Попробуй — коснись, можешь — полюби

— А я, кажется, знаю эту картину! — воодушевлённо заявил Рейген. — Довольно известный художник. Ну, в определённых кругах. Экубо с удивлением смотрел, как тот чуть ли не с лупой изучает плод чьего-то творчества, который окрестил картиной, хотя при взгляде на неё трудно было отделаться от впечатления, что кто-то просто размазал об стену тарелку с овощами и налепил сверху рамку. — И откуда ты его знаешь? — поинтересовался Экубо. — Видел в интернете, когда выбирал картины для нового офиса, — объяснил Рейген. — Погоди-ка… Так это ещё и подлинник! Обалдеть… Наверняка стоит целое состояние! Экубо тихо вздохнул. За такое ещё и деньги платят… Он окинул взглядом просторную комнату: все стены были обвешаны точно такими же «картинами», отличающимися друг от друга разве что количеством помидоров в оригинальной тарелке. По одной этой комнате можно было судить не только о художественных пристрастиях их клиента, но ещё и о количестве денег в его карманах. Сам клиент — очень благовидный старичок, при разговоре с которым постоянно казалось, что он вот-вот начнёт кланяться, — вскоре присоединился к ним. — Есть ли успехи? — взволнованно спросил он у Рейгена. — Пока что нет, — ответил тот. — Но мы с коллегами ещё не закончили осмотр. — Старичок оживлённо закивал — будто правда начал кланяться, а Рейген, смущённо кашлянув, спросил: — Скажите, а эта картина как к вам попала?.. — О, вы тоже любите Слизера? — всплеснул руками старичок. — Позвольте я расскажу… И они пустились в бурное обсуждение абстрактного искусства. Экубо решил, что вслушиваться — себе дороже, и подошёл к Шигео, который уже несколько минут всматривался в одну из абстракций. — Мне кажется, оно смотрит на меня… — пробормотал Шигео, не отрывая взгляд от картины. Экубо вгляделся в лихорадочные переплетения жёлто-оранжевых линий и кружков, и почувствовал, как что-то всколыхнулось в желудке. — А мне кажется, что похоже на омлет. Внезапно от двери послышался звонкий девчачий голос: — Деда, опять ты тащишь в дом всякий сброд! Экубо и Шигео синхронно повернули головы: в дверном проёме стояла, скрестив руки на груди, худощавая девчушка с пронзительно розовыми волосами. Вероятно, она хотела звучать возвышенно и грозно, но получилось скорее по-детски обиженно, как будто двухмесячный котёнок топорщил тоненький хвост. Экубо не смог сдержать ухмылки. — Милая, они профессиональные экзорцисты! — ответил старичок, отрываясь от беседы с главным экзорцистом. — Ну… — протянула девчушка, окидывая всех присутствующих нахмуренным взглядом. — Высокий — может быть. Ухмылка сползла с лица Экубо, потому что он, очевидно, был самым высоким в комнате. Девчушка устало вздохнула и проныла: — Там опять какие-то придурки названивают. Разберёшься? — Сейчас подойду, — засуетился старичок. — Продолжайте работу, уважаемые экзорцисты! Они оба скрылись. — Ну и семейство, — откомментировал Экубо. — Семейство семейством, а работать надо, — сказал Рейген. — Нашли чего-нибудь? Шигео обвёл комнату сложным по траектории взглядом, как будто пытался проследить за полётом мухи, но в конце концов заключил: — Что-то я вообще ничего не чувствую. — Ага, — поддержал его Экубо. — Кажется, духи сюда не заглядывали последние лет сто. Домишко даже чересчур спокойный. — Тогда что это могло быть? Летающие вещи, странные звуки… — Рейген начал рассуждать вслух. — Может, какие-нибудь экстрасенсы где-то неподалёку что-нибудь не поделили? Нет, тогда бы и соседним домам досталось… Экубо пришлось посерьёзнеть во второй раз. Ещё с утра, в поезде, он уговаривал себя, что Леденцовый город большой, и что их клиент может жить где