***
Впервые за долгое время Экубо действительно хотелось почистить зубы, а потом пойти расправить постель у себя на чердаке. Взбить как следует подушку и уткнуться в неё носом… Весь дом уже погрузился в темноту. Но Экубо по-прежнему не хотелось включать ночное зрение, поэтому он шёл по коридору, ведя пальцами вдоль деревянной стены. И каждый желобок между досками отдавался в них прыгучей вспышкой. Экубо добрался до ванной и пять минут чистил зубы с невероятной пылкостью и усердием. Он вышел в по-прежнему тёмный коридор, лихо закинув полотенце на плечо, и обнаружил, что в гостиной зажёгся свет — тусклый, как от настольной лампы. Лампа действительно горела — правда не на столе, а на комоде — и освещала диван, неожиданно застеленный бельём, переделанный под постель. В постели сидел Рейген. — Тебя что, Серизава из комнаты выгнал?.. — спросил Экубо, заходя в гостиную. — Нет. Мы просто решили, что вдвоём там будет слишком тесно, а я не против ночевать на диване, — сказал Рейген и вздохнул. — А потом Финч наорала на меня за то, что я сразу не сказал, и им пришлось перетрясти полдома. — Сейчас Финч имеет полное право орать, — заметил Экубо. Ему тоже иногда доставалось: мало того, что Финч мучилась над разжижением проклятия, так ещё и с Морганой у неё разгорелись территориальные конфликты: они то делили одну комнату, то жили на разных этажах, то приходили на завтрак вместе, то не завтракали вовсе. Поэтому Экубо считал своим долгом осаживать Финч колкостями и держать её в тонусе. Он подошёл к дивану и по-хозяйски уселся на него — Рейген еле успел отдёрнуть ноги. — Я просто хотел спросить… — сказал Экубо, искоса глядя на него. — Всё это значит, что мы снова встречаемся? — Если ты согласен — конечно… — ответил Рейген. — Я вообще с самого начала не считал, что расстался с тобой. Ну, знаешь, на уровне чувств. — Погоди-погоди, ты пытался выгнать меня из моей же квартиры! Это я не считал, что расстался с тобой, — возразил Экубо и лукаво ухмыльнулся. — Впрочем, была одна девчонка… — Что за девчонка?.. — Ничего! Я отшил её. Потому что я хороший партнёр. — Несомненно, — сказал Рейген с мягкой улыбкой, прислонившись плечом к спинке дивана. — А я, наверное, ужасный… Он продолжал улыбаться, но в его голосе слышались неподдельные грустные нотки. И хотя в этом можно было углядеть попытку надавить на жалость, сейчас Экубо не хотелось сердиться. Он снисходительно качнул головой и усмехнулся: — В целом, может быть… А может и нет. Но ты отличный партнёр для меня. Рейген смотрел на него с благодарностью и ещё не догоревшим задором, пытаясь прочитать что-то в широко раскрытых глазах. Потом подвинулся ближе, смяв простыню, и медленно наклонился вперёд, подставляя лицо — осторожно, будто готов был в любой миг отпрянуть и закричать «Шутка! Шутка!». Но Экубо прекрасно знал, что он не шутит. И сам шутить не собирался. Ему нужно было только чуть-чуть податься вперёд — и их губы соприкоснулись. Первый, хрупкий поцелуй — Экубо вспоминал. Второй, настойчивый — наслаждался. Третий, вдогонку — не мог отпустить. Экубо видел, как пальцы Рейгена до белых костяшек сжимали простыню; слышал, как дрожало его перегретое дыхание, когда поцелуй закончился. Но Рейген отстранился и прошептал: — Думаю… Здесь не лучшее место, чтобы продолжать. Дом переполнен народом. — Он улыбнулся. — А у нас будет ещё полно времени. После того, как решим нашу главную проблему. Экубо усмехнулся и нехотя убрал ладонь с его колена. Рейген был прав: Финч с её журналистскими замашками всегда узнаёт обо всём, что происходит в её доме. Да и диван тесноват… даже для того, чтобы заснуть в обнимку, тесно сплетаясь ногами и волосами. Но Экубо потребовалось ещё несколько секунд, чтобы насмотреться на близкое, румяное, родное лицо. — Хорошо, — легко кивнул он и встал с дивана. — Что ты собираешься делать? — спросил Рейген, когда он уже стоял в дверном проёме. — Я вернусь, — улыбнулся Экубо. — Ложись спать. Он словно на крыльях взлетел на чердак, распотрошил сумку с вязанием и как мячик прискакал обратно в гостиную. Рейген уже погасил свет и отвернулся к спинке дивана — но с его щёк так и не сошёл румянец. Экубо стащил с комода лампу и расположился на полу, у того конца дивана, с которого выпирали острые пятки Рейгена. Вязание пошло гладко и живо — Экубо чувствовал, что сможет просидеть вот так, скрючившись у лампы, несколько часов без передышек. Только один раз с дивана послышалось негромкое мычание, и Рейген блаженно вздохнул: — Экубо… У тебя спицы брякают. Экубо приподнялся и пристально посмотрел на него, но он, кажется, моментально заснул. Насколько же различаются миры, из которых они пришли… Для Рейгена страх значит так много… А для Экубо он естественен и привычен. Насколько они разные — думал Экубо и улыбался. Такие разные — и всё равно здесь.***
