***
Летом третьего курса в университете, где учились почти все бывшие одноклассники Маринетт, состоялся бал в честь долгожданной победы супергероев над Бражником. Личность врага для общественности не раскрывали — это было известно только ограниченному кругу лиц. В большей мере этому поспособствовала Ледибаг, которой не хотелось бы, чтобы Адриана кто-нибудь упрекал невзначай, что, дескать, так и так — не понял, с кем жил всё это время. Да ещё и Кот Нуар ходил мрачнее тучи. С этим тоже нужно было что-то делать, но Маринетт не знала, что. А ещё этот бал. — Я не буду надевать это, — заявила она в который раз, указывая на нечто крохотное, лежащее на столе. — Почему нет? — пожала плечами Алья — она тоже отвечала уже в вызубренной манере. — Ты же прекрасно знаешь, что всем присутствующим нужно одеться в стиле какого-нибудь супергероя. Так почему же ты не хочешь одеться как Ледибаг? — Я и есть Ледибаг! — рявкнула Маринетт. — И я не хочу, чтобы об этом узнали все, кому не лень! Алья цокнула языком и покачала головой. — Милая моя, Тикки тебе сто раз говорила, что никто не свяжет Маринетт в маске Ледибаг с самой Ледибаг. Ты прекрасно знаешь, что магия квами охраняет нас даже в таких случаях. Твоя мама видела меня только что, но не связала меня и Рену Руж. — Всё равно мне некомфортно, — продолжала стоять на своём Маринетт. — Можно я тогда просто не пойду на этот проклятый бал? — О, ты пойдёшь, и пойдёшь как миленькая! — Алья с угрожающим выражением лица двинулась на подругу, от чего той пришлось отступить на несколько шагов назад. — Во-первых, там будет отличный шанс признаться Адриану. И не спорь, я столько месяцев к этому готовилась! Всё пройдёт идеально! Во-вторых, ты уйму времени потратила на то, чтобы сшить это платье. Это будет беспредел, если ты выкинешь все твои старания в топку! А в-третьих, это просто повод наконец-то отдохнуть и повеселиться! — Алья доброжелательно улыбнулась. — Тебе нужно расслабиться, подруга. Ты столько сделала для Парижа. Теперь настала долгожданная пора отдыха. Плечи Маринетт поникли, и она отвернулась. — Не думаю, что у меня есть на это право. Адриан… — Он переживает сейчас нелёгкое время, — вздохнула Алья. — И ты просто обязана его поддержать, слышишь? — Я об этом и говорю, — нахмурилась Маринетт. — Ему сейчас не до моих чувств. Ему вообще сейчас не до чего. Алья покачала головой и обняла Маринетт за плечи, усадила на кушетку. Она улыбнулась ей — тепло и ласково, — и у Маринетт почему-то сжалось сердце. Она не заслуживала такой подруги. — Ты можешь не признаваться ему сейчас. Но ты можешь поддержать его, другими словами сказать, что он для тебя важен, и что ты не оставишь его одного. Маринетт прикусила губу и задумчиво посмотрела на платье на манекене — алое яркое пятно посреди её комнаты. Оно, казалось, затмевало всё вокруг себя. Даже стены — те и то будто бы потускнели, были грязно-розовыми на фоне красной ослепительной красоты. Малыши квами — почти в полном составе: Плагг находился у Нуара — одобрительно загомонили, когда взгляд Маринетт соскользнул с платья на них. Она улыбнулась, радуясь, что наконец-то они все с ней. Дома. Маринетт тряхнула головой и выпрямилась. Алья была права. Адриану сейчас как никогда нужна их поддержка. Когда ей было плохо из-за появления Монарха, Кот Нуар, её верный напарник, подставил Леди своё плечо — теперь же очередь Маринетт позаботиться о её лучшем друге, которого она всегда любила. Впрочем, она давно оставила попытки признаться ему, потому что вряд ли из их союза вышло бы что-то путное. — Ладно, — решительно кивнула Маринетт, и Алья радостно встрепенулась. — Я пойду на бал. Но только ради Адриана. Только ради того, чтобы просто поддержать его.***
