***
К полудню Рейгену стало заметно легче. Он всё-таки ухитрился поспать пару часов, после чего с удовольствием съел тосты с маслом, оставленные Экубо. Это настолько его окрылило, что он смог выбраться из кровати и заварить чай, а затем лёг обратно и позволил себе наслаждаться неожиданным выходным, несмотря на дерущую боль в горле. Проблемы начались, когда на рабочий телефон поступил вызов. Звонила Томэ. — Доброе утро Рейген как себя чувствуешь, — протараторила она. — Объясни, почему не работает принтер? — Неважно я себя чувствую, спасибо, что спросила, — угрюмо сказал Рейген и наморщился, пытаясь отыскать ответ на второй вопрос. — Принтер... Принтер. Так в нëм картриджа нет. Я носил его заправлять, и сейчас он у меня дома. Придётся вам обойтись без принтера. — Но он очень нужен! — Уверен, у вас никто не умирает. — Рейген, — проникновенно сказала Томэ. — Мы теряем деньги! Рейген скрипнул зубами. — Так сходи к соседям или в копицентр. — Нельзя. Слишком подозрительно. У нас ведь особенный принтер, если ты понимаешь, о чём я... Можно через полчасика зайти к тебе за картриджем? В этот момент Рейген горько пожалел, что у него такие талантливые ученики. Профессиональная хватка Томэ становилась крепче с каждым днём, а на этот раз она сомкнулась вокруг его собственной шеи. — Не надо. Я болею. Очень заразен! — попытался оправдаться он, чтобы не дать Томэ обнаружить его пустующую квартиру. Он слишком красочно представлял, что объяснения, почему он болеет дома у Экубо, будут малоприятными и очень изощрёнными. — Я тоже болела недавно, у меня иммунитет. Я всего на пару минут. — А я тебя не пущу! Здоровье сотрудников превыше всего. Томэ задумчиво хмыкнула и несколько секунд помолчала. — А я думала, клиент превыше всего. Я возьму ключ в офисе. — Какой ещё ключ? — От твоей квартиры. За коробкой с макулатурой лежит. — Откуда ты про него знаешь?! — Неважно. Она бросила трубку быстрее, чем Рейген успел возразить — впрочем, у него и так кончились аргументы. Нужно было перегруппироваться. Сперва он набрал Экубо, но холодный предзаписанный голос оператора сообщил, что абонент недоступен. Тем же закончились вторая и третья попытки. Рейген проворчал себе под нос, что думает о недобросовестных работниках и беспечных партнëрах, и снова позвонил Томэ. — Экубо в офисе? — спросил он. — Да. — Тогда какого чёрта... — Рейген кашлянул. — Передай ему, чтобы пришëл он. — А почему он? — Потому что... Картридж одержим! Срочно нужен экзорцист. — Одержим? Врëшь ты всё. — Не вру. Он мне чернилами плюнул прямо в глаз. Томэ обречëнно вздохнула. — Ладно, передам ему. — Молчание. — А можно я приду посмотрю? — А за офисом кто следить будет? Давай поживее. Рейген кинул телефон на пустую соседнюю подушку. Головная боль вернулась, шевелиться больше не хотелось. Оставалось только надеяться, что Экубо достаточно сообразителен.***
Экубо вернулся вечером. К тому времени Рейген уже достаточно окреп и сидел на диване с ноутбуком. Он подметил, что Экубо пришёл спустя ровно двадцать пять минут после того часа, в который офис должен закрываться по расписанию. Работать сверхурочно — совсем не его стиль… — Вижу, тебе уже лучше, — сказал он, бесцеремонно швырнув на пол рабочую сумку. Рейген уже достаточно окреп и сидел на диване с ноутбуком. — Да… — кивнул он, не отрываясь от работы. — Хотя и за здорового я не сойду. Пожалуй, надо снова лечь... — Он закашлялся и шмыгнул носом. — Как хорошо, что мой день рождения уже успели отпраздновать... Диван стоял к входной двери спинкой, и Экубо, подойдя к нему, нагнулся и коснулся губами виска Рейгена. Прижал ладонь к другому виску, взъерошив волосы, и касание превратилось в поцелуй. — Лучше, чем с утра, — заключил Экубо. Он обошёл диван и сел рядом. — Принтер, кстати, мы починили, но Томэ обошлась без него. Вот так вот, вся беготня зря. Рейген пошутил что-то о хорошей командной работе и сокрытии улик, хотя сам до конца не понял свою шутку. Судя по тяжелеющему лбу, температура снова поднималась. Но Экубо расхохотался, а Рейгену было легко на душе от того, что с жаром не придётся бороться в одиночку. Что можно с кем-то вместе посмеяться. Что кто-то есть рядом.***
