По нотам

Хэппи-энд неизбежен

Валерий Меладзе – Текила-любовь Дверь тихо щёлкнула. Ася вытянулась, прижимаясь к полотну белого дерева, и опустила взгляд на замок, медленно провернула. Два раза, как привыкла, не стала пренебрегать безопасностью во имя тишины. Выдохнула. Опираясь на дверную ручку, наклонилась, чтобы расстегнуть ремешки на босоножках. – Можешь шуметь. Игорь не ложился. Торчал у подоконника и видел, как машина Тимура остановилась у парадной. Ася выпорхнула в ночь, что-то забыла и сунулась в окно, потом выпрямилась, смеясь, и показала Волкову средний палец. Нетвёрдой походкой поднялась по ступенькам. А теперь делала вид, будто и не кралась голодной мышью в собственную квартиру. Стояла, гордо расправив открытые багровым платьем плечи. Чёртова тряпка вообще мало что прикрывала. Вырез являл полукружия аккуратной двоечки, а сзади тянулся до самой поясницы, но и это было не всё. Кто-то словно разорвал платье в пылу страсти, и от каждого движения оно расходилось, демонстрируя стройные, загорелые после отпуска в Мексике, ноги. – Любимый? – невинно уточнила Ася и встряхнула растрёпанным каре. Швырнула лаковый клатч на тумбочку. Попытки блюсти тишину мигом были забыты. – Почему не спишь? – Потому что меня заебала твоя работа под прикрытием? Ася перестала улыбаться, раздражённо мотнула головой, схватила "Винстон" и зажигалку. Тигрица, блядь. Игорь особенно Аксёнову ненавидел, когда она становилась такой. Воплощение недовольства – жди концерт. – Так вернись к Юле. Она тебя полностью устраивала, разве нет? Ну вот, понеслась. Ася зажала ненакрашенными губами сигарету и продублировала фак, которым проводила Тимура. Она терпеть не могла помаду, пользовалась одним "Пантенолом" и то, "только ради тебя, Игорь, чтобы люди не говорили, что твоя баба не следит за собой и ходит с обгрызенными губами". Игорь рассудительно помалкивал, что "не следит" подразумевало пять видов кремов для кожи, десяток укладочных средств для волос и не меньше семи флаконов парфюмерной дряни, не говоря уже о прочих тюбиках, баночках, ёмкостях, о назначении которых Игорь знать не хотел. – Выход там, – напомнила Ася, указывая сигаретой себе за спину. Что с Игорем было не так? Он не мог выбирать женщин попроще? Тихих, скромных? Слабых. Чтобы они не нападали с перцовым баллончиком на его новых девушек, а те, в свою очередь, не разбивали лицо его бывшим с фразой: "Сунешься к нему – я тебе быстро носовую перегородку поправлю". – Иди сюда. Ася зыркнула из-под ресниц, затянулась и опустила взгляд. Суетно потушила сигарету в пепельнице. Стуча каблучками на радость соседям снизу, подошла и спрятала руки за спиной. Бриллиантовая капелька зазывно блестела в ложбинке, пуссеты из комплекта притаились под выпрямленными прядями. Когда только Игорь успел изучить эту сумасшедшую в деталях? Без укладки её волосы были мягкими, непослушно торчали в стороны. Иногда Ася заплетала тоненькие косички и после них становилась похожей на одуванчик, волнистые локоны коротких волос вставали торчком. Когда она пускала в дело утюжок, то превращалась в элитную даму, стиравшую врагов с лица земли одним взглядом. – Меня прикрывал Тимур, – севшим прерывающимся голосом оправдалась Ася, наморщила хорошенький носик. Игорь накрыл её щёку ладонью, и Аксёнова вздрогнула от неожиданного тепла. Промёрзла от ночной прохлады и даже не заметила. Повинуясь желанию согреться, Ася сжалась, качнулась вперёд и боязливо прикоснулась к животу Игоря поверх белой футболки. Титов обнял, накрывая руками. – Испугалась? Ася всхлипнула что-то