Адриан ждал бала с нетерпением. Даже можно было сказать, что с маниакальным нетерпением. После победы над Бражником — чёрт бы побрал проклятого Габриэля Агреста — Адриан как будто наконец-то вдохнул полной грудью. Закончились долгие годы, державшие его в постоянном напряжении. Больше не нужно оглядываться на фигуру месье Агреста-старшего, постоянно маячившую на горизонте даже после того, как ему исполнилось восемнадцать, и он отправился строить свою жизнь, отдельно от отца. Не нужно больше бояться сделать что-то не то, что заставило бы Габриэля презрительно скривиться. Он перестал быть для Адриана авторитетом ровно в тот момент, когда маска Бражника — какими бы он именами не назывался, он навсегда останется Бражником для героев — слетела и открыла им лицо Габриэля Агреста. — Ты готов, бро? — с улыбкой поинтересовался Нино, вырывая Адриана из задумчивости. На друге красовалась тёмно-зелёная маска в духе Карапаса, и Адриан невольно улыбнулся. Помнится, однажды он жутко разозлился на друга, что тот раскрыл ему свою личность и тайну Рены Руж. Но в последнем сражении именно это помогло им одолеть врага, и Адриан больше не сердился на Нино за то, что тот не смог сдержать язык за зубами. — Всегда готов, — усмехнулся в ответ Адриан. Нино толкнул дверь, ведущую в главный зал университета, и они вошли внутрь. Народу там было уже видимо-невидимо. И все, как и полагалось по дресс-коду, облачены в костюме в стиле супергероев. Адриан даже не волновался, что его могут узнать: обычный чёрный костюм и небольшая довольно узкая чёрная маска никак не делали его похожим на Кота Нуара. А красная роза в кармане и такого же цвета галстук — те и вовсе отвлекали внимание. Плюс ко всему работала магия квами, и Адриан совсем не беспокоился; ему хотелось совершить какой-нибудь сомур-ршенно обезбашенный поступок, и он даже подпрыгивал от возбуждения. Они с Нино отошли в сторону к шведскому столу, чтобы взять себе по бокалу шампанского — для начала. Алья предупредила, что они с Маринетт немного опоздают — что было совсем не удивительно, — поэтому Адриан и Нино спокойно болтали о последней вышедшей игре, ожидая подруг. В течение получаса народу прибавилось ещё немного. Издалека Адриан видел, что на сцене началось какое-то движение, и с радостью заметил там мелькнувшую спину Джаггета Стоуна. Что за праздник без хорошей музыки? — Нино, Адриан! — раздался сбоку знакомый голос. — Это мы! Эй! Парни обернулись и с облегчением увидели Алью. Девушка махала им из-за спины какого-то здоровяка и тянула за собой явно упирающуюся Маринетт. Народу было — не протолкнуться, поэтому они пока что видели только Алью. Адриан с усмешкой отметил её маску в стиле Рены Руж. Тоже решила не изменять традициям. А через секунду Адриан вдруг поражённо застыл на месте, не в силах даже пошевелиться. Когда толпа ненадолго расступилась, они с Нино наконец-то увидели, в каком образе пришла на праздник Маринетт. Нино, казалось, даже ничего не заметил. Похвалил платье, а потом переключился на поцелуйчики с Альей. А вот Адриану понадобилось некоторое время, чтобы осознать, что он затаил дыхание, во все глаза глядя на Маринетт. Она явно смутилась, заметив его взгляд, но Адриан не мог ничего с собой поделать. Потому что перед ним стояла его Леди собственной персоной. Адриан понял это мгновенно. То ли магия квами на этот миг выключилась, то ли на ум просто пришли слова преподавателя по теории цвета с недавнего занятия. Маринетт у него всегда ассоциировалась с розовым, тогда как Ледибаг, понятное дело, — с красным. Но, чёрт возьми, розовый — это не настоящий цвет. Розовый — лишь приглушённый красный. А Маринетт — это Ледибаг. Всё просто как дважды два. — Адриан, ты в порядке? — осторожно поинтересовалась Маринетт, глядя на него из-под длинных чёрных ресниц. Адриан кивнул, совсем не соображая, что он делает. В его голове шла напряжённая мыслительная работа. Маринетт, с её потрясающими голубыми глазами, в этой алой маске с чёрными пятнышками и пышном красном платье с юбкой в несколько слоёв ткани как нельзя точно походила на саму себя, когда сражалась бок о бок с ним, раскручивая йо-йо. И её жесты. Её мимика. Её тонкие запястья и веснушки — та часть, которую не закрывала маска. Её глаза и её губы, и… Адриан судорожно сглотнул и быстро поднял взгляд выше, стараясь не смотреть на соблазнительную ложбинку в вырезе платья. Они пересеклись с Маринетт взорами, и он с восторгом отметил, что задышала она чуть взволнованнее, чем до этого. Адриан с оглушительным осознанием понял, что всё это время его Леди была рядом, просто искусно пряталась за флёром обычной реальности — как и он, отчаянно скрываясь ото всех, и в первую очередь от самого себя. Они были так похожи. Он хотел что-то спросить у неё, даже протянул руку, чтобы взять за запястье, но тут ведущий громогласно объявил начало празднования, и всем стало не до разговоров.***