Утро началось с громко шипящих на сковородке яиц. На Экубо — обитателя дома с наименьшей потребностью во сне — часто ложилась утренняя готовка. Когда он поставил на стол первую тарелку с тремя сияющими желтками, на кухню заявился Рейген, свежий и энергичный, но растрёпанный как соломенное чучело. Казалось, что с кончиков его волос вот-вот посыпятся крошечные молнии. — Доброе утро! — бодро сказал он. — Готовишь мне завтрак? — В этом доме шесть человек, — менторским тоном ответил Экубо, но сразу же смягчился. — Однако ты пришёл первый. Ешь, пока горячее. Рейген уселся за стол, довольно улыбаясь, а Экубо звонко треснул о край сковородки следующее яйцо.***
После того, как последний из шестерых закончил завтракать, Финч устроила в гостиной короткое собрание. Экубо, однако, не столько слушал, сколько посмеивался над лихорадочными попытками Рейгена собрать свою развороченную постель. Подвели промежуточный итог: о катаклизмах, об убитых эсперах и о похитителе их сил, которого Рейген с Серизавой почему-то назвали Фантомом. Рейген высказал правдоподобное предположение, что Фантом использует астральных клонов, чтобы покрыть хаосом такую огромную территорию. Но заключение вышло неутешительное: пока не удастся поймать хотя бы одного из них, расследование причин этого бедствия будет оставаться в тупике. О клоне, с которым Финч столкнулась на вечеринке, никто ничего не знал — он появился из ниоткуда и ушёл в никуда. — Но мы можем попытаться обойти этот тупик, — заявил Рейген. — Если вы понимаете, о чём я… Моргана, вас не посещали видения о Фантоме? Может, о том, как мы его побеждаем?.. — Увы, это было бы слишком удобно… — вздохнула Моргана. — Я вижу много отдельных последствий этих нападений, но ничего про того, кто их устраивает… Но это не значит, что такие видения никогда не появятся. — Что ж, нам остаётся только ждать, — сказала Финч. — Рейген говорил мне, что хочет просмотреть сводки новостей, вы вдвоём можете пока что заняться этим. Я собираюсь нанести визит нашей любимой нечисти с заднего двора, раз уж вчера её потревожили. — Она уколола взглядом Рейгена. — Что-нибудь наверняка изменилось. Экубо, пойдёшь со мной? — Как будто у меня есть выбор. — Отлично. И ещё кто-нибудь должен съездить в город, сделать необходимые покупки — иначе мы тут передерёмся с голоду… И встретиться с моей сестрой, чтобы забрать у неё очень важный предмет. — Я могу съездить, — поднял руку Шигео. — Ты всех нас спасёшь, — тускло улыбнулась ему Финч. — Я отдам тебе всё необходимое. Новость о том, что Шигео будет отсутствовать почти целый день, всколыхнула в Экубо тревогу. — Финч, насколько безопасно будет шляться по территории духов, которых даже Шигео не смог изгнать? — спросил он. — Разведка докладывает, что они неактивны днём. Тем более, в первый раз я ходила туда одна, и, как видишь, целёхонька. И ты тоже там бывал… Но если так боишься, то возьмём с собой Серизаву. Идёт? — Д-да, идёт! — воскликнул Серизава, хотя вопрос был адресован не ему. — Вот и замечательно, — ухмыльнулась Финч. — А теперь — все за работу!***
