***
проходит еще два дня. чонвон уверен, что такая пытка по отношению к нему абсолютно неоправдана. ему плевать, насколько сильно он косякнул перед полицией, но в туалет-то можно выпустить? парень остался здесь в одиночку. того ненормального пришли забрать опекуны или родители. неизвестно. но за это время вон успел с ним пообщаться и узнать настоящие мысли шизофренда. было очень пугающе слушать некоторые вещи, но в целом было весело. особенно, когда они оба смеялись с того, как смешно и важно ходят некоторые полицейские. сейчас же он в максимально убитом состоянии. его глаза не смыкались уже давно и он умолял себя не спать, потому что не знал, что можно ожидать здесь, когда твои глаза закрыты и ты совсем беспомощен. снова час ночи и единственное, что сейчас хочется, так это убиться об стену и забыть вообще о своем существовании. особенно когда пак чонсон остался на дежурстве в эту смену. свет померк и стал темнее, в глазах звездочки кружатся игриво и голову так вертит сильно. вон сидит напротив решеток и смотрит в стол администрации, за которым сидит пак чонсон и что-то там перебирает. видно только лишь его черную макушку, которая туда-сюда поворачивается иногда. — пак чонсон! громко говорит чонвон и заставляет полицейского вздрогнуть, поднять голову резко. ждать долго не пришлось, как джей рванул с места и подошел поближе к камере. вон сидел очень вяло и расслаблено, его ноги были вытянуты вперед и сам он уже побледнел, насколько сильно хотелось пить воды и кушать. — отпусти меня домой. джей складывает руки на груди и головой вертит отрицательно, на что чонвон злостно цокает и отводит взгляд в сторону. — ты забыл главное условие. я хочу услышать извинений. ян находит в себе силы, чтобы встать. он выглядит очень тревожно: его ранее розовые щеки превратились в белые и впалые, под глазами немного просели синяки и руки еле движутся от недостатка энергии в теле. парень хватается правой рукой за прутья и выдыхает. глаза его цепляются за синяк на лбу джея, который так нелепо расположился сбоку. наверное, чонвон очень удачно угодил подшипником прямо в его лицо. за свои гадкие деяния нужно платить, так что карма его до сих пор наказывает изредка неудачами. — извини меня, пак чонсон, и отпусти домой. — из последних сил говорит парнишка, как полицейский недовольно цокает. — недостаточно искренне.он, что, издевается так?
— прошу, уважаемый полицейский пак, отпустите меня домой, я слезно признаю свою вину. если не отпустите, то я прямо сейчас обоссу вам углы камеры. чонсон раздраженно сжимает челюсти, но понимает, насколько состояние чонвона убитое. он не изверг, правда, но просто так никому ничего не достается. брюнет карман задний проверяет и нащупывает пальцами ключи от камеры. труда не составило открыть калитку и позволить чонвону перешагнуть порог этого помещения, заметно облегчив бытие младшего. чонвон, в свою очередь, даже смотреть не стал в сторону чонсона и пошел уже на встречу свободе, поспешив настолько, что даже запнулся разок об порог на выходе. но к его сожалению, останавливают чонвона резко и зачем-то растягивают время пребывания здесь на подольше, когда у блондина итак не самое хорошее самочувствие. если бы в нем было бы побольше сил, то в отместку он точно бы уже стукнул джея по лицу ладонью. — вызвать тебе такси до дома? — джей нагибается ниже, чтобы заглянуть в глаза бывшего парня, на что он скалится и отмахивается рукой. отшагивая так неловко в сторону, взгляд до сих пор оставляя несокрушимым. — да пошел ты нахуй. на этом их диалог закончился и чонсон с горьким привкусом расстройства пошел открывать центральные двери. он не получил того, чего хотел и зачем-то замучал мальчишку попусту. если бы чонсон мог хоть немного не поддаваться своей совести, то чонвону правда пришлось бы гадить прямо в угол этой же комнаты с решетками. на самом деле, не будь чонвон с таким характером и в таком состоянии, джей бы насильно затолкал его в такси, даже несмотря на то, что ждать машину пришлось бы очень долго. отправив младшего восвояси, осталось надеяться на хороший исход событий. мол, доберется живым и слава всевышнему.***
