Свобода за прутьями

Юн не знал, дошло ли до его друга молба о помощи или нет. Он задумался - а что даст Танаки его сообщение? Прямо сейчас Юн находится в подвале здания, которое толком не успел разглядеть - слишком спешил убежать от воображаемых братьев. А Танаки, возможно, обискивает его родную улицу, но найдет лишь телефон своего друга и никаких следов Юна. Парень даже не видел своих сумок с вещами на улице. В теории, Юн может сбежать снова, потому что рука была привязана веревкой. Но не сейчас. Его физическое состояние не позволяло, наркотик выветрился не весь. О ментальном здоровье Юн молчал. Одно радует. Теперь братья Хайтани не кормили Юна с ложечки, а оставили рядом с ним миску с рисом и красной рыбой и что самое главное - без примесей. Управлять палочками правой рукой, когда как Юн был левшей было неудобно, несколько раз еда просто падала, но всё же Юн посчитал, что это все равно лучше кормёжки с рук. Он не считал себя животным. И не собирался. Последующие 3 дня Юна навещали 2 раза в день. 20 минут утром и 30 вечером. Однажды пришел Санзу, но он не помнил, что было в этот день. Когда приходит Санзу - Юн принимает наркотики. Кажется, именно он спонсирует братьев ими. Парень не помнил, чтобы братья были под кайфом или что-то в этом роде. На следующий день после принятия веществ Юн продолжал освобождать желудок, но, кажется, организм начинал привыкать к этому. Юн испытывал смешанные чувства. С одной стороны его это раздражало. Он не наркоман и быть им в планах у него не было. С другой стороны вещества - единственное здесь, что приносит Юну удовольствие, хоть после этого и ловит ужасный отходняк. Он не хотел становится зависимым, но выбор в этом месте не то, чтобы есть выбор. Солнце было в зените, но в подвале было так же холодно. Физическое здоровье парня с каждым днём становилось лучше, чего нельзя было сказать о психическом состоянии. Да, когда Юн отходил от веществ братья вели себя очень ласково, будто исцеляли его, но Юн не вёлся. Не мог он довериться своим похитителям, людям, которые насиловали его, которые сломали его физически. Он обещал себе, что не сломается под ними морально, не позволит управлять собой. Его обязательно спасут, обязательно освободят. Так ведь? Вечером того же дня, когда Юн находился в глубоких размышлениях, в комнату заходят Хайтани. Юн замечает агрессию на их лицах. Может быть наверху случилось что-то неприятное. Но не это волновало парня, а то, что с ним будет сецчас. Ран и Рин наверняка захотят расслабиться, выместить на ком-то всю злость. А в комнате только Юн и братья. Он врезается в стену, вжимается, желая слиться с ней, когда видит, как Ран и Рин растегивают ремни на своих опрятных костюмах. – Пора тебе вспомнить, принцесса, для чего ты здесь, – и сердце Юна, кажется, замирает. Нужно ли ему подчинится или оказать сопротивление?