Несмотря на то, что прошлой ночью небо прояснилось, сегодняшним утром его плотно затянули тяжёлые серые тучи. По лесу потянуло противным холодком: Экубо застегнул куртку и шмыгнул носом. Финч очень вжилась в роль лидера, хотя, как Экубо мог судить по обрывкам рассказов, обычно эту функцию выполняла Моргана. Видимо, на этот раз ей действительно было нечем вложиться в дело, поэтому она так много молчала и ничему не возражала… Сейчас она согласилась помогать Рейгену — интересно, как они?.. Лидером себя объявила Финч, но впереди шёл Экубо. Финч и Серизава беспрерывно переговаривались у него за спиной, и он не пытался расслышать, о чём именно. Они добрались до просеки, на которой произошло последнее столкновение с духом, и Экубо спросил у Финч: — Та шутка, которую ты дала Шигео, что-нибудь показала? — К сожалению, нет, — ответила Финч. — Метод очень ненадёжный… Нам остаётся полагаться только на твоё чутьё. Что скажешь, изменилось здесь что-нибудь? — Кажется… Но мне нужно разобраться. Экубо прошёл вдоль кромки леса, поставил ногу на пенёк. Каждую струнку своего существа натянул до предела, надеясь, что его заденет хоть что-нибудь. Грубая, клочковатая, скрежещущая как ржавое железо аура — уже знакомая Экубо. Если слишком долго в неё вслушиваться, голова начинала болеть — настолько изощрённые, чужеземные существа её оставили. К ней примешались две другие ауры — одна ровная, монументальная, как цемент, и другая — родная, понятная и мелодичная, как звон арфы. Шигео неплохо разошёлся прошлой ночью, раз остатки его силы всё ещё витали в воздухе. Барьер Морганы, Шигео и дикие духи — коктейль настолько ядрёный, что разведку можно было бросать сразу же. Ничего сквозь него не расчувствуешь. Но Экубо всё равно пытался… — Эй вы, можно потише там? — прикрикнул он на чересчур болтливых товарищей. Финч и Серизава замолчали. Что-то на этой просеке было не так… Экубо улавливал колебания ауры, едва существующие на доступной плоскости реальности. Он жмурился и напрягал уши, и мог различить их — тонкие, как комариный писк… И как только предположения переросли в уверенность, Экубо вернулся к Финч. — Я чувствую, что здесь есть кто-то ещё, — сказал он. — Не дух. И не человек. Мне кажется, эта аура… Она очень похожа на ту, что я чувствовал от твоего меча. Финч вытаращила глаза. — Но ведь этот меч принадлежал ему… Ты хочешь сказать, он здесь?! — Может быть! Я не совсем уверен, аура почти незаметная, но с ней точно что-то не так… — Где? Откуда она исходит?! — Не могу сказать… — пробормотал Экубо. — Думаю, стоит пойти дальше по просеке. Чем дальше от барьера, тем чётче я смогу её разобрать. Они шли ещё полчаса, добрались до конца просеки, пошли через лес, чуть не угодив в болото, пока Экубо не сказал, что это бесполезно. Теперь он был уверен, что Фантом забрёл в их края, но откуда он пришёл и куда делся — разобрать не смог. И как только они повернули обратно, тучи обрушили на них лавину мокрого снега. Крупные хлопья били по щекам, залепляли глаза и стекали за воротник. Лес превратился в холодную миску с рисовой кашей. Разведчикам пришлось найти ель, которая позволяла переждать снежный шквал. Они сбились вместе, чтобы не замёрзнуть, и Финч с Серизавой снова что-то обсуждали. Но Экубо, глядя на серый полог елового шатра, думал, как было бы здорово снова сидеть бок о бок с Рейгеном, накрывшись одним одеялом, смотреть сериалы и гладить друг друга по коленям… Метель улеглась довольно быстро, и хотя снег ещё сыпался на побелевшую землю, компания решила двигаться домой. Снег скрипел под ногами и лип к ботинкам, из-за чего их приходилось отряхивать каждые несколько метров. Чтобы не портить себе настроение ещё больше, Экубо вспоминал, как в самые холодные дни зимы он и Рейген ходили за руку, деля одну пару перчаток: по одной перчатке на свободную руку каждого. И пока он наслаждался воспоминаниями, мимо уха просвистел комок снега. Финч швырнула снежок в спину Серизаве, чуть не задев Экубо, и ответ не заставил долго ждать. Экубо хотел наворчать на них, но вспомнил, что не только они любят играть в снежки… Теперь казалось, что это было совсем недавно. От весны не осталось и следа, кроме листьев, скромно проглядывающих из-под снежных шапок. Весны как будто не было, а значит, не было и ссоры…***