угодно, и что к тому криминальному райончику они даже не приблизятся… Но уговоры не сработали. Оказалось, что дом их клиента находится, если Экубо не изменяла память, всего в паре-тройке кварталов от дома Сандея, а значит и от банды Азуми, и от ещё невесть кого. Но зачем экстрасенсам, даже с не самыми добрыми намерениями, запугивать старичка, который коллекционирует бессмысленные картины, и его внучку-недоросль? — Может, клиенту примерещилось? — продолжал рассуждать Рейген. — Ну там, перебрал лишнего, или старческий маразм… — Но его внучка сказала, что тоже что-то слышала, — возразил Шигео. — А она и приукрасить могла… Ладно, это только плановый осмотр, будем копать глубже — обязательно что-нибудь найдём. А пока что надо хотя бы в гостиницу заселиться. Давайте на последний круг и уходим. — Да, давайте, — поддержал его Шигео. Экубо кивнул, хотя и посчитал, что это абсолютно бессмысленное занятие. Он располагал колоссальным опытом выслеживания духов, и побывай здесь слабейший из них пусть даже неделю назад — он бы заметил его след. А вещи летали по комнате клиента ещё сегодняшним утром. Экубо уже начал думать, что версия Рейгена — самая правдоподобная, как вдруг на одной из книжных полок он заметил маленький рисунок. Символ — шестиугольник со звездой внутри. Но, проведя по нему пальцами, Экубо понял, что никакой это не рисунок: символ был выжжен в дереве, да так ровно, словно выжигали по линейке. Старичок, решивший таким образом декорировать книжную полку, представлялся с трудом. Внучка баловалась? Разве что если она с рождения таким занимается — иначе её наманекюренные пальчики не справились бы с работой. Экубо готов был поспорить, что символ попал на полку далеко не естественным путём, и хотел доложить об этом Рейгену, но в памяти что-то зашевелилось. Экубо уже видел этот символ. Казалось, он вот-вот осознает, где, но воспоминания, такие близкие и почти осязаемые, только подразнили его и тут же скрылись. Пока он стоял и напряжённо хмурился, Рейген возник у него за спиной и простонал: — Кошмар. Так есть хочется… Экубо обернулся и мрачно заметил: — А я вообще забыл поесть вчера. Он всё никак не мог привыкнуть к новому графику питания: регулярному, а не когда вздумается. — А сегодня не успел, я так полагаю, — хмыкнул Рейген. Экубо вздохнул; ему даже парировать было нечем, и Рейген всё утро безжалостно этим пользовался. А утро получилось длинным, поэтому Экубо вздыхал уже совсем без злобы, скорее просто по привычке. Дело было в том, что он всю ночь сводил проклятия с полей какого-то фермера — самопожертвование на благо бизнеса, между прочим! — а по утру, по своему лучшему обычаю, чуть не опоздал на поезд. Двое его спутников потом искренне признались, что бросили бы его на платформе, если бы он, уходя ночью на работу, не прихватил по ошибке и их билеты тоже… Рейген порылся в карманах пиджака и извлёк изрядно помятый шоколадный батончик. — Предусмотрительно, — похвалил он сам себя. — Моб, есть хочешь? Шигео отвлёкся от исследования ковра и помотал головой. — Нет, вообще со вчера есть не хочу… — Вот везучий, — пробормотал Рейген. — Тогда делим пополам. Он развернул упаковку и разломил батончик на две части, пристально посмотрел на них, потом на Экубо и протянул ему одну из частей. — Издеваешься? — прищурился тот, глядя на свою долю. — Ну, это альтернативная половина! — Ага, называется треть. — Тоже мне, математик нашёлся, — проворчал Рейген и попытался отдать ему другую «половину», но Экубо взял первую. — Я не мелочный, — с тенью усмешки сказал он. Рейген сделал вид, что не понял подтекста. — Моб, пойдём, — позвал он. — Вряд ли ещё что-то найдётся… — Уже