Попробуй — коснись, можешь — полюби

— А как ещё считать, если не с помощью математики? — спросил Моб, когда он, Рейген и Экубо вышли из здания вокзала на оживлённую площадь. — Что? — переспросил Рейген, отвлёкшийся на здоровенный рекламный баннер со знаменитым обзорным колесом города Магнолий. Город Магнолий, в полнейшей гармонии со своим именем, действительно цвёл, а именно — процветал, на плодородной почве индустрии развлечений. Город мог предоставить досуг на любой вкус: от огромного и красочного парка развлечений до загадочной Ярмарки, на которой, по слухам, творились вещи не от мира сего… А где фокусы, там и фокусники, решил Рейген, и предложил начать поиски именно с этой достопримечательности. — Я имею в виду базовые штуки, типа сложения, вычитания, процентов… — сказал Моб. — Без этого ведь в жизни никак. — Так этому учат в начальной школе. — Ну, я проценты вплоть до старшей не понимал… Рейген огляделся по сторонам, пытаясь сообразить, в какую сторону им идти. Сам по себе город Магнолий напоминал гигантский лабиринт зеркал: много стёкол, мало цветов, и если не следить внимательно за дорогой, то заплутать можно не только в улицах, но и в самом себе… — Переходишь на частные случаи, — ответил Рейген Мобу. — Так и спор проиграть недолго. — Он решительно указал направо. — Нам сюда. Тронувшись с места, он оглянулся на Экубо, который ещё от поезда молча плёлся за их спинами. Тот выглядел слегка растерянным — Рейген подумал, что, должно быть, он ещё ни разу не бывал в таком огромном городе, уж точно не в роли обычного пешехода. Зато он, кажется, впервые не опоздал на поезд, и не просто не опоздал, а вовремя разбудил Рейгена, чтобы они не опоздали вместе. Такое теперь было правило: Рейген очень настойчиво попросил Экубо не отходить от него далеко, чтобы исключить хотя бы некоторые элементы неожиданности, раз уж в противниках на этот раз оказалась сама судьба. За пять минут они дошли до нужной станции метро, и Рейген обратил внимание на ещё один рекламный щит: баннер пытался продать колесо для хомячков, стилизованное под свой обозрительный аналог… Вывод, который Рейген сделал не без усмешки: город Магнолий — один сплошной аттракцион. Они провели минуту перед схемой метрополитена, зашли на станцию, и уже на эскалаторе Моб внезапно сказал: — Налоги. — Что налоги? — нахмурился Рейген. — Мне кажется, нельзя платить налоги, не зная математики. — Ах, если бы мне кто-то запрещал платить налоги… — А что насчёт бизнеса? — настаивал Моб. — Разве вам не пригождается математика в бизнесе? — Пригождается, но в основном арифметика… Не припомню, чтобы мне приходилось считать производные или тригонометрию. — Может, именно потому у вас и были проблемы? — с нарочитой невинностью на лице спросил Моб. Рейген искоса посмотрел на него: парень с Томэ переобщался, что ли? Впрочем, колкости в свой адрес — это наименьшее из всех зол, что Рейген успел себе навоображать перед поездкой. Всё шло на удивление гладко, хотя причиной этому был необозримый бардак, настигший Рейгена с появлением Финч, на фоне которого маленький бардак между ним и Мобом попросту терялся. Вот и глупый спор о пользе математики в жизни казался Рейгену передышкой. — А у тебя у самого не возникает проблем, когда учишь всё без разбору? — спросил он, но как раз в этот момент людской поток выпихнул их с эскалатора; к счастью, они застали город Магнолий не в час пик, когда метро напоминает адскую консервную банку, но и пустой подземку назвать было нельзя. — Ну, вообще… — начал Моб, но Рейген дёрнул его за рукав. — Поезд уходит! Побежали! — выкрикнул он. И они побежали. Уже оказавшись в вагоне, Рейген задумался, зачем, собственно, ему понадобилось оказаться именно в этом поезде; видать, не хватило остроты во время путешествия от города до города — слишком мало опозданий. Вагон по своей заполненности находился