Швец

Несмотря на носимую и лелеемую в сердце обиду на весь мир и себя в частности, Му Цин все-таки совершенствовался, пусть и не в заклинательстве. После сшитой для малолеток тренировочный формы он обучал двух мэймэй монастыря, как подбивать края ткани, чтобы одежда дольше не ветшала и не выбрасывала "бахрому". Спустя месяц Чжан Минг освободил его не только от рутинного мытья полов, но и от починки одежды учеников храма, предложив ему переключиться на обслуживание учителей и настоятелей. Му Цин все чаще имел дело не с одинаковыми штанами и рубахами из простой грубой ткани, но с более изящными ханьфу из мягких и лёгких материалов, не с дырками от мечей или разошедшимися швами, но с выцветшими узорами или подгонкой под размер похудевшего или набравшего вес хозяина. Нередко ему вручали заказ прямо на пороге храма и разворачивали домой - трудиться в привычной и спокойной обстановке. Му Цин смог позволить себе купить более прочные и тонкие нитки разных цветов, подходящие для вышивки, ездить на большой рынок, где можно было встретить торговцев, везущих товар в самый дворец правителей (но до их цен подметальщик, увы, пока не дорос, так что мог только с тоской и немым восхищением глазеть на гладкие свертки ткани). А однажды, в один из своих выходных, которые у него тоже взялись откуда не возьмись, соседская девушка, рассыпаясь перед ним в поклонах и комплиментах, уговорила его сшить её свадебное платье. Она происходила, разумеется, из совсем не богатой семьи, но на такое торжественное событие удалось кое-что скопить. Му Цин потратил большую часть денег на материалы для заказа и действительно в него вложился, потому что девушка ему нравилась: она часто помогала его матери по хозяйству и присматривала за ней, пока он пропадал в храме. Наряд получился роскошный, с пышными рукавами и воздушный, полупрозрачный, но не пошлый, благодаря количеству слоев. В качестве дополнительной благодарности соседка даже пригласила его на свадьбу. Мать заставила его пойти, нарядив в подготовленной ей самой костюм: верхнюю рубашку со свободными рукавами, приталенный черный жилет, неширокие штаны и сапоги по голень. В глубине души Му Цин подозревал, что его самого выдворяют на поиски невесты, но огорчать мать было как-то по-свински, да и выглядел он во всем этом и с забранными в хвост чёрными волосами действительно довольно прилично. После церемонии с паланкином, поклонами в храме и распития вина, улицу, где жил жених и куда переехала счастливая невеста, превратили в площадку для танцев и гуляний. Родственников с обеих сторон оказалось видимо-невидимо. Дядюшка жениха изготовлял неплохое цветочное вино, которое щедро разливали на празднике. До этого не пьющий Му Цин повеселел после первой же чарки, после третьей он танцевал с первой же чаровницей, которая подошла к нему с лучистой улыбкой и лёгким румянцев смущения, напомнив ему на секунду красное лицо Фэн Синя, протягивающего ему вишню. В эту ночь, натанцевавшись и напившись, пребывая в прекрасном расположении духа, находясь среди равных по положению людей, нахваливающих платье невесты и поющие оды его волшебным пальцам, Му Цин искренне был счастлив и благодарен богам за свой талант швеи. На следующий день, однако, он снова нацепил на себя хмурую мину с поджатыми губами и закатанными глазами, чтобы безболезненно влиться в общество, где балом правили совершенствующиеся, а он был всего лишь прислугой. Однако в этот день в монастырь из странствий вернулись шисюны, а значит, и Фэн Синь с Его Высочеством. А Му