Обещание Покровителя

      В кабинете у главнокомандующего Кантемировскими офицерами стоят три офицера, их командир и сам Мерецко, толстый человек, который даже в обязательной к службе форме не мог застегнуть пуговицы до конца. К слову, сама форма не была столь сложной и красивой, как казалось бы молодым девушкам — кожаные потёртые чёрные сапоги, которые приходилось донашивать за другими бывшими офицерами. И даже идеального размера невозможно было бы найти, они были то маленькие, то большие. Ухаживали за ними кто как мог. Штаны обычные тканевые, у кого-то имелись даже катышки на обратной стороне колена. Обязательно белая рубаха и однобортный тёмно-синий мундир с золотыми нашивками на воротнике и рукавах. Шинель по случаю надевали, она была разного цвета, но в основном серая, а головной убор носили только офицерская кавалерия и королевская стража. Каждый офицер обязан носить синюю повязку на левой руке, чтобы показывать свою принадлежность в системе.       Мерецко сидел на стуле и читал досье, составленное по случаю двенадцатого сентября, вчерашнего дня. Сняв очки, он зажмурился и стал потирать глаза.       ― Почему в досье не указано кто является зачинщиком взрыва? ― Обратился с вопросом главнокомандующий к майору Томасу Гонсалесу. — Или вы что? Не нашли его? Тогда какого хрена вы мне тут смазливого пацана под стражу взяли, если это не он?!       — Он набросился на меня…       — Майор, мне совершенно нет никаких дел до того, кто на вас кидается. Вы обязаны выполнять долг перед Отечеством, — сказал Мерецко и приказал трём офицерам выйти из кабинета, оставив только его и Томаса. Те послушно вышли, а майор продолжал стоять и ожидать действия главнокомандующего. Дождавшись тишины, Мерецко посмотрел на офицера среднего статуса и произнес: «Ещё одна твоя поблажка, и ты вылетишь отсюда. На тебя заведено уже четыре дела, сейчас я буду составлять пятое дело по случаю участия во взрыве на площади Вриты. Ты хочешь шестого? Я тебе его устрою, будешь век меня вспоминать». Гонсалес молчаливо смотрел на то, как толстый мужчина перебирал листы бумаги с его деятельностью. «Любопытно, откуда взялись еще три доноса? Драка с пьяным человеком — было, но потому что он напал на меня с «розочкой» от бутылки вина. Та же драка с офицером под моим командованием, и произошло это по той причине, что младший офицер не хотел выполнять мой приказ. Откуда он взял остальные три доноса?» — не мог он вспомнить до конца все его проблемы в службе, но как таковых и не было. Проблемы его были оправданы высшим руководством, несмотря на клевету, поверили на слово господину Мерецко. Нелюбовь высшего командования к молодому майору так и отзывалась в постоянном запугивании и вечных угроз в его сторону.       Главнокомандующий надел очки и из-под нахмуренных бровей посмотрел на Томаса.       — Пацану устрой допрос, перед тем как отпустить, — сказал он. — С тебя хватит на сегодня, ты свободен.       И майор сразу двинулся из кабинета в сторону выхода из здания офицерского командования, оставив толстого коротышку с кучкой документов и с тремя собственными приспешниками.       Из кабинета раздался громкий строгий голос, зовя кого-то. Этот голос принадлежал Мерецко. Ох, уж этот пятидесятилетний старик… Вечно готов всем раздавать приказы, а сам их никогда не выполняет. Когда Томас ушёл, он позвал одного из подопечных майора, Пашу Собора, молодого светловолосого юношу, ему лет девятнадцать с виду, покладистый он, конечно же, очень. Выдал главнокомандующий ему некое задание, так как их командир так опрометчиво обошёлся с ними и сразу пошёл выполнять свое собственное поручение, вот и пришлось Мерецко делать всю работу за него. Выдал задание одному, а не всем троим. Получается, что у других сегодня выходной? Ни в коем случае. Остальных юношей он позовет тоже, но в другое время.       