***
— Прекрати таращиться. — Экубо?! — Рейген так оторопел, что отшатнулся от двери и больше не проронил ни слова. Экубо вскоре надоело играть в гляделки — тем более, Рейген с вытаращенными глазами явно выигрывал, — и он произнёс: — Может, хотя бы «привет» скажешь? — Ты, должно быть, шутишь… — с натянутой улыбкой сказал Рейген вместо приветствия. — Если бы я хотел над тобой подшутить, то вселился бы в тело полицейского. Но… нет. Всё есть как есть… — Экубо, шутка не смешная! Завязывай! — Да не шутка это, говорю же! — упорствовал Экубо, хотя Рейген дал ему такую прекрасную лазейку: обратить всё в шутку, сбежать и сделать вид, что ничего не было. Но он решил, что терять ему уже нечего и признался: — Я просто не знаю, что ещё делать. Или куда ещё идти. Рейген снова замер в безмолвии: разумные объяснения происходящему иссякли. «Уж лучше бы полицейский», — читалось в его взгляде. Наконец он вздохнул и ровным голосом предложил: — Ладно, заходи. Экубо расположился на диване, Рейген присел на край кровати, и они ещё несколько мгновений сверлили друг друга взглядами. — Значит, вот такие у тебя были дела, — заговорил Рейген. — Я бы не сказал, что всё один в один пошло по плану. — Ты где вообще был? — В другом городе. — Что произошло? Ответ на этот вопрос Экубо тщательно взвесил на языке, прежде чем озвучить. Теперь пришлось пожалеть о впустую просиженном времени, в которое стоило не предаваться терзаниям, а придумать, что говорить. Рейген имел привычку докапываться до истины, цепляться за любые недосказанности, и чем дольше тянулось молчание, чем дольше он смотрел на Экубо в упор, тем больше находил зацепок. — Ладно, коротко и по делу, — сказал Экубо решительно. — Я навестил одного давнего приятеля, и так вышло, что теперь у меня его тело. — Так вышло? — нахмурился Рейген. — Экубо… Ты же не… э… украл это тело? — Нет конечно, за кого ты меня держишь? Можно сказать… он завещал мне своё тело, а значит, уже в достаточной степени… мёртв. Рейген вскинул голову, примяв ладонью волосы, набрал в грудь воздух, открыл рот, но не смог ничего сказать и просто медленно выдохнул. Видимо, новости получились настолько обескураживающими, что притупили его обычную бдительность. — Это… самую малость чересчур, — сказал он, глядя в одну точку. — Я, конечно, рад, что с тобой всё в порядке, но… Он сделал размашистый жест, намекавший, похоже, что «самую малость» было заметным преуменьшением, и Экубо ничего не смог ему возразить, только отвёл взгляд. Ещё несколько секунд висела тишина, пока Экубо не спросил: — Ты сам-то как? — Неплохо, — пожал плечами Рейген. — Никаких внезапных пьянок, если ты про это. Экубо покосился на него с кривой усмешкой. Рейген крепко сцепил пальцы в замок — не иначе, чтобы спрятать их дрожь, — и кусал губы; Экубо попытался вообразить, о чём ещё можно было сообщить Рейгену, чтобы добиться схожего эффекта: по меньшей мере, что весь офис решил уволиться. — Так… это у тебя надолго? — поинтересовался Рейген. — Мне-то откуда знать, — вздохнул Экубо. — Для меня самого это как проклятье на голову. Я не представляю, что буду делать. — И уж в этих словах не было ни капли лжи. — Ясно. Может, для начала примешь душ? — усмехнулся Рейген и посмотрел на часы. — Чтоб меня, я опаздываю… — Он спешно поднялся и кинулся к двери, но на полпути обернулся: — А ты… ты не хочешь офис навестить? — Думаю, не в этот раз, — покачал головой Экубо. — Набегался уже. Хочу хоть немного посидеть на одном месте…***
