***
Нигредо сидел в своём кабинете, перебирая карточки пациентов, в очередной раз задерживая внимание на бумагах брата. Ему было искренне жаль Альбедо, в его неофициальной медкарте указано столько всего, что, по-хорошему, ему не мешало бы лечь в больницу на стационарное лечение. Вот только это грозит тем, что диагнозы будут занесены в личное дело, и работать он больше не сможет. Жить на пособие от государства, да ещё и сидеть дома, — такой расклад просто сведёт трудоголика с ума. «Ну почему ты не даёшь мне тебе помочь… глупый брат…» Тихий стук в дверь, Нигредо поднимает взгляд: — Войдите. — Вам доставка, Док. — в кабинет заглянул Альбедо. — Шестьдесят килограмм унылого говна. Получите, распишитесь. — Хах… шестьдесят? Ты себя в зеркало видел? Дай Бог хотя бы 50 насобирать… — Эх-эх… производственная погрешность. Будете оформлять «возврат посылки»? — Нет уж. — фыркнул психолог, выходя из-за стола и направляясь к брату, который уже присел на мягкую кушетку. — Ну что, с чем на этот раз? РПП, ОКР, ПТСР…? — Две мои личности снова подрались за шоколадку, Док… — Вот оно что. Шоколадка-то хоть вкусная? — Да хрен её знает… со мной не поделились. Нигредо мягко улыбнулся, и, поддавшись эмоциям, крепко обнял брата, сразу же получая ответные объятия. — Альбедо, я так боялся, что ты больше не придёшь… ты не отвечал на звонки, не открывал дверь, избегал Скара на работе… Я так переживал, что с тобой что-то случилось… Пожалуйста, не пропадай больше. Что бы ни происходило между нами, ты остаешься моим дорогим и любимым братом. Если б я знал, что та ночь так доведёт тебя… — Дело не в той ночи, Док… Всё началось раньше… намного раньше… Прости меня за мой эгоизм. Я заставил переживать о себе, хотя не должен был… я молчал… больше десяти лет молчал… хотя у меня же всегда был ты. Я ведь сам говорю, что речь нужна, чтоб ей пользоваться, а по итогу… Прости меня, пожалуйста. — Ого… — Нигредо гладил брата по спине, чувствуя, как его плечи вздрагивают, чуть ли не впервые Альбедо готов плакать ему в плечо. — Ты изменился. — Угу… «Волшебный пендаль», о котором слагают легенды, оказался пощечиной одного наглого кота. Но он был мне нужен… Я расскажу тебе всё. С самого начала. С того дня, когда мама решила забрать меня от вас с братом. Я расскажу тебе правду, Нигредо. Ту, с которой я жил все эти годы, и которую отрицал и хотел забыть. — его голос начинал дрожать и немного прерываться. — Я готов, что после этого всё не будет таким, как было раньше… готов, что мы станем чужими… готов, что ты возненавидишь меня или отвергнешь… но… пожалуйста… помоги мне… мне больше некуда идти. Только ты можешь помочь мне так, чтоб в моём личном деле не появилось никаких «ненужных» записей… но… чтоб в этот раз всё получилось, я должен быть откровенным до конца… я уверен, когда ты узнаешь правду, то всё не будет «как раньше»… наши отношения перестанут быть хорошими, но… даже если ты решишь вычеркнуть меня из жизни, как «брата», позволь мне остаться твоим «пациентом» до конца… пожалуйста. — Альбедо, даже если ты убил сотню человек и съел их, я всё равно останусь твоим братом и не отвергну тебя. Я готов тебя выслушать и помочь. Обещаю, никаких записей в личном деле, а ты обещай мне каждый день «капаться». Ты же медик, сможешь сам себе капельницу сделать, я всё пропишу и распишу… но обещай выполнять. — Обещаю… — шмыгнув носом сказал он, не поднимая голову с плеча брата. — Я во внимании… Готов тебя слушать. — С чего бы начать… — он наконец поднял голову, вытер слёзы и откинулся спиной на кушетку, утыкаясь глазами в потолок. — Можно идти по хронологии… — Начинать с убийства? Я не готов… — Нихуя себе… ой, блять… в смысле. Вырвалось. — Ага, а мне запрещаешь матом ругаться. — Так, давай тогда по сложности. Открываться всегда тяжело. Начни с того, что для тебя легче всего. — Хм… Если меня посадят, ты будешь носить мне передачки в тюрьму? — Отличное начало. Во что ты ввязался? — В парочку статей, хехе… А именно: за похищение несовершеннолетнего, сокрытие свидетеля, удержание в неволе, домогательство, введение следствия в заблуждение, подделку документов, дачу ложных показаний и, в будущем, вероятно, за секс с несовершеннолетним. — Блять. — Психолог с Вас так себе… — Прости, вырвалось. А можно немного подробнее? У