сдаёмся? — удивился Шигео. — Не сдаёмся, а временно отступаем, — поправил его Рейген. — Не зря же никто до нас не смог разобраться, что тут происходит. Перед тем, как покинуть комнату, Экубо незаметно сфотографировал свою находку, чтобы потом вдоволь насмотреться на неё и подумать. Он уже видел этот символ… Да ещё и совсем недавно, по ощущениям - после того, как обзавёлся телом. Как будто бы не хватало всего одной крошечной детальки, чтобы пазл сложился, одного камешка, чтобы обрушился камнепад, одной вступительной ноты, чтобы мелодия заиграла… Они попрощались с хозяином дома, и, когда вышли на крыльцо, китайский колокольчик у двери взволнованно зазвенел. И Экубо вспомнил. Ожерелье с таким символом носила Азуми: у Экубо, конечно, не было времени разглядывать каждое её украшение, когда она весьма неласково прижимала его к стене, но именно это ожерелье он запомнил очень хорошо, потому что оно было массивное, позолоченное, на крупной цепочке — всем ожерельям ожерелье. Стало быть, этот символ не просто так оказался на нём выгравирован, и не просто так он попал в дом их клиента. Экубо даже последний кусок своей «половины» дожевал с трудом — так стало тошно. Уж лучше бы гипотеза Рейгена про старческий маразм оказалась правдой… Потому что Рейген умеет докапываться до истины. Но в этот раз истина может докопаться до него в ответ, если её потревожить. Кто знает, может, за этим символом спрятана целая организация экстрасенсов, которые не отличаются добротой и ласковостью. Это была первая мысль, которая ошарашила Экубо. До второй ему добираться не хотелось. Они уже свернули на совсем другую улицу и успели пройти, кажется, два перекрёстка, а он и не заметил. Рейген и Шигео оживлённо обсуждали какую-то новую мангу (которую, судя по всему, ни один из них не читал), хотя Шигео, из-за кругов под глазами, довольно быстро исчерпал запас оживления, которое мог продемонстрировать. — Экубо, ты как-то притих, — неожиданно сказал Рейген. Они остановились на очередном перекрёстке. Беседа тоже остановилась и не собиралась продолжаться, пока Экубо что-нибудь не ответит. — Я не понимаю абстрактное искусство, — сказал он вслух. «Нужно найти Азуми», — подумал он про себя.

***

Экубо сумел улизнуть перед самым входом в гостиницу, соврав, что почувствовал «интересную энергию» и хочет проверить, в чём дело. Он был горд, что ловко воспользовался моментом и оставил Рейгена и Шигео воевать на ресепшене — иначе эти двое увязались бы за ним. Ещё больше он гордился тем фактом, что додумался перед поездкой загрузить карту города в телефон. Проворно скользя пальцами по экрану, он в очередной раз отдал должное наличию твёрдых, материальных рук, на которые сенсор послушно откликался. Экубо отыскал на карте место их с Азуми последней встречи, но рассудил, что найти её там второй раз будет слишком большим везением. Совсем недалеко находилось кафе — пристанище экстрасенсов, и начать поиски оттуда было бы куда разумнее, но, не успев обрадоваться придуманному плану, Экубо вспомнил оборотную сторону своего тела: слишком много подозрительных личностей знали Сандея в лицо. А если вести о его смерти успели расползтись, то внезапное появление Экубо будет выглядеть по меньшей мере странным, а по большей — поводом прикончить его во второй раз. Экубо разочарованно вздохнул. Для духа такого рода поиски были бы делом пустяковым, но в его нынешнем положении… К этому моменту он уже почти не сомневался, что, если покинет тело, оно сможет продержаться живым и без его участия — какое-то время, но этого времени в любом случае будет мало. Да и риск того не стоил. Но ведь он был не единственным духом в округе.

