Роза средь шипов, или так ли уж страшны панки!?

      На кухонном столе все так же стояли вчерашние недоделанные блины. Настя вдруг почувствовала жуткое смущение, словно они, блины, свидетели вчерашних страстей, сейчас смотрели на нее с укоризной. — Интересно, коты уже натрясли туда шерсти или нет?       Она стала убирать это все, словно убрав, могла стереть следы преступления. И дело не в том, что она жалеет. Нет. Ей никогда так хорошо с мужчиной не было. Но все дело в том, кто этот мужчина. — Есть хочешь? — Спросила она Балу, не смотря на него… — В принципе… Блины можно разогреть…       Поджала губы.       Шурка сел на стул и взглянул на нее. — Да мне без разницы, я всеядный…       Девушка явно была растеряна. Нужно было быть слепцом чтоб этого не видеть. — Настен, посмотри на меня. — Мягко попросил Шура.       Она повернулась к нему. Но и пяти секунд не выдержала прямого взгляда. Ее глаза заметались по кухне. Балу улыбнулся уголками губ. — Жалеешь?       Она взглянула на него. — Нет… Не-е-ет…       Смущенно улыбнулась, опуская взгляд и теребя собственные пальцы. — Просто… Я не знаю как теперь… Я даже не знаю, как мне тебя называть…       Настя подняла на него растерянный взгляд. — А прежние прозвища тебя чем не устраивают?       Улыбнулся он. — Я не знаю… Ты всегда для меня был Балу, Балуша. «Папа Мишка» из «Чудеса на виражах». Но… Вчера… А называть тебя Сашей… Я не знаю… Это словно из другого мира… Мы… Я… Словно сделали скачек… И-и… Я не знаю…       Она снова опустила глаза…       Шурка протянул к ней руку, она вложила в его ладонь свою и он мягко притянул девушку к себе, усаживая на колени. — Что ты чувствуешь сейчас? В моменте? Как ощущаешь себя? — А ты не будешь смеяться?       Она теребила пояс от халата. — А когда это я над тобой смеялся?       Она смущенно улыбнулась. — Вместе с Мишей, вы все время над всеми ржете.       Балу улыбнулся, мягко поглаживая ее по спине. — Не буду смеяться, обещаю.       Настя вздохнула, словно набирала в легкие воздуха перед прыжком в воду. — Мне хорошо и спокойно. Словно из урагана я вошла в тихое и безопасное место. Меня укутали в теплый плед и согрели.       Саше понравилась ее ассоциация. Потому что он чувствовал что-то похожее. Сродни тому, что он добежал. Наконец гонка кончена и вот он, финиш. — Можешь называть меня как тебе удобно. Хочешь Балу, хочешь Саша, хочешь Шурка.       Она улыбнулась уголком губ. — Балу не могу. — Почему? — Это воспоминания о детсве. А вчера мы, кажется, детсво оставились далеко в прошлом.       Она чуть покраснела. -А Саша… Саша, я смущаюсь…       Покраснела ещё больше. Не выдержала и закрыла лицо ладошками. Балу тихо рассмеялся. — Мне нравилось, когда ты произносила мое имя… Так страстно…       Он заправил прядь ей за ушко. — Прекрати-и-и…       Она замотала головой, чувствуя, как смущение накрывает ее с головой. — Э-э-эй… Посмотри на меня…       Шепчет Балу, мягко убирая ее ладони от лица. — Это я-я-я…       Он смотрит ей в глаза и улыбается. — Это я, Балу, Саша, Шурка.       Он кладет ее ладошки к себе на лицо, пытаясь показать что мир не рухнул. Он все тот же, друг, товарищ, человек, который любит ее. Балу видит как ее ломает. Она никак не может решится. Шурка вспомнил, как она ребёнком бродила по студии, изучая все. Она не торопилась. Ей всегда нужно было время. Вот и сейчас, ей нужно было время принять решение, шагнет ли она к Саше, или останется с Балу.       Настя улыбнулась, поглаживая его щеки. — Есть планы ближайшие дни?       Шурка отрицательно покачал головой. — Останешься? Блины приготовим.       Она улыбнулась. Он улыбнулся ещё шире. Девушка окончательно покраснела. — Я имела ввиду действительно блины. Жрать-то больше нечего. — Я так и подумал.       Балу улыбнулся, хотя было понятно, что нихрена он так не подумал. Его зелёные глаза сверкнули, затягивая ее в свои омуты. — Балу-у-у-у…       Протянула она на выдохе… Совсем не по-детски… И у него потемнели глаза. — Не думала, что ты умеешь врать… Он очень нагло улыбнулся. — Я много чего умею…       Его рука юркнула под полу её халата…