По возвращении оказалось, что в доме работа шла намного более продуктивно, чем за его пределами. Рейген откуда-то раздобыл здоровенную бумажную карту острова и начал отмечать на ней точки — как потом выяснилось, места атак Фантома. Моргана сидела рядом и невинно улыбалась. Финч поделилась новостями и сразу же скрылась в кабинете: искать инструменты, которыми можно выследить Фантома. Экубо попытался присоединиться к разрисовыванию карты, но очень скоро его выгнали как опаснейший отвлекающий фактор, который пресекал работу Рейгена на корню. Но долго слоняться по дому без дела не вышло: как только за окнами начало темнеть, из города вернулся Шигео. И с собой он привёз не только два мешка покупок, но и незнакомую девушку. В её высокий рыжий хвост забился снег, а сама она дрожала от холода, отчего создавалось впечатление, что Шигео нашёл её на обочине дороги из жалости забрал домой. Но как только у двери появилась Финч, девушка прекратила трястись, приосанилась и с выражением траура на лице сказала: — Ноноко. — Номоэ, — не менее мрачно ответила Финч. Экубо начал соображать, что это, кажется, и есть её сестра, хотя они были совсем не похожи. На секунду повисла тишина; все присутствующие замерли. И сёстры с восторженным визгом бросились друг другу на шею.***
Финч представила всем свою младшую сестру. Как выяснилось, она полностью убедила Шигео, что на самом деле передача «очень важного предмета» должна состояться из рук в руки и что он обязан отвезти её к сестре. И выглядела очень довольной. Ссылаясь на темноту, холод и снег, Финч предложила Номоэ переночевать в доме, и как только та согласилась, устроила настоящий погром. Финч настаивала на том, чтобы сыграть в настольную игру. На слабые протесты по поводу работы и срочности она сказала: — Чёрт возьми, мы только и делаем, что работаем! Один свободный вечер всем пойдёт только на пользу. Даже Рейгена она оттащила от карты, хотя пришлось хватать его чуть ли не за шкирку. Экубо не имел возражений против настольной игры и покорно сел туда, куда его усадили — на пол перед низким, но широким столиком. Экубо уже играл в похожие игры и был полон боевого настроя… Но эта игра оказалась ему абсолютно не по зубам. Правила он худо-бедно понял, хотя Финч зачитывала их как шаман заклинание, однако после нескольких ходов осознал, что понимание было всего лишь самообманом. Остальные, впрочем, втянулись весьма живо, и когда Экубо просто перестал ходить, никто и не заметил. Никто не заметил и то, как он прислонился плечом к Рейгену и постепенно улёгся ему на колени, в тёплые объятия. Только Шигео пересёкся с ним взглядом и улыбнулся одними уголками губ, но это ощущалось не как жестокое вторжение, а как радушное приветствие на пороге дружеского дома. А затем Моргана попыталась вытянуть карту прямо у него из рук, и игровой процесс снова понёсся, как локомотив по рельсам. Самым удивительным казалось то, что Моргана вела себя как самый деятельный игрок, и завязанные глаза совсем не стали для неё помехой. Все неожиданные и дерзкие ходы принадлежали ей. Все взывания к правилам — Финч. Все шутки — Номоэ. Их превосходно сработанное трио раз за разом зажигало искру, приводящую к взрыву смеха. Они знали друг друга так хорошо, что заражали ощущением лёгкости и слаженности весь стол. И Экубо впервые видел Финч такой беззаботной… А Серизава весь вечер смотрел на её счастливое лицо, и Экубо понимал его как никогда прежде. Да, наблюдать за игрой оказалось ничуть не менее увлекательно, чем быть в ней активным участником. Но Экубо не мог полностью оставаться в стороне. У него перед глазами постоянно находились карты Рейгена, и когда тот крепко задумался над ходом, Экубо закричал «Ходи вот так!» и выдернул случайную карту у него из рук. Под громкий хохот, Рейген долго настаивал на переигровке хода.***
Финч была права. На следующее утро стало очевидно, что вечер смеха, азарта и сплочённости пошёл на пользу каждому. После завтрака работа в доме закрутилась, как шестерёнки в часах. Рейген стучал по клавиатуре ноутбука так быстро, что Экубо почти чувствовал запах плавленной пластмассы, стоя рядом с ним. На этот раз к Рейгену и Моргане присоединился Шигео, и его лицо, когда он смотрел в карту, можно было тут же высечь в камне. Экубо не стал их отвлекать. Финч ходила провожать сестру на поезд, и как только вернулась, затащила Экубо в свой кабинет, заставила пару раз щёлкнуть пальцами и выпихнула обратно. Она толкалась и пыхтела как паровоз. Спустя полчаса Экубо и Серизаву — единственных жителей дома, маявшихся без дела, — послали в лес, ловить Фантома. И Экубо почти не возражал: снег уже не валил, а вымокшим воздухом дышалось свежо. Но они, само собой, никого не нашли, хотя вернулись в дом уже в сумерках. Ситуация в гостиной почти не поменялась: Рейген и Моргана так и корпели над картой, даже не сменив