Попробуй — коснись, можешь — полюби

Торговую улицу можно было почувствовать чуть ли не за целый квартал от места назначения. Её ароматы крепко сплавились в один горячий кисло-сладкий запах, который заставлял Рейгена чувствовать, что вплоть до сегодняшней ночи он ни разу в жизни не ел. Они завернули за угол, и началось ротозейное блуждание между прилавками. Рейген в основном смотрел — будь у него чуть меньше самоконтроля, и его кошелёк опустел бы за полчаса. Его главной целью было то самое легендарное острое мясо. У Экубо же не было предпочтений в еде: объяснить ему вкусовую разницу между раменом со свининой, сырыми мидиями и мороженым с кетчупом оказалось ничуть не легче, чем заставить слушать о финансовой грамотности. Поиск разрекламированного мяса завершился успехом, хотя ничего фантастического Рейген в нём не нашёл: мясо было просто очень недурным. И действительно острым, поэтому пришлось потратиться ещё и на напиток. Рейген и Экубо сделали пару лишних кругов мимо самых интересных лавок, но немного просчитались и вышли на другой конец улицы. Рейген, впрочем, не растерялся и заявил, что дорогу до отеля найдёт, ведь не зря же он столько часов провёл над картой города, когда выискивал самое выгодное жильё. Улицы, уже пустынные, освещались скромно — низкими и неяркими фонарями, но их ровный свет просачивался всюду: в тёмные окна домов, в сгустившиеся под карнизами тени, в глубокое фиолетовое небо, и ночь казалась светлой и мимолётной. Рейген и Экубо остановились на берегу узкой речки, послушали, как вода журчит между камней, и затем пересекли мост, изогнутый почти в полуокружность. Экубо рассказывал, что любой кружок по интересам, будь то танцы или экспериментальная физика, можно превратить в секту, если подобрать правильное освещение и начинать каждое собрание с песнопений. Он имел очень интересный внутренний взгляд на этот вопрос. Рейген не сразу заметил, что он оборвал свою увлечённую болтовню на середины фразы: — Они не понимают, что из тени ими… — и остановился, не сделав и шага от моста. — В чём дело? — спросил Рейген, обернувшись. Даже в тусклом свете фонаря было видно, что в теле Экубо отвердел каждый мускул: он походил на кота, в которого бросили камень, но промахнулись. Так настороженно вслушивался в ночь, что Рейген тоже невольно напряг слух, но не услышал ничего, кроме плеска реки под мостом. — Она здесь… — прошептал Экубо. Рейген с трудом разобрал его слова, а когда расшифровал их в голове, то не сразу сообразил, о чём речь. И только опустив взгляд на свой стакан с недопитым лимонадом, он вспомнил. И сердце ёкнуло. — Ты уверен? — спросил Рейген и встал на шаг ближе к Экубо — то ли потому что пришёл момент, когда тому действительно нужно на него положиться, то ли чтобы оказаться подальше от жутковатой тени за ближайшим деревом. — Уверен… — ответил Экубо, неровно дыша. — Я чувствую… Снова этот запах… — Но где?.. — Я не знаю! В кроне дерева хрустнула ветка. Рейген, впившись в дерево взглядом, сжал кулак. Жутко, не жутко — никакой разницы, теперь Финч мимо него не пройдёт. Теперь он знает, чего ожидать. Он шагнул в опасную сторону. Ни на секунду не отводил глаз от подозрительного дерева, изучил его с корней до самой верхушки, но больше никаких теней не мерещилось. Всё затихло. Рейген медленно выдохнул, чувствуя, как расслабляются и дрожат пальцы. Повернулся к Экубо. Обомлел. Он не успел ни закричать, ни даже пошевелиться — всё произошло слишком быстро. В ту же секунду, как он обернулся, за спиной у Экубо выросла фигура и вонзила что-то ему в плечо. Экубо метнулся рукой к плечу, но она беспомощно обмякла, а он захрипел и завалился набок. И стоило ему коснуться земли, как он разделился — на пустое тело и бесформенное зелёное облачко. — Вот и всё… — пропела Финч, занося руку над спичечным коробком. На