Почти сутки прошли с момента взрыва на площади Вриты. Под завалами дома было найдено много трупов и мало пропавших людей. На данный момент поиски все ещё продолжаются и стараются действовать аккуратно, потому что ничего кроме рук и лошадей у офицеров нет. Хотя вот, что странно: проходя рядом с площадью по другой стороне улицы, Томас заметил, что работают с развалинами именно обычные жители… офицеры стоят и наблюдают за ними. А кто начнет лениться, того сразу принимались бить дубинкой.       До патрульного пункта и передержкой преступников оставалось пару метров, в прямом смысле за поворотом находилось маленькое здание, которое вело в мини-тюрьму нарушителей порядка всего лишь на пару часов или дней. Когда майор Гонсалес пришел на место, то первое, на что он обратил внимание — совсем другой цвет стен, их в который раз перекрасили и на этот раз они серые с потрескавшейся краской. Вероятно, чтобы такой тихий ужас не видели остальные, закрыли растениями и картой страны. В последний раз Томас тут был три года назад, когда проходил практику, стены были зелёными.       Тихо. И только слышны звуки лампочек в коридоре от их напряжения, ещё слышен никак не прекращающийся кашель людей, которые сидели в правом крыле малого участка. У них была серая повязка на правом плече. Кажется, они хотят забрать кого-то. Мужчина с женщиной сидят с грустным видом и в не самой лучшей одежде. Может быть, уже встретили…       С левой стороны участка находились дежурный по участку и его помощница, у обоих была синяя повязка, они пили чай. Помощница доставала шоколадные конфеты из картонного пакета. Руки у неё тонкие, и сама она худая, будто бы ни мускул, ни жира нет. Соломенные волосы с проседью на голове зачесаны назад в пучок, так что кажется, что они прилизаны. Женщина средних годов с виду, а по одежде и не скажешь. Рядом на крючке висели шуба с богатым мехом когда-то красивого белоснежного песца и обычное чёрное мужское пальто чуть длиннее, чем шуба. Мужчина же одет по-простому, в мешковатую одежду. Большим он кажется, потому что брюхо наел после того, как начальство отстранило от офицерского состава и перевело в отдел документов по малым преступникам. От стресса.       На круглых часах на стене почти приблизилось два часа дня. «Перерыв только начался», — ворчал Томас из-за того, что не успел прийти вовремя, но всё же решился подойти к дежурному и попросить предоставить ему отведенное время для допроса одного мальчишки, которого притащили сюда сутки назад. Безусловно, Кристоф Филгер (так он представился в разговоре с майором) отказался выполнять его просьбу, несмотря на то, что Гонсалес представил ему «удостоверение личности», и снял синюю повязку с левого плеча. Отличить подделку от настоящей заводской повязки достаточно легко: хватит того, что вывернув ее, можно заметить дату изготовления и особый знак отличия у каждой фракционной повязки. Прошито вручную желтыми нитками, но больно напоминающими золото. Повязка, которую показал Томас, имела звезду на обратной стороне и дату изготовления — 13 апреля 2347 года. Но получил он её только два года назад, в феврале 2408 года на церемонии посвящения в офицерский состав.       Фелика, помощница Кристофа произвела дёрганные движения плечами, привлекая внимание главного дежурного участка. А как только он посмотрел на неё, она высоко задрала свои брови на лоб, не стесняясь морщин. Майор надевал повязку на плечо и убирал удостоверение в карман шинели. В это же время дежурный быстро написал на бумажке разрешение неаккуратным, размашистым почерком на проход в тюремные камеры для допроса. Да он ещё и смог оставить капли чернил на бумажке! Совсем безобразие какое-то.       — Благодарю, — сказал майор, взяв бумажку. Он тут же отправился в тёмный узкий коридор, который вел только вниз, в подвал, где находились пойманные пьяницы, воры и другие, кого посчитали нужным посадить под арест.       