Цин никогда не мог отказать себе в удовольствии подглядывать за кронпринцем во время его тренировок. Так как домой накануне Му Цин добрался глубокой ночью, а утром благодаря вину проснулся с гудящей головой под сочувствующий, но с очевидным смешком голос матери, он слегка опоздал. У подножья горы, у главной лестницы, ведущей к монастырю Хуанцзи, по которой Му Цин никогда не ходил, но сегодня его ноги, как назло, словно забыли привычный маршрут, стояла дворцовая карета со всеми причитающимися гербами, флагами и украшениями, а также лошадьми, груженными всяческой поклажей, и слугами. Му Цин даже притормозил, чтобы получше все рассмотреть и подивиться - но не богатству, а присутствию всего этого добра у монастыря. Даже когда Его Высочество переезжал сюда, то не привозил с собой столько вещей, а из помощников - одного только Фэн Синя. Так какого рожна ему вздумалось сейчас выпячивать свое состояние? Монастырь стоял на ушах, как полгода назад с приездом принца. Однако пресмыкалась прислуга и наставники перед незнакомым юношей в блестящем лазурном ханьфу, расписанном серебряными и белыми цветами, в сердцевинах которых блестели камни - наверняка драгоценные. Причёску на макушке венчала серебряная же корона с острыми тонкими пиками, тоже с драгоценностями. Сложив два и два и успешно распознав в юноше ту самую королевскую особу с огромным приданым и самомнением, Му Цин оперативно прошмыгнул у него за спиной в каморку, где хранились метлы, швабры и ведра. -... Жалкая вонючая дыра! Так вы встречаете великого наследника этого государства? Замызганными комнатами и плесневелой похлебкой для нищих?! - пронзительный визг высокопоставленного господина настиг Му Цина и здесь, и он вдвойне порадовался своей находчивости, когда услышал звон отвешенной кому-то пощечины и короткий вскрик. - Ты чуть не вылила свои помои на мои царственные одеяния, плебейка! - Бурю пережидаешь? - в кладовке показалось покрытое испариной перекошенное лицо Чжан Минга. - Ишь, какой хитрый нашёлся! Пошли, - он сцапал младшего за плечо и потащил в главный тренировочный зал, где расписался этот… - Гэгэ, а этот хам кто вообще? - прошептал Му Цин. - Щас его еще об этом спроси - и нас всех на корм собакам пустят, - шикнул на него Чжан Минг. - Из-за таких вот слепых идиотов, как ты, весь сыр-бор и начался! Они пристроились сбоку от сбившихся в кучу слуг, судя по виду вылупленных глаз, напуганных и искренне не догоняющих, зачем их согнали сюда, как скот на убой. А юноша все продолжал и продолжал: -.. Ни капли должного уважения и, тем более, обслуживания. Вы, вестимо, позабыли, кем построены храмы на этой горе? Кому вы обязаны своей шикарной жизнью, а? Или вы решили, что раз мой дражайший, талантливый царственный брат снизошел до совершенствования в этом захолустье, то и вы возвысились до уровня королевской прислуги? Черта с два! На этих словах Му Цин, наконец-то, обратил внимание на изящные черты юноши, которые практически полностью повторяли черты Се Ляня. Только вот подметальщик ни разу не видел такого искривленного отвращением и высокомерием выражения на лице кронпринца, что делало их максимально не похожими. Однако этот человек, по всей видимости, в самом деле приходился Его Высочеству близким родственником - хотя бы потому, что слева от него, до этого не замеченный, скрестив руки на груди, стоял мрачный донельзя Фэн Синь. В застегнутом на шее пыльном плаще и посеревшем от грязи синем ханьфу до колен. Наткнувшись на него взглядом, Фэн Синь почесал затылок и отвернулся, насупившись