раздумья было где-то полсекунды. Из оружия — только лимонад. И Рейген, сделав стремительный выпад, выплеснул его весь до последней капли. Дальше всё застыло на несколько секунд. Финч так и стояла с занесённой рукой и коробком спичек — мокрым насквозь. Из такого не высечь даже крохотную искорку. Экубо, опомнившись, сдавленно пискнул и нырнул обратно в своё тело. — А ты, значит, умный, — сказала Финч ледяным голосом, прожигая Рейгена взглядом. Тот ничего не ответил, потому что смотрел, как Экубо, дрожа всеми конечностями, отползает от Финч и пытается спрятаться за его коленями. Рейген протянул Экубо руку, но тот предпочёл остаться сидящим на земле. — Это — всего лишь начало, — со зловещей улыбкой сказала Финч. Она гордо вздёрнула подбородок и добавила, указывая ладонью на Экубо: — Помни — я уничтожу тебя. Она направилась прочь и поразительно быстро растворилась в темноте, но Рейген и не пытался долго за ней наблюдать. Его мысли были заняты совсем другим. Экубо так и сидел на земле, поджав под себя ногу и беспомощно раскинув руки. Смотрел на Рейгена живыми, широко распахнутыми глазами, красные кружки горели на щеках, губы — плотно сжаты. Такой же, как и раньше, но совсем другой. Та секунда расколола всё на «до» и «после», в ту секунду жизнь как будто запнулась — и теперь разгоняется и мчится дальше, но уже без Рейгена. Он остался в том моменте. Экубо, не отводя от него взгляда, подобрался и встал на колени. Всё время казалось, что он вот-вот разрыдается, но его глаза оставались сухими и широко, умоляюще раскрытыми. Он потянулся к Рейгену, потянулся обеими руками, и тот крепко схватился за них, помогая ему подняться. Руки его тоже живые, твёрдые. Коснувшись их, Рейген немного пришёл в чувство. Время шло, время неслось вперёд, но и та секунда не хотела так просто его отпускать. Если бы он тогда не обернулся… Если бы чуть промедлил… Всё правда бы обрушилось? Случилось бы необратимое? Он правда только что спас Экубо жизнь? Рейген наконец-то смог отвести от него глаза. Огляделся — кругом ни души. Всё труднее и труднее было поверить, что всего парой минут ранее Финч была здесь, однако место, на котором она стояла, не осталось пустым: что-то поблёскивало в свете фонаря. Рейген нагнулся, чтобы присмотреться. На земле лежал расколотый шприц — должно быть, именно его Финч воткнула в плечо Экубо. Рейген вытащил из кармана куртки платок, осторожно сгрёб в него осколки и спрятал его обратно. — Нужно рассказать Серизаве, — сказал Рейген, и звук собственного голоса окончательно отрезвил его. — Мы должны рассказать Серизаве… — повторил за ним Экубо. — Идём. Рейген торопливо зашагал в сторону отеля и жестом позвал за собой Экубо. Оставаться на улице совсем не хотелось. Они добрались до номера в полной тишине — только чтобы вспомнить, что Серизава давно уже спит. Решили его не будить. Рейген тяжело опустился на кровать и еле удержался, чтобы тут же не завалиться на неё: тело сковала такая усталость, словно он целый день таскал мешки с камнями. Но и Экубо, только что побывавшего на волосок от гибели, он бросить не мог. Рейген усиленно потёр глаза, но когда открыл их, обнаружил, что Экубо, не терзаясь никакими сомнениями, уже растянулся на своей кровати. Теперь обстановка немного напоминала приём у психотерапевта. — Экубо… — тихо позвал Рейген, но не нашёлся, что сказать дальше. Экубо повернул к нему голову, окинул оценивающим взглядом и сказал: — Ложись спать. Я… Я тоже попытаюсь. — Он говорил абсолютно бесцветным голосом, то ли спокойным, то ли безжизненным — не разберёшь. Отвернулся, уставившись в пустой белый потолок. — Думаю, мы в безопасности… Пожалуй, лучшее, что Рейген мог сделать — оставить его и дать прийти в себя. Он непроизвольно, мельком взглянул в сторону кровати Серизавы и мысленно повторил — они в безопасности.