невнятное, и Игорь догадался, что у неё наверняка счёсаны ладони, колени в зелёнке и синяк на голени. Амазонка. Ручки-ножки тоненькие, а всё туда же – лишь бы лезть на рожон, размахивая табельным. – Детка, – даже в неверном свете с улицы чернота Асиных глаз парализовала Игоря. Он стремительно терял волю с каждой секундой, превращался в безумца. Если Юля была красива, то Ася… Она была. Дьяволица. Оторва. Одной улыбкой она лишила Юлю возможности воскресить из установившейся дружбы любовь, потому что Игорь моментально попался на крючок. Он долго пыжился, хмурился, однако послушно шёл за этим Гамельнским Крысоловом в юбке. Ехидная и лёгкая на подъём Ася сейчас вся истаяла. Отшвырнула броню и осталась нежным стебельком у Игоря на ладони. – Я так устала, – кончиком носа ткнулась в шею, приоткрыла губы и коснулась ими кадыка. Обманчиво-тихая. Псевдо-хрупкая. Скользнула пальцами под футболку – на живот и вниз. За резинку домашних штанов. Под бельё. У Игоря лава потекла по венам. Он застыл, пойманный в расставленные силки. Потерялся между Асиной трогательностью и страстью. Изящная ладошка подобрала мошонку в горсть и сжала. Ася откинула назад голову и улыбнулась, убрала ладони на плечи, как приличная девочка. Игорь втиснул её в себя до сдавленного стона. Аксёнова предсказуемо потеряла равновесие и повисла у Игоря на шее. Он с готовностью перехватил и помог снова встать, завёл колено между бёдер. Ася вздохнула, потеряв всякий интерес к игре, нетерпеливо подставила губы и с готовностью раскрыла их навстречу языку Игоря. Под корень обрезанные ноготки впились в шею. Прохладная кожа теплела под прикосновениями, распалялась от внутреннего жара. Приученное к ласке тело отзывалось быстро, на уровне рефлексов. Дай! Из любой любовной схватки Ася брала максимум. Она толкнула Игоря к стене и направила его губы к своей шее, изогнулась навстречу, вжимаясь в услужливо подставленное колено. Обеими руками Игорь провёл по напряжённой спине, нетерпеливо потянул за язычок молнии на боку, та не поддалась, и Игорь забил, вылизывая и кусая ароматную шею. Ася вздрагивала и цеплялась за плечи, откидывалась Титову на руки, зная, что он держит и никогда не даст ей упасть. Он проложил дорожку поцелуев к её подбородку, коротко чмокнул в губы и опустился на корточки. Не церемонясь, дёрнул ремешки, рискуя испортить блестящее покрытие туфель. Знал, что Аксёнова плевала на босоножки – она хотела, и если промешкать, не дать ей желаемое, она станет бедой на голову. Игорь по очереди переставил уставшие стопы из колодок на прохладный пол и с улыбкой запрокинул голову, услышав довольный полувздох-полуписк. На насмешливое внимание Ася цокнула, но моментально оттаяла, когда Титов бессовестно задрал ткань у выреза и коснулся губами возле белья, подцепил резинку трусиков зубами и небрежно потянул вниз. Не стал снимать. Выпрямился и запустил пальцы Асе между ног. Влажная, горячая, она застонала после пары неторопливых движений, попыталась упереться коленом в стену, но только вновь повисла на Игоре, стискивая в кулаках его футболку. – В спальню? – Хочу здесь. Не отпуская одной рукой ткань, Ася наклонилась и зашарила в корзинке с мелочёвкой, нащупывая презерватив. Когда на днях в гости заглядывал генерал Аксёнов и обнаружил то, что никогда находить не хотел, Игорь благоразумно не стал объяснять, что любимая папина дочурка, которую он в одиночку воспитывал и лелеял, как хрустальный цветок, предпочитала развязный секс на любых поверхностях, поэтому распихивала резинки в самые неожиданные места. Впечатлительному