***

Экубо уже давненько не выслеживал своих сородичей — всё не до того было, но старые навыки не так-то легко забываются. А в последнее время он слишком зациклился на мире материальном, людском: слушал их разговоры, перенимал их привычки, зацеплял, ударялся, спотыкался о среду обитания, которую они нагромоздили вокруг себя… Окунуться в духовное мировосприятие оказалось даже приятно. Наверное, именно так себя чувствует лосось, когда перепрыгивает с безжалостных порогов в стоячую воду. Как правило, чем больше на местности водилось экстрасенсов, тем меньше духов можно было найти среди них. Вполне естественный закон мироздания, но Леденцовый город ему следовать не желал, чем приятно удивил Экубо. В пустынных подворотнях ощущалось целое ассорти следов, правда, в основном мелких духов, неразумных, которые пробороздили пространство как червячки — яблоко. Пару дней назад здесь проскочил кто-то сильный, настолько сильный, что Экубо чуть не соблазнился отправиться в погоню, но быстро убедил себя не отвлекаться на такие пустяки. Немного побродив в узких проулках между домами, Экубо наткнулся на совсем свежий след. Идеальный след. Дух выбрал образцовое место для пряток: сырое и тёмное, под козырьком крыши. Экубо нашёл жертву не слишком сильную — легко запугать, но и не безмозглую — запугивания точно будут оценены по достоинству. Он щёлкнул пальцами, и в ту же секунду дух вылетел из-под крыши, истерично вопя: — Ещё один чокнутый объявился! Но далеко уйти он не успел, потому что расплющился о барьер, который Экубо предусмотрительно очертил вокруг крыши. Дух забился ещё сильнее. — Ни минуты покоя! — причитал он, пока Экубо размеренными шагами приближался к нему. — То один, то другой, а я ведь даже не трогал никого! А-а-а! Изгоняй уже быстрее, не тяни! — Зачем же сразу изгонять, давай поговорим, — сказал Экубо. Дух, который цветом и формой уже напоминал лужицу бензина, оторопело уставился на него: — Т-ты призрак! — Угадал, — кивнул Экубо. — А теперь… — Пощади! — опять взвыл дух. — Я думал, что тут свободно, я еле ноги унёс от тех психов из Жеоды, пощади, умоляю! Как брат брата… «Что он несёт, какая жеода? — подумал Экубо. — Я же пока ничего ему не сделал...» — Так, умолкни, — приказал он, но вопли не прекратились. — А говорили, что тут с духами дружат, как же, дружат они, сверхударом по голове дружат… — Я говорю — умолкни! — прикрикнул Экубо, и дух наконец-то затих, почти целиком превратившись в переливающиеся испугом глаза. — Так, мелюзга, слушай внимательно, у меня нет времени на твоё нытьё. Ты, похоже, неплохо знаешь этот район? Глаза кивнули. — Значит, поможешь найти мне одну девицу. Она экстрасенс. — Одна из них? — прохрипел дух. — Понятия не имею, о ком речь, — проворчал Экубо и замялся. Он понял, что из смутного образа, сформировавшегося два месяца назад при тусклом свете во время избиения, трудно составить описание внешности. — Так вот… Это девушка. С сильной аурой. Не очень высокая, с длинными рыжеватыми волосами… — «Хотя она могла подстричься и перекраситься». — Носит много украшений, браслеты, ожерелья, серёжки там всякие… На одном из ожерелий был символ, шестиугольник со звездой внутри. — Точно из Жеоды… — сипло пробормотал призрак, но Экубо решил не обращать внимания и грозно склонился над ним. — На поиски даю… Ну, скажем, час. Вернёшься сюда и всё мне расскажешь. Решишь сбежать — из-под земли достану, раздавлю и съем. — Он широко и почти нежно улыбнулся: не мог отказать себе в удовольствии блеснуть мастерством запугивания. — Съем медленно и посыпая солью, так что будешь мучиться дольше и страшнее, чем