Плоть чёрной птицы

Я захожу в квартиру и жмурю нос, ибо здесь фонит ещё сильнее, чем казалось на улице. Алкоголь, перегар и запах грубых сигарет заставлял меня чуть ли не терять сознание, ведь его было слишком много и он ощущался слишком ярко. Из гостинной разносится смех и звон стаканов, разговоры знакомых людей, по совместительству собутыдьников отца. Поэтому, стараясь быть тише я ушла в свою комнату и закрылась, не желая больше кого-то видеть сегодня, потому что внутри всё закипало от ярости. Перед последним уроком до меня докопался парень из параллели, я не встречалась ни с кем, не дружила и это был общеизвестный факт, пока мои одноклассницы уже успели узнать на практике, что такое секс, я даже целоваться боялась, так как мне было просто напросто мерзко от этого, я ощущала всё сплошное возбуждение тех парней, которые ко мне подкатывали, им лишь бы удовлетворить свои потребности, а после бросить. Я даже удивлялась, как на такую серую мышь с синяками под глазами, искусаными губами и потухшим взглядом могли обратить внимание, но многие случаи возникали со споров, и все парни, которые спорили, в итоге проигрывали. После таких ситуаций за спиной меня обсуждало ещё большее количество людей, не стать жертвой почти несогласовоного секса я не хотела и не собираюсь, ведь в отличии от некоторых одноклассниц у меня есть мозги... Или нет. Учитывая все мои похождения по ночному городу, попытки забыться и забыть Мэтта, всегда заканчивались разбитыми кулаками о какой-то жилой кирпичный дом. Часто я вспоминала его лет до шестнадцати, а потом всё по обыкновению притупилось, но вот незадача, он решил вернуться, судьба так распорядилась, постоянно думала я, не представляя, как краток наш мир. Мэтт будто всегда был рядом со мной, его нравоучения по тренировкам, советам и обычным рассказам из жизни, они оставались всегда со мной и помогали в жизни, помогали выжить и остаться тем, кем я являлась. Но ничего не выходило, и не выходит, потому что мои способности к ощущению чужих эмоций, их удвоение в несколько, казалось, тысяч раз, закопало глубоко в землю мою настоящую личность. Конечно, мои определённые характерные черты - остались, но чувства... эмоции... это всё исчезло и впредь я вижу только тьму в своей душе. Наверно, в её глубине мне хотелось бы снова повстречать отца живым, вместе с Ванессой, что странно, после той истории я даже в мыслях перестала называть её мамой. Меня это радует, хоть и совсем чучуть, я хочу встретить их двоих и, желательно, не на том свете. Я чувствую, как внутри, где-то в самых дальних чертогах разума зарождается страх и непонятство. Хватаюсь за это непонятное ощущение и его источник, пытаясь понять, кому сейчас страшно и удивляюсь, когда ощущаю знакомое сердцебиение и до боли знакомую вину. Что-то начинает притуплять чувства, не мои, его, я слышу как адреналин, внезапно вскачивший начинает медленно падать, а перед глазами всё кружится. Смотрю в одну точку на стене, рисуя в голове возможные сцены, но ничего не подходит. Он растерян, напуган, тяжело дышит и не знает, что происходит, но, вероятно, всё же знает, это ещё больше ставит меня в тупик. Я дёргаюсь и резко валюсь на кровать, пытаясь отцепиться от Карателя и перестать чувствовать боль от электрошокера, закусываю одеяло, пытаясь не закричать, скрючиваюсь пополам, хотя уверена, что ему немного, но легче, это меня потихоньку успокаивает и в последний момент, вырываю из его плоти когти и улетаю прочь, крича что-то, чтобы кто-то меня услышал, понял и помог Фрэнку... Далеко не улетаю, остаюсь сидеть на веточке, вслушиваясь в каждый секундный шорох, внезапно начинаю слышать сердцебиение, знакомое, через чур знакомое. Сорвиголова размерен, как всегда, спокоен, но его чувства обостряются, снова и снова, я слышу нотки угрозы и раздражения, ярость, хоть на людях, если они есть, он уравновешен. Слышу крик полный ужаса и резко переключаюсь на другую особь, незнакомец умирает, у него пулевое ранение, так же боль в руке, которую явно держит