Когда Рейген ушёл, Экубо растянулся на диване и глубоко вздохнул. Он знал, что людям больше всего нравится отдыхать именно в таком положении, но только сейчас прочувствовал, почему. С мышц схлынуло напряжение, тело расслабилось, и хотя Экубо не получал удовольствия в человеческом понимании, это сигнализировало ему, что он в безопасности, в спокойствии, в тишине. Но спустя уже час выяснилось, что оставаться на одном месте не так-то легко, как думалось. Экубо пошарился по квартире, но не обнаружил ничего нового. На одинокой книжной полке нашлось четыре книги о массаже, две кулинарные и руководство к фотошопу, устаревшее на десять лет. Самое интересное, что он узнал, пролистав их: его тело реагирует на картинки с едой как хищник на зазевавшуюся жертву. Что же, даже располагая сверхчеловеческой силой, слишком долго пренебрегать базовыми человеческими потребностями — затея не из лучших, но в аскетичной квартире Рейгена не нашлось ни грамма еды. Экубо с тоской посмотрел на стаканчик из-под лапши в мусорной корзине и завалился обратно на диван. В те времена, когда мечта стать богом ещё не была заброшена, он эксплуатировал сотни людских тел и находил им тысячи самых интересных применений, но когда эти времена прошли, единственным таким применением стало впадение во фрустрацию. Потом Экубо попробовал вязание, и оно оказалось достойной заменой охоте за божественной силой. Но что-то ему подсказывало, что здесь и сейчас искать нитки и вязальные спицы — занятие ещё более бессмысленное, чем искать еду. В конце концов он вспомнил про совет Рейгена принять душ и решил заняться этим. Концепция мытья была хорошо ему знакома, но вот как поступить с одеждой — он понимал смутно. Можно хоть целую вечность наблюдать за людьми, но всякие мелочи — например, каким именно образом их одежда снова и снова оказывается чистой — попросту ускользают от внимания. Экубо решил, что его одежда заслуживает не менее уважительного отношения, чем он сам, и именно поэтому Рейген, когда вернулся с работы, застал его, вымокшего до нитки, за попытками искупать рубашку в душе. И очень долго смеялся, пока не заметил бутылочку у Экубо в руках. — Это что, мой шампунь? — спросил он, моментально помрачнев. Морально Экубо был готов заплакать. Рейген не стал дальше его отчитывать, только объяснил, всё ещё посмеиваясь, что нужно делать с грязной одеждой, и выдал чистую — из своего гардероба. Она была маловата для Экубо, но он очень быстро об этом забыл, потому что, кроме всего прочего, Рейген принёс домой еду. Он довольно улыбнулся, заметив, как жадно Экубо вцепился в пластиковый контейнер с рисом: видать, именно этого и ждал. Он даже вытащил с пыльной антресоли симпатичные пиалы, чтобы ужин выглядел более торжественно, однако когда дело дошло до самой еды, сразу притих. — Экубо, я… Я хотел бы кое о чём тебя спросить, — вскоре заговорил он. — Спрашивай, — сказал Экубо, наблюдая, как Рейген теребит палочками ломтик морской капусты, словно в действительности хочет выпытать ответ у неё. — Что ты имел в виду, когда говорил, что твой приятель «в достаточной степени мёртв»? Экубо к тому времени уже забыл, что ляпнул такую дурость. Он порадовался про себя, что успел запихнуть в рот комок риса, пока Рейген задавал вопрос, и теперь может не отвечать, пока не прожуёт. И жевал он очень вдумчиво, а когда наконец закончил, тяжело вздохнул. — Экстрасенсы могут творить с собой очень странные штуки, — начал он издалека. — Вот и товарищ мой… Как бы это сказать… Помнишь, однажды Шигео ушёл в астрал, бросив на меня своё тело? Вот тут что-то похожее. Его сознания здесь, — он постучал пальцем по голове, — уже нет, и вряд ли оно вернётся. — Ну и дела, — пробормотал Рейген, глядя в свою пиалу. Он явно стал выглядеть менее озадаченным, но некая скованность, будто