На следующее утро Рейген почувствовал себя настолько бодро, что ухитрился встать раньше Экубо. Он решил пустить в ход остатки вчерашнего риса, поэтому когда Экубо, заспанный и растрёпанный, перебрался с кровати на стул, его уже ждали свежеслепленные онигири. — Хорошо спал? — спросил Рейген, усаживаясь за стол напротив Экубо. — Превосходно, — ответил тот, зевая. — Не спал всю неделю, а первый сон спустя такой срок — настоящая эйфория для тела. Тебе, я смотрю, уже лучше? — Намного. Раз уж сегодня выходной, думаю сходить сфотографироваться для листовок на конференцию. А ты? Экубо ответил не сразу. Пока он размышлял, взял со стола ручку и начертил что-то на бумажной салфетке. — Помнишь дух девочки из соседнего квартала? — наконец спросил он, подкладывая Рейгену результат черчения с ручкой в придачу. — Так вот, я сегодня ей помогаю. Её донимают какие-то дохлые придурки, поэтому я хочу показать ей парочку старых охотничьих приёмов. Рейген посмотрел, что ему передали: на салфетке было нарисовано поле три на три, в центре которого красовался крестик. Что же, этот вызов Рейген с удовольствием принял. — Ты с ней всё ещё общаешься? — спросил он, возвращая Экубо ручку и салфетку. — Почему бы и нет? — Я думал, ты не особо жалуешь других духов. — А я ей не доверяю, я с ней сотрудничаю. — Он посмотрел на игровое поле, почесал ручкой лоб и наконец сделал ход. — Мне кажется, будет неплохо, если некоторые районы города будут под контролем местных неагрессивных духов. Получается как бы естественная защита. Рейген сначала кивнул, но затем нахмурился: — Если так задуматься, то это может потянуть наш бизнес вниз… В смысле, те люди, которые окажутся под твоей естественной защитой, иначе могли бы оказаться моими клиентами. Он поставил свой последний нолик: осталась одна свободная клетка для последнего крестика Экубо, но было уже совершенно очевидно, что ни крестики, ни нолики победы не одержат. — Они могли бы оказаться клиентами твоих конкурентов, — усмехнулся Экубо. — Тем более, мнительные суеверные нытики никогда не вымрут в этом городе. — У нас ничья, — подытожил Рейген, демонстрируя салфетку. Экубо взглянул на неё, недоверчиво склонив голову к плечу, а затем взял ручку и что-то пририсовал к полю. — Нет, я победил, — с блистательной улыбкой сказал он, бросил ручку на стол и триумфально покинул сцену. Его последний крестик стоял за граничной чертой, нахально присоединившись к паре своих законопослушных собратьев, поставленных по правилам игры. Рейген, улыбнувшись, покачал головой, а затем дорисовал нолик за уголком поля. Теперь они оба — победители.***
Листья на влажной каменной плитке были похожи на аппликацию из цветной бумаги. Рейген шёл по аллее, преображённой золотой осенью: светлый коридор с витражными окнами и ковром из золота. И хотя насморк не давал в полной мере насладиться ароматом опавшей листвы, Рейген ни капли не жалел, что выбрал пешую прогулку. Он лениво думал, куда ещё можно пристроить свежие фотографии: на сайте он давно не обновлял свой профиль, можно впихнуть их туда… Тем более нынешнюю фотографию уже успели отметить в письме с угрозами, назвав запечатлённое на ней лицо «тупорылой рожей». Рейгену было интересно, смогут ли его ненавистники придумать что-нибудь более изобретательное, если предоставить им новый материал; он почти не сомневался, что они залезут в его почтовый ящик ещё раз, но