***

Рейгену снилось, что он герой какого-то боевика, поэтому когда он только проснулся, в голове продолжали звучать выстрелы, и взрывы, и чей-то крик «Я тебя уничтожу»… «Помни — я тебя уничтожу»; сон медленно спадал, а голос, произносивший эти слова, становился всё более и более реальным. Потому что Рейген услышал их в реальности. Он медленно повернулся на спину, разлепляя глаза; через грубые, плотные шторы пробивались лучи света — очень упорные, но тусклые, поэтому комнату наполнял серый полумрак, сквозь который потолок казался каким-то далёким и мутным. Рейген протяжно вздохнул, пошевелил плечами, разминая спину, и приподнялся на локте. Хотел проверить, как поживает Экубо и удалось ли ему исполнить свои планы на ночь, и в изумлении застыл, потому что увиденное превзошло все ожидания. Экубо не спал. Вне всяких сомнений, и не пытался. Он сидел посреди заправленной кровати, голова опущена, ноги поджаты к груди, а вокруг него обернулась сеть — нет, не сеть, а целый кокон — из разноцветных шерстяных ниток. Они были везде: разметались по покрывалу, отчего оно потеряло свой первоначальный цвет, тянулись от кровати во все стороны, подобно паутине, и даже до постели Рейгена добрались. Сам Экубо обмотался ими и пёстрым вязаным шарфом длиной, наверное, в несколько метров. Рейген мог живо представить, как шарф рос, удлинялся, и Экубо накручивал его на себя, чтобы не бросать на пол. Экубо в руках сжимал спицы, но они не двигались; видать, он совсем запутался… Рейген несколько минут в исступлении смотрел на эту цветастую композицию, не понимая, хочется ему рассмеяться или схватиться за голову. В конце концов, он взял несколько ниток и настойчиво за них потянул. Экубо вздрогнул, и из-под вороха пряжи выглянули покрасневшие глаза, полные глубочайшего ужаса. — О. Ты проснулся, — тихо и без выражения проговорил он. Рейген сбросил с себя одеяло и сел на кровати. Ему не нужно было тратить время на переодевание, потому что вчера он весьма предусмотрительно заснул прямо в одежде. — Откуда всё это взялось? — решил спросить он сперва. Экубо кивнул в сторону, на распотрошённую дорожную сумку, на дне которой лежала пара нетронутых мотков ниток. Рейген не смог удержаться, чтобы не закатить глаза: возможно, это была какая-то отличительная черта экстрасенсов, но Рейген чувствовал, что среди его знакомых он единственный пакует в дорогу только сухой паёк, зубную щётку и пару комплектов сменной одежды. И ничего сверх этого. — Это, конечно, впечатляет, — вздохнул Рейген. — Но может всё-таки приведёшь себя в порядок? — В чём смысл… — пробубнил Экубо. — Я больше никогда не выйду из этой комнаты… Плечи Рейгена резко опустились. За свою, в сущности, недлинную жизнь он успел повидать столько непостижимых уму явлений, сколько не снилось даже самому плодовитому автору фантастических романов. Город Специй дважды сравняли с землёй на его глазах, он опробовал на собственной шкуре внушительный спектр проклятий, а в рамках рабочей рутины сталкивался с такими существами, что редкие ночные кошмары начали казаться сравнительно приятным развлечением. Но когда рядом случается нечто, из-за чего его друзья начинают буквально вить себе гнёзда, в сознании что-то пробуждается. Что-то решительно расправляет крылья и громогласно взывает к действию. — Сам по себе план, может, и ничего, — заговорил Рейген, — но я заплатил всего за четыре ночи. Экубо неразборчиво промычал в ответ. — Нужно что-то делать, — бодро заявил Рейген. — Мы решили рассказать Серизаве… — напомнил Экубо. — Да, но он спит. И расскажем мы ему — а дальше что? — Дальше ждать, пока она нас найдёт… и молиться… Рейген почесал в затылке. Обречённые разговоры Экубо посеяли в нём семечко мысли, и он принялся усердно его взращивать. — А что если не ждать? Найдём