от любой пытки, которую те экстрасенсы-недоноски могут тебе устроить. Понял, мелюзга? Дух отчаянно закивал, хотя в его исполнении это выглядело просто как круги на поверхности лужи, Экубо взмахнул рукой, и барьер исчез. Дух пулей умчался куда-то за дома, а Экубо посмотрел ему в след, размышляя, не переборщил ли с угрозами и не предпочтёт ли несчастный использовать экстрасенсов как орудие самоубийства. Но в итоге решил, что тот недостаточно умён для такого номера, и сел ждать новостей на какой-то ящик. Пока он ждал, ему позвонил Рейген, чтобы выяснить, куда тот запропастился и зачем взял с собой три пачки чая. Второй вопрос Экубо проигнорировал, а на первый ответил: — Да так, встретил духа одного, душевно поболтали… Возможно, я нашёл зацепку в нашем деле. Теперь жду, пока он вернётся с информацией. Что? Нет, приходить не нужно, он… не рвётся общаться с людьми. Ага. Хорошо вам отдохнуть. И продолжил ждать. Его разведчику потребовалось даже меньше времени, чем было отведено. Спустя примерно три четверти часа он объявился и трясущимся голосом сообщил: — Я н-нашёл её… — Правда? — усмехнулся Экубо. — Не шутишь? — Нет-нет-нет! — залепетал дух. — В трёх кварталах отсюда есть клуб, она сейчас там, я клянусь! М-можно мне теперь идти? — В трёх кварталах — это где? Толку от тебя… — покачал головой Экубо. — Давай-ка ты меня туда проводишь, после этого — можешь идти. По рукам? Дух мелко задрожал и начал раскачиваться, подобно желейному кубику, — Экубо счёл это знаком согласия и пихнул его носком ботинка, чтобы поскорее начать путь. Несмотря на то, что дух дважды попытался срезать дорогу через стены — один раз Экубо едва не повёлся, — он оказался неплохим проводником. Довольно быстро они добрались до небольшого дворика, куда выходили двери сразу нескольких заведений. Тем не менее, дворик пустовал: только у одного крыльца курила девушка, стоящая к ним спиной. Однако Экубо моментально её узнал. — Это она? — спросил его спутник. — Она, — ответил Экубо, прячась за очень удачно подвернувшимся мусорным контейнером. Он не ожидал такой скорой встречи с Азуми: рассчитывал застать её в клубе и подозвать в какой-нибудь тёмный угол, а также слепо надеялся, что хотя бы при многочисленных свидетелях она постесняется его калечить. — Тогда можно я?.. — не унимался дух. — Тише. — Прошу! — Тише! — Я сделал всё, что ты просил, я… — А ну цыц! — рявкнул Экубо, и его голос, пролетев через весь дворик, затерялся эхом в высоких крышах. Азуми насторожилась и повернула голову — Экубо резко пригнулся. Он вжимался лопатками в холодную стенку контейнера, даже дыхание задержал, но знакомый стук каблуков всё приближался и приближался. — Вот теперь самое время уматывать, — шепнул Экубо духу-мелюзге. Тот не шелохнулся; уставился на него абсолютно пустыми глазами-блюдцами. Пришлось яростно зашипеть: — Пошёл вон! Понял он намёк или нет, Экубо уже не заботило. Теперь все мысли сошлись на одном: сколько времени, в шагах Азуми, у него есть, чтобы придумать новый план. — Я тебя слышу, — угрожающий голос звучал уже совсем рядом; ещё пара секунд — и она заглянет за контейнер. Лучше показаться ей первым: может, неожиданная инициатива сыграет ему на руку. В своих боевых способностях, особенно против тренированного экстрасенса, Экубо всё ещё не был уверен. Поэтому приходилось надеяться только на то, чему он успел набраться у Рейгена. Он поднялся на ноги. — Ты… — опешила Азуми. На её лице промелькнуло смятение, но в следующий миг она ожесточилась и угрожающе выставила вперёд руку. — Мне кажется, я дала тебе достаточно шансов убраться отсюда. Экубо почувствовал, как