в хрупком равновесии: ещё пары человек хватило бы, чтобы он перешёл в состояние «забитый под завязку». Ничьи части тела к Рейгену не прижимались, но он чётко осознавал, что если шевельнётся, то обязательно кого-нибудь заденет. Но спор о прелестях математики даже не думал прекращаться: просто стал абсолютно беззвучным. Моб то и дело поглядывал на Рейгена, и в его упрямом взгляде читалось что-то про ответственность и преодоление трудностей, а Рейген отвечал ему невозмутимым и отчасти снисходительным — на старших курсах станет только хуже, в первую очередь надо учиться выживать. Ехать им пришлось всего пару станций, и как только они выбрались из вагона, спор взвился на новый уровень, оттолкнувшись от той точки, до которой они доспорили молча. — Я же не говорю тебе прогуливать пары и вообще не учиться! — воскликнул Рейген. — Но где-то сэкономить время, где-то списать — редкий студент без этого обходится. Это правильно и естественно. Это важно ровно настолько, насколько важна ответственность. Обдуманная ответственность! — Но ведь нагрузку для нас придумывают компетентные люди, — возразил Моб. — На нас не станут взваливать больше, чем мы можем вынести. — Эх, Моб, учебные планы в университетах составляют люди, которые сами студентами были много-много лет назад. Если вообще были… — К тому же, если прогуливать, можно и что-то интересное пропустить. Рейген взглянул на Моба, стоящего посреди метро города Магнолий, за десятки километров от своего университета, и глубоко в душе довольно усмехнулся. Где-то в позиции Моба крылась брешь, и как только Рейген до неё доберётся, сможет отпраздновать очередную победу в споре. — И что интересного ты узнал за последнее время? — спросил он. — 100 — это не всегда сто, это может быть четыре в двоичной системе… — ответил Моб с выражением какой-то необъяснимой горечи на лице. — Что ж, каждому своё… — пожал плечами Рейген, поскольку двоичная система интересовала его ровно настолько же, насколько клиентов интересует освоенная им в университете специальность. — Но то, о чём я говорю, называется гибкость. Умение уместить в жизни несколько важных вещей, и, в случае необходимости, чем-то жертвовать… Иногда это учёба, иногда — что-то другое. Подумай обо всём интересном, что ты можешь пропустить, фокусируясь на одной только учёбе. Встречи с друзьями, походы, творчество, свидания… Кстати, где Экубо? Они оба растерянно завертели головами. Спор продолжался прямо на платформе, у массивной прямоугольной колонны, поэтому поток пассажиров обтекал их как река крохотный островок. И очень скоро стало очевидно, что Экубо в число обитателей этого островка не входит. — Чтоб его… — тихо проворчал Рейген. Досадно было не только от обнаружившейся потери, но и оттого, что он чересчур увлёкся и не представлял, сколько прошло времени. — Он был с нами в поезде, ты не заметил? Моб покачал головой. — Ладно, подождём немножко, — сказал Рейген. — Доедет на следующем. И кстати, тот факт, что ты решился уехать на несколько дней, без оглядки на учёбу, говорит о том, что гибкость в тебе всё-таки есть. Хотя бы спор можно было считать выигранным, потому что Моб обиженно вздохнул и привалился спиной к колонне. Впрочем, спорить Рейгену уже напрочь расхотелось. Они ждали молча. Мимо прошёл уже третий поезд, но и в нём Экубо не оказалось. — Я ведь сказал ему станцию, да? — нахмурился Рейген, вытаскивая из кармана мобильник. Вместо Экубо ему ответил механический женский голос, сообщивший, что абонент разговаривает по другой линии. «И с кем он может разговаривать?» — подумал Рейген, раздосадовано стиснув телефон в руке. — Может, он случайно вперёд ушёл? — предположил Моб. — А почему не вернулся? И почему не позвонил?.. — Рейген безотрывно пялился в экран мобильного, ожидая, что он вот-вот озарится светом входящего вызова от Экубо, который соизволил