её первыми, — сказал он. — Чего?! — вскричал Экубо. — Ты… убить её предлагаешь?! Хотя «вскричал» было бы слишком громким словом. Интонацией он кричал, но голос его оставался сиплым и глухим, как будто шерстяные путы не пропускали звук наружу. — Убивать-то зачем? — удивился Рейген настолько радикальной интерпретации его идеи. — Надо попытаться выйти на контакт. Вдруг удастся договориться? — Спятил?! Вчерашним вечером Рейген сделал бы о себе точно такой же вывод. Но теперь его лёгкая, проспавшаяся голова собирала мысленные конструкции как отлаженный станок — гладко, стройно, почти на лету. — Нет. На самом деле, мне кажется, это единственный разумный ход. Я думал сообщить в полицию… Но у нас не так уж много доказательств, и, кроме того, опыт говорит, что впутывать обычную полицию в разборки экстрасенсов — так себе идея… И я не думаю, что она маньяк. Маньяк не стал бы столько времени тратить на одну жертву, трижды её выслеживать… Маньяк просто нашёл бы другую жертву, попроще. Нет, Финч нужен именно ты, по какой-то причине. У всего в этой жизни есть причина... И я хочу её выяснить. Экубо молча смотрел на него несколько секунд — похоже, внешним возмущениям тоже требовалось время, чтобы продраться сквозь лабиринт из ниток. — Нет, ты точно спятил… — заключил Экубо. — Думаю, у меня есть шанс. Глаза Экубо, до этого тусклые и отрешённые, вдруг вспыхнули, он подался вперёд, но лишь запутался сильнее. Он шептал, но голос его снова кричал. — Она чуть не сделала это… Она чуть не… Я был там, я был в шаге от… — он захлебнулся, зажмурился; казалось, сейчас схватится за горло, потому что слова резали его. В ушах Рейгена они прозвучали прежде, чем Экубо их произнёс. — Я ведь чуть не погиб! Я мог всё потерять... Рейген осознал, что поторопился. Он готов был ринуться в новую авантюру, а Экубо всё ещё проживал вчера, и в этом не было ни капли его вины. Рейген поторопился перешагнуть через вчерашний вечер, поторопился отстраниться от чувства близкой потери — ножа, застывшего в миллиметре от сердца. А ведь вчера не только Экубо мог потерять друга. Рейген встал, подошёл к соседней кровати и аккуратно сел на её край, повернувшись к Экубо. Тот не пошевелился, только несколько нитей спали с его головы на плечи. — Послушай... — попросил Рейген тихо, но уверенно. Он старался вложить в свой голос — свой единственный инструмент — столько уверенности, сколько мог в себе найти, и даже больше. Пусть Экубо услышит его, и, быть может, ему станет лучше. — Я понимаю, почему тебе это кажется безумием, но поэтому я и не хочу, чтобы ты шёл к ней. Если есть куда более безопасная стратегия, то почему ею не воспользоваться? Я рискую намного меньше, чем ты. Поэтому я пойду, и я буду в порядке. Финч не показала вообще никакого интереса ко мне, так что я вне зоны поражения. — Но ты намочил её спички, — мрачно заметил Экубо. Такое действительно случилось… И возможные последствия могли получиться какие угодно, но для воодушевления Рейгена они были всё равно что незадачливый голубь для несущегося вперёд экспресса. — И всё же, она просто ушла, когда её покушение провалилось, — возразил Рейген. — Она умеет признавать поражение... Думаю, я смогу найти с ней общий язык. А если даже нет... Ты ведь сам сказал, она не экстрасенс, а когда дело касается обычных людей, то я могу за себя постоять. Тебе не нужно всё время оберегать меня. Так что доверься мне, и мы найдём выход из этой заварушки. Если, конечно, будем искать: тот, кто ищет, обязательно найдёт. Экубо промолчал. Но когда Рейген попытался заглянуть в его глаза, он, под невероятным углом изогнув перемотанную руку, сбросил с головы последние нити, полностью открывая лицо — очень грустное, но спокойное. И почти в ту же секунду раздался удивлённый возглас Серизавы.