ещё больше. Как будто ему было стыдно находиться в подчинении такого невоспитанного мальчишки. А брат кронпринца все нудел и нудел, важно выхаживая перед нестройными рядами покорно выслушивающих все это прислужников монастыря разных возрастов: - Во дворце уборщицы готовы пол своими языками вылизывать мне в угоду, а вы даже тряпкой лишний раз пройтись брезгуете? И это я только вошёл! Я уже боюсь прикасаться к тому, что вы тут называете едой! Вас всех следовало бы высечь за лень, да, только так онаааа!!!... Зудящий родственник Его Высочества, весь из себя пышный и важный индюк, во время очередного поворота с задранным кверху носом с размаху наступил ногой в брошенное кем-то во время срочного сбора ведро с грязной водой, поскользнулся и рухнул мордой вперёд, с задранной теперь уже задницей. Всё присутствующие задержали дыхание в едином порыве - то ли в ужасе ожидая усиленного плевания ядом, то ли в отчаянной попытке не заржать. Му Цин точно второе. - КТО ЭТО СДЕЛАЛ?! - завизжал двойник Се Леня, совсем не грациозно шлепая мокрыми рукавами и молотя кулаками по полу, пытаясь подняться, но все время оскальзываясь, барахтаясь в грязной луже, как выброшенный на берег карась. - Я СПРАШИВАЮ, КТО ОСТАВИЛ ТУТ ЭТО? - Слуги потупили глаза. Никто, естественно, сознаваться не торопился. Му Цин изо всех сил сдерживал рвущееся из него предательское хихиканье, и вполне успешно... Пока случайно не посмотрел на Фэн Синя, который встретил его взгляд на полпути своим. И его губы, дернувшись, расползлись в улыбку. Злорадную и торжествующую. Му Цину посчастливилось (или не посчастливилось) наблюдать её миг или чуть дольше, прежде чем охранник Его Высочества поспешно закрыл рот ладонью. А вот ответную усмешку Му Цина брат кронпринца заприметил и немедленно ткнул в него пальцем: - Ты! ЭТО БЫЛ ТЫ, НИЧТОЖНЫЙ ЧЕРВЯК! Му Цин похолодел под прицелом этого длинного белого пальца, который мог отнять его жизнь быстрее любой стрелы. - Нет, - вырвалось у него судорожно, прежде чем он выровнял дыхание. - Я этого не делал. Брат кронпринца, все ещё сидящий в луже, оставил попытки подняться самостоятельно и требовательно замахал кистью. - Эй, ты. Паж царственного брата. Чего застыл? Помоги мне встать! - Му Цин не понимал, к кому обращается этот явно не видавший благородного воспитания человек, пока Фэн Синь не отлепился от стены, чтобы подхватить его под мышки и вздернуть на обе ноги. Лицо его при этом выражало многозначительное ничего. И эта сцена оказалась настолько забавнее предыдущей, что Му Цин фыркнул, закатив глаза. А потом осознал, что наделал. - ТЫ ОПЯТЬ, СУКИН СЫН, РЖЁШЬ НАДО МНОЙ! - взбеленился брат кронпринца. - Сначала козни строишь, чтобы поиздеваться, а теперь ещё и смеёшься? - Я не смеялся, - попытался возразить Му Цин серьёзно и ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ НЕ СМОТРЕТЬ НА ФЭН СИНЯ, который сам, по всей вероятности, на дух родственничка своего принца не переносил. - Я просто улыбнулся Вашему Высочеству... - СХВАТИТЬ ЕГО И ЗАСТАВИТЬ ПРЕКЛОНИТЬ КОЛЕНИ ПЕРЕДО МНОЙ! - оправданий его, конечно, никто уже не слушал. Как, кажется, и приказов хамоватого отпрыска государевой семьи: Му Цина хватать, конечно же, никто не бросился. Местные работники подчинялись только настоятелю монастыря и своему старшему гэгэ, Чжан Мингу, который в какой-то момент пламенной речи слинял по более срочным делам. А если смотреть по престижности выполняемой работы и старшинству, так Му Цин по обоим критериям за последний месяц всех обогнал. Может, кого