***
Рейген поднял жалюзи на окнах, но ощутимо светлее от этого не стало. На улице было не просто пасмурно: тяжёлые, мокрые насквозь тучи будто пытались облепить крыши и впитывали последние лучики света, которые могли дотянуться до рабочего стола, который и так стоял далековато от окна. Рейген покачал головой и принялся шариться рукой по столешнице. Поиски предстояли долгие… — Так о чём ты хотел поговорить? — между делом спросил он у Моба. — А… Я хотел рассказать, что Азуми наконец-то смогла взять отгул на работе и скоро поедет в Жеоду. И она предложила мне поехать с ней. — Отличные новости! — воскликнул Рейген. Он совершенно забыл об ещё одной ветке расследования, которой занималась Азуми. Более того, учитывая великое число её связей, именно она имела больше всего шансов на успех. У Рейгена пока что была всего одна перспективная связь, да и ту он потерял где-то в недрах стола… — Когда вы едете? — спросил Рейген, нащупывая ручку верхнего выдвижного ящика. Моб обдумывал ответ. Рейген запустил руку в ящик. Пусто… Три листа бумаги и книжка. — Я… Я отказался, — ответил Моб. — Я не могу вот так вот бросить вас… и офис… У нас столько работы, думаю, без меня будет слишком тяжело. Рейген ошеломлённо поднял голову и выглянул из-за края стола, но не смог толком разобрать выражение лица Моба. Воображение рисовало его серьёзным, но огорчённым… — Моб… — Но сегодня утром мне позвонил Теру и сказал, что собирается приехать в город Специй уже завтра. Сказал, что не может бросить родной город в беде и как раз разобрался с учёбой. И я подумал, может быть, если он меня подменит, то я смогу съездить в Жеоду… Если вы не возражаете. Рицу тоже может сколько-нибудь помочь. Вот. — Звучит как отличный план, — закивал Рейген. Второй ящик. Остро! Канцелярские кнопки рассыпались. Рейген досадливо потряс уколотой рукой и осторожно поинтересовался: — А ты сам с учёбой как? — Я буду читать учебники во время поездки. Экзамены ещё не скоро, так что разберусь как-нибудь, наверное. — Хорошо, — сказал Рейген и полез в третий ящик. Мокро?.. Кажется, это недоеденный бутерброд с помидором, который он вчера в спешке запихнул куда пришлось. Какое счастье, что ящик удалось спасти сегодня, пока не стало слишком поздно. Рейген вынул из кармана пиджака салфетку и завернул в неё погубленный ланч, чтобы выбросить позже. Моб молчал и растворялся в темноте. — Знаешь, вообще-то я сам планировал уехать ненадолго вместе с Серизавой, — сказал наконец Рейген. — Для дальнейшего расследования. В последнее время нападения на город уменьшились, а мы уже порядком устали… Нам всем нужно сменить обстановку. Так что — езжай с чистой совестью. Ты именно тот, кто должен оказаться в Жеоде… — Вы не доверяете Азуми? — сразу же заволновался Моб. — Что ты, конечно, доверяю! Я просто думаю, что для тебя эта поездка будет полезной… Неожиданно Рейгена осенило. Он вспомнил, где в последний раз видел листочек, за которым гонялся: книжка, лежащая в верхнем ящике, на самом деле была мангой — той самой, которую они зачитывали вместе с Мобом. Финч передала ему эту книжку после поездки в Лакричную впадину и тогда же вложила в неё свои контактные данные: новый номер телефона и почтовый адрес. Рейген с удовлетворением посмотрел на листочек, выпавший из книги ему в ладонь. Номер телефона Финч давно успела сменить — они вообще менялись у неё раза в два чаще, чем Рейген ей звонил. А вот адрес электронной почты, видимо, был ей особенно дорог и поменялся всего однажды. Рейген убрал драгоценный листок в карман, и голову тут же озарила следующая блестящая мысль. — Моб, у меня есть для тебя кое-что! Вот, возьми с собой, почитаешь по дороге. Рейген протянул Мобу томик манги и вместе с ним — спрятанную внутри карандашную переписку. Им выпал такой замечательный шанс её продолжить, что Рейген улыбнулся от удовольствия. Моб потянулся к нему — он отчётливо различил это живое, порывистое движение. Но почему-то остановился и опустил руку. — Думаю, мне следует ограничиться учебниками, — сказал Моб с неловкой усмешкой. — Да и это же в большей степени рабочая поездка, так? — Он посмотрел на часы в телефоне и легко вздохнул. — Думаю, мне пора собираться. Спасибо! Я обязательно вам позвоню! Если в Жеоде будет связь… — До скорого! Рейген рассеянно посмотрел на цветастую обложку манги. Рабочая поездка, значит… Вместо толстой книжки у себя в руках он увидел подарок в коробке, обёрнутый яркой бумагой. Экубо можно прислать подарок… Что-нибудь настолько потрясающее, что он не сможет устоять. Новый телефон? Дорогие чипсы? Десять килограмм ниток для вязания? Нет, в коробочку не поместится… И записка с извинениями попросту потеряется. Но если уж мыслить так масштабно, то можно прислать… себя? Ну и зрелище будет. По крайней мере, это уникальный подарок. Рейген усмехнулся и отправился поливать цветы.***