Маринетт чувствовала на себе любопытные взгляды, пока шла следом за Альей к Нино и Адриану. Но все просто с интересом смотрели на её платье — и даже делали комплименты. Маринетт уже успела даже успокоиться, собраться с мыслями, как в следующую секунду напоролась на слишком внимательного и слишком изучающего её — только её — Адриана, что ей стало немного не по себе. — Адриан, ты в порядке? Сначала он смотрел на неё ошарашенно, словно его стукнули по голове чем-то тяжёлым. А потом взгляд зелёных глаз будто потемнел, пока Адриан во всех деталях изучал её образ; они пересеклись взорами, когда он поспешно оторвался от созерцания её груди, и она поняла, что дышит часто и взволнованно. Никогда ещё Маринетт не испытывала на себе такой пристальный взгляд Адриана. Кота Нуара — почти всегда, но не Адриана. Голос ведущего оказался спасительным облегчением. Маринетт не понимала, как так оказалось, что вместо того, чтобы поддержать Адриана, она вдруг оказалась в ловушке. Потому что несмотря на то, что они ни разу потом не перебросились словами, Маринетт чувствовала на себе тяжёлый взгляд Адриана, и это приносило странное чувство беспокойства. Не тревоги, а чего-то… совершенно другого. И Маринетт решила вновь прибегнуть к своей обычной тактике. Бегство. Банальное бегство: от Адриана и от самой себя. Полтора часа она успешно избегала близкого нахождения рядом с Адрианом. Проклиная себя и всё на свете, Маринетт ускользала от него в самый последний момент, чем неимоверно раздражала Кота внутри Адриана, но не ведала об этом. …а спустя два часа её очередная попытка бегства закончилась неудачей. Потому что жучок наконец-то попал в сети.***
Маринетт негромко вскрикнула, когда чьи-то пальцы бережно, но довольно сильно обхватили её запястье, и кто-то дёрнул её на себя. Быстрый переворот, и вот — гул веселящейся толпы стал гораздо тише, когда Маринетт вместе с таинственным похитителем оказались на одном из балкончиков. Она ахнула, когда в поле зрения попали знакомые блондинистые вихры. Её мягко, но настойчиво прижали к чему-то твёрдому позади. Лопатки обжёг холод стены, однако Маринетт не обратила на это никакого внимания. Да и какие, к чёрту, стены, когда тебя прижимает к ним не абы кто, а сам Адриан Агрест? Она задрожала, когда его пальцы, такие горячие, коснулись её подбородка и несильно, но настойчиво заставили поднять голову выше. Их взгляды встретились, и Маринетт вздрогнула. Зелёные глаза за тонкой чёрной маской сияли так хитро, смотрели так пристально и так… так… знакомо? — Ничего не хочешь мне сказать? — тихий шёпот достиг её уха, вызвав в теле сокрушительную дрожь тепла, которая сконцентрировалась где-то внизу живота. Она судорожно выдохнула и кончиком языка увлажнила пересохшие губы. Проклятье. Почему она так реагирует на него? Ведь обещала себе забыть, обещала себе больше не думать о нём. — Что… Что ты имеешь в виду? — пробормотала Маринетт, не в силах отвести взгляд в сторону. Пальцы переместились выше, к маске, огладили кожу там, где она соприкасалась с шелковистым материалом. — Ты знаешь, — как-то даже горько произнёс он. — Значит, Ледибаг — это ты?.. Маринетт испуганно замерла, подобно оленю в свете фар автомобиля. Она задышала часто-часто, совершенно растерянная и обескураженная, не понимая, как Адриану удалось обойти магию, скрывающую её личность. Он наклонился чуть ниже, его дыхание опалило кожу щеки. Маринетт судорожно сглотнула. — Посмотри на меня, — попросил Адриан. — Посмотри на