помладше и менее опытного и решились бы вытолкнуть из общего круга, но он уже обзавёлся каким-никаким авторитетом. Остальные просто не посмели бы до него дотронуться, хоть и глядели исподтишка и пускали шепотки в разные стороны. - Не подчиняетесь?! Да я вас всех в очередь на виселицу поставлю! СТРАЖА! - вот тут шутки, пожалуй, кончились. На вопли родственника Се Ляня сбежались воины, оставленные у входа в монастырь, и Му Цин уже представил, как его втаптывают в землю под противный визг хама, когда Фэн Синь возник перед ним, жёстко потянул вперёд за руку, и, надавив на плечо, заставил упасть на колени, продолжая сжимать запястье его вывернутой руки за спиной. Это был первый раз, когда Фэн Синь применил к нему физическую силу. Конечно, Му Цин не питал никаких иллюзий насчёт неё: он прекрасно все видел на тренировках. Вырваться из этой железной хватки было невозможно. Да и зачем, если его сейчас ни много ни мало к смерти приговорят? Обидно, что Фэн Синь слушается такого подонка. Хотя что он-то может сделать? - Князь, - вдруг перебил ругательства и угрозы, лившиеся на голову Му Цина, охранник Се Ляня. - Это все-таки в первую очередь слуги монастыря… и Его Высочества кронпринца. Стоит для начала поставить его в известность о том, что здесь творится. Вне сомнений, он подберёт достойное наказание... - Заткнись! Ты что же, хочешь сказать, что я не имею право наказывать слуг моего брата?! А?! Это хочешь сказать?! - Именно это я и говорю, - пробормотал Фэн Синь едва слышно и будто бы слегка погладил плечо Му Цина (ему наверняка померещилось). – Князь Сяоцзин, - заговорил он уже громче, - если Вы случайно убьете или покалечите любимого слугу Его Высочества, он расстроится и обидится на Вас. Наверняка откажется с Вами разговаривать и видеться. - Любимого слугу? - недоверчиво выплюнул Сяоцзин, глядя на Му Цина сверху вниз. - С чего бы? - Спросите сами у Его Высочества, - настаивал Фэн Синь сквозь зубы, неосознанно сдавив плечо прислужника с такой силой, что тот зашипел от боли и почти вскинул руку, чтобы вцепиться в пальцы Фэн Синя, но вовремя остановился. На лице князя замешательство и неуверенность проступали все отчетливее. Му Цин посматривал на него исподтишка, в основном уставившись в пол и чувствуя, как панически ухает сердце в груди. - Ладно. Тащи его следом. Я все равно хочу уже встретиться с царственным братом, сколько можно беседовать с гуоши, - почти топнул ногой грубиян и, напоследок высокомерно зыркнув на прислугу, выбежал из залы, громко стуча каблуками. Фэн Синь, не отпуская Му Цина, двинул за ним, правда, совсем нерасторопно. Они направлялись к келье принца в отдельном строении на территории монастыря. Му Цин никогда не был внутри, это позволялось только его личному слуге, Фэн Синю и лаоши. И, разумеется, ни разу даже не говорил с Се Лянем. Му Цин-то и в глаза ему осмелился только единожды посмотреть. - Какой ещё, к черту, любимый слуга? - прошептал подметальщик. Фэн Синь явно его выгораживал. Но зачем ему это? - Сейчас ты скажешь, что не просил себя спасать, - Му Цин только глаза закатил на это обвинение, но лишь потому, что ведущий его под руку воин попал в точку, - но лучше заткнись. Ты… его не знаешь. Фэн Синь явно хотел применить к князю одно из своих излюбленных ругательств, но даже за спиной не посмел отзываться непочтительно о человеке из царственной семьи. Тем не менее, интонация, которой охранник произнес это короткое предложение, заставила Му Цина прикусить язык и задуматься о реальном уровне безумия брата кронпринца. Тем