часов. — Хорошо.

***

Скарамучча сидел под больницей, ощущая опустошение и боль. Этот неприятный звон в ушах никуда не пропал. Дыра внутри поглощала. Хочется всё бросить и сдаться, но нельзя. Он так далеко зашёл, что обратной дороги нет. Ещё 4 месяца «помучиться» и можно будет наконец-то отдохнуть. Как же сильно он ждёт января, надежда на «покой» — единственное, что позволяет теперь держаться на плаву. Мамы больше нет, а это значит, что терять ему нечего. Нечего же? — Скар, — Альбедо бросил машину на обочине и подбежал к детективу. — Поехали, я отвезу тебя домой. Брюнет ничего не ответил, он сверлил глазами землю под ногами, не находя ни слов, ни эмоций. Холодная рука судмедэксперта опустилась на запястье Скара, тот вздрогнул, но поддался и проследовал за медиком в авто. Они ехали молча, в абсолютной тишине. Да и что говорить в такой ситуации? Альбедо чувствовал сильную головную боль, но старался держаться. В какой-то мере ему было слегка страшно и неприятно (?) находиться в компании Скарамуччи, которого он подозревает в N. Но, с другой стороны, Альбедо не осуждает его. Более того, он благодарен ему за спасение от Дотторе. Медик вообще старается никогда не занимать радикальных позиций. Для него нет чёткого понятия «добра» и «зла». У каждого свои мотивы, и, возможно, N имеет весьма веские причины поступать так, как поступает. Это ни в коем случае не оправдывает его, никто не имеет права забирать чужую жизнь, но и осуждать его Альбедо не будет. — Приехали. — он оставил машину на парковке, где обычно стоит авто детектива. Скар продолжал быть «не здесь». Блондин вышел, взял того за руку и повёл домой. Войдя в квартиру, Скарамучча сразу прижался спиной к стене и закусил губу. Его плечи вздрагивали, а глаза начинали мокреть. Альбедо помог ему разуться, провёл в комнату и усадил на кровать. Губы уже дрожали, а на лице появлялся румянец. Скар изо всех сил держится, чтоб не заплакать. Медик садится рядом и обнимает его. Почувствовав эти аккуратные объятия, сдерживаться дальше не получилось. Он крепко прижался к чужому телу, заливаясь слезами и несдержанно всхлипывая. Альбедо слабо поглаживал тёмные пряди, позволяя другу (?) выплакаться. Слова излишни.

***

Громкая музыка и чёрно-красные тона. Про этот клуб знают все, кто хоть раз задумывался о проституции. Каждый в городе понимает, что здесь можно «поразвлечься». Огромный выбор девушек и парней на любой вкус. Раз в пару месяцев полиция устраивает «показательный рейд», чтоб не выглядело так, словно они бездействуют. А на деле, у этого «кафе» есть покровитель, который уладил вопрос не только с полицией, но и с администрацией города. Здесь нет камер и прослушки, здесь стоят глушители связи и создают помехи. Это место — идеальное для «конфиденциальных» встреч. Фатуи, полиция, Селестия, Орден Бездны, администрация города… этот клуб хранит в себе столько чужих тайн, что можно сбиться со счёта. В некоторых кругах его называют «нейтральная зона». Люмин сидела в маленькой комнатке, закинув ногу на ногу. Из-под короткой юбки виднелась широкая резинка чёрных чулков. Девушка упиралась локтями в стол, попивая коктейль. На полупрозрачной блузке виднелись небрежные следы помады. Тусклый свет слегка бил по уставшим глазам. Она глубоко вздохнула и подняла глаза на своего собеседника: прокурор Альберих выглядел слегка испуганным, словно загнанным в угол, стараясь сохранять спокойствие, он смотрел девушке в глаза, но получалось плохо. — Ц-ц-ц… — она покачала головой. — С простейшим заданием не справился. Я была о тебе лучшего мнения. — Простите, я исправлюсь… — Знаешь, недавно у меня появилось подозрение, что среди членов ордена завелась крыса. Как думаешь, кто бы это мог быть? — Я ведь… я же не знаю никого, кроме вас с братом, Дайнслейфа и главного… И то, последнего я в лицо не знаю… — Хм… это так. Тогда почему адвокат ещё жив, Кэйа? Простейшая задача была. Как же так получилось, что его не было дома? — С-совпадение… — Удивительное совпадение, не находишь? — Я не знаю… я ведь не общаюсь с ним. Он меня раздражает… зачем бы мне предупреждать его о взрыве? — Где он был той ночью? — Я не проследил за ним… — Бездарность. Я даю тебе последний шанс, Альберих. Мы продумаем новый «несчастный случай», но только попробуй облажаться и в этот раз. Это не должно быть «убийство», это должна быть «случайность». И, поверь, если и в этот раз адвокат выживет, то вопросов к тебе станет больше. И не только у меня. — Вас понял… — Госпожа Люмин, можно? — Дайнслейф заглянул в комнату, бросая взгляд на испуганного прокурора. — Кэйа, ты меня понял? Можешь идти. Завтра жду твоих предложений. — Угу… — он поспешно удалился. — Что у тебя, Дайн? — Похоже, N вывел Дотторе из игры. — парень присел напротив блондинки, протягивая ей фото с камер наблюдения. — Тем лучше. Раз Фатуи лишились своего «химика», то это сыграет нам только на руку. — Ты отследил передвижение N? — След обрывается около реки. Машина была взята в аренду на имя Дотторе. В камеру на набережной он выстрелил, после этого больше нигде не засветился. Авто утонуло. — Понятно. Ну и ладно, пока он не трогает наших, он не мешает нам. А с Дотторе даже сыграл в нашу пользу. Хотелось бы, конечно, получить его живым и заставить «химичить» на нас, ну и ладно, обойдемся. Фатуи лишились своего главного козыря, а значит, скоро у Селестии будут проблемы. А это как раз то, что нам нужно. — Вы правы, госпожа. — Дайн, проследи за прокурором. Этот адвокат нам мешает, но его смерть должна быть «несчастным случаем». Не уверена, что Кэйа справится. Мне кажется, он крысит, и именно он предупредил Венти о взрыве. — Это могла быть случайность, госпожа… — Не верю я в такие случайности. Но, как и прежде, живым или мёртвым, найди Каэдэхару Кадзуху. Это — твоя основная задача. А за прокурором просто присмотри. — Да, госпожа. Кстати, как Ваш брат себя чувствует? — Ему уже лучше. На этом всё. Расплатись с Камисато, мы уходим.