он стоит в белой рубашке посреди грязной дороги, никуда не пропала. Экубо не мог отделаться от ощущения, что ни в чём не убедил его. — Он… попросил меня позаботиться о его теле, если такое случится, — добавил Экубо. — У меня толком не было выбора. — Вы были близкими знакомыми? — неожиданно спросил Рейген. — Вроде того, — пожал плечами Экубо. — Соболезную, — коротко сказал Рейген и после небольшого промедления предложил: — Давай не будем об этом. Экубо улыбнулся одним уголком губ — так он попытался выразить благодарность, но она оказалась преждевременной. — Ну, а ты думал, на что будешь жить? — задал Рейген следующий вопрос, который отправил Экубо в неловкий ступор. — А, деньги у меня есть, на пару-тройку месяцев хватит, — поведал он после того, как в голове наконец щёлкнуло. — Правда они мокрые слегка… Вон в той сумке лежат. Рейген резко повернул голову в сторону, куда Экубо ткнул большим пальцем, и отчего-то скривился. — Мне лучше не спрашивать, откуда они взялись, да? — спросил он. — Пожалуй. Несколько минут они провели в тишине, доедая ужин. Рейген справился с ним первый и, постукивая палочками по краю пиалы, наблюдал за непростой борьбой Экубо с остатками риса; сам Экубо, уже увязнув в попытках не сломать пальцы, чувствовал, будто его измеряют с головы до ног. — Готов поспорить, что и о жилье ты не задумывался, — сказал Рейген. — Да где придётся, там и буду жить, — отмахнулся Экубо. — Я не привередливый. — Я и не сомневался, — усмехнулся Рейген. — Но всё-таки к выбору жилья надо подходить с умом. За пару месяцев подыщешь себе квартиру и заработок, а пока — живи у меня. Настал черёд Экубо таращить глаза: он даже одну из палочек выронил. — Да не удивляйся ты так. Я же не предлагаю тебе переехать, — успокоил его Рейген. — Кроме того, ты и так тут шнырял постоянно. — Да, пока был призраком! Теперь я чуть больше места занимаю, не находишь? — Он развёл руками и на этот раз чуть не перевернул пиалу, но успел поймать её и бережно поставить перед собой. Не торопясь выпускать её из рук, он склонился над кофейным столиком и бросил жалостливый взгляд на Рейгена. — Ты же понимаешь, я не хочу доставлять тебе лишних хлопот. — У тебя есть идея получше? — поинтересовался Рейген и, не дождавшись ответа, добавил: — Это меньшее, что я могу для тебя сделать после… ну… — Последовал плавный закрученный жест и неловкая улыбка. Экубо не стал спорить и молча кивнул. — И в офисе по тебе соскучились. Придёшь завтра? — Само собой, приду! — горячо заверил его Экубо. — У меня теперь и сил прибавилось, смогу полезными делами заняться, а не по запертым шкафам лазать, и всё такое. — Ловлю на слове, — хмыкнул Рейген и потянулся. — Пойду-ка уже спать. Ты как? — Я ещё посижу, наверное. — Хорошо. Сполосни посуду заодно, — сказал Рейген, поднимаясь. — Что, раз я теперь твой сосед, спихнёшь на меня всю домашнюю работу? — шутливо спросил Экубо, но ответа не получил. Похоже, выбора у него не оставалось. Когда пиалы были вымыты, а Рейген забрался в постель, Экубо продолжил листать найденные днём книжки. Со времён бытия духом спать он так и не научился.***