Звонок с неизвестного номера застал Рейгена дома, на следующий день после визита в обесточенный офис. Не ставя на паузу бессмысленное видео с ютуба, Рейген лениво посмотрел на экран мобильника и вздохнул. Звонили не на рабочий номер: значит, не клиент… Но всё же он решил, что это может быть занимательнее, чем топ-10 странных огурцов, и принял вызов. И не ошибся. — Алло! Рейген? — послышался из трубки голос Финч. — Прости, я опять с нового номера… — Ну а как же без этого делать важную правительственную работу? — сказал Рейген с доброй усмешкой. — А ещё рекламщики не достают! — бодро откликнулась Финч. — Так вот… Я прочитала твоё письмо. Очень красочно и детально. Но давай сразу к главному: ты предлагаешь сотрудничество? — А, да, не хотелось тебя обременять, но… — начал Рейген, откидываясь на спинку кресла, но договорить не успел. — Шутишь? У нас тут такой цирк каждый день! Рук не хватает весь этот бардак разгребать. Новые люди будут очень кстати. Похоже, центр аномалий сместился к городу Магнолий… — Да, я об этом слышал. И городу Пионов досталось. И, кажется, Кварцевому городу… У тебя есть зацепки? Финч ответила коротким, нервным вздохом, как будто Рейгену следовало заранее знать, что ему скажут на такой вопрос. — Ну, признаюсь честно, ни у меня, ни у Морганы крупных зацепок нет. Мы с последствиями-то еле успеваем разбираться, что уж говорить о причинах… — проворчала Финч. — Но есть у нас пара идеек. Приедешь — всё тебе расскажу. Рейген невнятно согласился с этим. Хотя расплавленный отупляющими видео мозг пытался сопротивляться, в голове начали прорисовываться новые схемы. Пусть результаты деятельности Финч не были богаче уже достигнутых, расследование обещало принять интересный оборот. Предсказания будущего — опасный, но мощный инструмент, да и новая компания улыбается очень приятно. Моргана — загадочная, но очаровательная, сидит на коленях и гадает о судьбе… Колени, колени… Что, если попросить прощения, стоя на коленях? Экубо часто стоял перед Рейгеном именно так. На коленях. Но, может, из-за этого жест наоборот будет не таким весомым? Да и что сказать, чтобы это не звучало глупо из такого положения… Что сказать, что сказать… — Мне нужно ещё дня три, чтобы закончить со здешними делами, — сказал Рейген, вспомнив, что всё ещё держит около уха телефон. — После этого сразу же куплю билеты и первым поездом — к вам. Серизаву тоже захвачу. Ты не против? — Что ты… Буду рада с ним увидеться. И ещё… Я чувствую себя обязанной предупредить. Экубо… сейчас здесь. — Всё нормально, — недрогнувшим голосом ответил Рейген. — Это исключительно деловая поездка, — соврал он. — Ну, тогда до встречи! — попрощалась Финч и бросила трубку. Рейген опустил телефон, а сам сполз по спинке кресла ещё ниже. Глаза закрывались, лопатки покрывались мурашками, врастая в мягкую обивку кресла. Рейген в задумчивости водил палочками по дну пустого стаканчика из-под лапши. То ли радоваться, что дело медленно, но верно движется с мёртвой точки, то ли досадовать, что снова придётся нырнуть в самую пучину хаоса… Как там Финч сказала, у них настоящий цирк? Звучит как… как… Звучит как интересная идея. Устроить настоящее представление, с фонтанами, огнями и фейерверками — закупить оптом по скидке у того парнишки с бородавкой, — вложить все деньги, все усилия, только чтобы Экубо увидел, насколько Рейгену не плевать. Как далеко он сможет зайти. Орать что-нибудь со сцены в микрофон — вот так любая нелепица прозвучит чуточку умнее и весомее. Может, даже костюм какой-нибудь нацепить. Может, сделать из себя какую-нибудь прекрасную тварь — дракона, демона, божество… и спрыгнуть сверху, и упасть на колени… Это его впечатлит?.. Может даже… получится его вернуть… Рейген успел подумать о ласковых пальцах, гладящих его по щеке, чтобы стереть слёзы. И заснул.***
Рейген закончил утомительные разъяснения о новом графике работы агентства и, как только повесил трубку, изнурённо выдохнул. Клиент попался на редкость твердолобый. Но хоть заплатит в конце концов, если судить по завершению беседы. С грохотом хлопнула входная дверь: Томэ вернулась в офис. — Я здесь! — возвестила она. Голос уставший, но сама она — живая и невредимая, и Рейген не мог отрицать, что на сердце у него потеплело. — Как прошло? — спросил он. — Прекрасно. Работа пустяковая: просто шина спустила, как мы и думали. Послала их в ремонт, деньги взяла только за консультацию. Вот, пожалуйста, — сказала Томэ, положив выручку Рейгену на стол. — Вижу работу профессионала, — усмехнулся Рейген. — Томэ… Настало время поделиться с тобой новостями. Для продолжения расследования я планирую отправиться в город Магнолий. Серизава тоже едет: он уже дал своё согласие. Томэ, отошедшая к кулеру за водой, моментально оживилась и развернулась, кокетливо взмахнув юбкой. — Дай-ка