позиций. Только Шигео положил рядом с собой учебник и время от времени пытался что-то в нём вычитать. Вокруг них медленно нарастал слой мятой бумаги и немытой посуды. Лишь один раз за вечер Экубо смог вытащить Рейгена на свежий воздух, и они страстно целовались за курятником, пока у Экубо не начали неметь губы. Он попросту перестал следить за кровообращением и температурой — его куда больше заботили руки Рейгена, которые оставляли жаркие следы на коже, как будто её не закрывали ни куртка, ни футболка. Но работа всё равно вырвала Рейгена из объятий Экубо, и вернуть его никак не получалось. В конце концов Экубо решился на невероятный поступок: пойти спать раньше. Но по пути к чердаку на него налетела Финч и едва не прижала к стене. — У меня получилось! — воскликнула она, сверкая глазами. — Что получилось?.. — осторожно переспросил Экубо, но его молча потащили за дверь кабинета. Теперь внутрь было почти не пропихнуться, потому что к обычному бардаку добавился оторопевший Серизава и курица, которая радостно клевала контейнер из-под риса и кудахтала. — Антидот работает! — возвестила Финч. — Он нейтрализует проклятие и в жидком виде, и в живом организме. Моя мама — гений. — Ты экспериментировала на бедной курице? — спросил Экубо. — Я наконец-то смогу опробовать мой меч в бою! — продолжала восторженно тараторить Финч. — Может, даже против Фантома — клин клином, верно? Если иметь при себе дозу антидота, конечно… Кроме того, я обработала лезвие, так что небольшие порезы не опасны. Взгляд Экубо внезапно зацепился за свежую повязку на запястье Финч и ошарашенно вопросил: — Ты что, себя резала?! — Да, но я в полном порядке! — А Серизава?.. — Я сам вызвался помочь! — подал голос Серизава. — Ну, я думала об этом… Но решила, что одного подопытного хватит. — Финч, ты рехнулась, — заключил Экубо. — Нет, у меня был ассистент, наблюдавший за моим самочувствием. Экубо сокрушённо покачал головой, а Серизава попытался успокоить его: — Финч знает, что делает, не переживай. Хотя… она толком не объяснила, что это за штука. — Потому что она сама не понимает… — проворчал Экубо. — Ничего подобного! На самом деле всё довольно просто, — сказала Финч и насыпала в контейнер, терзаемый курицей, горсть зерна. — Это особое проклятие, которое нельзя просто наложить на человека, оно должно попасть внутрь организма через рану. Но проклятие — не вирус и не бактерия, его достаточно нейтрализовать обычной эсперской силой. Главное, найти правильный способ попасть внутрь больного. И мы его нашли! Как я уже сказала, обычные порезы теперь не страшны, мгновенная смерть наступает только от серьёзной раны, но я не собираюсь протыкать им ни себя, ни вас. — Но последствия порезов могут проявиться позже, — возразил Экубо. — Когда проявятся — тогда и узнаем, — угрюмо отмахнулась Финч. — Но ты сам подумай… Фантом использует астральные клоны, а значит, может просто испариться, как только ему прищемят хвост. Но вещь, принадлежавшая ему, может стать отличной приманкой и дать нам шанс схватить его. Смекаешь? В кабинете повисла тишина, которую нарушал только стук клюва о дырявое дно контейнера. — Ты всё равно должна показать этот меч Моргане, — сказал наконец Экубо. — И рассказать ей обо всём. Проклятые и зачарованные предметы — её конёк! — Ничего я не должна, — огрызнулась Финч. — Она ничем не компетентнее меня. Её роль — защищать нас и предсказывать будущее. А моя — сражаться и выбирать для этого подходящее оружие. — Финч резко подалась вперёд и оскалилась. — Думаешь, она справится лучше меня? — Ничего я не думаю. Но тебя нужно защищать от твоей же дурости, — процедил Экубо сквозь зубы и шагнул к двери, хотя у него ещё многое вертелось на уме. Он не понимал Моргану и тем более не понимал их с Финч отношения, а потому чувствовал, что топчется на чужой земле. Однако он понимал — помнил, — откуда взялся её оскал, её обида, её рвение… Финч потеряла экстрасенсорные силы, едва не погибнув, и теперь ей приходилось наблюдать ту же историю каждый день. Может, лучшего противника для Фантома действительно не найти… А может, она просто свихнулась. — Я иду спать, — проворчал Экубо. — Серизава… не спускай с неё глаз, — бросил он через плечо, зная, что хотя бы это указание будет исполнено беспрекословно.