***

Экубо и Рейген исполнили свой замысел и рассказали, что с ними происходило в последние пару дней. Говорили по очереди — кто что запомнил, кто какие детали подметил, и кое-что стало яснее даже самому Рейгену. Например, когда Экубо добрался до событий вчерашнего вечера, то он пояснил, что именно с ним произошло: — Она что-то вколола мне, в теле произошёл спазм, и меня выбросило наружу… И спички уже были у неё в руках… Хорошо, что Рейген соображает быстро. Рейген улыбнулся уголками губ, поймав на себе его короткий взгляд. Порадовался, что голос Экубо заметно окреп и оживился — значит, с выселением из комнаты проблем не возникнет. Однако Серизава с каждой новой подробностью их насыщенного отпуска выглядел всё более и более озадаченным, а под конец — и вовсе огорчённым. — Звучит всё очень серьёзно… — пробормотал он. — Вы не хотите позвонить в полицию? — Была такая мысль, — сказал Рейген. — Но как всё это объяснить, не говоря ничего о духах и сверхсилах? А врать полиции я не рискну. Более того, Экубо вообще как гражданина Японии не существует — у него всё ещё нет настоящих документов… — Но что тогда делать? — спросил Серизава. — Я всё ещё верю, что любой конфликт можно решить переговорами, — ответил Рейген. — Поэтому я найду её и попробую наладить контакт… Даже если не удастся полностью её убедить, этот разговор может дать нам ценные сведения о ней. Серизава вдруг переменился в лице. Он не стал, подобно Экубо, таращиться на Рейгена как на умалишённого, но беспокоился ничуть не скрываясь. Беспокоился и даже осуждал — самыми краешками высоко поднятых бровей. — А что, если она экстрасенс? — спросил он. Рейген поначалу совсем не удивился именно такой постановке вопроса, но быстро вспомнил, что задавал его человек, которому полагается мнить Рейгена великим экстрасенсом. И от этого воспоминания его слегка замутило. Опять. Ещё раз… Ещё один балаганный номер. — Думаю, всё-таки нет, — сдержанно ответил Рейген. Но Серизаву такой ответ не устроил. Интересно, слышал ли он проникновенную речь Рейгена, которая под завершение стала довольно громкой... Если даже и слышал, то вряд ли многое разобрал. — Я могу пойти с вами, просто для подстраховки… — сказал он. Рейгену стало горько от того, насколько искренне он беспокоился и насколько бескорыстно предлагал свою помощь. Но, к несчастью для них обоих, в планы Рейгена она не входила. — Привести незнакомого человека на такие важные переговоры было бы очень рискованно… Это вызовет лишние вопросы. Да и к тому же, кто-то должен остаться с Экубо. — В этом я с ним полностью согласен, — тут же вставил упомянутый Экубо. Серизава перевёл на него взволнованный взгляд и понимающе закивал. Рейген и не сомневался, что он не станет спорить: сейчас вид у Экубо был такой, что убедил бы кого угодно. — Да, конечно, понимаю… — сказал Серизава. — Может быть, будете писать нам через мессенджер, как идут дела? — Точно, — поддержал его Экубо. — Или сделать секретный видеочат. Рейген не смог сдержать улыбки — а как её сдержишь перед трепетной заботой Серизавы и абсурдной серьёзностью Экубо. И всё же это тёплое чувство немного омрачалось мыслью, что обеспокоенные товарищи будто на разведку в штаб международных террористов его провожают. — Да ладно вам, что ещё она может выкинуть? — спросил Рейген, пытаясь напустить беспечности в голос. — Она может натравить на тебя злого духа, — моментально нашёлся Экубо. — И ты даже не заметишь. — Или проклянуть, — добавил Серизава. — По крайней мере, подсунуть в карман бумажку с проклятьем — точно… — Или загипнотизировать! Превратить в безмозглого зомби, и… — Так, хватит, — оборвал его Рейген. Он почувствовал, что разговор скоро превратиться в конкурс, кто придумает самый изобретательный способ его прикончить. — Какой ей с этого толк? — Она… злая? — очень неуверенно предположил Серизава. Экубо пожал плечами и сказал: — Если вернёшься — я знаю минимум три метода, чтобы проверить, промыты ли у человека мозги. Готовься. — Понял, заранее отрепетирую, — проворчал Рейген, которому слово «если» пришлось совсем не по нраву. Он встал, многозначительно кивнул и направился к двери номера, прихватив по дороге ключ и записную книжку. — Постарайся ничего не трогать, — сказал Серизава ему вслед. — Особенно фоторамки. — И не есть, и не пить, — добавил Экубо. — Понял я, понял, — ответил Рейген, уже держась за дверную ручку. — Я справлюсь. В конце концов, она всего лишь человек, такой же, как и я. В комнате повисло очень выразительное молчание. Рейген изо всех сил старался не сравнивать его с траурным, но ему не слишком хорошо это удавалось. Он понимал, что ввязывается во что-то, из чего будет не так просто выпутаться — ровно как и из связанной Экубо паутины. Но, возможно, в глубине души Рейген именно этого и ждал от своего отпуска: действия, увлечения, риска, азарта, а не сидения на месте без дела. — А как ты вообще её искать собрался? — спросил Экубо напоследок. Рейген немного помедлил. Именно с этого и начинался риск. — Есть у меня кое-какая идея, — ответил он.