Мэтт, допрос, делаю догадки, но ни одна из них не оставляет желать лучшего. Меня распирает от осознания того, что я не могу ничего сделать, нога не зажила, и будет рискованно двигаться на помощь, даже если она не понадобится, но оставаться в стороне я тоже не могу, хочу помочь и Мэтту, и Фрэнку, что-то в глубине сознания кричит не делать этого, но кто остановит меня? Никто, если только не разочарование лучшего друга детства, которого я не могу воспринимать как нынешнего... Вырываюсь из чужих сознаний и поднимаюсь с места, на дворе ночь и всё время я пролежала в койке, раздумывая о всяком, но это вновь привело меня к старому доброму костюму с капюшоном, который пережил слишком много, но остаётся любимым на втором месте, конечно же. Я вбегаю в помещение, краем глаза замечая на себе удивлённый взгляд Карателя и недоумевание со стороны Сорвиголовы, который тащит стрелка на себе. Позади них и впереди меня оказываются ирландцы, и полностью забивая на больную ногу, начинаю двигаться к ним. Первый направлении на меня пистолет, но не успевает ничего сделать, ибо деревянная палка летит в его руку и выбивает из неё оружие, которое я подхватываю и выстреливаю в колено, после чего перезаряжаю и тут же выстреливаю в плечо другому нацелевшегося. Двигаюсь вперёд и сразу отмечаю то, что парни почти выбрались, учитывая, что в этих катакомбах они прошли около пятнадцати минут. Сбоку на меня внезапно вылетает противник с ножом, удар которого я блокирую, после чего, позади ощущаю, как лезвие проходит вдоль правой лопатки. Резко пригинаюсь, делаю подножку одному и второй неосознанно ударяет того ножом, накалывая напарника как бутылку штопором. Поворачиваюсь и бью того под рёбра, после выстреливаю из пистолета в голень, слева надвигается ещё пара таких, которые были посильнее чем эти. Сжимаю свободную руку в кулак, понимая, что патронов в пистолете нет... Вырываюсь из объятий подвалов и задвигаю огромную дверь, как можно быстрее, хромая, подбегаю к парням и с левоц стороны подхватываю Фрэнка под руку, тот от неожиданности рычит, больно, конечно, с ним такое делали... Спустя пару минут мы приходим на кладбище, очень знакомое для меня кладбище, на котором я случилось много всего, но не обращая внимания на свои воспоминания, я переключаюсь на чувства парней. — Идём, — пытается продолжить путь Мёрдок, но я ощущаю всю физическую и моральную боль Карателя. Я помогаю посадить его у чужой надгробную плиты и выпрямляюсь, нога начинает неприятно зудеть, поэтому я сажусь напротив, глядя из под тени в измученные глаза. Мужчины тяжело дышат, а я не могу дышать, ощущая, что чувствует стрелок, такая жуткая боль, заставляющая задуматься. — Эй.. — откликает мужчина, глядя на меня, — Ты недурна. – Я должна сказать "спасибо"? – склоняю голову на бок, ощущая, как по спине стекают капельки крови от пореза. – С Красным всё понятно, – неопределённо хмыкает и тут же жмурится, ощущая не лёгкую боль в лице, — С больной ногой мало кто может справиться с такими нелюдями, а тем более девушка, – я киваю и задумываюсь, хочется задать ему пару вопросов насчёт того, что я ощущала ещё на крыше в ту ночь и всё же решаюсь. – Ты растопила его сердце, – слышу сверху лёгкую смешок со стороны Мёрдока и тут же кашель Фрэнка. — Помощь уже едет, — предупреждает друг, но тут же слышит отказ. – Вам лучше идти, — смотря в путсоту, произносит Каратель, а внутри меня всё разрывается, он ведь не знает, что я вцепилась в его сердце когтями и ощущаю, как оно скулит, — Меня спасать поздно. За-то один не останусь, — посмеивается и в этот момент Мэтт садится на землю, оперевшись спиной на другую плиту, – Наверно я отрублюсь. Из тебя бы вышел крутой пихотенец, — обращается уже не ко мне. — Тот стишок.. – начинает красноглазый, даже немного неуверенно, — Что он означает? — Чего? — недоумевает Фрэнк, пытаясь скрыть чувство грусти. — Ну, ты говоришь его.. Перед тем как убиваешь, – теперь уже я немного удивившись смотрю на стрелка, в глазах которого внезапно зарождается отчуждение.