отцу хватило и так: если ледяные остановившиеся глаза Аси запускали мурашки по коже, то глаза генерала завязали Титову кишки в узел. Но разве можно было остановиться? Она бы Игорю не простила. Не тогда, когда торопилась выплеснуть остатки пережитого адреналина. Не тогда, когда чувствовала себя наиболее уязвимой. Тем более он никогда бы её не отпустил, пускай она ехидная, дерзкая и колючая. – Что? – она смотрела с полуулыбкой, тяжело дышала и жадно сверкала глазами. Подцепила резинку штанов, а следом трусы потянула вниз, покрывая торс поцелуями и не обращая внимание на ткань футболки. – Призрака увидел? – спросила и тут же забыла, обхватывая член в кулак и подставляясь языком под яички, вобрала в рот. Игорь зажмурился от обжёгшего нервы возбуждения и зарылся пальцами в Асины волосы. Она отстранилась от руки, цокнула языком и встала, надрывая блестящий квадратик. – Ничего не перепутала? – спокойный холодный тон осёк её. Ася уронила руки и спокойно снесла хватку Игоря на шее, податливо разомкнула рот, позволяя направлять себя, удерживать за подбородок. – Выключи мужика. Не замечал, чтобы ты мечтала красоваться страпоном. Не переставая работать руками и надевать презерватив, Аксёнова преобразилась, смягчилась лицом, расслабила плечи. – Прости? – Совсем не искренне. Ася хмыкнула, сбросила узенькое нижнее бельё и поставила ногу на тумбочку. Отвела и перекинула через бедро лоскуты ткани, открывая тотально гладкую зону бикини, которой так гордилась. "Лазерная эпиляция – это больно, но не так больно, как быть вдали от тебя", – смеялась она, и по её взгляду Игорю иногда казалось, что насчёт второй части она тоже не особенно шутила. – Слова – устаревшая форма извинений. Несомненно, Ася умела извиняться иначе. Она знала всё о языке тела. Она жила вне живой речи и изъяснялась жестами, движениями, взглядами. Именно поэтому ей верили на заданиях под прикрытием. По правде, она была актрисой – и место ей было на сцене, а не под градом пуль. Она стремилась в гущу событий лишь потому, что могла играть, превращалась в инструмент, при помощи которого Тимур доводил дело до конца и сажал ублюдков. – Что тебя так завело? – Игорь направил себя в её тело, погрузился во влажное бархатистое лоно. Ася отёрлась щекой о плечо и затаила дыхание. Замерла, прочувствуя первое проникновение, контакт их тел. – Ты, – держась за плечи Игоря, она аккуратно двинулась навстречу. Неудобно, но сладко из-за удачного угла. – Представила, что ты смотрел новости, пришёл в ярость и теперь трахнешь меня прямо у двери. Игорь нежно поцеловал её в висок и сдавленно выдохнул в растрепавшиеся волосы. – Однажды у меня сердце остановится от переживаний за тебя, – и его слова были не так уж далеки от правды, каждое её задание могло стать последним. Одна эта мысль свела Игоря с ума, он задвигался, выбивая из Аси стоны, сжимая её талию до синяков. Как будто те могли её смутить после многочисленных тренировок в зале! Она не пищала и не ныла, когда получала по лицу во время работы под прикрытием, что не могло не восхищать, но до безумия злило. Игорь не мог её защитить и чувствовал себя неполноценным, хоть Ася и повторяла, что не нуждается ни в чьём покровительстве. А потом возвращалась домой и рыдала над мелодрамами, подставляясь под ласку Игоревой ладони. Вырывая из мыслей, Ася задрожала и всхлипнула, закусывая губу, расцарапала Титову предплечье. – Я брошу работу, – пообещала она, опускаясь перед Игорем на колени с достоинством царицы. И Титов сейчас не мог бы сказать, в который раз он слышит эту клятву.