Время тик-так...

      Кто спросит «что такое счастье?», тем я покажу запись этого звонка. Мы ловили Савекину больше полугода. Теперь она в наших руках. Преступница, которая открылась спустя три года. Разве это не может не радовать? — В общем, Дима, мы везем её в отдел. Скоро будем, пусть готовят изолятор. — Прекрасно! Приедете, лично буду допрашивать. А вам премию выдам. В двойном окладе! — Много не обещай. Мы ещё не довезли её.       Егор отключил звонок. Я на парусах вылетел из своего кабинета, уже позабыв про закончившийся шантаж и основную угрозу. Радости не было предела. Жаль, этого момента не застал Эмиль, может ему позвонить? Пофиг, попрошу Сударя, он позвонит ему. Надеюсь, Иманов в состоянии приехать, а не лежит сейчас, как тюлень на кровати.       Я шёл по коридору в сторону следственных изоляторов и допросных изоляторов. Там я уже буду дожидаться моих ребят с Полиной. В принципе, ждать не вечность, но предвкушение всё-таки сильнее. Хочется взглянуть ей в глаза, если она серьёзно раскаивается, плюсом она ещё и будет полезная комитету. Я перефрмирую приговор.       Я дошёл до коридора вдоль, которого шли изоляторы. Меня поприветствовала охрана. Я почасал языком с ними на отвлеченные темы. Потом мне стало скучно, и я ударился в свои мысли. О насущном.       Очнулся ото «сна», когда ко мне подошли Егор и Никита. За их спинами вели Полину с разбитой губой и растрёпанными волосами. Видимо, сопротивлялась аресту. Чтож зная её боевую натуру, могла и покусать. Это они ещё синяками легко отделались. — Ну, здравствуй, Полина. Теперь я вожу? — я улыбнулся. — Заткнись, Масленников, пожалуйста. — На контакт не идёт. Ребята, в изолятор её, на допрос. Только нежнее, А не как при задержании.       Савекина гордо вскинула голову и без сопротивления её завели в одну из комнат. Я перекинулся парой фраз со своими ребятами. Попросил их не встревать. Отчасти это только наши разборки. Потому что она убила Эмиля когда-то, чуть не прикончила меня и убила мою будущую тёщу. Вся семейка Адамс собралась бы.       Я зашёл в изолятор. Свет был тусклый и постоянно мигал, а за столом сидела Полина собственной персоной. Я сел напротив, через стекло было все всё видно собравшемуся отделу, а мне ничего. Я их не видел. Так же, как и Савекина. Зато мы их слышали, а они нас очень плохо. — И снова привет, Полина. — Слушай, давай без этого. Ты и так знаешь всю подноготную. Давай, сажай меня уже на двадцать пять лет или принесёшь раскалённые кусачки и будешь меня пытать, пока я всё не расскажу? — Почему ты так решила? А метод я пожалуй запомню. — Я отравила тебя. Или ты забыл? — Но ты же меня и лечила? Не так ли? — Откуда ты? — Ну слушай…

***

      Алия принесла мне лекарство прямо в участок. Напоила меня им, я был ей премного благодарным. Но всё-таки меня настораживал тот факт, что я до сих пор не знаю, кто изготовляет это противоядие. Нужно спросить у Еникеевой, она точно должна знать. — Алия? — Что такое? Тебе снова больно? — Нет-нет, просто скажи мне, кто снабжает меня лекарством? — Я его передаю. — Я про изготовителя. Кто он?       В этот момент глаза у Алии забегали, она начала кусать губы. Она отвернулась и не хотела говорить. Еникеева всё знала, я видел это по её эмоциям и глазам. Она отошла от меня на безопасное расстояние. — Ответь! — мой голос стал настолько громким, что заглушил даже ближайшую стройку. — Обещай не ругать Эмиля. Ты будешь в гневе. — Говори. — Лекарство готовила Полина Савекина. Эмиль знал об этом. Он специально старался как можно дольше снабжать тебя лекарством. Понимаешь, Иманов хотел как лучше — Ради этого стоило разводить весь этот театр? Нет, я не буду ругать Эмиля. Я его убью! —Дима, спокойно! Всё нормально, — Аля схватила меня за плечо.

***

      Полина встала и стала ходить вперёд — назад по допросной. Я ей не запрещал, она всё ещё оставалась не чужим человеком. Сидел я молча, постукивая подушечками пальцев по деревянной столешнице. Савекина — человек с расшатанной психикой. — Мне сильный пиздец грозит? — Пожизненное в колонии строгого режима. Ты сама знаешь, ну или… — Или что? — Или путёвка в психиатрическую лечебницу на год и ты вновь возвращаешься к работе. Только в роли преступника в законе. — Хочешь, чтобы я слышала данные местонахождения преступлений и людей, которые их совершили? Хорошо. — Точно хочешь в психушку? Терапия шокером, смирительные рубашки? — Точно. Если я там умру — значит, судьба. — Позитивный настрой. Ты мне скажи вот что: ты зачем Татьяну Дмитриевну убила?       Полина явно не хотела говорить об этом. Глаза забегали, изучая помещение. Да и изучать в нём было нечего. Серый пол, белые стены, стол и стулья. Я всё ждал ответа, который оставался на протяжении всего дела загадкой. — Понимаешь, сижу на берегу никого не трогаю… — Так начинается рассказ каждого безрукого мальчика, — я прервал Савекину, что-что, а черный юмор я люблю. — Дима! Не отвлекайся, считай это чистосердечным. Так вот, и всё ничего бы, только меня узнала Татьяна. Она набирала тебе. — Ты решила её убить, тем самым начала охоту снова? — Нет. Ничего я не начинала. Я отравила тебя, потом поклялась, только было уже поздно. А так, больше я не убивала.       Значит, есть ещё кто-то. Дело надо расследовать по горячим следам. Не хотелось бы ещё три года искать преступницу. Тем более, зря, что ли, Шадон умирал? Надо на допрос вызвать Алю, она то и выдаст всю подноготную. Мы то с ней, вроде, теперь друзья. — Полин, у нас просто появилась ещё одна преследовательница меня. — Батюшки, какой ты популярный стал. — Не смешно. Эта девушка шантажировала меня. И мне пришлось повесить на тебя убийство Шадона. — Ничего страшного, шантаж был связан с Эмилем? — Не только с ним, — я прошептал Полина на ухо, — ещё и с Алей. — А я не поняла, ты какого спал с моей девушкой? — С твоей девушкой? Ой…       Я встал со стула и побежал к двери, Савекина рванула за мной. Мы вместе выбежали за дверь. На удивление, преступницу, выбежавшую из допросного изолятора, никто не остановил.       Я бежал делая резкие завороты, но Полина сама прекрасно знала эти коридоры, оторваться от неё практически невозможно. Со стороны это выглядит страшно, хотя, на самом деле, это обычное ребятчиство. — А фиг ли ты за мной по отделу бегаешь? Ты должна в следственном изоляторе сидеть. — Вот сейчас у меня на одну жертву больше станет, тогда и сяду. — Женщина, следи за языком, ты на моей територии. — А ты за хуем!       Мы побежали снова, добежали до моего кабинета и тут в коридоре показалось чудо, которое с утра пришло домой в стельку.