наверное, спустя неделю, чонвон смог выстроить себя в обратный лад. поправить дела с работой, отчитываясь за пропущенный четверг и пятницу, которые он провел в обезьяннике. привел в порядок себя и питание, которое тоже было так погано нарушено. поведение чонсона для него снова вызвало вопросы. он не может никак оправдать это тупое задержание и лучше бы ему штраф выписали в тот день, чем пару дней нагло пытали. в следующий раз просто нужно быть предусмотрительнее, когда он вздумает что-то орать полицейским. но, наверное, это был последний раз в его жизни. ян делил квартиру с ники и они оба вполне себе тянули ее оплату и оплату продуктов. чонвон работал полный день и ники также, просто при этом учился на первом курсе заочкой. их встреча произошла спонтанно, очень странно. спустя этот год — они почему-то друг в друге души не чают, хотя всего недавно были незнакомцами. нишимура очень шумный, но хëна слушается частенько, но, а чонвон, в свою очередь, относится более снисходительно к младшенькому. они почти никогда не ссорятся. хоть иногда и могли сгоряча что-то брякнуть, чтобы начать обижаться. их обоих жизнь помотала хорошо, поэтому почти в первый же день знакомства, они раскрыли все карты своей адской жизни перед друг другом, повествуя самые интересные эпизоды. тот самый дуэт, который в разгар пьянки сидит на кухне или балконе и раскуривает сигареты, перекидываясь байками о философских учениях. почти в таких же условиях они рассказывали друг другу истории, пытаясь переиграть соперника в борьбе за «самая худшая сюжетка из моей жизни». ники был в полноценной и, вроде, счастливой семье, но в консервативной стране и с обществом, в котором процветало лживое толерантство — южная корея. здесь всегда было одно правило — никогда не говорить своим родителям о ориентации. никогда. рики тупанул конкретно однажды, а отец просто взял и выгнал его из дома, ведь спать с мальчиками это неправильно. тогда он просто сказал, что смог бы полюбить любого человека, несмотря на его пол или даже возраст. наверное, узнать такую правду о своих родителях или ребëнке рано было хорошим решением для всех. рики сейчас счастлив от них вдалеке, как никогда. живет и ни в чем себе не отказывает, потому что смог сам себя обеспечить. найти хороших друзей и даже свою вторую половинку, в которой видит весь свой мир, когда глядит в его лисьи глазки. возможно, иногда он скучает по своей маме и правда хочет с ней встретиться, но любящие руки в его нынешней жизни помогают ему ослабить этот недостаток сполна. — скажи мне, когда мы в последний раз платили за воду и почему у нас так сильно накапало на счетчик? — чонвон заходит в гостиную комнату, где сидит ники и играет в приставку. в руках у старшего квитанции по оплате счетов с огромным итогом и сейчас он думает, что его где-то обманывают. — э-э… ну, я просто мылся долго в твое отсутствие. — рики ставит игру на паузу, потому что знает, что хëн не любит, когда с ним разговаривают и не вникают в беседу. — это как ты так «помылся» на пару лишних тысяч вон? заканчивайте свои бракосочетания с сону, иначе я его тоже платить заставлю за квартиру скоро, — ян глаза недовольно закатывает и собирается уже уходить, но ему резко что-то ударило в голову и он вспомнил прямо на ходу. — ты, кстати, собираешься к нему уходить сегодня? — хотел вроде, у него просто сосед из комнаты не уезжает. — брюнет смотрит на чонвона и на его задумчивый взгляд. не зря он это спросил, значит, что-то хочет сказать по этому поводу. — ну, я сегодня сам ухожу. на выходных проветриться хочу у друзей, так что, проведите хорошо время. в ванне надолго не задерживаться! я предупредил. — чонвон два пальца выставляет в сторону рики, мол, я слежу за вами. если счетчик не упадет к следующему месяцу, то нишимура точно отхватит. он целую неделю работал без продыху не в свои смены, так что свои дня два заслуженного отдыха он хочет провести в компании своих друзей из бывшего универа, которые собираются вместе сегодня. приключения его точно ждут, но главное снова не попасть за решётку