перезвонить. — Не нравится мне это… Надеюсь, ничего с ним не стряслось? — Экубо может за себя постоять, — сказал Моб, но Рейгена это совсем не утешило. Он столько раз твердил себе эту фразу, что дотвердился до разбитого в кровь лица Экубо. Финч… Даже если предположить, что она смогла так быстро их выследить, то нападение в людном метро — при свидетелях, когда могут пострадать ещё и посторонние люди?.. Да и сам Экубо хорош… Была к нему единственная просьба — не отставать от Рейгена ни на шаг, в крайнем случае — постоянно быть с ним на связи, а теперь что? Уж не решил ли он, что проще покориться судьбе и исполнить пресловутое предсказание? Или же с самого начала ехал к город Магнолий ни за какой не за победой, а… — Так, стой здесь, — приказал Рейген. — Карауль Экубо, а я вернусь. Здесь точно что-то неладное, возможно, ему нужна помощь… Он почти сорвался в бег, но Моб остановил его. — Подождите, — сказал он. — За нами следят. Рейген почти инстинктивно огляделся, недоумевая, как в метро могла залететь птица, но Моб указал на соседнюю с ними колонну. — Та женщина уже минуту смотрит на нас. И я думаю, что она экстрасенс… Хотя последнее замечание немного насторожило Рейгена, его не очень-то заботили посторонние женщины, даже подозрительные. Мыслями он всё ещё бежал на поезд до станции их отправления, где, как он уже нафантазировал, стряслась какая-то катастрофа, помешавшая Экубо позвонить ему. Рейген проследил за направлением пальца Моба и действительно увидел женщину. Она носила чёрные очки, совсем как в шпионских фильмах, но остальной её гардероб на корню портил образ шпионки: голубая юбка в пол и светлая кофта крупной вязки. — Она не выглядит опасной, — заметил Рейген. — Да, но аура… У неё очень сильная аура. Я не уверен даже, что смогу сразу её остановить… Это признание заставило Рейгена вздрогнуть, а женщина, словно услышав Моба, оттолкнулась от колонны и направилась к ним. Она шла не торопясь, а длинная юбка создавала впечатление, что она парит над полом, и Рейгену сделалось совсем не по себе. Он заметил, как Моб стиснул кулак. Поездов не оказалось ни с одной, ни с другой стороны платформы именно в эту минуту. Бежать некуда, поэтому Рейген и Моб молча стояли и наблюдали, как незнакомка приближается к ним. Рейген понял, что окончательно сбит с толку, когда заметил, что глаза под её тёмными очками затянуты светло-голубой повязкой. И каким же образом она за ними наблюдала? Создавалось полноценное впечатление, что она смотрит и видит безо всяких помех. Как только дистанция между ними сократилась до той, которой обычно придерживаются во время приятельских разговоров, незнакомка остановилась и обратила псевдо-взгляд на Моба. — Честно признаться, я ожидала, что ты будешь выглядеть постарше, — сказала она. — Но не стоит судить книгу по обложке, особенно если книга — самый сильный экстрасенс своего поколения. Моб растерялся, а Рейген решил не тянуть с выяснением обстоятельств: — Кто вы такая? — Какой хороший вопрос, — улыбнулась незнакомка такой улыбкой, от которой должно было стать тепло на душе. Но не стало. — Вы — Рейген Аратака, экстрасенс не по способностям, но по призванию… Рейген осознал, что у него вырабатывается стойкое предубеждение против незнакомцев, которые знают его имя и профессию; а ведь раньше он видел в них только потенциальных клиентов… Моб шагнул вперёд — совсем коротко, но теперь получалось, что он закрывал Рейгена краем плеча. — Вы — тоже экстрасенс, не так ли? — сурово спросил Моб. — Кагеяма Шигео… — протянула незнакомка, и Рейген подумал, что называть имя собеседника в ответ на вопрос, должно быть, местная традиция. — Не волнуйся. Я не смогу причинить тебе вред, даже если захочу. Как и ты не сможешь причинить вред мне… — А ну отошли от неё! — раздался крик с другого края платформы. Рейген взволнованно обернулся, хотя в первую очередь