угадаю, ты хочешь, чтобы я присмотрела за офисом в ваше отсутствие? — Может быть… — слегка сконфужено ответил Рейген. Он ожидал чуть меньшего энтузиазма. — Видишь ли, я уже нашёл подмену. Точнее, подмена нашла меня. Ханазава Теруки предложил свою помощь: он будет поддерживать работу офиса и в общем… следить за порядком. — Вот как… В таком случае, я еду с вами? — Как захочешь. Хотя… я собирался предложить тебе остаться, — признался Рейген. — В городе Магнолий сейчас небезопасно, да и неплохо бы иметь кого-то на подхвате здесь. Но если ты вдруг не хочешь работать с Ханазавой, то всё нормально. Можешь взять отпуск, я тебя только поддержу. Мы все порядком устали. Он попытался ободряюще улыбнуться, но Томэ резко отмахнулась, скрестив руки на груди. Она нахмурилась и вызывающе посмотрела на него исподлобья — у неё даже волосы будто встопорщились, как у рассерженной кошки. — К чему ты клонишь? — спросила она. — Мы все устали, но вы вдвоём едете работать в опасную точку, а я должна отсиживаться? — Вовсе нет! Я просто говорю, что это нормально, если ты… — Если я что? — перебила Томэ. — Ты думаешь, что я не справлюсь? Что я не могу помочь? Я же в самом начале сказала, что остаюсь с вами и буду бороться вместе с вами. В чём проблема? — Могу задать тебе тот же вопрос, — насколько мог спокойно сказал Рейген и встал из-за стола. — Томэ, в чём дело? — Я просто не могу поверить, что ты обо мне такого мнения, — проворчала Томэ. — Какого? — искренне удивился Рейген. — Я не отрицаю твои заслуги. Ты очень много сделала для этого офиса, и я ни за что не стал бы умалять этого. Но нужно иногда отдыхать, если чувствуешь в этом нужду, и я просто предлагаю тебе… — Да как ты не понимаешь?! — вскричала Томэ. — Я не могу сейчас отдыхать. Никак. Если я буду не здесь, то в другом месте меня задавит всё остальное. У меня огромные проблемы на учёбе. Я завалила экзамены в прошлом семестре — кое-как пересдала… Дома родители ссорятся из-за того, что творится в городе, и из-за моей учёбы! Она шумно выдохнула и опустила взгляд. Отряхнула и без того чистую юбку. Рейген не осмеливался вклиниться в её исповедь, хотя на языке уже теснились слова: казалось, в груди Томэ осталось ещё много тяжести. — Я даже… Создала фейковый аккаунт своей преподавательницы, чтобы убедить маму, что у меня всё в порядке, — сказала Томэ, неловко усмехнувшись. — Сразу поняла, что это идиотская затея, но… Иногда мне правда хочется быть двумя разными людьми. Я пообещала тебе, что не брошу офис в такие времена. И я не бросаю его, даже когда это тяжело… Я просто хочу… чтобы у меня было место и люди, за которых можно держаться. И сейчас, и потом, когда всё закончится… А ты… Ты сомневаешься во мне, и… Она запнулась и прижала пальцы к губам, но с них всё равно сорвался один беспомощный, отчаянный всхлип. И только тогда Рейген поспешил шагнуть к ней, бережно положил руку ей на плечо, посмотрел в лицо — зажмурилась, но держалась крепко. — Томэ. Послушай, — заговорил Рейген. — Я не сомневаюсь ни в тебе, ни твоих способностях. Я просто искренне за тебя беспокоюсь и не прощу себя, если с тобой что-нибудь случится. Но… Я понимаю, что ты уже взрослая и можешь сама принимать решения. И я приму твоё решение, любое. Просто позаботься о себе. Пожалуйста. Никто лучше тебя с этим не справится. Не думай о том, что нужно мне или офису, подумай в первую очередь о том, что нужно тебе. Послушай себя. Хорошо? Пока он говорил, Томэ успела глубоко вздохнуть и протереть глаза, поэтому, когда он закончил, смогла говорить — хрипловато, но ровно и уверенно. — Хорошо. Я ещё подумаю над тем, как поступить. Рейген улыбнулся ей. — Спасибо. И спасибо тебе за всё. — Можно я сейчас пойду?.. — тихо спросила Томэ. — Кажется, у меня задание на завтра. — Конечно, — кивнул Рейген, потрепал её по плечу и отпустил. — Удачи. Когда дверь офиса закрылась, он вернулся на своё рабочее место и вздохнул, протерев лицо холодными руками. Разговор прошёл совсем не по тому маршруту, который планировался, зато результат получился ярче, понятнее и как-то душевнее. Томэ, должно быть, стало хоть немного легче. Теперь от неё можно было ожидать чего угодно, но она очень умная девочка, пусть и с горячей головой. Да и с Ханазавой у них, кажется, неплохие отношения. «Что-то, за что можно держаться...» — повторил про себя Рейген слова Томэ. Верные слова. Искрение. Сильные. Сам Рейген сказал бы точно так же… Но мысленно пересекать черту этой фразы сейчас совсем не хотелось. «Подделала аккаунт преподавательницы»… Вот это авантюра. Это что-то, что Томэ точно сделала бы. А что Рейген?.. Рейген… Нет, это, конечно, глупость, как правильно заметила Томэ. Это не тот инструмент, который стоит использовать для починки тесных личных отношений… Но, быть может, чтобы прощупать почву — сгодится? Провести небольшую