Послышались шаги поднимающегося человека по ступенькам. Молодой майор не распознал человека сразу, а после удивился неожиданной встречи с Чарли Шёнбергом.       — Какого дьявола?.. — тихо проговорился Томас, увидев перед собой знакомую фигуру младшего офицера под командованием лейтенанта Иона Саратанелло.       — Добрый день, майор!       — День добрый, сержант. Где Ваш лейтенант Саратанелло?       Паренёк замер. Его брови приподнялись, глаза приоткрылись.       — Лейтенант в данный момент находится в корпусе, а я второй раз за день таскаюсь из одного в другой участок города.       — Для чего?       — Для…       — Майор Гонсалес! Пожалуйста, пройдите к главному дежурному, — встала в начале коридора Фелика и созывала явиться к Кристофу.       — Тц. Ладно, потом расскажешь, — недовольно проговорил он и направился обратно к стойке. А Чарли в ту же секунду быстро пошёл к выходу из помещения, откуда все приходят.       — В чём дело? — Задал вопрос майор, протягивая выданную бумажку в руки главного дежурного.       Помощница встала рядом с ним и стала прижиматься к нему, пытаясь обратить его внимание на себя, а ему, напротив, надо было четко выяснить, по какой причине его задерживают и почему не пускают в тюремные камеры подвала этого участка. По обычному бордовому винтажному телефону снова позвонили, и он затрещал как вне себя будто в первый раз. Фелике пришлось отвлечься от Томаса и быстро подбежать к аппарату и сбросить вызов. «Что же она делает?» — подумал Гонсалес, не отрывая взгляда от Кристофа, который стоял спиной к нему и перебирал листки бумаги, документы о тех, кто попал сюда. Его помощница действительно вела себя странно. У майора появилось ощущение, что его пытаются надурить, а, может быть, специально не допускают к тому пацану. «Тогда почему Чарли ускорился в шаге, пытаясь скорее покинуть помещение? Обманул ли он меня, когда я спросил его о лейтенанте? Он не договорил…» — Томас, нахмурив чёрные густые брови, стал анализировать происходящее в этом участке, но он сомневался в этом. С другой стороны он представлял, что накручивает ситуацию, и такого не могло бы произойти.       Из коридора послышался медленный шаг ни одного человека, а двух или даже трёх. Чтобы убедиться в этом, майор немного выгнул спину назад и повернул голову в сторону тёмного коридора, прищуриваясь, чтобы разглядеть образы людей, которые шли там. Раздался резкий хлопок… Это Кристоф бросил папку с документами на стол, она толстая, набитая множеством различной бумаги.       — Ну, так я забыл дописать вам имя и номер камеры в бумажку, которую я вам выдал. А то стража не пустит в подвал к камерам. Так как выглядел и когда поступил молодой человек?       — Вчера вам доставили в пять часов вечера два офицера, которые должны были представиться как Михтар и Асмар. Юноша в светлом бежевом пальто, светловолосый, имеет веснушки на носу и щёках.       — Погодите-ка, был, вроде бы, такой. Сейчас найду, подождите, — сказал мужчина и принялся рыскать в документах похожего по описанию мальчишку за вчерашний день. — Вы сами поймите, у нас таких пачками везут и бандитов, и забастовщиков. А после взрыва на площади Врита, тем более всех свидетелей сгребать начали…       «Просто сделай свою работу», — сжал челюсть Томас, наблюдая за его медлительностью в поиске. Он готов был начать уже молиться, чтобы дело хоть как-нибудь ускорилось в процессе и, чтобы тот смог закончить начатое в срок.       Входная дверь заскрипела, и из неё на мгновенье подул прохладный свежий осенний ветерок. Зашёл в помещение офицер со смуглой необычной внешностью и закрыл за собой дверь. В пороге встал один из подчинённых Томаса — это Асмар Елив, который, собственно говоря, и привел сюда вчера того негодника.       — Майор, я вас везде обыскал. В штабе сейчас переполох произошел, что даже Мерецко решил выйти на воздух. Сюда направляется.       — Асмар? Зачем я нужен? У меня есть незаконченное дело… — повернулся он в сторону офицера.       Сзади Томаса прошли двое мужчин — один офицер с фуражкой на голове, которая плотно прикрывала голову и налезала на глаза, а другой по виду можно сказать, что это был арестованный мужчина в рваной и грязной горчичного цвета фуфайке. Его половина лица была перебинтована в белую тряпку, которая имела кровавые пятна и много грязи около подбородка и щёк. Они направлялись в сторону выхода.       В участок быстрым шагом шел Мерецко, но он был не один, а с Пашей Собора, который сопровождал его. Правда только, что Асмар оказался быстрее и первым добежал до командира, предупредив о возможной стычке.       — Офицер, куда спешим? А как же расписаться, что уводите, или переводите арестованного гражданина? — Спросил Асмар, перегородив дорогу идущим людям к нему навстречу.       В разговор неожиданно ворвалась Фелика и разводя руками из стороны в сторону, пыталась объяснить офицеру, что они сделали это заранее, до того, как другой офицер забрал его. Асмар промолчал и уступил дорогу людям, которые после прошли мимо него. За действиями людей, находившихся в двух метрах, косо, вздыхая, смотрел Томас. Но одна деталь показалось для него подозрительным, учитывая, когда он проходил практику, было совершенно все наоборот: сначала предъявляли документы офицеры, удостоверяющие его личность; затем искали бумагу об арестованном человеке; офицеру после этого выписывали бумажку с пропуском; и только тогда, когда были проведены все эти махинации, офицеру можно было идти к людям, взятых под стражу. В этой же ситуации было странным все, начиная с прихода в участок, заканчивая тем, что Томас провожал взглядом, быстро устремляющихся людей за двери. У одного из которых было торчащее бежевое пальто из фуфайки со стороны спины. «Стоп, пальто того же цвета, что и на том юноше вчера? Из фуфайки?!» — он вспомнил события вчерашнего дня.       — АСМАР! — Выкрикнул он. — ХВАТАЙ ИХ.       Офицер тут же выбежал вслед за ними, но тут же остановился на крыльце. Спиной к нему стояли Мерецко и Паша в напряжённой позе, якобы готовые податься бегству прямо сейчас. Выглянув из-за широких плеч Мерецко, он увидел женщину, которая стояла с высоко поднятыми руками вверх, в них располагался среднего размера белый платок, где отчётливо написано то ли кровью, то ли красной краской — «Мерецко — предатель».       Издалека, куда бежали двое самозванцев, был слышен крик одного из них. Человек в фуфайке оказался тем самым Марко, который увидел свою мать. Он старался докричаться до неё: «МАМА! МОНИКА! НЕТ!» Но она даже не обернулась, чтобы посмотреть на него в последний раз. В последний раз, когда он видел ее живой и целой перед взрывом.       Вот закричали от увиденного ужаса проходящие мимо женщины. Окна поймали ударную волну, у них появились трещины. А немного погодя и вовсе не выдержали и разбились. И секунды не прошло… Пыль рассеялась над крыльцом. Женщины больше не было. Человек был на одном месте, а теперь он в разных. Как говорится, одна нога здесь, а другая там!       Окна в участке вышибло. Асмар забежал вовнутрь помещения, где Томас рассматривал людей, чтобы убедиться, все ли живы после необычного удара волны с летящими осколками от окон. Поняв, что Асмар не успел догнать, Томас решился выйти на улицу и посмотреть, есть ли пострадавшие среди них. Впереди по-прежнему были Мерецко и Паша. Испугавшись, главнокомандующий повернулся и побежал на Томаса, пытаясь убежать и спрятаться. Но он не успел. Раздался выстрел. Майор всего на несколько секунд увидел кровавую дыру в голове Мерецко. Его кровь попала на шинель Гонсалеса, а сам он упал лицом вниз перед ним.