временем они приблизились к резной двери с изображением вознесения Шэнь У на небеса. Створка была распахнута внутрь, являя взору картину причитающего и ноющего об ужасном приёме хамоватого князя, в то время как Его Высочество, в белом ханьфу с золотым поясом и с мечом за спиной, стоял перед ним, сложив руки перед собой, и терпеливо выслушивал. Уголки его губ были отпущены вниз, но кроткий взгляд излучал доброту и толику усталости. - … а потом я упал в эту грязную лужу ещё раз, а этот паршивец посмеялся надо мной! - поведением рядом со своим братом Сяоцзин ещё больше походил на капризного ребёнка. Му Цин на всякий случай отвел глаза. - Помалкивай, во имя богов, - ещё раз зачем-то напомнил Фэн Синь, когда они переступили порог. Му Цин цыкнул, но ему было слишком страшно, чтобы огрызнуться, даже колени не гнулись. И он не мог оторвать взгляда от Его Высочества, который в это мгновение посмотрел поверх плеча своего недалекого брата прямо на причину его жалоб. Ещё миг - и понимающая улыбка скользнула по его губам. У Му Цина перехватило дыхание. - Ты погляди на него! Отребье! Даже тебе не поклонился! Попирает всю царственную семью, никакого уважения, никаких манер, невоспитанная здешняя челядь! Му Цин опомнился, получив мотивирующий толчок в спину от своего провожатого, и поспешно склонился как можно ниже, соединив руки перед собой, как полагается. - Простите его, Ваше Высочество. Как Вы уже поняли, он совсем тупеет при встрече с царственными особами, - объяснил Фэн Синь, за что Му Цину страсть как захотелось лягнуть его. - Прошу прощения, Ваше Высочество, - повторил швец, не разгибаясь. Из такого положения он видел только носки сапог и полы ханьфу принца и князя. Поэтому вдруг заметил, что вышивка, окаймлявшая низ ханьфу князя Сяоцзина, пострадала от валяния на полу в грязной воде. У него зародилась идея. - Не люблю церемонии, - услышал он голос Се Ляня, который сделал шаг вперёд, к Му Цину. - Можешь распрямиться, - что юноша покорно исполнил, все ещё не решаясь, правда, поднять глаза выше шеи кронпринца. - Так как мой дорогой кузен очень переживает, я не могу не спросить, правда ли ты подстроил этот несчастный случай? - Разумеется, нет, Ваше Высочество! - горячо заверил Му Цин, удивившись чересчур восторженному звучанию собственного голоса. Страх, сдавливавший его грудь, внезапно превратился в воодушевление. Голова слегка закружилась. - Он смеялся! Ржал надо мной, как конь! - подлез под руку брата избалованный князь. Му Цин поклонился и ему, стараясь не улыбаться, чтобы было сложно в присутствии Се Ляня. - Я ещё раз прошу прощения, князь. Я в самом деле тупею, когда встречаю царственную особу, - он почти признался, что засмеялся из-за Фэн Синя, но решил, что уже достаточно вытянул его в эту историю. - Вы позволите загладить свою вину? - Хах, позволю? Я прикажу всыпать тебе сонтю ударов плетью. А потом привяжу к карете и проскачу по ней через весь город! - заявил Сяоцзин, не желая сменить гнев на милость. Однако его слова словно потеряли устрашающую силу. Непоколебимо стоящий подле него наследный принц Сяньлэ успокаивал Му Цина. Казалось, словно рядом с этим человеком ничего плохого не случится, даже если небо рухнет. - Если Вам угодно, - выдавил Му Цин, наклоняясь ещё ниже. - Однако я не могу не заметить, что Ваши одежды несколько пострадали из-за случившегося несчастья. - А? - скандальный князь оглядел себя со всех сторон. Его лицо перекосило от ярости. Он вновь разразился бранью, схватившись за край верхнего ханьфу, продолжая