разведку, чтобы лучше подготовиться для настоящих извинений. В некотором смысле, это забота, создание наиболее комфортной обстановки: это ведь всё только для того, чтобы сделать Экубо лучше. Но как к нему подобраться в сети? Рейген неоднократно проверял: он уже давно не заходил ни в один из аккаунтов в социальных сетях. По крайней мере, ни в один из тех, что были известны Рейгену. Попытаться выведать у Финч ещё какой-нибудь аккаунт? Или его новый номер?.. Нет, тупиковая идея. Где Экубо ещё проводит время… О! Кажется, когда-то он регистрировался на форуме про вязание — Рейген плохо помнил, какой никнейм он себе придумал, но это уже хорошая зацепка. А в такой мягкой, безобидной обстановке будет проще втереться в доверие… Именно — нужно втереться в доверие. Иначе на такую чувствительную тему, как отношения, будет не поговорить. Нужно придумать себе хорошую предысторию, и в первую очередь — располагающее имя. Рейгену всегда нравилось имя Сатору. И с ним отлично сочетается фамилия Вада. Вада Сатору… Простой офисный работник, живущий в маленьком провинциальном городке, одинокий, трудолюбивый, в свободное время снимает стресс вязанием на спицах… Или лучше крючком. Крючок — тонкий намёк на то, что Экубо пытаются подцепить. Они начнут переписку с какого-нибудь глупого вопроса, и будут списываться по вечерам, и всё больше и больше понимать, как много у них общего: а всё потому, что Рейген уже знает все особенности, вкусы и привычки Экубо. И он сможет снова подарить ему это волшебное чувство понимания и принятия… А потом, слово за слово, он намекнёт, что был влюблён в мужчину, и даст Экубо время подумать, и тот расскажет ему, что он на самом деле не человек. Но Вада Сатору ответит, что догадывался, и в этом нет ничего страшного. «Я так давно ждал чего-то чудесного в своей жизни», — скажет он. В конце концов, они поговорят и придут к тому, что могли бы быть отличной парой… Но сперва надо придумать вопрос, который завяжет эти отношения… Рейген учился вязать крючком, но давно уже забросил, и в голове сохранились только самые остатки на донышке памяти, которые поди ещё выскреби… Можно спросить что-нибудь про вязание с набросом… Или правильно с накидом? Или это не про крючок, а про спицы… Когда Рейген опомнился, оказалось, что он уже пятнадцать минут читает статью о вязании крючком. Какой же он зануда, этот Вада Сатору… Но, кажется, он неплохой парень. Милый, сочувственный, с хорошим чувством юмора. Всё понимает, никогда не осудит. Но… он ненастоящий. Как бы Рейгену ни хотелось им быть, в один момент ему придётся снять маску — а Экубо уже сыт по горло этим маскарадом. Если и начинать всё сначала, то хотя бы честно. Экран ноутбука погас, а Рейген всё смотрел в него, не двигаясь, и видел мутные очертания своего отражения. Лица было не разглядеть, но Рейген точно знал, кто смотрит на него из чёрного экрана. Это был не Вада Сатору. Это был Рейген Аратака, который не умеет вязать, а ещё сказал своему любимому Экубо, что боится его. И… в этом, в сущности, и была проблема. Самое ужасное, что произошло тем вечером, — не сами по себе эти слова, а то, сколько в них было лжи, сказанной на горячую голову. И Рейген твёрдо знал: недостаточно, чтобы просто отмахнуться от них. И эти слова не исчезнут, и ему с Экубо придётся просто обустроиться рядом с ними и жить дальше… Может, получится как с моллюсками и песчинками, что попадают в их раковины и становятся жемчужинами. Звучит так неприятно и муторно… Но Рейген знал ещё твёрже, что с ложью нужно покончить раз и навсегда, она — корень всех бед. Да и Экубо… Экубо так долго и так близко видел его настоящее лицо, что наверняка скучает именно по нему, а не по какому-то там Ваде Сатору. Если вообще скучает, само собой… Но иногда Рейгену действительно удавалось убедить себя в этом. И он верил, что когда они с Экубо увидятся снова, его лицо засияет, как самая прекрасная жемчужина на свете…***
На следующий день на работу пришли только Рейген и Серизава. И хотя парное дежурство случалось не так уж и редко, в этот раз офис выглядел более пустым, чем обычно. Он уже наполнился суетливой, горьковатой атмосферой скорого отъезда. — Только что купил билеты в город Магнолий, — сообщил Рейген. — Кинем монетку, кто у окна? — Я могу вам уступить, всё равно в дороге собирался читать, — ответил Серизава. — Ну как скажешь, — сказал Рейген и снова уставился в ноутбук. Минута прошла в молчании. Его нарушил Серизава, начав беседу очень подозрительным образом: — Рейген… Я хотел вас кое о чём спросить… Рейген настороженно взглянул на него через край экрана. — Я знаю, что у вас какие-то свои каналы связи… Но почему вы не попросили меня поговорить с Финч? По-моему, это был самый быстрый способ. — Ну, знаешь… — на секунду растерялся Рейген: казалось, с тех времён, когда он пытался