Утро началось с того, что Рейген испугался. Экубо поначалу недоумевал, что могло заставить его чуть не свалиться с кровати, но после фразы «А, это ты» и нервного смешка быстро всё смекнул. Смекнул настолько хорошо, что вышел из квартиры со словами «На улице подожду», пока Рейген заканчивал утреннюю рутину. Экубо сам себе не мог до конца объяснить этот жест: он уже не в первый раз заявлялся к Рейгену утром; он и в душе его видел как-то раз, правда, получив ушат проклятий себе на голову и шлепок полотенцем. Но и то было лучше, чем холодная настороженность, с которой Рейген косился на него сегодня. Впрочем, вся настороженность начисто испарилась, когда они вместе направились в офис. Экубо хотел устроить коллегам небольшой сюрприз и спрятаться в комнате отдыха, чтобы потом выскочить оттуда во всей ошеломительной красе своего нового облика, но оказалось, что Рейген уже давно всем всё разболтал. Да и сидеть в комнате отдыха было бы мало удовольствия, потому что туда ещё даже не провели свет. И Томэ, и Серизава много вопросов задавать не стали. Томэ с некоторой неуверенностью спросила: — А это нормально? И Рейген с точно такой же неуверенностью ответил: — Да. Видимо, Томэ это полностью устроило. Она, оглядев Экубо с ног до головы, с усмешкой заявила: — Ну, теперь все клиенты будут считать, что Экубо у нас за главного. Хотя он не понял, что она имела в виду. Серизава слегка поклонился ему и сказал: — Приятно познакомиться… ещё раз. Экубо, особо не задумываясь, в ответ протянул руку. Он не мог не заметить, что Серизава не с первого раза среди двух своих рук нашёл правильную, а ладонь его норовила выскользнуть из рукопожатия, но не стал принимать это на свой счёт. А дальше все вернулись к своим делам, будто ничего и не произошло. Даже несмотря на новое помещение, пока ещё неопрятное, сырое, с разбросанными коробками и торчащими проводами, офис жил по-старому, уютно и слаженно. Новый, но всё ещё прежний, Серизава пыхтел над проклятой — буквально проклятой, кишащей чёрными червячками-призраками, — рамкой для фотографий, Рейген строчил в ноутбуке, а Томэ лезла ему под руку с какими-то бумажками. Экубо возвращался сюда, к этим людям, уже много раз, и ощущалось это уже почти естественно. Однажды Шигео сказал: «Экубо — свободное существо. Он может быть где захочет». Был ли он тогда прав? Уже не так важно. Шигео — тоже свободное существо, только в офисе его немного не хватает. Он вырос, и никто не заметил, как это произошло. Экубо изучал обложки офисных книг, но они не сильно отличались от домашней библиотеки Рейгена. Поставив последнюю книгу обратно на полку, он неторопливо обернулся и спросил: — А ты чего опять на меня пялишься? Рейген, который последнюю минуту совсем уж беззастенчиво рассматривал Экубо, попытался сделать вид, что смотрит на картину, висящую за ним. Вот только картину туда повесить ещё не успели, поэтому Рейген смутился ещё больше, до красных ушей, и проворчал: — Ничего я не пялюсь. Я оцениваю риски. — Какие ещё риски? — Может, Томэ в чём-то и права, но я начинаю волноваться, как бы ты клиентов нам не распугал. Ты выглядишь как… — Он запнулся, выдавая в себе человека, который усердно попытается подобрать словечко повежливее, но в итоге махнёт рукой и вставит то, что первое пришло в голову. — ...как фрик. Экубо на всякий случай осмотрел себя: он всё ещё ходил в одежде, которая досталась ему вместе с телом, потому что альтернатив у него не было. — Да ну? — Жёлтая рубашка, зелёные подтяжки, волосы пучком, — начал перечислять Рейген, — и ещё эти… — Он недвусмысленно постучал пальцами по щекам. — Ах вот оно как, — задумчиво проговорил Экубо. — Скажи ещё, что раньше было лучше. — Раньше было не так заметно, — пробормотал Рейген и уткнулся в ноутбук, будто с головой ушёл в работу. Но по его напряжённому лицу было похоже, что он в этом не преуспел. Экубо совсем перестал понимать, шутил он или нет, но ухмыльнулся и сказал: — А может это ты выглядишь недостаточным фриком. Ты же один и тот же костюм уже лет пять носишь. Рейген отвлёкся от ноутбука и задумчиво потёр пальцами рукав пиджака. — Может, ты и прав. Мне просто надо привыкнуть.