ему захотелось вжаться всем телом в колонну. Этот голос он не слышал с сегодняшнего утра, и хотя казалось, что прошла целая вечность, воспоминания впивались в память чересчур болезненно, словно бетонная крошка в колени. — Моргана! — закричала Финч и ринулась в их сторону, но в тот же миг открылись двери прибывшего поезда, выплёскивая на платформу новую порцию пассажиров, а потому Финч бежала до них не меньше минуты. — Ваше имя — Моргана? — успел спросить Моб в эту минуту. — Прозвище, — кивнула незнакомка. — А с Финч, я полагаю, вы уже знакомы… Рейген ответить не успел, поскольку Финч всё-таки сумела вынырнуть из встречной толпы и ответила на вопрос сама: — Вы двое! — взревела она. — Что тут творится?! Моргана! Что ты делаешь? Куда только Коттон смотрит?! — Финч, угомонись, — с непоколебимым спокойствием сказала Моргана. — Мы всего-навсего мирно беседуем. Так вот, как я хотела уточнить, вы уже встречались? Рейген не смог сдержать едкого смешка: — Да, встречались. Финч на протяжении трёх недель пыталась убить нашего друга. — А, так вот чем ты занималась, — произнесла Моргана, переводя несуществующий, но цепкий взгляд на Финч: получилось у неё так убедительно, что Финч отвела глаза. — Как будто для тебя это сюрприз, — буркнула она. — Но я бы с удовольствием послушала, какого чёрта ты здесь забыла. — Мне просто было интересно. Я знала, что Шигео появится на этом месте в это время, и не смогла удержаться… Не вини человека за любопытство. Любопытство — самое потрясающее человеческое качество. — Да. Потрясающе опасное. Как будто зазвенел звоночек — Рейген прислушался и насторожился. Моргана знала, что они здесь появятся? Слишком хорошо, чтобы быть правдой, — всё равно что выбить главный приз на ярмарке, вслепую бросив мяч, но Рейген не мог не попытаться и не спросить: — А вы, случайно, не из тех кто может видеть будущее? Мяч полетел по очень правильной, красивой траектории: Моргана расплылась в широкой улыбке, а Финч помрачнела так, будто ей сообщили, что фасоль отныне будет стоить как алмазы. — Кошмар… — пробормотала она и пронзила Рейгена гневным взглядом. — Мне стоило догадаться. — Как я и говорила, потрясающе, — всплеснула руками Моргана. — И как ты это вынюхал? — спросила Финч. Не суждено ей было увидеть тонны исписанной бумаги, стройные схемы и блестящие логические цепочки, но Рейген, сияя всеми видимыми зубами, возвестил: — Профессионал не разглашает своих секретов. И внезапно четвёртый участник разговора, который до этого стоял в оцепенении, всё гуще заливаясь краской с каждым улыбчивым обращением Морганы, подал голос: — Так вы — предсказатель? — И как мы можем вам верить? — вмешался Рейген. Моргана на секунду застыла, приоткрыв губы, — если бы не повязка, могло показаться, что она вчитывается в невидимую надпись на воздухе. — Из пребывающего поезда выйдет мужчина в красной куртке и толкнёт вас, и вы выроните ключи. Рейген невольно прислушался: в тоннеле тихо гудело, будто действительно приближался поезд. — Тебе не нужно ничего им доказывать, знаешь ли, — проворчала Финч, обращаясь к Моргане. — Обычно я не ошибаюсь в своих прогнозах, — с вызовом сказал Рейген. — Но критически мыслящий человек будет проверять любые… Он не договорил, потому что его грубо толкнули в спину — то был мужчина в красном, отбившийся от вновь нахлынувшей толпы. Ключи, вылетевшие из кармана брюк Рейгена, звякнули о платформу. — Думаю, с этим мы закончили, — снова улыбнулась Моргана. — Почему бы нам не подыскать более приятное место и не поговорить? Рейген помедлил с ответом, потому что нагнулся за ключами. Он судорожно соображал: тот мужик, с некоторой вероятностью, мог быть соучастником этой странной компании… Но ключи?! А Моргане всё больше и больше хотелось симпатизировать; по меньшей мере, она создавала впечатление человека, с которым можно иметь дело. Финч, тем