найти контакты Финч, прошло несколько месяцев. Он уже и сам забыл, как ответил себе на этот вопрос. — Мне просто показалось, что это будет невежливо. У вас такое личное общение… зачем портить его деловой вознёй? — Видимо, Финч считает точно так же… — не слишком радостно вздохнул Серизава. — Она сначала ничего не сказала мне об этом. Как думаете, это нормально? — Я считаю, что это абсолютно нормально. И даже хорошо! Это значит, что она тоже хочет только личного общения, и не хочет тащить в него работу. — Да… Да, наверное, вы правы, — бодро кивнул Серизава. Рейген широко ухмыльнулся: похоже, он звучал очень убедительно. Перед такой важной поездкой Серизаве нужно быть спокойным и счастливым. Интересно, что на самом деле его беспокоило? Уж не ревность ли?.. Подумать только, что она делает с людьми, в каком странном свете заставляет их видеть мир… И, если задуматься, она может быть отличным рычагом воздействия. Что будет, если заставить Экубо ревновать? Конечно, в таком случае придётся извиняться ещё и за это, но его внимание точно будет захвачено, а чувства на взводе… Остаётся только направить их в правильную сторону… Впрочем, вероятнее всего, сторона здесь единственная — станет ещё хуже. Экубо и так, должно быть, думает, что Рейген пытался играть его чувствами, и будет крайне неразумно окончательно убедить его в этом. Да и поймёт ли он, что должен ревновать? Он может просто решить, что его заменили: на шуточное предложение завести в офисе ещё одного — бестелесного — духа он среагировал очень остро. Можно сказать, огненно остро… И с кем вообще этот спектакль разыгрывать? С Финч? С Серизавой?.. До отъезда чуть меньше двух суток, этого не хватит, чтобы найти себе фальшивого любовника… И Рейген знал, что всё равно не смог бы заставить себя перешагнуть через страх… Страх перед людьми.***
Когда они стояли на платформе и ждали поезда, у Серизавы зазвонил телефон. Рейген подумал: может, забыл что-то, поэтому мама предприняла последнюю отчаянную попытку сообщить об этом… Но по ту сторону динамика звучал мужской голос, а Серизава слушал, плотно сжав губы, и с каждой секундой разговора черты его лица становились острее, напряжённее, серее и словно готовились осыпаться, как сухие сосновые иголки. Он убрал телефон от уха. К платформе подошёл поезд, но Рейген безотрывно смотрел на Серизаву и ждал, что тот скажет. — Кояму… убил Фантом. — Какой кошмар, — сказал Рейген. Но первым в его мыслях прозвучало устало-равнодушное «Ну вот, опять», и он не мог поверить… Не мог поверить. Объявление громкой связи о посадке ударило в уши, будто бой гонга, и раскололо череп изнутри. — Надо было навестить его, после того, как погиб Сакурай, — сухо пробормотал Серизава. — А мне всё было некогда… — Да. Пойдём на посадку, пока не опоздали, — сказал Рейген и подхватил дорожную сумку. Что ни делай, люди продолжают гибнуть — думал Рейген, устраиваясь на мягком сиденье поезда. Особенно когда начинаешь думать, что опасность отступила… Может, они зря уезжают из города Специй — но не спрыгивать же теперь с поезда в последнюю секунду? Рейген прислонился головой к твёрдому, холодному окну — и хотя в вагоне было тепло, казалось, что стекло леденеет вокруг виска. Вот так вот жил человек, ходил на работу, радовался, любил, как все, и в один момент… всё. Всё вывернулось наизнанку, мир надломился, а от сердца отрезали кусок. На его месте осталась пустота, которую не заполнить, но желание избавиться от неё настолько сводит с ума, что человек готов отказаться от всего… даже от жизни. Какая чудовищная сила… Как много она способна изменить. Даже собрать заново расколотую любовь. Если бы Экубо только увидел, если бы только подумал… Зажечь в нём крохотную искорку этого желания — и столько проблем можно решить. Не нужно долго его мучить — пусть только увидит, что Рейген в опасности, и хотя бы на мгновение их разногласия померкнут, их слова будут обращены друг к другу, их слёзы сплетутся, а объятья будут крепче и горячее, чем когда-либо. За окном мельтешили шпалы и мокрый щебень, перемешанный со снегом. А Рейген закрывал глаза, и Экубо ложился на его плечо, гладил по рукам и животу, перебирал и расчёсывал волосы и бережными, утешающими полукасаниями губ целовал шею — они ощущались каплями тёплого летнего дождя. Он и Рейген ехали куда-то далеко, в солнечное море, к песку и соснам, и везли с собой наспех слепленные бутерброды, лимонад, большое покрывало и одно на двоих желание горячих, тесных прикосновений.***
