Плоть чёрной птицы

— ...но в итоге он меня бросил, прямо в мой день рождения, — уже почти заканчиваю рассказывать историю, спокойно улыбаясь и смотря в глаза другу, — Я не хотела его отпускать, цеплялась за последнюю надежду, что он вернётся, что это всё было ошибкой. Но он не вернулся... — закусываю губу и вздыхаю, — И я до сих пор чувствую, что ощущал он в тот момент, боль... такую жуткую, словно тебе сердце вырывают. Я знаю, что в глубине души он жалеет об этом, хотя, вероятнее всего, уже не вспомнит меня, никогда. А я жалею о том, что не искала его, быть может, мы бы помирились, если это вообще можно было назвать ссорой, — выделаю последние слова, не обращая внимание на скатившуюся по щеке слезу, которая не ускользает от взора Нельсона. — Он тебе врал? — я чувствую подходящую к его горлу злость, — Он врал тебе о том, кто есть на самом деле? — поджимает губы, сдерживая слёзы. — Врал, и сейчас мне много кто врёт, но Фогги... Это не конец света, вы с Мэттом знаете друг друга как все десять пальцев. Вы дружите много лет и разве то, что сейчас происходит, может, даёт вам возможность... перестать врать? Я точно не знаю всей ситуации, но сказать могу с точностью и наоборот, по выкинутой в мусорнку табличке, по невозможной в офисе пустоте, по вашим чувствам вместе взятыми...вы оба, это два лучших друга. Два человека, которых нужно ставить в пример как настоящая дружба, и какие бы ссоры между вами не происходили, они всегда забываются, а то, что находится тут, — тыкаю пальцев его в грудь, а после в висок, — И тут - самое главное. Вам всего лишь нужно время, чтобы обдумать всё. Бен Урих писал газету о произошедшем несколько лет назад, об измене моей мамы отцу, о том, что она была влюблена в олигарха, которым оказался Фиск, по всей видимости, сам мужчина не знал о Уилсоне Фиске, ибо его бы уже не было в живых. Имя этого журналиста крутилось в моей голове большую часть времени, особенно после того, как я узнала, что он ведёт дело и с ребятами. Мэттом, Карен, Фогги. Действительно ли ему можно доверять? Они доверяют ему, этого достаточно, чтобы не бросаться на него с кулаками. Но эта мысль пришла ко мне только в последний момент, когда я смотрю на него через окно, держась рукой за выпирающие железки. Я вижу, как он с кем-то разговаривает по телефону, как кладёт трубку и о чём-то задумывается, глядя в экран компьютера. Быстро перехожу в немного другую сторону, когда мужчина поднимается с места и из за жары в кабинете, открывает окно, а я чувствую его эмоции, которые зашкаливают. Когда журналист садится обратно, что-то кликая на клавиатуре, я оказываюсь внутри, ловя на себе взгляд, в котором не скрывается страх. — Бен Урих, — делаю шак к нему из тени, а Бен машинально назад. — О тебе я тоже наслышан, — чуть дрогнувшим голосом отвечает. — Я не сделаю Вам больно, — стягиваю нижнюю часть маски рукой, на которой нет перчатки. — От куда мне знать, что ты меня не убьёшь как тех людей? Ты заставила дочку следователя... — не договаривает, но я чувствую, как ему мерзко от меня. — Это ему делала его жена, я всё подстроила, чтобы добраться до своей цели. А так же, я никого не убивала, — принимаю более расслабленную позу и прохожу ко входной двери, на которой вывешены занавески и закрываю их. — С чего бы мне тебе верить? — сжимает кулаки, что аж косташки начали проявляться. — Я человек слова, но ты можешь мне не верить, информацию я всё равно получу, — сажусь на стул, противоположный от его стола, — К тому же, у тебя нет выбора. — Ты убиваешь людей направо и налево, даже не задумываясь о том, кем они являются и есть ли у них семьи, — горько усмехается кареглазый, складывая руки на груди. — Я никого не убивала, — качаю головой, — Все они работали на Уилсона Фиска, и я могла их убить, но это сделала судьба, либо его люди, — после произнесённого мной имени, мужчина вроде даже заинтересовался, — Он убил важного человека для меня. А так же уничтожил мою жизнь окончательно, уже давно. — Пытаешься давить на жалость? — встрепыхается журналист, понимая, что