не менее, её предложением нисколько не прониклась. — С ума сошла? — возмутилась она. — Коттон сюда, срочно, пусть она их обработает… — Ну что ты, Финч, они же гости. И только-только нас нашли, причём в поиски было вложено так много труда… Рейген совсем перестал сопротивляться тёплым чувствам, которые пробуждала в нём Моргана. — Но потом-то всё равно… — не уступала Финч. — Да, но я бы хотела вознаградить героев за их подвиги. У них наверняка есть вопросы. — Ещё бы! — обрадовался Рейген и даже довольно потёр руки. Он уже успел подзабыть это горячее покалывание в ладонях, которое дарит план, исполняющийся точно по задумке. — Так что, мы можем устроить переговоры? — Я знаю прелестное кафе неподалёку отсюда, — сказала Моргана. — Пройдёмте? — Сначала я напишу Коттон, — сообщила Финч. — А потом отправлюсь по делам… А вот это уже был никакой не звоночек, а целый колокольный гром. Рейген резко развернулся к ней и предупредительно вскинул руку. — Так-так-так, знаю я твои дела, — сказал он. — Экубо ты всё равно не найдёшь, он в безопасном месте. Мысленно он отчитал себя: внезапная встреча, невероятное везение и замаячивший на горизонте успех начисто вышибли из головы беспокойство об Экубо, который всё ещё болтался один где-то посреди огромного города. — Не придумывай, я знаю, что он ехал с вами, — отчеканила Финч. — Далеко уйти он не мог. И следом за тревожным воспоминанием Рейгена настигло осознание: если Финч здесь и, как можно судить по её словам, с Экубо не встречалась, то что с ним стряслось? Едва ли он мог наткнуться на ещё одного крайне целеустремлённого охотника на духов, и из этого получалось… что он потерялся по собственной воле? — Может, лучше останешься? — спросила Моргана у Финч. — Разговор намечается интересный. — Ты ведь знаешь, я не могу тратить время, — вздохнула та, и её лицо на мгновение посерело; ярче проступил синяк под глазом, который Рейген уже и не замечал. Улыбка Морганы совсем погасла. — А ты знаешь, что на этом этапе почти ничего сделать нельзя. Ты ведь уже отправила за ним своих разведчиков, верно? — Финч кивнула. — Тогда пойдём с нами. Тем более, будет немного грубо оставить гостей без внимания. — Ну, если ты настаиваешь… что толку тебя переубеждать, — сказала Финч без капли энтузиазма. — Вот и замечательно, — снова расцвела Моргана и аккуратно взяла её под руку. — Кроме того, не забывай про мою вражду с эскалаторами…

***

Моргана не соврала, когда сказала, что кафе — прелестное. В нём стояли прелестные круглые столики, окна закрывали прелестные кружевные шторки, а мягкие кресла были украшены прелестными бантиками. Прелестные официантки в прелестных фартучках разносили заказы. Компания уселась за круглый стол, который так и настаивал на прелестной равномерной рассадке, но Рейген старался держаться поближе к Мобу, а Финч — поближе к Моргане. И всё равно получилось, что сели они друг напротив друга: в таком положении пытайся, не пытайся — зрительного контакта не избежать, и Рейген приготовился скрежетать зубами. Мобу, наоборот, не приходилось мучиться терзаниями из-за нежелательных взглядов, потому что он старательно смотрел в стол. Но каждый раз, когда он отрывался от столешницы, маршрут его взора был одинаков и завершался на Моргане. Иными словами, когда представлялась возможность, Моб беззастенчиво на неё пялился, как будто это он провёл долгие недели за её поисками. Рейген чувствовал, что больше него заслуживает права пялиться на Моргану, но не сильно переживал, потому что поверх этого чувства лезло ещё одно. Чувство неладного. Лёгкий успех, прелестное кафе, улыбчивость Морганы (да и само её имя, если Рейген правильно расслышал отголоски западных легенд в своей памяти); а ещё эта загадочная Коттон, которая выпрыгивала то тут, то там, словно монстр из-под кровати. Но сейчас это неважно. Сейчас стоит думать только об