меня, Принцесса, — хрипло выдохнул он, и Маринетт в ужасе округлила глаза. — Не узнаешь, моя Леди? Она прижала ладонь к губам, не в силах поверить. Такие знакомые интонации, прозвища буквально били по нервам, а глаза — те самые, с хитринкой — сейчас показывали Маринетт истинную личность её лучшего друга. Напарника. Любимого. Сына Габриэля Агреста. Маринетт зажмурилась и изо всех сил прижала теперь уже обе ладони к лицу. Всё прочее отошло на задний план. — Нет, нет, нет, — зашептала она. — Этого не может быть. Адриан замер, будто не в силах поверить в услышанное. Она не рада? Она не хотела видеть его на месте… него? Ах да, Леди же всегда говорила, что ей нравится кто-то другой, но если Леди — это Маринетт, значит, ей нравился… — Ты не рада, что это я? — печально произнёс он, теряя весь запал. Настроение резко полетело куда-то в пропасть. Адриан почти уже отступил на шаг назад, но Маринетт отняла от лица ладони и уставилась на него, потерянная и разбитая. Тут же захотелось прижать её к груди и никуда не отпускать. — Твой отец, — прошептала она и коснулась его лица похолодевшими пальцами; на автомате Адриан накрыл её ладонь своей, но Маринетт не отпрянула. — Мне так жаль… О, Кот, мне так жаль… Она поджала губы. Её глаза — такие глубокие и такие любимые им — наполнились слезами. Сердце Адриана ухнуло куда-то вниз. Она не из-за него расстроилась — из-за его отца. Потому что… Ух, это действительно почти уничтожало. Маринетт не могла представить себе, как Адриан пережил предательство отца. Он никому ничего не говорил. Но теперь, сопоставив мрачное состояние Нуара с его гражданской личностью, всё становилось ясным, как божий день. — Всё в порядке, — Адриан притянул её пальчики к губам и поцеловал, как делал это каждый день, только теперь они не были обтянуты красным спандексом, и это ещё больше нравилось ему. — Сначала… мне было больно. Но потом я привык. Мне стало легче без… его силуэта позади. Я впервые могу дышать полной грудью. Маринетт с болью посмотрела на него. Звучало как слабое утешение, конечно, но Адриан, похоже, много об этом думал. Свободной рукой она погладила его по груди. — Я хочу, чтобы ты знал, что ты не один, — прошептала Маринетт. — Я и без этого раскрытия хотела тебе это сказать, а сейчас тем более. К тому же… — она осеклась и негромко выругалась. — Тикки обещала, что меня никто не узнает! Адриан коротко хохотнул, с умилением глядя на её строгое личико. Как же хорошо, что квами остались дома, иначе сейчас точно кто-то кому-то устроил разбор полётов. Хотя, если Плагга тут нет, это не значило, что и Тикки… — Вот вернусь, выскажу ей всё, что думаю! — продолжала ругаться Маринетт. Адриан с облегчением выдохнул. Разбор полётов временно откладывался. — Не ругай Тикки, Багибу, — покачал головой Адриан, и Маринетт вскинула на него голову, прищурившись. — Просто спиши на то, что я у тебя слишком умный. — Умный ли? — фыркнула она. — Конечно, — расплылся он в шаловливой улыбке. — У меня «отлично» по колористике. Маринетт несколько долгих секунд сверлила Адриана взглядом, но потом сдалась. Плечи её расслабились, да и лицо приобрело более умиротворённое выражение; когда она в следующий раз подняла на Адриана взор, в голубых глазах читались лишь любовь и нежность. От осознания этого факта Адриан чуть не задохнулся. А Маринетт, похоже, была настроена очень решительно: она поняла, что если не скажет ему сейчас, то не сможет сделать этого уже никогда. — Я рада, если ты в порядке, — смущённо улыбнулась Маринетт. — Мне правда очень важно, чтобы ты был в порядке. Как Адриан. И как Кот Нуар. Я лю… Она залилась ярким румянцем, отчаянно напоминая Адриану саму себя, только четырнадцатилетнюю: в коллеже Маринетт часто заикалась рядом с ним, и он мог лишь догадываться о причинах. Но сейчас Маринетт и не думала отступать. — Я люблю тебя! — смело заявила она, глядя ошарашенному Адриану прямо в глаза. — И всегда любила. Я… Я просто хочу, чтобы ты знал, что я всегда буду на твоей стороне, — добавила Маринетт уже чуть