идёт на поводу. — Нет. Не пытаюсь, я просто знаю, что с командой Нельсона и Мёрдока вы работаете вместе, а так же с мисс Пейдж. Верно? – смотрю на него из под тени. — Допустим, я поверю в историю о тяжёлом детстве, что дальше? — садится напротив, складывая руки на столе. — Как я уже говорила, мне нужна информация. В общем. Несколько лет назад вы писали статью о том, что женщина, по фамилии Смолдер изменила своему мужу с неким олигархом, — склоняю голову набок, сжимая кулаки, — Этим олигархом оказался Фиск, я права? — Да, что-то припоминаю, — положительно кивает, не отрывая взгляда от моего скрытого в тени лица. — Я хочу раз и навсегда покончить с этим подонком, пытающимся состроить из себя добросовестного человека, который хочет превратить Адскую кухню не в приемлемый город, а в полную разруху, — чувствую, как у него загорелось множество идей, в частности о моём предложении, поэтому принимается что-то печатать в компьютере. – Ты чем-то похожа на Человека в маске, – делает некое замечание Урих. — Дьявола Адской кухни? — уточняю, подаваясь вперёд. — Да, характером и действиями, возможно, — неопределённо пожимает плечами, — Но что-то между вами есть... О! Вот, прошу, гляди. Я обхожу стол и смотрю на экран, на котором высвечено несколько статей об Уилсоне Фиске. — Его барышня - Ванесса Марианна? – мой зрачок уменьшается, а кулаки сжимаются на рукояти палки. — Да, совсем недавно это стало общеизвестно. Ровно после того, как шампанское на званном вечере отравили и женщина попала в больницу, — поясняет журналист, перелистывая страницу. — Его отец балатировался в президенты, да неужели.. — зловеще усмехаюсь, понимая, что наш разговор закончится не скоро. Сидя на билдборде гляжу в окно квартиры, в котрой до этого проживала, я не знаю, есть ли там Мэтт, спит ли он или что-то делает. Да и впрочем, меня это касаться не должно. Тогда, что же я тут делаю? Просто питаюсь сохранёнными чувствами в этой квартире. Там столько тепла, что кажется, его там слишком много. Прогуливаюсь по городу, в поисках чего-то интересного, но ничто так не западает в душу, кроме желания пойти в офис. Но я понимаю, что там тоже делать будет нечего, и я лишь потеряю время напрасно, на работу тоже не нужно, выходной, а Джози насильно меня заставила взять его и не выходить на третью смену подряд. Но я постоянно слышала в голове до жути раздирающий писк и что странно, на меня он почти не влиял ка краньше, только руки мелко подрагивали, а колени подкашивались. Я слышала выстрелы, звук сирены полиции и скорой помощи, но никак не могла понять, от куда всё исходит, ведь на улицах дневной Адской кухни всегда было более чем спокойно. — Да, алло? — прикладываю к уху смартфон и потираю глаза свободной рукой, пытаясь не уснуть стоя. — Здравствуйте, мисс Смолдер? это из похоронного бюро, мы искренне сочувствуем вашей потере и не хотели бы вы организовать похороны в честь своего родного отца? — я резко останавливаюсь, глуьоко вдыхая воздух. — Нет, извините, вы ошиблись номером, — сбрасываю звонок и сжимаю смартфон до хруста дисплея, но вовремя останавливаюсь, пока не сломала единственный нормальный телефон. Не знаю каким образом, но ноги привели меня к дверям квартиры Мёрдока, ключи я, кажется, потеряла, поэтому возношу кулак над дверью и стучу ровно три раза. Тревожность охватывает всё моё тело, заставляя сделать шаг назад, а глаза покрыться пеленой слёз. Дверь открывается и по ту сторону показывается Мёрдок, по его лицу могу понять, что он чувствует, не физически, так морально. — Привет.. — довольно тихо выдаёт, а я не сдерживаюсь и выпиваюсь в него своими объятьями, слыша сдавленный стон боли. — Извини пожалуйста, – хочу отстрниться, понимая, что доставляю ему ещё большую боль, но он сам обнимет меня, прижимая к себе. Мы молчим, и так всё понимаем, я слышу его сердцебиение, от которого уже хочу заснуть, ибо нормально не могла спать, только в его кабинете, и то не очень то долго, а потом отрабатывала ночную смену у Джози, пытаясь не зацикливаться на жгучих мыслях о недавних ночках.