одном — как вытянуть из Морганы способ сохранить Экубо жизнь. Горло как будто наждаком протёрли, а пальцы дрожали так, что даже стиснутая в них зубочистка не спасала; так Рейген не нервничал даже в начальной школе, когда его выгнали на сцену читать перед огромным залом стих, который он не выучил. Грядущим разговором может всё завершиться. К их столу подскочила одна из прелестных официанток. — Что желаете заказать? — Я буду пиво, — первой сориентировалась Финч. — Грушевый лимонад, пожалуйста, — попросил Рейген и решил, что ни слова больше не скажет, пока ему не принесут его лекарство от наждачного горла. — Будьте добры, молочный коктейль с клубникой, — сказала Моргана, выждала пару секунд, которые показались Рейгену очень точно отмеренными, и повернулась к Мобу: — А ты что-нибудь будешь? Тот встрепенулся и исступлённо посмотрел на меню, которое только сейчас привлекло его внимание. — А… Я… — Он беспомощно взглянул на Моргану. — А молочный коктейль вкусный? — Да, очень. — Тогда я буду его. — Будьте добры, два молочных коктейля. Пока Моргана делала заказ, глаза Рейгена встретились с припухшими глазами Финч. Это было уже второе их переглядывание. Если бы не синяк, не бетонная пыль на куртке и не повязка на руке, Рейген не смог бы убедить себя, что перед ним сидит тот же человек, что угрожал продырявить ему голову сегодняшним утром. Быть может, окружившие Финч бантики и кружева сыграли с ним такую шутку, но в конце концов Рейген пришёл к заключению, что дело в Моргане. Когда Финч оказывалась рядом со своей подругой, которая, кажется, могла вертеть ей как вздумается, весь её опасный задор улетучивался. Даже ярчайшая лампа, в темноте слепящая глаза, кажется тусклой, если её вынести под солнце. После той эмоциональной мясорубки, в которую Финч толкнула их с Экубо, видеть её поникшей и кроткой было удовольствием, в котором Рейген не мог себе отказать. Она проиграла, а его от победы отделял один шаг. Только мотив оставался за шторой тайны, но и её вот-вот сдёрнут — Финч своими же руками поднесёт себя Рейгену на золотом блюдечке. — Итак, похоже, мы уже все перезнакомились, но позвольте представиться более формально, — сказала Моргана. — Я — Моргана, экстрасенс, основная моя способность — предсказание будущего. — Технически, это просто выявление наиболее вероятного развития событий, — заметила Финч. — Да, но точность такая высокая, что мы называем их предсказаниями… Хотя Коттон иногда зовёт их пророчествами. Вопрос терминологии… Финч сцепила руки в замок и перехватила нить разговора: — Я не буду лишний раз представляться и тянуть время. Вы ведь хотите узнать, что на самом деле за история тянется за Экубо, не так ли? Рейген с трудом удерживал торжествующую улыбку. — Мы предположили, что о нём было сделано предсказание, — сказал он. — Это верное предположение, — кивнула Моргана. — Предсказание действительно было. — И о чём же оно? Финч и Моргана переглянулись. Как будто нарочно тянут время… Но теперь-то они не отвертятся. Осталось совсем немного, совсем чуть-чуть… — Что же… — вздохнула Финч. — Технически, то, какие именно фрагменты будущего видит Моргана, зависит от многих факторов… Но лучше всего ей удаётся предсказывать трагедии. Будь то крупный теракт или чей-то сломанный палец… В этот раз трагедия затронула мою семью. По вине Экубо они все погибнут, уже совсем скоро. Завтрашним утром. Над столом повисла гробовая тишина. Долго и кропотливо Рейген собирал образ Финч по крошечным кусочкам. И вот, наконец, последняя деталь уложилась в картинку. Не то чтобы мир перевернулся после этого откровения, но цвета его поменялись. Когда-то в далёком детстве у Рейгена была кассета с очень грустным чёрно-белым фильмом, и каждый раз, когда фильм заканчивался, оттенки серого ещё долго не смывались с окружающей реальности. И последний кусочек уложился в пазл Финч именно