Рейген и Серизава полчаса отдохнули на вокзале города Магнолий, съели по хот-догу и сделали пересадку на пригородный поезд. Когда они преодолели половину пути, солнце уже заходило. На одинокую лесную платформу прибыли уже в темноте. — Подожди, мне нужно позвонить Финч, — сказал Рейген, бросив сумку на асфальтовое покрытие. — Ну, по работе, — на всякий случай пояснил он для Серизавы. Слушая гудки в трубке, Рейген смотрел вслед уходящему поезду, в его красные глаза-фонари, пока они не перестали следить за ним, скрывшись за глухой лесной стеной. Финч приняла вызов. — Привет, — поздоровался Рейген. — Мы сошли с поезда, скоро будем у вас. — Отлично, — сказала Финч. — Ты точно помнишь, куда идти? Я могу встретить вас, если нужно… Её последние слова почти заглушил грохот и треск бьющегося стекла, и Рейген сказал с лёгкий усмешкой: — Кажется, ты нужнее дома. Не беспокойся. Я хорошо запомнил дорогу, и на картах она есть. — Хорошо, я тебе поверю. Но будьте осторожны: в одном месте там есть развилка, вам нужно будет идти по более широкой дороге. Если свернёте на тропинку, она заведёт вас за наш дом и за защитный барьер. И поверь мне, вы не хотите там оказаться. — А что там такое? — Там обосновались какие-то дикие духи… Точнее, я даже не уверена, что это, но уже послала туда… — По ту сторону снова раздался грохот. — Ох, чёрт. В общем, скоро мы это узнаем, но вы туда не суйтесь. Ясно? Сердце Рейгена подскочило, когда Финч сказала «уже послала туда...» и почти назвала имя. Почти проговорилась… Разгадать загадку, чьё это было имя, не составляло труда: сама себя Финч посылать не станет, Моргана лишена зрения, а Коттон, как Финч упоминала раньше, уехала в соседний город. Поэтому в доме оставался единственный житель, который неплохо ладит с духами и может подвергнуть себя опасности. Опасности, от которой его можно спасти… — Хорошо, — ответил Рейген сдавленно: в горле пересохло. И сбросил вызов. — Серизава, пойдём. Фонари вдоль лесной дороги, ведущей к дому Финч, так и не поставили. С одной стороны, так было неудобнее: Серизава дважды споткнулся о корни, но с другой стороны — привычнее. Рейген почти не задумывался, куда идёт: все его мысли были заняты одним — как бы не проглядеть развилку. И он бы точно прошёл мимо, если бы в последний момент из-за туч не показалась полная луна. Тени деревьев вытянулись вдоль дороги и сошлись в один узкий коридор, утягивающий внутрь себя, в темноту чащи… Рейген тяжело сглотнул. — Серизава… — заговорил он. — Финч попросила меня кое-что проверить здесь в окрестностях. Возьми мою сумку и иди по этой большой дороге. Скоро ты увидишь дом. Иди туда, а я тебя догоню. Ладно? — Ладно… — ответил Серизава не слишком уверенно. — Подождите… Рейген, уже сделав широкий шаг в сторону тёмного коридора, встревоженно обернулся, готовясь искать новые отговорки, зачем ему сейчас идти в чащу леса. Но Серизава смахнул со лба пот и спросил: — Что мне сказать Финч?.. — А… Скажи «Я так давно ждал чего-то чудесного в своей жизни»… — ответил за Рейгена Вада Сатору. — Что-что?.. — Ничего. Просто скажи, что рад её видеть. Шаги Серизавы стихли очень скоро. Тропинка начала петлять, корни цеплялись за штанины, словно пытаясь остановить Рейгена и утащить обратно на безопасную землю. Но он торопился идти вперёд. Он чувствовал, словно его несли могучие белые крылья… Ещё немного, и он увидит Экубо, спасёт его, все неприятности закончатся. Но свет он не включал, хотя карманный фонарик лежал в рюкзаке. Удобный, лёгкий, маленький рюкзак — Рейген очень удачно упаковал его. Кроме фонарика, в нём лежали спички, верёвка, пачка соли и две бутылки, наполненные экстрасенсорной водой. Самые сильные — Рейген специально оставил их напоследок. И теперь они придутся очень кстати. Этого ведь будет достаточно, чтобы отпугнуть здешнюю нечисть, не так ли? В чаще хрустнула ветка. Рейген отшатнулся и запнулся, чуть не рухнув на землю — ствол дерева его удержал. Луну снова укрыл край тучи, и по лесу разлилась чёрная, смоляная, удушливая темнота. Снова было тихо. Треск ветки то ли почудился Рейгену, то ли это какое-то местное зверьё… Рейген подождал, пока луна снова покажется, и вытащил телефон. Яркость — на минимум… Пальцы тряслись от холода, но Рейгену удалось открыть карту и прикинуть, где находится дом Финч и откуда придёт Экубо. А затем свернул прямо в лес. Проскальзывая под ветками, стараясь не создавать лишнего шума, Рейген пробирался сквозь деревья. Вот-вот, уже совсем скоро… Что бы ни крылось в чаще, он сможет этому противостоять. Он сможет уберечь Экубо от опасности, и они сольются в объятиях, и он извинится, и поклянётся в вечной любви, и всё будет хорошо… Только бы увидеть его. Ещё хоть раз. Луна снова погасла, и Рейген замер. Темнота давила. Что-то огромное, бесплотное, но грузное дышало ему в затылок, что-то за пределами его видения и понимания, что-то, что было громаднее всего его существования на всех уровнях реальности… Он не понимал, что он творит, зачем и как, он бросился бы бежать назад, но уже не понимал, откуда пришёл. Лес, тяжесть, тьма — одинаковы и абсолютны. Да, Рейгену было страшно, но он больше не позволит страху