это нисколько его не заботило. Если его что-то и задевало, так это то, что писали ему из самых паршивых и неуважаемых конторок: те, кто был покрупнее и пореспектабальнее, кого действительно хотелось видеть как равного противника, писали совсем по-другому и совсем не Рейгену. Неожиданно зазвонил телефон. Беспокоили по «экстренной линии связи», которой офис обзавёлся совсем недавно. Эта линия была доступна круглосуточно — в основном за ней следил Экубо — и требовала серьёзных хлопот, но и доплату за такой сервис Рейген просил не стесняясь. — Экстренная линия «Поговорим о духах и прочем», — сказал он в трубку. — Слушаю вас. — Алё? Алё! Это срочно! — прокричали с того конца трясущимся мужским голосом. — У меня в доме страшный призрак! Змея! Она пыталась меня задушить… Я… Я уверен, это моя жена, пришла мстить с того света! Спасите меня! — Змея-призрак? Понял. Говорите адрес. Пока клиент диктовал, Рейген начал прикидывать, как подступиться к ситуации. Ревнивые жёны, которые после смерти обращаются в змей, — очень похоже на сюжет из старых назидательных легенд. Но это и настораживало: Рейген на своём опыте успел убедиться, что многие легенды имеют за собой вполне реальную сверхъестественную историю. Именно поэтому в нём крепко засело предчувствие, что вскоре ему понадобится настоящий экзорцизм. Рейген принялся перебирать варианты: Серизава сегодня не в городе, Экубо занят своими духовными приключениями — его стоит беспокоить только в крайнем случае. Моб в это время может быть свободен, его факультет рядом… Тем более, у студентов скоро должен начаться обеденный перерыв. Рейген на ходу набрал сообщение: «Если можешь, приходи на перекрёсток Перечной и Имбирной. Дело срочное», дошёл до перекрёстка и принялся ждать. Моб не отвечал. Рейген смотрел в экран телефона, постукивая ногтем по его углу и представляя, как перепуганный клиент обзванивает всех экстрасенсов в округе. Ещё немного, и Рейгена точно обгонят… Он уже всерьёз собрался позвонить Экубо, как вдруг его позвал знакомый женский голос: — Рейген? Вот так встреча. Рейген резко поднял голову: к нему неторопливым шагом, размеренно стуча каблуками, приближалась Накахара Азуми. Во взгляде её читалось удивление, приправленное любопытством. — Доброе утро, — поздоровался Рейген. Его отношения с Азуми никогда нельзя было назвать плохими: дошло даже до того, что она попросила называть её по имени, потому что так ей привычнее. Но между ними проходила чёткая граница: Азуми — друг Экубо, а не Рейгена. Наблюдать за их дружбой чуть издалека было временами радостно, а иногда, когда они громко спорили, чуть не вгрызаясь друг другу в глотки, — увлекательно. Но когда Рейген оставался с Азуми один на один, не мог прогнать ощущение, что заходит в дом, в который его не приглашали. — Ждёшь кого-то? — поинтересовалась Азуми, остановившись напротив него. — Да… Мне на голову свалилась срочная работа, и я жду кого-нибудь, кто… ну… сможет как следует её выполнить. — А-а-а… — протянула Азуми, изогнув уголок губ. — Кого-то донимает настоящий призрак. И много появилось желающих его изгнать? — Нет, — покачал головой Рейген. — Не много. Азуми то ли издевалась, то ли заигрывала — по её склонённой набок голове и чуть прищуренным глазам точно не скажешь, — но и то, и другое могло быть одинаково смертоносно. — Ты предпочитаешь работать только со своими ребятами из офиса? — спросила она. — Или кто-нибудь с реальным боевым опытом тоже подойдёт? — Но если я предложу тебе поработать, ты ведь не согласишься? — осторожно предположил Рейген. — Вообще-то, я только что отнесла кое-какие документы на новую работу. Но сегодня в бухгалтерии какая-то путаница, поэтому меня попросили подойти попозже — ну что за сборище олухов… И теперь мне нужно как-то скоротать три часа. — Она вздохнула. — Изгнание духов — кажется, не так уж и скучно. — В таком случае давай поторопимся, вызов срочный, — сказал Рейген, не веря своему везению. — А у тебя есть опыт в экзорцизме? — В Жеоде мне приходилось иметь дело в основном с людьми, а не с духами, — призналась Азуми. — Но, честно говоря, не вижу большой разницы.***