угрожать Му Цину и всем прислужникам храма самыми ужасными карами. Пока Се Лянь не положил руки ему на плечи и доверительно заглянул в глаза. - Ци Жун, не расстраивайся. Мальчик же предложил тебе помощь... - Это ханьфу мне подарил мой блистательный царственный кузен, - разнылся Ци Жун, - а теперь оно безнадёжно испорчено! - Вовсе не безнадёжно! - возразил Му Цин, даже не подумав о том, кого перебивает. - С нужными материалами я смогу его починить. Да так, что никто никогда не заподозрит в нем испорченного. Я лучшая швея в этом монастыре, - он снова поклонился обоим принцам. - Лучшая швея? И мальчишка? - фыркнул Ци Жун, хватая брата за рукав. - И это твой любимчик среди слуг? - Любимчик? - удивился Се Лянь, вызвав в Му Цине лёгкую внутреннюю дрожь непонятного происхождения. Он украдкой поднял взгляд на Его Высочество, который, в свою очередь, смотрел ему за спину, а потом прищурился, легко рассмеявшись. Му Цин никогда не слышал такого чистого и беззаботного смеха. - Ах, ну конечно! Мой любимчик. Так что можешь смело доверить ему свои одежды. Если же ты будешь недоволен, я куплю тебе новые, - заверил кронпринц Сяньлэ. Князь Сяоцзин насупился. - Ладно. Но если я буду недоволен, я накажу его так, как захочу! Се Лянь вздохнул, явно устав то ли от своего склочного кузена, то ли от нелепости и мелкости проблемы в целом. Му Цин поторопился согласиться. - Как Вам будет угодно. Се Лянь позвал своего личного слугу, велев помочь Ци Жуну переодеться в один из его комплектов (и выслушивая, что принцу де не пристало носить так мало украшений и такие простецкие тряпки, и что великодушный кузен Ци Жун привёз ему вещи, которых кронпринц действительно достоин, нужно только послать в карету за ними). Едва князь удалился, Се Лянь размял шею и обратился к Му Цину: - И как же зовут моего любимого слугу и лучшую швею храма? - Му Цин, - отозвался "любимчик", смущенно глядя куда-то вбок и чувствуя, как к щекам приливает кровь. - Что ж, Му Цин, в твоих руках шанс угодить моему взыскательному брату, что очень и очень непросто. Особенно при условии, что он изначально настроен предвзято. А наказания, как ты слышал, у него очень суровые. Му Цин чувствовал, что ему нечем дышать - но не от страха перед обещанными страшными увечьями в случае провала, а от нотки волнения в голосе Се Ляня, которым он произнёс его имя. Его имя на устах Его Высочества!.. - Много шума из ничего, - проворчал Фэн Синь, поравнявшись с Му Цином и опять скрестив руки на груди. - Ты ему слишком потакаешь, Твое Высочество. - Ты же знаешь, как ему нелегко пришлось, - виновато оправдывался Се Лянь. - Я и так совсем не уделяю ему внимания. Хотя повод, конечно, очень... - он небрежно помахал кистью. - Му Цин, - по юноше снова прокатилась горячая волна приятного волнения, - как только Ли Тхин закончит одевать Ци Жуна, он проводит тебя на рынок в столицу и поможет подобрать необходимые нитки и ткань. Я бы одолжил тебе Фэн Синя, - во взгляде его заплясали обзорные огоньки, - но он ничего в шитье не смыслит и только мешаться будет. - Не нужен он мне, - сбитый с толку внезапным предложением кронпринца, Му Цин окончательно смутился. Ему хотелось натянуть рубашку себе на голову, чтобы спрятать лицо. - Сп-спасибо за помощь, я подожду снаружи, - промямлил он, буквально бросившись вон, врезавшись в локоть Фэн Синя, но не остановился. - Что за неблагодарный придурок, - услышал он напоследок злобное замечание воина. Му Цин присел за дверью на корточки и закрыл лицо ладонями. Что за заносчивый идиот!