в воздухе затрещали невидимые разряды, и попятился: похоже, Азуми угрожала ему совсем не в шутку. Он видел всего один путь отступления — нырнуть с головой в мусорный контейнер, но для сильного экстрасенса его стенки — всё равно что картон. — Ты дала всего один шанс! — запротестовал Экубо. — Первый. Должен быть ещё хотя бы последний… — Ну-ка не учи меня раздавать последние шансы! Для идиотов первый и есть последний. Пальцы Азуми медленно сжимались — будто на чьём-то горле, и Экубо понял, что пришло время говорить прямолинейно, пока он ещё может говорить. — Вообще-то я к тебе по делу, — сказал он. — По какому ещё делу? — Азуми пренебрежительно скривилась, но руку чуть опустила, перестав изображать направленный в лоб Экубо автомат. — Я тут не совсем по своей воле, — торопливо сказал Экубо. — Так что мы оба только выиграем, если ты как можно быстрее меня выслушаешь. Идёт? Азуми секунду размышляла, а затем молча скрестила руки на груди. Прочитав в этом жесте приглашение к разговору, Экубо с облегчением вздохнул. — Для начала я хочу спросить, что значит символ на твоей подвеске, — сказал он, подойдя к Азуми ближе. Она опустила взгляд себе на грудь, куда указывал Экубо, и задумчиво повертела в пальцах тяжёлую пластину с выгравированным шестиугольником. В напряжённом ожидании промелькнула мысль, что сейчас прозвучит ответ «Понятия не имею, это просто красивая безделушка», но Азуми, прищурившись, сказала: — А ты разве не знаешь? — Не-а, не знаю, с чего мне тогда спрашивать? — А с чего я должна тебе рассказывать? — Для… повышения общих знаний? — неуверенно ответил Экубо, не придумав аргумента лучше. — И зачем я трачу на это время… — проворчала Азуми, развернулась и направилась обратно ко входу в клуб. Экубо, опьянённый близким успехом, поначалу даже не понял, что произошло и почему этот самый успех уходит от него широкими шагами. Осознание ударило больно: вторая попытка, если и будет, то не обойдётся без новых угроз смерти, а может и без их исполнения. — Эй, погоди! — вскрикнул Экубо. — Что это за отношение такое?! — Азуми как будто его не услышала. — Можешь хотя бы объяснить, с чего вдруг этот символ появился из ниоткуда в доме ни в чём не повинных людей? Смотри, у меня даже фотка есть! Он выхватил телефон и принялся судорожно искать, куда сохранилась фотография из дома клиентов, пытаясь в то же время не выпускать из виду Азуми. Та, к его удивлению, остановилась. — Ну-ка дай взглянуть, — сказала она — даже без тени издёвки. Экубо протянул ей телефон, и она с полминуты вглядывалась в экран, хмурясь и подёргивая губами, прежде чем подняла взгляд и задала абсурдный — на первый взгляд — вопрос: — У тебя правда не осталось ничего из его воспоминаний? Экубо удивлённо заморгал, не сразу сообразив, что за загадочный «он» внезапно возник в их разговоре. Но когда додумался, сразу помрачнел. — С чего вдруг им остаться, — угрюмо сказал он. — Сандея как личности больше нет, а его воспоминаний — тем более. — Ладно, — вздохнула Азуми. — Технически, ты можешь считаться экстрасенсом, так что тебе можно рассказать. Да и вреда от тебя… — Она сделала невнятный жест, который Экубо расценил как обидный. Азуми начала рассказ: — Символ — это эмблема Жеоды, тайной общины экстрасенсов. Можно сказать, мы сейчас стоим в её сердце — в центре полузаброшенных районов Леденцового города. Как правило, сюда попадают не очень сильные экстрасенсы, которые где-то натворили бед, скрываются, или которым просто некуда идти. Здесь их убежище. Ну и конечно, важные шишки стараются устроить всё так, чтобы о Жеоде знали только экстрасенсы, так что тебе я