тише. — Сколько бы имён у тебя ни было. Щёки её до сих пор полыхали алым румянцем — под стать маске и платью, однако Адриану это казалось ещё более обворожительным. Не смея даже вздохнуть, он нежно обхватил лицо Маринетт ладонями и прижался лбом к её лбу. Внутри всё дрожало от переполнявших его эмоций, а ноги чуть ли не подкашивались, превратившись в желе: его любят-любят-любят. Этот день Адриан определённо запомнит на всю жизнь. — Я тоже люблю тебя. Сколько бы имён у тебя ни было, — прошептал он, с улыбкой наблюдая, как глаза Маринетт поражённо распахнулись. — Я думал, ты давно в курсе, — смутился Адриан. — Да, но… — пробормотала Маринетт. — Я думала… Впрочем, это совсем не важно. Она мягко обхватила его запястья слегка подрагивающими пальцами и робко улыбнулась. Взгляд голубых глаз быстро скользнул на его губы, а потом снова метнулся вверх; Маринетт вновь зарделась, но не собиралась отступать. — Можно… можно я поцелую тебя? — еле слышно прошептала она. — Эй, я первый хотел спросить, — рассмеялся Адриан. И не успела Маринетт и слова вымолвить, как горячие губы, о которых она грезила столько лет, прижались к её. Она ахнула, когда Адриан провёл языком по её губам, безмолвно умоляя открыться ему; Маринетт податливо повиновалась и через мгновение не думала уже ни о чём. Неторопливый, будто бы осторожный поцелуй в одночасье приобрёл страстные нотки нетерпеливого многолетнего ожидания. Ладони Адриана скользнули по голым плечам, огладили рёбра и за талию притянули к крепкому торсу. Маринетт сдавленно застонала в поцелуй, прижимаясь плотнее к нему. Все годы вынужденного нахождения поодаль друг от друга в этот миг будто бы ломались исчезали под напором высвободившихся наконец-то чувств. Маринетт задыхалась под напором Адриана. Она с наслаждением упивалась его близостью, тем, что он заполнил её мир собой. Тепло омывало её сладостными волнами, концентрируясь внизу живота, и Маринетт понимала, что хотела большего: сейчас, с ним. И чтобы так было всегда. — Мы встречаемся? — прошептал Адриан, когда они нехотя разорвали поцелуй, чтобы глотнуть немного воздуха. Он снова прижимал Маринетт к стене; до боли в паху хотелось впечатать в неё всю любовь, которую приходилось сдерживать все эти годы. — Если ты хочешь, чтобы мы встречались, — выдохнула Маринетт. Её ладони гладили шею Адриана, переходили на плечи и вновь возвращались к шее, чтобы подняться выше и зарыться пальчиками в копну светлых волос. — Такой ответ тебя устроит? — промурлыкал Адриан и снова захватил губы Маринетт своими. Она откликнулась мгновенно, отвечая со всей страстью, присущей только ей. Как Ледибаг и как Маринетт — эта девушка всегда была страстной натурой, и сейчас Адриан в полной мере в этом убедился. Когда мозг снова затребовал кислород, Адриан заскользил поцелуями по её тонкой изящной шее. Маринетт жадно хватала ртом воздух, изо всех сил цепляясь за его плечи, а Адриан медленно, но верно продолжал свою сладостную пытку, дразня прикосновениями языка чувствительную кожу. Огонь захватил их подобно мощному первобытному пламени. Всё прочее отошла на задний план, остались только Адриан и Маринетт — влюблённые, которые так долго искали друг друга и сегодня, наконец, обрели свои сердца. Разум как будто бы отключило, как и опасение быть обнаруженными. — Ты будешь моей? — шептал Адриан, стягивая с одного плеча лямку платья и покрывая его поцелуями. Маринетт глухо застонала, прижала его голову к себе ближе, как бы ненавязчиво намекая, чтобы Адриан занялся, наконец, делом. — Я всегда была твоей, — выдохнула она. Горячий язык прочертил влажную дорожку до мягкой ложбинки. Маринетт снова изо всех сил подавила стон, сдавленно промычав в ладонь, но это всё равно откликнулось напряжением плоти, и Адриан не выдержал, сильнее толкнулся ей навстречу. — А-Адриан, — отчаянно взмолилась Маринетт. — Придумай что-нибудь, я сейчас взорвусь. Она умирала от охватившего её возбуждения, и Маринетт было плевать, что их с Адрианом от огромной толпы людей отделяли лишь прикрытые стены и полог