Плоть чёрной птицы

Прошла несколько собеседований, на которых мне обещали перезвонить, сразу заблокировала и добавила в чёрный список эти номера, проходили в уже, они никогда мне не перезванивают. Оно и понятно, бледная кожа, синяки под глазами и активно заживающий шрам на носу, а ещё очень сильно покусанные губы, на которых проявлялись капельки крови. Но на последнем месте мне начали задавать действительно хорошие вопросы, на которые я отвечала с удовольствием и искренностью. Не смотря на то, что мне нет восемнадцати, меня с лёгкостью устроили быть помощником бармена в очень даже хорошем баре, всего-то навсего в нём большая часть пьющих - алкоголики, а самая меньшая - люди, пришедшие отдохнуть. И зарплата здесь, не сказать, что большая, но уже хоть какая-то. Поэтому я согласилась, персонал дружный, хоть и небольшой и это мне понравилось больше всего. Работаю два через два, а за дополнительные смены к зарплате добавляется премия, опять же, не большая. Захожу в квартиру и прохожу в комнату, скидываю с себя верхнюю одежду и не закрываясь в ванной, приподнимаю кофту, после чего осматриваю своё, лично зашитое месиво. Швы не разошлись, уже хорошо, вроде заживает, и нет опухоли. Похвалила саму себя и выхожу на второй этаж... На улице потеплело и я с лёгкостью переоделась в костюм, жаль, что дырку от ножа я ещё не зашью до первой зарплаты, но это не самое страшное, ведь на шипованном кроссовке я заметила каплю крови, которая заставила зрачок уменьшиться, а сердце забиться быстрее. Нет! Он не был таким! Он не приносил на своих вычещенных туфлях кровь, а на одежде не было дырок от ножевых ранений. Он был обычным слепым, который научил меня драться и давать отпор, но не избивать людей чуть ли не до смерти. Поэтому я снова убегаю от своих проблем, прыгаю по крышам, чувствуя, как рана начинает болеть. Но пытаюсь заглушить все чувства, я влетаю кулаками в продолжение чьей-то квартиры и падаю вниз, призевляясь на грязные от бездомных людей матрасы. — Ты кто такая, мать твою?! — кричит грязный мужчина, а я лишь быстро встаю и ударяю его окровавленным кулаком в нос и тот мгновенно вырубается. В голове вертится два имени. Тед Мартин и Лиам Смолдер... Захожу в офис и прислушиваюсь, слышу как троица, состоящая из двух адвокатов и одного секретаря разговаривает о каких-то своих делишках. Сажусь на место Карен и медленно кручусь в офисном кресле, раздумывая над тем, что слышу. — Долго ты тут сидишь? — слышу голос Мёрдока и словно какой-то злодей проворачиваюсь к ним, а на глазах вырезанные из чёрной бумаги очки. — Я долго ждала вашего выхода, — отдаю голос с хрипотцой и потираю пальцами подбородок. — Преследуешь нас? — улыбается Нельсон. — Точно, — щёлкаю пальцами, поднимаясь с места, — А вообще я нагревала место для Карен. — Тебе идут эти очки, — посмеивается блондинка. – Благодарю вас, мисс... — делаю референс и застываю в этом положении, чувствуя как рана начинает кровоточить. Не показываю своё состояние и с улыбкой поднимаюсь обратно. — У тебя всё в порядке? — Мэттью делает шаг ко мне, а я сдерживаюсь, чтобы не сделать шаг назад. — Да, просто хотела поделиться хорошей новостью, но вы вроде заняты, поэтому позже расскажу, — пожимаю плечами и сглатываю, любое моё движение сопровождалось жутчайшей болью. Чувствую, как Фогги и Карен мсмотрят на пои побитые костяшки рук, но ничего не говорят, видя и моё бедное лицо. — Тогда.. всем до завтра, — друзья обнимаются, а я жду, пока пройдут эти нежности, хотя самой невыносимо хочется оказаться хоть в чьи-то объятьях, прям как в ту ночь, когда мне присинился кошмар и Мэтт меня обнимал. Тогда я удивилась, что совершенно не вспомнила про моего Мэтта, который обнимал меня каждый день, когда появлялась такая возможность. Как я сидела у него на коленках и обнимала за шею, пока он рассказывал что-то интересное. Как я плакала, чувствуя его боль, как я хвасталась за его руку, когда не хотела отпускать. — Пошли, — вырывает меня из сових мыслей Мёрдок, открывая дверь и пропуская