уничтожить их с Экубо близость. Нужно дойти до конца… Найти Экубо, увидеть Экубо, быть с Экубо, даже если ради этого придётся отдать… всё. Телефон трясся в руках. Навигатор больше не действовал, но Рейген предполагал, что идти нужно вперёд. Он вытащил из рюкзака бутылку с насадкой-распылителем, и отправился дальше. Деревья внезапно прекратились: Рейген выбрался на просеку. Луна сверкнула между тучами всего на мгновение, но вспышка озарила макушки деревьев, рыжие кружки пеньков и… что-то ещё. Рейген не увидел это, но знал, что оно там, липкое, как темнота, с красными, как у сотни поездов, глазами… Сердце чуть не выскочило из горла, он упал и попытался отползти к деревьям, но больше не понимал, где они, где небо, где земля. Бутылка — единственное оружие — выскользнула из рук, и вместе с ней — последняя крупица реального мира; остался только спутанный, как проволока, чёрный, клыкастый лес… Гулкое рычание раздалось то ли над ухом, то ли по всей просеке, и Рейген хотел закричать, но онемел. Идиот… Почему он не подумал, что нечисть найдёт его раньше Экубо?! Он не может… не может, рано ещё… Ну же, в последний раз, собрать все силы, и… «Экубо, прости!» — выкрикнул Рейген, но услышал только свой жалкий тихий хрип… И вдруг — просеку прорезала новая вспышка. Не лунная. Во мрак впилась яркая, переливчатая сетка — он содрогнулся в судороге, разбился и рассыпался, обратившись в лунную пыль. Над головой посветлело: в воздухе стояла стена — крупицы лунного света, окутанные обрывками сияющего шлейфа. Рейген приподнялся и сел, пытаясь отдышаться. В первую очередь он увидел бутылку и вцепился в неё, как в спасательный круг. Но спасла Рейгена вовсе не бутылка. Он поднял взгляд и увидел человеческую фигуру, от которой и тянулся шлейф сияния. — Рейген! — закричал человек, и Рейген моментально узнал его голос. Руки так ослабели, что он едва не рухнул обратно на землю. — Рейген, вы целы?! — снова закричал Моб и подбежал к нему. Рейген как никогда счастлив был видеть его бледно-лунное лицо. — Да… Что это была за чертовщина? — спросил он, протягивая руку Мобу. — Мы не знаем. Но я только спугнул его… Поднявшись на ноги, Рейген заметил, что просека снова потемнела. Он стиснул пальцы на бутылке. Теперь красные огни, вдавленные в темноту, были видны чётко и по-настоящему. — Моб… — дрожащим голосом проговорил Рейген. — Ничего, у меня хватит сил его изгнать, — твёрдо заявил Моб. Огни раскинулись поперёк всей просеки, словно крылья, а Моб отступил на полшага. — Хотя… Если подумать… Бежим! — заорал он, и Рейген сорвался с места. Лес внезапно оказался не таким уж плотным, темнота — не такой густой, и ногам было на удивление легко. Моб исхитрился повернуться и на бегу ударить по рою огней. Раздался утробный вой, от которого дрогнула земля. Моб и Рейген бежали. Сучок, пенёк, поворот, корень, ствол, прыжок. За куртку что-то зацепилось, но Рейген не сбавил хода. Потом — снова. Их преследовало что-то ещё… Какие-то мелкие бесформенные твари — Моб ловко отмахивался от них. Каждый раз попадал прямо в крестик мишени. Поворот… У Рейгена начинало кончаться дыхание. Резкий поворот! Моб поскользнулся — в него вцепилась тварь, но он размазал её по воздуху и подскочил как пружина. Лестница… На последнем издыхании… Рейген запнулся и чуть не упал, но сила телекинеза подхватила его и поставила на ноги. Моб схватил его за руку и потащил вверх. Откуда в нём такая резвость… И наконец они выбежали в поле. Моб упёрся руками в колени, Рейген схватился за грудь и закашлялся. Воздух неожиданно свободно хлынул в грудь, голова закружилась — на мгновение Рейгену показалось, что он падает в необъятное, бездонное небо над полем и серебристую дымку. Удушливая темнота леса осталась позади. — Моб… — сказал Рейген, отдышавшись. — Спасибо, что спас меня. В который раз обязан тебе жизнью… — Ничего, — улыбнулся Моб. — В этом лесу действительно легко заблудиться. Рейген почувствовал, что его щёки побагровели от стыда, и молился, чтобы темнота достаточно надёжно скрыла их цвет. Ну да, как же, он заблудился и ничуть не виноват, что едва не оказался разорван и переварен потусторонней тварью… Должно быть, Финч сжалилась над ним и сказала Мобу, что его бывший учитель просто потерялся по пути к дому. — А как ты здесь оказался? — спросил Рейген, стараясь как можно дальше уйти от скользкой темы. — Что с Жеодой? — С Жеодой всё замечательно, — ответил Моб. — Ну, то есть, не совсем… Незадолго до того, как мы приехали, в Леденцовом городе усилились катаклизмы, но нас всё равно пустили в Жеоду. На самом деле, я даже помог им укрепить защиту. Жеода — потрясающее место, хотя и пугает поначалу. Трудно представить, что кто-то выбирает там жить и работать… Но у Азуми как-то получилось. Она замечательная, многое мне показала и многому научила, пока мы были там. — Это