На пороге частного дома их встретил невысокий мужчина в тёмно-синем бархатистом халате с золотой вышивкой. Тем не менее, на одном из его лацканов отчётливо проступало бурое пятно от кетчупа, а хозяин халата ничуть не напоминал статного аристократа — главным образом потому, что трясся и горбился, то и дело хватаясь за шею. — Она пыталась задушить меня! — причитал он. — Она!.. Она!.. — Прошу, успокойтесь. Мы профессионалы и ни в коем случае не позволим призраку причинить вам вред, — сказал Рейген невозмутимо, однако задумался: не стоит ли дать клиенту стакан воды, а то и вызвать неотложку. Его лоб и залысина покрылись пунцовыми пятнами, а губы позеленели. — Не хотите присесть? — учтиво предложил Рейген. Они прошли внутрь дома. Гостиная была обставлена чистой дорогой мебелью, опрятная и затейливо декорированная, но местами, как плесень, на ней проступали пятна холостяцкой жизни: нестираное полотенце на спинке кресла, пустая коробка от фастфуда на полу, развороченный комод, в котором, очевидно, лихорадочно что-то искали. Похоже, хозяйка покинула дом совсем недавно. — А теперь расскажите, где появился призрак, — попросил Рейген, помогая мужчине усесться на кресло. — Она… Она напала на меня в подвале. Душила и душила — я еле смог вырваться. Я обсыпал порог солью, и она не смогла выйти. Как думаете, она всё ещё там?! — Вероятно, — ответил Рейген, покосившись на Азуми. Её лицо весь разговор напоминало стальную маску. — Многие призраки боятся соли: если она не последовала за вами, значит, вы заточили её в подвале. Хорошая работа. Не хотите пойти с нами и пронаблюдать экзорцизм? Мужчина выпучил глаза и бешено замотал головой. — Нет! Нет… Дверь в подвал находится в конце коридора, вон там, — сказал он, указывая на выход из гостиной. — Прошу… Избавьтесь от неё! Рейген и Азуми вышли в коридор. Некогда эти минуты перед встречей с призраком вызывали трепет в груди и наполняли сердце предвкушением опасности, но теперь Рейген не испытывал ничего, кроме лёгкого профессионального любопытства. Зачастую он был больше заинтересован в компании, в которой проводит экзорцизм, чем в самом экзорцизме. — Как думаешь, его правда мучает переродившаяся жена? — спросил Рейген. — Даже если на самом деле это не призрак его жены, он искренне в это верит. А значит, старый хрыщ действительно изменял ей. — Они встали перед дверью, вокруг которой были беспорядочно раскиданы кучки соли. Азуми коротко вздохнула. — А если это правда его жена, то я готова избавить её от мучений. И от одержимости плешивым скудоумным импотентом. Она заслуживает лучшего. Подвал оказался просторным, хотя Рейген ожидал увидеть тесную комнатушку, забитую швабрами, гаечными ключами и всевозможным хламом. Вдоль стен тянулись полки, в основном пустые, в углах стояло несколько коробок, через узкие окошки под потолком просачивался дневной свет. Заметить тут призрака — проще простого. Как только он даст о себе знать. — Чувствуешь что-нибудь? — задал Рейген свой обычный вопрос. — У меня нет чутья на призраков, — ответила Азуми. — Пользуйся своими глазами. Рейген медленно прошёл через весь подвал, озираясь. Пихнул носком туфли одну из коробок — тихо. — Вон! — вдруг воскликнула Азуми. Разворот — кулаки сжаты, глаза настороже. Но Рейген успел увидеть только белую полоску, мелькнувшую под потолком. Затем она скользнула вдоль полок, потом — зигзагом по полу, проскочив у Рейгена между ног. Он отскочил, чуть