Время тик-так...

      Сударь вышел из моего кабинета. Я достал папки с делами, разложил их по датам. Вдох. Выдох. Я встал с кресла, вышел из кабинета, закрыл его. В начале коридора появился Столяров. Я пошёл в его сторону. С ним уже нянчились как с младенцем. Это было забавно, только недавно мы вместе пили на корпоративах, а теперь он божество. — Алексей Викторович, — я приложил руку к виску, отдал честь, — соизволите пройти в мой кабинет. — Масленников, хорош из себя зализанного полковника строить. По закону я должен проверить работу, но ты же тоже не пальцем деланный. Подготовился поди? — Да. Не стану врать. Ладно, пошли. Хоть покажу продвижение по делу.       Все работники разошлись по своим местам. Мы с Лёшей пошли к моему кабинету. Я уже собирался открыть дверь, как в конце коридора ведущего в архив, фраза: «Шлюха, блять, съебись нахуй! » — Это кто у тебя такой «культурный»? — Твою ж мать…       Я не ответил Столярову. Ведь я догадался — на такое был способен только Эмиль. Мои опасения нашли меня сами. Иманов вылетел из коридора. Он встал как вкопанный, когда увидел Лёшу. Я закрыл лицо руками. Не другие, так Эмиль. — Так… Дима, твое чудо? — Моё. Эмиль, объяснись!       Иманов открыл рот, но не мог подобрать слова. То ли ему было неловко, то ли стыдно. Из-за поворота вышла серая мышка. Она подошла к Эмилю. — Извините, Дмитрий Андреевич, я ему не дала воспользоваться своим телом. Вот он и бесится.       Я покраснел, пытаясь не засмеяться. Я посмотрел на Лёшу, он тоже пытался не заржать. В конечном итоге наши попытки не увенчались успехом. Смех разбился по полупустым коридорам следственного комитета. Эмиль, кажется, понял в чем дело. В отличии от Ольги. Она стояла и не понимала, что происходит. — Что-то не так? — удивлённо спросила серая мышка.       Иманов ничего не ответил, вместо этого он подошёл и обнял меня. Оля ещё минут пять стояла недоумевая. Лёша продолжал угорать. От чего этой женщине стало очень неловко. Потом до неё всё-таки допетрило. — Эмильен что, гей? — Прям в воду глядишь. Как догадалась? Неужто кто помог? — Эмиль с издёвкой посмотрел на Олю. — А Алексей Викторович что, знает? — Знает. Пойдёшь об этом кому-нибудь болтать — все узнают, поняла о чём? — Да, Дмитрий Андреевич. Извините.       Серая мышка красная как помидор пошла в свой кабинет. Вскоре цокот каблуков прекратился, наконец я открыл дверь, пропуская вперёд сначала Лёшу, потом Иманова. Я зашёл последним, прикрыв за собой дверь.       Я сел в своё кресло, Столяров расположился по одну сторону, Эмиль по другую. Лёша с интересом покрутил перед лицом новое дело. Его лицо исказила гримаса скорби. Он тоже знал Шадона. В мгновение ока Столяров отложил дело и посмотрел на Иманова. — Ну, и что случилось в архиве Эмильен Вюсалович? — Она пыталась меня изнасиловать. Алексей Викторович, я к ней даже не прикоснулся. — Кхм… Ты же понимаешь, что попадёт тебе за дисциплину? — Ему просто попадёт. А она вылетит от сюда, как сопельки в платочек. Она и ко мне пыталась лезть, — не хотел я об этом говорить. — Понятно, ну, Эмильен, можешь быть свободен.       Иманов не особо хотел уходить. По большей части он и не работал вовсе. Так, делал вид, что пашет как не в себя, потому и дослужился до майора так быстро. Эмиль нехотя встал и, вскользь метнув на меня взгляд, вышел из кабинета.       Столяров снова принялся как завороженный изучать дело Шадона. Похоже не я один понимал, что это убийство не относится к остальным. Шадон даже не был знаком с Полиной. Тем более медициной там даже не пахло.       Лёша принялся рассматривать фото трупа, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Мне оставалось молиться, чтобы он не заметил надпись на груди. Иначе мне не жить. Его взгляд остановился на груди Шадона. Ну всё, мне не сдобровать… — Дим, ты на столько крутой, что на тебя опять женщины объявили охоту? Они всегда выбирают странные способы. — Не знаю.       Я встал со своего кресла, подошёл к шкафу. Теперь я закрывал отсек с алкоголем на ключ. Этот ключ я носил всегда с собой. Я открыл ящик, достал бокалы и коньяк. Вернулся на своё место. — Будешь? — я обратился к Лёше, наливая коньяк в бокал. — Вижу, транжиришь мои запасы? — Ну, как видишь, работа нервная, — я подал бокал Столярову.       Я залпом выпил алкогольный напиток, Лёша повторил те же действия. Я откинулся на спинку кресла, позволил телу расслабиться. Столяров же сохранял равнодушие. Он вновь обратился ко мне по работе. — Не хотел пугать, но всё-таки. Тебя могут выгнать с должности полковника. — Почему это? — Дело не раскрыто. — Дело Чикатило вообще висит уже дофига лет! Он уже загнулся сам по себе где-нибудь. И ничего. — Ну, вот так. Я, конечно, постараюсь прикрыть твой зад. Но и ты не разочаруй.       Я кивнул головой. Лёша посмотрел на наручные часы. Сказал, что ему уже надо ехать. Я вызвался проводить его до выхода. Мы вышли из кабинета, побрели по коридору.       Столяров уехал, а я не мог спокойно вздохнуть. Факт того, что я могу полететь с карьерной лестницы не давал покоя. Мы потеряли всевозможные зацепки. Что нам остаётся делать? Кататься по лабораториям? Так мы это и делаем. Пока без успехов.       Нужно было отдохнуть. Я отпустил всех, кроме дежурного, с работы. Мы потратили всё время впустую. А мне ещё оставалось зайти в самое «весёлое» помещения комитета. В морг. Нужно узнать, что показало вскрытие.       Я направился к Артёму. Как хорошо, что он работал в поте лица, не обращая внимание на моё заявление. Хотя как работал. Если пить чай считается работой. — Что привело тебя в столь дивное место? — Результаты вскрытия. Ещё выговор, за распитие чая в рабочее время. — Ну я же только сел, — цокнул Чернец. — Ладно, сейчас найду документ.       Тёма встал из-за стола и пошёл к рабочему архиву. Он недолго порылся в документах, рассуждая себе под нос. Но наконец достал то, что нужно. Чернец вернулся ко мне и почти передал лист бумаги. — У тебя руки чистые? — Это имеет значение? — А то! Вдруг ты замараешь столь ценный документ — заключение вскрытия! — Да ну тебя, Артём!       Я, посмеявшись, взял заключение. Смерть наступила в результате повреждения сонной артерии и обильной кровопотери. Интересно. Как при осмотре тела мы не заметили повреждения артерии. Что там дальше? На ногах заметны синяки и ссадины. Наверное, наткнулся на заборчик, ограждающий газон.       Эта информация давала почву для размышлений. Я вернул результаты вскрытия Артёму, поблагодарив его. Нужно было отдохнуть от этого всего. Я захватил бутылки коньяка и виски из своего кабинета и поехал домой.       Эмиль уехал раньше меня и должен был быть дома. Но его там не оказалось. Ну, ничего страшного не случилось. Я прошёл в квартиру. Поставил бутылки с алкоголем на стол. А ведь когда-то я уже завязывал с этим.       Я переоделся, умылся, нарезал колбасу, взял бокал, сел за стол, налил себе коньяка.