настоятельно рекомендую держать язык за зубами. Вопросы есть? По ходу объяснений Экубо чувствовал себя всё большим дураком: как можно столкнуться с невиданным скоплением экстрасенсов, побывать в пивнушке, открытой специально для них, и проворонить целую их общину? Теперь, конечно, казалось, что очевидные выводы напрашивались сами собой ещё с самого начала. Впрочем, толку от этих выводов всё равно не будет, пока Экубо не узнает, чем промышляет эта община. Воображение предлагало уйму вариантов, вплоть до второй кампании по захвату мира, но в одном факте можно было не сомневаться: старичок с внучкой сверхсилами не владели. — А как этот символ мог оказаться в доме у простых людей? — спросил Экубо, постукивая пальцем по углу своего телефона. — Какое тебе до этого дело? Экубо коротко вздохнул, но решил, что продолжать игру в шарады смысла нет. — Попытаюсь объяснить. Я и мои друзья расследуем дела, связанные со всякой мистической лабудой. — У тебя есть друзья? — удивлённо перебила его Азуми. — А у тебя разве нет? Так вот, чаще всего нам попадаются злые духи, ещё чаще — обычные предрассудки, но в этот раз в доме наших клиентов я нашёл странный символ. Он выжжен на книжной полке. Клиенты ни при чём, сам он появиться тоже не мог, поэтому я и полез искать тебя. Дело вот в чём… Я так и не понял, чем вы, ребята, занимаетесь. А я не хочу никаких проблем - ни себе, ни моим друзьям. Если тут спрятано что-то серьёзное… Я имею в виду, если эти люди «перешли вам дорогу» или что-то в этом роде… В общем, я в ваши дела лезть не собираюсь. Я могу убедить своих коллег бросить это дело, уехать из города, и больше ты ни о ком из нас даже не услышишь. Обещаю. Азуми слушала его, и её брови всё лезли и лезли вверх, пока на «Обещаю» не вернулись в своё обычное нахмуренное положение. — Кажется, ты не совсем понял идею… — разочарованно проговорила Азуми. — Мы не какие-то там преступники… ну, что понимать под преступностью, конечно… но мы не трогаем обычных людей. Это запрет. Любой неосторожный шаг может раскрыть Жеоду, так что, если ты не врёшь, кто-то из наших очень сильно влип. — Так что, получается, мы ничем не рискуем? — уточнил Экубо. Азуми кивнула, но не слишком уверенно, как ему показалось. Она о чём-то сосредоточенно размышляла, теребя пальцами застёжку одного из своих браслетов, и наконец сказала: — Предлагаю работать вместе. Ты предоставишь мне подробности инцидента, а я обеспечу виновнику, кем бы он ни оказался, справедливое наказание. Экубо не понравилась хищная нотка, с которой она выделила слово «справедливое», но отказываться от помощи, особенно когда она сама идёт в руки, посчитал неразумным. — Хорошо, согласен, — кивнул он. — А друзьям рассказать можно? А то нам бы работу закончить. — Они экстрасенсы? — насторожилась Азуми. — Один — да, а другой… э-э-э… это долгая история, но он и так знает много лишнего. — Почему-то я не удивлена… — фыркнула она. — Ладно. По рукам. Как твоё имя? — Экубо. — Накахара Азуми. За день я накопаю всю информацию, какую смогу. Завтра встретимся, вы расскажете свою часть, а я свою. Договорились? — Угу, — кивнул Экубо. — Номер дашь? Азуми косилась на его телефон с недоверием: то ли не любила раздавать свой номер кому попало, то ли не ожидала такого продвинутого технического оснащения от призрака в чужом теле. Но они мирно обменялись контактами и разошлись каждый своей дорогой. Экубо попытался догадаться, где и чем Азуми будет раскапывать информацию, но представленное ему не понравилось. Вместо этого он задумался, раздобыл ли Рейген в гостинице еду, и если да, то дождётся ли она его возвращения.