не споткнувшись, но змея затаилась. — Какая быстрая… — пробормотал он. — Ты сможешь по ней попасть? — Смогу ли я? — усмехнулась Азуми. Она встала в твёрдую позу — ноги на ширине плеч, спина прямая, как копьё, — и выставила вперёд руку, как делают многие экстрасенсы перед тем как использовать силу. Но Азуми сжала ладонь, будто обхватывая невидимую рукоять, — и в её руке действительно появилось оружие. Из потрескивающих фиолетовых молний сплелась дуга — сверхъестественный лук. Даже нерастянутый, он вобрал в себя такое опасное напряжение, что руки сами тянулись заслонить сердце. Волосы Азуми всколыхнулись — она потянула тетиву. Фиолетовые разряды пробегали по её рукам, волосам и лицу, отчего в полумраке подвала оно казалось ещё более сосредоточенным и хищным. Прищуренные глаза, неподвижные губы, плотно прижатая к скуле кисть руки — словно отчеканенные, запечатлённые в металле; очевидно, Азуми проделывала этот номер не в первый, не в десятый и даже не в тысячный раз. Рейген повидал много экстрасенсов, но никогда прежде не видел такого отточенного мастерства и напряжённой концентрации, как будто дикую экстрасенсорную силу обуздали и заковали в остриё иголки. Ещё один миг прошёл в полной тишине; звук замер, свет — тоже. Змея метнулась из угла к потолку — Азуми выстрелила. Пурпурная вспышка, и всё закончилось, Рейген увидел только белую пыль, сгорающую в языках фиолетового пламени. — Вот и всё, — сказала Азуми. Её лицо снова стало расслабленным, почти скучающим. — Покойся с миром.***
Подробно изложив клиенту результаты своего труда, экзорцисты отправились к тому же перекрёстку, где встретились. Шли медленно, потому что от трёх часов, отведённых Азуми на скитания, осталось чуть меньше половины. Рейген решился на разговор, который продумал ещё до того, как они добрались до места работы. — Давай договоримся об оплате, — сказал он. Но разговор сразу же выпрыгнул из заготовленного русла, потому что Азуми смерила честного работодателя удивлённым взглядом и отмахнулась: — Да брось. Я хотела просто занять время и ничего выдающегося не сделала. И чьи-то деньги мне не нужны. — Прими хотя бы символическую оплату, — сказал Рейген, поборов искушение закончить разговор на самой прибыльной точке. — Такая у меня профессия: наибольшее, что я могу сделать — по достоинству платить тем, кто делает всю работу. — Всю работу? Ты был очень мягок с тем старикашкой — по мне, это куда больший подвиг, чем помахать руками и изгнать духа. Кроме того, я считаю, что бизнесы вроде твоего должны держаться на плаву. — Да ну? — Вы, ребята, имеете положительное влияние на общество. Благодаря вам простые люди, слыша слово «экстрасенс», думают «А, это один из тех чудиков в смешной одежде, что швыряются солью», и на настоящих экстрасенсов не обращают внимания. — Она усмехнулась и откинула волосы с плеча. — Поэтому благодарю тебя от имени охранников Жеоды. Продолжай в том же духе. Никто раньше не давал Рейгену взглянуть на его работу под таким углом — и он не смог сдержать улыбки. Но ответить не успел, потому что его окликнули. — Рейген! Я здесь! Подождите… Прямо к ним по Перечной улице мчался Моб, чуть не роняя рюкзак, трепыхающийся на одной лямке у него за спиной. — Я спешил как мог… — сказал он, догнав Рейгена и Азуми и изо всех сил пытаясь отдышаться. — Что случилось? — Ах да, я ведь написал тебе… — вспомнил Рейген. — Но это ведь было больше часа назад. Моб достал телефон, вгляделся в экран и неловко усмехнулся. — И правда… Как-то я не посмотрел на время… — Ничего страшного, — махнул рукой Рейген. — Спасибо, что откликнулся. Ты можешь… — Ой, — перебил его Моб. Его взгляд упёрся в Азуми, которую до этого момента он почему-то не замечал. — Здравствуйте… Давно не виделись. Азуми снова откинула с плеча волосы, чуть