с щелчком закончившейся кассеты. Официантка принесла пиво, грушевый лимонад и два клубничных коктейля, и это заставило Рейгена опомниться. — Это… — проговорил он. — Мне трудно найти слова. И сделал несколько крупных глотков из стакана, не за тем, чтобы освежить горло, а потому что хотел закрыть глаза. Всё, Финч перед ним как на ладони, но когда он пытался подумать о ней… Рейгену уже довелось пережить её отчаяние, когда он чуть не потерял мать. И не мог подпустить его к себе ещё раз, даже через своё отражение в другом человеке. И всё же от лимонада говорить ему стало проще. Переговоры были далеки от завершения. — Но я не понимаю… — сказал Рейген. — Почему ты устроила это безумие? Разве нельзя было как-то предупредить нас, намекнуть?.. — Здесь нужно понимать механизм работы предсказаний, — недрогнувшим голосом ответила Финч. Её воля была титанической… — Предсказание всегда касается людей. То есть кто, с кем, против кого… и что с ними произойдёт. Часто, но не всегда, известно время и место. И самое главное: если участникам предсказания рассказать о том, что их ждёт, это увеличит вероятность исполнения. Проверено на опыте — что бы ни делалось, от судьбы не убежать… Единственный надёжный способ — устранить кого-то из участников. Тогда предсказание не сработает. — Нет ничего абсолютнее смерти, — внезапно вставила Моргана. В её исполнении эти слова звучали особенно зловеще. — Так что, технически… У меня не было выбора. И сейчас тот факт, что Экубо шляется непонятно где, делу не помогает. Так что если позволите… Она отхлебнула пиво и попыталась резво подняться из-за стола, но Моргана остановила её одним полукасанием пальцев. — Финч. От того, что ты тоже отправишься шляться, ничего не изменится. Мы можем только ждать, пока разведчики вернутся. — Я могу ещё раз позвонить ему, — сказал Рейген, хотя предчувствовал, к чему это приведёт. Номер на быстром наборе, единственный гудок, «Абонент временно недоступен»… Рейген, прицокнув языком, опустил трубку и закусил губу. Да, телефон Экубо мог потеряться, разрядиться, сломаться — да что угодно, но, в свете только что вскрывшейся сути предсказания, в голову настойчиво лез самый отвратительный вариант — телефон был выключен нарочно. — Недоступен, — сообщил Рейген. — Но я… мы знаем: Экубо не может никого убить. — «Станет причиной» — не обязательно убьёт… — сказала Моргана. — Но как именно это произойдёт, я сказать не могу. Моб неожиданно подал голос; горький, подрагивающий голос: — Неужели нет других способов?.. — Ну, технически есть… — ответила Финч. — Но их так просто не найти, да ещё за такой короткий срок. И Рейген почувствовал, что настало время для реплики, которая готовилась выстрелить ещё в метро — если не в тесном отельном номере, где он решил ввязаться в борьбу за жизнь Экубо. — Но время до утра ещё есть, — бодро сказал он. — Если объединим усилия, то что-нибудь да придумается. Что скажете? — Финч резко отняла он губ кружку с пивом и изобразила на лице возмущённое недоумение. Рейген пояснил: — Ты хочешь спасти свою семью, я хочу спасти своего друга. Все в выигрыше. — Кажется, ты не понимаешь, во что ввязываешься… — вздохнула Финч, откинулась на спинку кресла и закончила прерванное свидание с кружкой, осушив её до дна. — Но что я могу сказать, терять мне уже нечего… — Она покачала головой и пробормотала: — Ну, Коттон, я тебе это припомню… И снова эта Коттон, врывается в разговор как грабитель в ювелирку средь бела дня… Но Финч давала ему шанс — нехотя, переламывая себя, однако иного выхода у неё не было. Она — человек в глубочайшем отчаянии. И в этом они с Рейгеном были похожи. Он тоже чувствовал, что загнан в угол, откуда единственный путь — напролом. От былого фонтанирующего энтузиазма не осталось и следа. Только сухое желание перепрыгнуть из одной точки времени в другую, где уже всё разрешилось и все