первую. — До встречи, Луна! — улыбчиво произносит Фогги, а после моего идентичного ответа разворачивается и уходит. — Пока, Карен, – улыбаюсь я, незаметно притрагиваясь к ране под курткой. Девушка кивает и улыбается, записывая что-то к себе в документы. Я, в свою очередь, понимаю, что моя ладонь полностью в крови. — У тебя кровь, — произносит Мёрдок, а я вздыхаю. — Снова нос кровоточит, — опускаю взгляд в ступеньки, по которым мы спускаемся. Мужчина поджимает губы и хмурится, видимо, он понимает, что я вру. Более того, он знает, что я в крови. — Заходи, — адвокат запихивает меня в какую-то коморку, закрывая дверь на защёлку очень быстро, пока я нахожусь в недоумении. — Что ты творишь? – страх внезапно окутал тело. — Если ты собираешься ехать так домой, то истечешь кровью и будет ещё хуже, — я недоверчиво гляжу на Мэтта, который вздыхает и выпрямляется, снимая с себя очки, после чего заглялывая в мои глаза, как когда-то делал мой Мэтт... На глаза наворачиваются слёзы, стало так больно, что хотелось кричать. Но я лишь сняла куртку и приподняла край кофты, давая прощупать своё ранение. Так и не одев очки, адвокат притронулся к ране и я сжала челюсти до хруста костей, по щеке скатилась слеза которая пробежала дальше, впитываясь в плотную ткань. — Нужно обработать и наложить швы, но тут.. аптечки скорее чего нет, — делает небольшую паузу, словно к чему-то прислушиваясь. — Да ну? — горько усмехаюсь и одёргиваю кофту, задевая рану, он одевает очки, — Я разберусь с этим, можешь не волноваться. — Не могу не волноваться, повторю, на данный момент я несу за тебя ответственность, ты несовершеннолетняя и судима, — он скрещивает руки на груди, пока я засовываю их в карманы и прижимаю ладонью рану, — Так что объясни, пожалуйста, от куда у тебя ножевое ранение. — Я.. — не успеваю что-то сказать, ведь он меня просто напросто перебивает. — Не смей врать, — будто отец учит дочку чёртовой искренности, будто мой Мэтт, который всегда чувствовал моё эмоциональное состояние, всегда знал, вру я, или нет. — Я и не собиралась, — опускаю взгляд в пол и прикрываю веки, — Когда я уходила из дома с вещами, прошла мимо переулка и услышала женский крик, потом он стал заглушен и я испугалась, поэтому пошла помочь. Там было два каких-то мужика, они раздевали её, а я.. — говорю почти правду, мысленно удерживая сердцебиение от жуткого скача. — Заступилась, — заканчивает за меня, поджимая губы. — Не могла не заступиться.. — облегчённо выдыхаю, понимая, что он поверил. — Ты должна понимать, Луна, что в первую очередь нужно заботиться о себе, — вспоминаю учения бывшего лучшего друга и сжимаю руки в кулаки, — У меня в больнице есть знакомая, она зашьёт тебе рану и отпустит. — Хорошо.. — еле слышно отвечаю, понимая, что с этим человеком бессмысленно спорить, он всё равно будет прав... В больнице пахло предельно неприятно, кровь, запёкшаяся где-то за самыми дальними шкафами, а пациенты, казалось, очень странно смотрят именно на меня словно знают самый страшный секрет, самое ужасное прошлое, и я это чувствую, чувствую, исходящее от них отвращение, от которого тошнит, чувствую внезапно зародившуюся в ногах боль и гляжу на мужчину, который огромными глазами смотрит на ампутированные, зашитые, уже перевязанные ноги по колено. Хватаюсь за руку Мэтта, который в недоумении сжимает мою кисть сильнее. — Ты боишься больниц? — задаёт вопрос, проходя дальше и ведя меня за собой. — Больниц - нет, а вот то, что здесь происходило и происходит каждый день.. — "потому что по непонятным для самой себя причине, чувствую каждую эмоцию людей, пережевавших тоже самое ампутирование". Но в слух я этого не произношу. — Божечки, что ты тут делаешь? — слышу незнакомый женский голос, в котором сочится обида, а я ощущаю её в двойне, на своём теле. — Мою клиентку ранили, привёл её к тебе, — более менее тепло отзывается Мэтт. Женщина недоверчиво глянула на бледную меня и мгновенно заметила расплывающееся пятно крови, а мои ноги начали отказывать, и это я чувствовала.