склонила голову вбок и нахмурилась. — Прости, а мы знакомы? — спросила она. — Ну да… Я был в Леденцовом городе, когда мы расследовали дело с символом на книжной полке. Вы ещё не пустили меня на допрос… — Выражение лица Азуми не менялось. Кончики ушей Моба слегка покраснели, и он добавил: — Я чуть не разрушил ваш город своей силой… Азуми вскинула брови, но ясностью её глаза не загорелись: последняя деталь ничего ей не сказала, будто у них в городе подобное происходило каждые выходные. — Пару месяцев назад мы с Экубо улей духов разворошили, вы помогли нам справиться, — сказал Моб, и только после этого лицо Азуми просветлело. — А, теперь вспомнила. Ты с Экубо дружишь. — Да! — обрадовался Моб. — Я помню, как вы призывали лук с помощью сверхсил. Вы ещё сказали, что может быть когда-нибудь ещё раз покажете… — Что ж, обычно у меня не так много времени, — прохладно ответила Азуми. — Да и сейчас идти уже пора. Было приятно иметь с тобой дело, — сказала она Рейгену. — Хорошего дня. Рейген смотрел ей вслед и думал, какое, должно быть, уникальное явление довелось ему сегодня наблюдать. Не говоря уж о том, что у Азуми осталось предостаточно времени, чтобы ещё раз продемонстрировать свой особый приём. Впрочем, быть может, она просто устала. — Вы с Экубо разворошили улей духов?.. — поинтересовался Рейген. — Да, и Азуми помогала. У неё такая потрясающая техника — никогда такой не видел… — Смотрится очень эффектно, — согласился Рейген и потёр подбородок. — А Экубо ничего мне не рассказал… — Так вы работали вместе с госпожой Накахарой? — Что? — переспросил Рейген, оторвавшись от своих мыслей. И секундой позже понял, о ком идёт речь, и удивился, какая у Азуми забывающаяся фамилия. — А, да… Обычный призрак, ничего особенного. Жаль, что напрасно тебя побеспокоил. — Может, и не напрасно. Я хотел снова попросить у вас ту мангу, ну, помните, приключения и романтика… Хочу принести её сегодня в книжный клуб. У Рейгена каждое упоминание книжного клуба сопровождалось замиранием сердца и ожиданием, что сейчас Моб заговорит про ту злополучное вечеринку. Но он так и не заговорил. Ни разу. Не слишком уж и большое то было событие, и Рейген с радостью был готов таким его и оставить. — Кажется, она у меня в офисе валяется. Пойдём? — Моб кивнул. Они пересекли перекрёсток и пошли по Имбирной. — Получается, у вас в клуб можно приносить мангу?***
Приходить в офис в нерабочие дни всегда было немного странно. Никаких зевающих соседей — несчастных товарищей по раннему подъёму, — плетущихся навстречу и вяло машущих рукой. За окнами — тихое дневное движение. В офисе, ещё до щелчка выключателя, светло: солнце пробивается сквозь закрытые жалюзи. Рейген бросил ключи на стол, непривычно пустой без ноутбука, и полез рыться в ящиках. К этому моменту Моб уже успел поделиться всеми новостями из студенческой жизни, а Рейген — похвастаться всеми успехами агентства, поэтому разговор притих. — А как идут дела с Морганой? — поинтересовался Рейген. Он нашёл в ящике брелок в виде редиски, который когда-то принёс ему Экубо, и улыбнулся. Зря он про него забыл — хороший брелок… — Вообще-то… Мы сейчас почти не общаемся. Кажется, мы зашли в тупик. — Да? Как так получилось? — искренне удивился Рейген. — Если вы помните, я хотел научиться использовать свои силы по-другому. Перенаправить их… У Морганы это получилось — теперь она не может никому навредить, только защищать. Но она сказала, что сделала это не по своей воле. Она сказала, что ей пришлось пройти через кошмарную боль, чтобы настолько изменить свою природу. — Моб вздохнул. — И что мне придётся пройти через то же самое, если я правда этого хочу… Но она сама никому такого не пожелает, и поэтому отказалась учить меня дальше… в этом направлении. Рейген выглянул из-под