видно, — кивнул Рейген, вспоминая, какие трюки выкидывал Моб во время их побега. — Вы что-нибудь выяснили? — Она что-то выяснила, но не сказала мне. Потом ей пришлось ехать в другое место, куда мне нельзя, и я решил, что поеду сюда, раз уж вы всё равно будете здесь. И с Морганой заодно повидался. Пойдёмте, все очень за вас беспокоятся. Моб бодро зашагал вдоль кромки леса, и Рейген, посмотрев ему вслед, обнаружил совсем неподалёку дом, в окнах которого горел тёплый оранжевый свет. Знакомый дом, знакомый курятник… И всё сразу стало таким простым, материальным, безопасным. Рейген шёл неторопливо, втягивал носом прохладный ночной воздух, без единого лишнего запаха, без мистической изнанки. Дышалось легко. Ноги, руки, голова — всё целое, и двигается, и даже почти не болит. Безумная погоня закончилась, а Рейген жив!.. Вот и знакомое крыльцо. И только взойдя на него и посмотрев на закрытую дверь, он осознал, что там, внутри, за этой дверью «все» о нём беспокоятся — так сказал Моб. «Все»… Рейген силился вспомнить хоть одну фразу, что он готовился сказать. Ничего. Пусто… Возможно, стоило тихо пробраться внутрь и завалиться спать, ни с кем не здороваясь, и разбираться со всеми последствиями завтра, на свежую голову и спокойный желудок. Экубо ведь наверняка тоже не готов к этой встрече? Может, он вообще не покажется, и тогда всё рассосётся как-нибудь само собой… Сейчас Рейген с удовольствием помялся бы на пороге, но Моб не дал ему шанса и схватился за дверь. Шуршание отодвигающейся перегородки. Рейген шагает через порог, из темноты в свет. Звон фарфора. Несущиеся шаги. Рейгена подхватили в крепкие объятия, пятки оторвались от пола. Рейген ничего не успел понять, но почувствовал всё сразу. Всё смешалось… Больно, рёбра стиснуты. От Экубо пахнет травяным чаем и копотью. Рейген тоже обнимает его, вцепившись в футболку на спине. Волосы щекочут лицо. Дышать почти невозможно. Рейген задыхается и всхлипывает. Ладони, плечи, грудь, голова — здесь, по-настоящему, твёрдо, до боли твёрдо… Нос чешется. И все на них смотрят… — Добрый вечер, — прозвучал сбоку мягкий женский голос. Рейген, возвращаясь в сознание, узнал его. Моргана. — Всё хорошо? Экубо выпустил Рейгена из объятий и посмотрел на него. — Да, мы в порядке, — ответил Моб. Красные кружки на смуглых щеках, растрёпанный пучок волос, новая полосатая футболка… Такой же, как и всегда, домашний, слегка рассеянный, но экзотически красивый. Смотрит пронзительно грустными глазами. Но длилось это не дольше пяти секунд. — Вы вернулись? — ворвался в разговор Серизава, ещё толком не раздетый с дороги. — Как здорово! Как же всё быстро и беспорядочно… Голова идёт кругом. Экубо уже отвернулся и смотрит на Моргану. — Как-то теперь тесно, — снова заговорила она. — Нужно всех разместить… Экубо, Финч понадобится твоя помощь примерно через двадцать секунд. — Чтоб её… — чертыхнулся Экубо. Секунда — и он уже скрылся в недрах дома. Вдоль спины Рейгена запоздало пробежали мурашки. Кажется, он начинал терять сознание… Голос: текучий, но звучный, плавный, но острый, режущий воздух как нож для масла, — настоящая музыка для ушей. Моргана и Серизава тоже исчезли — видимо, размещаться. Моб закрыл дверь и сказал: — Надо же… А меня он так не обнимал.***
Прошло уже полчаса с момента возвращения в безопасность, а Рейген всё никак не мог прийти в себя. Перетащил одну подушку, и на этом его силы иссякли. Все суетились, мельтешили, Серизаву селили в комнату Моба, а Моба — в комнату Морганы, а Моргана переезжала в комнату для медитации. От Рейгена так и не добились ответа, с кем он хочет жить, и просто оставили сидеть на диване. Пару раз мимо прошла Финч в милом домашнем халатике, запачканном копотью. Но с Рейгена спало оцепенение, только когда он увидел через дверной проём, как Экубо прошёл ко входной двери и не вернулся. И после этого Рейген мог видеть только одно. Его образ восстановился перед внутренним взором так ярко и чётко, словно Рейген не переставал смотреть на него каждый день и каждый час. Подумать только, они больше месяца не виделись, но Рейгену хватило секунды, чтобы возродить в памяти каждую морщинку на лице и не отпускать ни на миг. Так хорошо просто знать, что они с Экубо живут в одном доме, пусть даже не вместе, но рядом… И теперь Рейген уже не верил, что ему нужно было что-то другое и что он пытался добиться этого, прыгнув выше головы. И сломав после этого шею. Он ведь с самого начала мог просто прийти в этот дом — дорога была прямо перед ним. Но нет, он убедил себя, что обходной путь будет проще и не таким пугающим, что перед ним есть выбор и чем изобретательнее решение, тем богаче награда. Хотя глубоко в душе он знал: никакой развилки не существует. Рейген встал на ноги. Перед ним — прямая дорога до входной двери, и на этот раз заблудиться будет непросто.