спасены. — Для начала нужно понять, с чем мы работаем, — сказал Рейген. — Нельзя просто увезти твою семью в другой город, например, чтобы с ними ничего не случилось? — Я бы не советовала пробовать подобное, — предостерегла его Моргана. — Очень рискованно. — Такие дешёвые трюки ещё ни разу не срабатывали, — закивала Финч. — Моргана права… Пока не найдётся Экубо — ничего не сделать. Но моих разведчиков уже давно нет… Я начинаю волноваться. Моргана опустила ладонь на её запястье; всё замерло и затихло. Они застыли, как мошки в янтаре, только вместо смолы их схватила чудовищная усталость. Все были до безобразия измотаны: раньше между ними искрилось какое-то напряжение, угроза, острота, любопытство, а теперь всё слилось в сплошную бесцветную массу усталости. Вскоре Рейген понял, что, если кто-нибудь не разобьёт тишину, они просидят так до самого утра, поэтому решил взять на себя эту ношу. — Почему Моргана носит повязку, а поверх неё очки? — спросил он. — Моя способность тесно связана со зрением, — ответила Моргана. — Мне является столько видений, что от них болят глаза… Поэтому приходится носить особую повязку, она облегчает боль. Иногда я могу видеть людей, когда меня посещают видения об очень близком будущем, но вообще-то зрения я лишена… А очки — просто чтобы люди лучше это понимали. Краем сознания подумалось: такая колоссальная сила не могла не притянуться к другой колоссальной силе, которая весь вечер ёрзала на соседнем от Рейгена стуле. — И что теперь? — спросила Финч. — Как насчёт поехать домой? — непринуждённо предложила Моргана, а затем обратилась к Рейгену: — Я полагаю, вы ещё не искали гостиницу? Так вот о чём он забыл, вот что весь вечер зудело в голове, как полумёртвый комар… И отъезд, и прибытие пронеслись в такой суматохе, что мысли о временном жилье если и посещали Рейгена, то боялись громко заявить о себе. Он скорбно покачал головой. — Погоди-погоди, совсем домой? — встрепенулась Финч. — И их туда притащить? — Почему бы и нет? Мы ведь теперь союзники? — Ну, технически… — Ещё раз скажешь слово «технически», — ласково, но твёрдо прервала её Моргана, — и я отберу у тебя всю технику, вплоть до последнего микрофона. Финч прикусила язык, а Рейген, наоборот, встревожился. — Куда это вы предлагаете нам ехать? — спросил он. — У нас дом за городом, — ответила Моргана. — Там тихо и никто не беспокоит. — Что-то я не уверен насчёт… — А давайте поедем, — внезапно встрял Моб. Рейген повернулся к нему с чуть подёргивающимся веком: только самоуправства и чересчур знакомого упрямства сейчас не хватало. — Моб, послушай… Да, мы с ними сейчас сотрудничаем, но между нами ещё не такой уровень доверия, чтобы бездумно идти на поводу… — Рейген зачем-то пытался понижать голос, хотя понимал, что Финч и Моргана замечательно его слышат, и от этого чувствовал себя вдвойне глупо, а свои уши — вдвойне красными. — А мы не бездумно. У Морганы очень хорошая аура — я ей верю, — улыбнулся Моб. — Какой милый комплимент… — отметила Моргана. Рейген тяжело вздохнул. Мало ли что там Мобу привиделось в чужой ауре: Рейген даже не понимал толком, что это такое. Да и нельзя исключать, например, промывку мозгов или гипноз… Но с другой стороны, представить, чтобы кто-то смог нанести Мобу физический вред, было на грани невозможного. А с остальным Рейген как-нибудь да управится… Кроме того, он просто безумно, чудовищно устал и душу бы продал за диван, на котором можно вытянуть ноги и хотя бы на секунду перестать работать головой. Однако у Финч были свои сомнения насчёт неоднозначного предложения Морганы. — Но Экубо ведь где-то здесь… — сказала она. — Возможно, лучше остаться в городе. — Честно говоря, я устала от города… — вздохнула Моргана. — Да и ты уже давно не была дома. Финч сперва вяло пожала плечами, но затем слабо, как будто непроизвольно улыбнулась — впервые за вечер.