стола: Моб стоял к нему спиной, опершись на стол с другой стороны. Рейген не видел его лица, но мог отлично представить плотно сжатые губы и задумчивый взгляд в потолок: именно так выглядит кто-то, кто думал, что после мучительных скитаний пришёл к ответу, но на самом деле забрёл в тупик. И теперь придётся идти обратно, возможно, к самой начальной точке, и начинать всё заново… — Может, действительно не стоит переламывать себя? Я думаю, что в первую очередь стоит учиться быть собой. Особенно когда дело касается того, к чему лежит душа. Или когда связываешь себя с чем-то на всю жизнь. Или когда любишь кого-то... И тогда, может быть, ты изменишься сам по себе и обнаружишь в себе такие стороны, о которых пока не подозреваешь. — Рейген задвинул ящик, а на стол положил отысканную мангу. Брелок-редиску спрятал в карман. — Вот твоя книга. Моб обернулся, но посмотрел не на мангу, а на Рейгена. Посмотрел и улыбнулся. — Спасибо, — сказал он, забрал книгу и положил в рюкзак. — Вы останетесь здесь? — Да, пожалуй, раз уж пришëл, стоит закончить пару дел. — А я вернусь в университет. До скорого! Рейген проследил, как он помахал на прощание рукой и скрылся за дверью офиса, и только тогда в голову постучалась мысль, что стоило предложить ему какую-нибудь работу, раз уж со своей новой наставницей он не проводит много времени. Но Рейген быстро отмахнулся от этой мысли.***
Вечером ему позвонил Экубо, прервав загрузку посудомойки. Рейген исхитрился и прижал телефон плечом к уху, освободив тем самым руки, чтобы не треснуть какую-нибудь тарелку. — Здравствуй, Экубо, — поздоровался он. — Привет. Ты где? — Я дома. Ну, у тебя дома. — Ага, я буду минут через пятнадцать. Купить что-нибудь? Рейген покосился через плечо на холодильник, но не ощутил в себе силы встать и проверить, чего в нëм не достаëт. — Купи чипсы, а? — сказал наконец Рейген. — Много чипсов. — Ладно... Ты смотреть что-то собираешься? — Да... — протянул Рейген. — Показывают сегодня одну программку... Что за программка его интересовала, он решил пока что не уточнять. Возможно, ему вообще стоило пойти к себе домой и смотреть телевизор там, но эта идея посетила его лишь в тот момент, когда он закрыл за собой дверь квартиры Экубо и почувствовал себя слишком уютно, чтобы уйти. Когда Экубо вернулся домой, Рейген уже расселся на диване, включив телевизор. Экубо подобрался со спины и кинул две пачки чипсов Рейгену на колени. Тот запрокинул голову, посмотрел ему в лицо и улыбнулся. — Спасибо, Экубо. — Пожалуйста. Что ты смотришь? — Тебе это не интересно, — попытался отмахнуться Рейген. «Добро пожаловать в новый выпуск "Паутины слухов"!» — сказали из телевизора. — Неожиданно, — хмыкнул Экубо. — Это не то, что ты думаешь! Всё дело в специальном госте... «...поприветствуем нашу сегодняшнюю гостью, известную блоггершу Джей!» — А. Она, — моментально помрачнел Экубо. — Тебе не обязательно это смотреть, — сказал Рейген так, словно оправдывался. — Я понимаю, почему тебе не нравится Финч, ты имеешь на это полное право, но... Она не плохой человек. И я всё ещё смотрю еë блог, и мне просто интересно, как она справится с телевидением. — Я и не собирался смотреть... — проворчал Экубо. Он отошëл и завалился на кровать, и вскоре оттуда донëсся сердитый стук клавиш ноутбука. Рейген тихо вздохнул и продолжил смотреть, как Финч по ту сторону экрана рассыпается в приветствиях. Она носила ту же птичью маску, что и на своëм ютуб-канале, но, сидя в шикарном бархатном кресле в ярко освещëнной вылощенной студии, выглядела другим человеком. Разве что еë репортëрская улыбка наконец-то нашла себе подходящее место — в прямом эфире. Но сама программа оказалась удивительно скучной. Первую еë половину ведущий ни слова не сказал о духах: они с Финч обсуждали только