в отделение пак чонсона, а то терпение невечно. хисын и джейк — его хорошие друзья с того времени учëбы, когда вон совсем был «зеленым». они оба младше чонсона на два или полтора года, так что, этот год — их последний год мучений. сдают диплом, все дела. они также перестали общаться с чонсоном после той ситуации, но возможно, по большинству просто потому, что джею в голову ударила работа на новом месте и он перестал уделять время друзьям. втроем им вполне весело, порой бывает даже слишком. чонвон иногда приходит домой с синей шеей, но считает это просто баловством, к которому никто серьезно не относится. яну нравится играться с хисыном или джейком, драться с ними и кусаться. весь этот сюжет уж больно напоминает отношения с чонсоном, но он не задумывался даже об этом. его травмы от отношений до сих пор остались с ним и все, что он делает с друзьями по отношению к ним или себе — проекция счастья, которое было так дорого ему. чонвон сам не знает, что у него имеются проблемы. он никогда не интересовался глубоко собой и своими мыслями, но он знал, когда ему было плохо. справлялся так, как чувствовал, делал то, что помогало забыться и вряд ли все способы были хорошими для здоровья. его первые отношения стали травмой, ведь теперь он не может смотреть в сторону влюбленных парочек, считая, что они не достойны любви также, как и чонвон сейчас. чтобы откинуть все предрассудки, стоит сказать, что чонсон правда был хорошим парнем. ухаживал, ценил привычки и особенности, забирал поздно с тренировок, дарил подарки и они вместе много ходили гулять, внимания к личности чонвона было достаточно. обычные отношения, которые закончились так печально. учитывая то, в каком обществе находились они оба и то, насколько влияние компании смогло убить одного человека и сделать сильнее другого. вон уходит обратно к себе в комнату и смотрит на время, которое за три часа дня переваливает. он договаривался с парнями встретится в шестом часу у парка, с которого они всегда начинают свой путь до дома джейка. хисын сам живет в общаге, потому что приезжий из другого города прямиком в лучший вуз сеула. хотя, они оба те еще оболтусы. непонятно, как их до сих пор не отчислили. чонвон даже не берет с собой одежду или что-то типа того, потому что в чужой квартире он уже оставил несколько вещей, по приезде в которые одевается. узнал бы джей, что они стали его лучшими друзьями, то был бы в шоке и был бы против этих встреч. сейчас же, он таких прав, возможностей и информации не имеет, так что чонвон может творить все, что душе угодно. неприятный факт, о котором известно всей троице, так это то, что пак живет в одном районе вместе с джейком и по его рассказам ясно, что нынешний полицейский даже не здоровается и не смотрит в глаза, относясь к бывшим друзьям так, словно просто незнакомец прошел рядом. чонсон очень изменился, то ли повзрослел, то ли просто хочет повыпендриваться лишний раз. хотя, зачем ему это? чонвон искренне хочет верить, что у чонсона самая плохая жизнь, которую он только мог себе представить. ближе к пяти часам, чонвон переодевается в более теплую одежду, чем просто футболка и шорты. вечером гулять холодно, хоть и лето, он уже убедился в этом совсем недавно, когда в два часа ночи вышел из полицейского участка и пешком шел до дома, продрогнув от холода прямо до самых костей. закинув почти пустой портфель на плечо, молодой человек закрывает открытое окно в комнате и хватает наушники с полки, выходя из своей комнаты. за два часа ники как сидел за телевизором в играх, так до сих пор в них и сидит. совсем уже с ума сошёл. получил премию на работе и никак не может нарадоваться своей новой приставке. чонвон, конечно, таких забав не понимает и даже не интересуется, но думает, что если рики чувствует себя хорошо, то остальное смысла не имеет. — я ушëл, вернусь к воскресенью. кратко прощается чонвон и хватает ключи с комода, впопыхах поправляя прическу. надевает кроссовки и почти за пару секунд закрывает двери, улетучиваясь прочь с порога дома. он верит, что еще сможет настроить себя на следующую рабочую неделю.