меня вдруг появилось ощущение, будто я тебя вообще не знаю… — У меня самого иногда такое ощущение бывает… Что ж… с чего начать? — Очевидно, больше всего меня интересует последнее. — Ну, пока что я не переспал с ним, Док, но жопой чувствую, что это «пока». — Любишь его? — Люблю? Да. В романтическом ли плане? Не знаю. Мне плохо без него? Да. Хочу ли я нагнуть его здесь и сейчас? Нет. Хочу ли обнимать? Да. Хочу ли чувствовать, что он рядом? Да. Хочу ли жёстко выебать? Нет. Хочу ли поцеловать? Иногда бывает. Оберегать его? Да. Мне больно видеть его слёзы, я чувствую перед ним огромную вину… Но наша разница в возрасте просто огромна… мне уже 26, а ему ещё 15. Он — милый и светлый мальчик, а я — угрюмый и ёбнутый шизодоктор. Я не хочу, чтобы он любил меня и нуждался во мне, не хочу, чтобы он хотел меня, но уже поздно… я боюсь стать для него психологической травмой. — Ты для всех — психологическая травма. — Психолог с Вас так себе х2. — Извини, грех было упустить такой момент. — Примитивные шуточки, как у одного из Ваших подопечных. Миндальная связь? Однозначно. Короче, доставай ведро и платок, сейчас начнётся душещипательная история о маленьком мальчике, когда-то ставшем жертвой жестокого тирана. — Что? Этого подростка кто-то обижает? Ты из-за этого его «выкрал» и прячешь? — Эх-эх… ты всё такой же тупой, как и 10 лет назад… — Ч-что…? Ты… тогда…? — Расскажу тебе, почему оборвал общение с тобой 10 лет назад? Да… я всё тебе расскажу. И, надеюсь, ты поймёшь меня и простишь мне мой эгоизм. А ещё… я бы очень хотел проработать этот период своей жизни так, чтоб больше никогда не возвращаться к нему. Чтоб говорить об этом спокойно… чтоб не ловить триггеры… и не делить ни с кем шоколадку. — Вот оно что… Я во внимании, брат…Часть 86
9 июня 2022 г. в 18:06
— Активная фаза реабилитации после комы обычно длится около трёх месяцев. — с улыбкой говорила Реин, записывая что-то в свой блокнот, стоя около кровати Венти. — Но, в Вашем случае, я уверена, что мы справимся за месяц-полтора. Наши специалисты и Ваши дорогие друзья старались поддерживать мышцы в тонусе, думаю, Вы быстро сможете встать на ноги.
— Ого… целый месяц ещё в больнице валяться? — печально проговорил адвокат.
— Если будете выполнять все процедуры дома, я готова вас отпустить. Вы ведь уже не маленький ребёнок, за которым нужно присматривать. Я пропишу показания, включая лечебную физкультуру, диету, уколы и прочее, а с Вас — беспрекословное выполнение.
— Это звучит более радужно, хехе…
— Но неделю точно придётся пробыть тут. Я хочу убедиться, что угроза миновала и Вы не нуждаетесь в стационаре.
— Хорошо…
Улыбнувшись ещё раз, Реин ушла, оставляя Сяо и Венти наедине. Алатусу хотелось поднять тему о прошлом, но, одновременно с тем, пока адвокат слаб, грузить его не стоит.
— Как ты себя чувствуешь, Венти? — он присел около кровати, опуская ладонь на руку Барбатоса.
— Уже лучше. Пока тебя не было, приходил Альбедо… Принёс свежие цветы.
— А где я был? Мне кажется, я у тебя тут 24/7.
— Хех, ты на работе был, Сяо. Очевидно, нет? Мы с Шизом обменялись парой фраз, и он ушёл. Он как-то неважно выглядит. Сказал, что ничего серьёзного, но выглядит так, будто что-то таки есть. Никаких шуток и многозначных взглядов. Грустно-грустно.
— Наверное, просто устал. Он же постоянно перерабатывает. — Сяо старался говорить уверенно, чтоб не посвящать Венти в детали депрессии судмедэксперта.
— Сяо, когда я снова начну ходить, давай сходим куда-то развеяться…?
— Конечно. Куда захочешь. — Алатус улыбался, поглаживая бледную руку адвоката. — Я уверен, ты быстро встанешь на ноги.
— Хотелось бы. Чувствую себя тряпичной куклой без костей…
— Я готов быть твоими костями. — усмехнулся детектив. — Буду тебя на руках носить, пока на ноги не встанешь.
— Я готов сразу тебе на шею сесть, хехе.
— Звучит заманчиво. Что может быть лучше, чем моя голова между твоих бёдер.
— Эааа… да Вы пошляк, детектив!
— Только с Вами, адвокат~
Наконец-то Венти снова улыбается. То выражение лица, за которым так скучал Сяо. Такое родное, милое и живое. Сердце снова пропускает удар. Алатус старается шутить, вызывая смех у любимого человека, тот улыбается и хохочет, разливая тепло по всему телу.
«Венти, я так скучал по тебе… Я так люблю тебя… Я так рад, что ты вернулся…»