тягости ведения блога и привлечения аудитории. После рекламного перерыва речь наконец-то зашла о сверхъестественном, но Рейген не услышал ничего нового для себя — он с таким же успехом мог в тысячный раз пересмотреть один из роликов с канала Финч. — Оно ещё не закончилось? — спросил Экубо, снова подкравшийся сзади. — Пока даже не близко. Экубо перелез через спинку дивана и уселся рядом с Рейгеном. Несколько минут послушал болтовню из эфира и заключил: — Ну и показуха. — В этом весь еë стиль, — усмехнулся Рейген. Экубо придвинулся ближе и прислонился к нему плечом, закинув ногу на диван: уютная поза. Кажется, он решил изменить своим принципам. — Поделитесь другими подробностями ваших исследований о разумных духах? — спросил ведущий. — Отчего же нет, — пожала плечом Финч. — Я знала одного разумного духа. Очень разумного. И я была не готова ко встрече с ним... По горечи, примешавшейся к еë решительному голосу, Рейген тут же понял, о ком идёт речь. Однако Экубо даже не дрогнул. — Эта встреча толкнула меня на такие поступки, на которые я бы никогда не решилась, будь передо мной кто-то другой… Такие явления, они меняют что-то в сознании, затягивают, как трясина… Я знаю, что зашла слишком далеко, — сказала Финч. — И мне правда жаль… Я считаю это самым серьëзным провалом в своей карьере. Рейген не стал слушать, что она говорила дальше. Он повернулся к Экубо, но тот продолжал смотреть в экран, будто там показывали какое-нибудь обычное кулинарное шоу. Ни возмущения, ни злости — разве что лëгкая скука и, может быть, неуловимая насмешка. А ведь он так и не узнал, что тот, кто сидит сейчас рядом с ним и обнимает за плечи, сомневался до последнего. И в самый отчаянный момент именно Финч пыталась его переубедить. — Видишь, не такая уж она и плохая, — сказал Рейген. Экубо тяжело вздохнул и повернулся к нему. — Мне не нужно её раскаяние. Я предпочёл бы никогда больше не встречаться с ней, не видеть её, не думать о ней… Знаешь, мне было бы проще смириться, если бы она не втянула в это тебя. Убить меня — ещё ладно, не она первая и не она последняя. Но ты... Он замялся, отвернувшись, а Рейген продолжал смотреть на него с затаённым восхищением. Он знал, что Экубо не смутился — он никогда не стеснялся ни своего страха, ни желания защитить чью-то жизнь — особенно перед Рейгеном. Ему просто было больно вспоминать те моменты, когда жизнь его любимого человека висела на ниточке настолько же тонкой, насколько быстр щелчок спускового крючка. И Рейген жалел, что по неосторожности потревожил эти воспоминания. Но и смотреть телевизор в одиночестве тоже было немного тоскливо. — Я понимаю, — сказал Рейген и погладил Экубо по плечу.***
Вечер становился всё холоднее и холоднее, и Рейген всё теснее и теснее прижимался к Экубо, который подрëмывал, положив голову ему на плечо. В конце концов он вытащил из-под дивана два пледа, в один обернул Рейгена, а в другой закутался сам, свернувшись калачиком под боком у своего соседа. Телевизор продолжал бормотать, но ни один из них его не слушал. — Я вспомнил, — неожиданно сказал Рейген. — М? — Яйца надо было купить. На завтрак есть нечего... В магазин бы сходить. — Ты голодный — ты и иди, — проворчал Экубо в плед. — Я никуда не пойду. «Слишком хорошо устроился», — подумал Рейген, но поскольку сам был частью этого «хорошо», ничего не сделал. Приятная тëплая тяжесть на животе не позволяла ему даже пошевелиться. Он начинал проваливаться в сон. — А что касается самых горячих новостей, — доносился голос ведущего из телевизора. — Вы наверняка слышали об этом опасном новом духе, который вселяет ужас всей стране. За его поимку назначена большая награда. Что вы скажете по этому поводу? «Новый дух... Награда... Это может быть интересно», — подумал Рейген и тут же заснул.