плотной шторы. — У меня есть одна идейка, — хрипло прошептал он ей на ухо. — Но боюсь, что она тебе не очень понравится. Маринетт притянула его к себе и нетерпеливо поцеловала. — Плевать. Мне плевать, даже если у тебя нет с собой презервативов. Адриан наклонился ниже и прикусил отчаянно бьющуюся жилку на шее, слизнул капельку пота. — Откуда? — фыркнул он, дразня кожу дыханием. — Но в следующий раз, клянусь, у меня будет с собой огромур-рный запас. — Даже сейчас ты умудряешься меня неимоверно бесить, Котяра, — пожаловалась Маринетт. Впрочем, Адриан успешно проигнорировал этот выпад. Он старательно искал молнию на её платье, но из-за подрагивающих рук никак не мог отыскать её. — Где у тебя расстёгивается платье? — Просто подними юбку, — фыркнула Маринетт. — Я без колготок. Адриан на миг замер, а потом поднял на неё строгий взгляд. — Надеюсь, ты хотя бы в нижнем белье, Принцесса? Ответом ему служил захмелевший от возбуждения взор, которым, впрочем, тоже можно было убить, если речь шла о Маринетт, его Леди. — Если бы я знала, что ты собираешься меня трахнуть — не надела бы, — неожиданно огорошила она его. Адриан хмыкнул и снова укусил её, только теперь в ключицу. На бледной коже тотчас остался красный след. — Ты такая болтливая, когда нервничаешь, — добродушно усмехнулся Адриан и поспешил запечатать рот Маринетт поцелуем, пока она не ляпнула ещё что-нибудь. Пока он задирал ей юбки, Маринетт зря времени не теряла. Её нетерпеливые пальчики добрались до ремня на его брюках, а потом и до молнии с пуговицей. Адриан зашипел ей в шею, когда Маринетт подцепила резинку нижнего белья и скользнула под ткань; её глаза расширились, когда она провела ладонью по твёрдой плоти. В волнении Маринетт облизала губы. — Как ты поместишься в меня? — Просто… расслабься, — попросил Адриан, кусая её за ушко. Говорить внятно было проблематично: пальчики Маринетт, лаская его, сводили с ума, заставляли мозг чуть ли не взрываться. С сожалением Адриан отвёл её ладонь в сторону. Маринетт обиженно засопела, но он ласково поцеловал в подбородок, безмолвно обещая большее. Его руки, наконец, добрались до нижнего белья, скрытого алой тканью. Маринетт прикусила губу и уткнулась мокрым лбом ему в плечо, когда Адриан с нажимом провёл по мокрой уже ткани, а потом сдвинул её в сторону, коснулся самого сокровенного. Глухой стон сорвался с губ Маринетт, и она укусила его за плечо, чтобы не сорваться в полный голос. Адриан вторил ей, прикусив щеку изнутри. Маринетт была одурительно горячая внутри и только шире расставила ноги, насаживаясь на его пальцы. Терпеть дольше было выше сил Адриана. Он рывком стянул с неё бельё ниже; Маринетт помогла ему приспустить его одежду. Поза была чертовски неудобной, им бы лучше лечь куда-нибудь, для первого раза, и любить друг друга медленно и сладко. Но в голове и чреслах полыхал огонь, и на всё было откровенно наплевать. Адриан закинул одну ногу Маринетт себе на бедро, а сам прижимал её к стене, помогая устоять в вертикальном положении. — Всё хорошо? Маринетт кивнула, прикусила губу. — Я просто… Это всё впервые для меня. Адриан ласково поцеловал её, успокаивая. — Для меня тоже, — признался он и, заметив вопросительный взгляд Маринетт, хмыкнул. — Что? Этот Кот слишком верен своему Жучку, чтобы гулять налево. Она рассмеялась и пихнула его в плечо. — Ты можешь быть хотя бы сейчас серьёзным? — С тобой я всегда серьёзен. А потом им стало не до разговоров. Маринетт задрожала от переполнявших её ощущений, когда давление между ног усилилось. Внутрь скользнула головка, боли пока что не было, и Маринетт постаралась расслабиться. Адриан старался сделать всё максимально осторожно, но стон боли всё равно слетел с припухших нежных губ, когда следующим толчком Адриан заполнил её до конца. Ноги Маринетт совсем не держали, однако руки Адриана крепко держали её. — Как ты? — тихо спросил он и нежно погладил Маринетт по бедру. — Вроде… ничего, — выдохнула она, прикрыв глаза. — Прости. В следующий раз будет гораздо лучше. В качестве извинений он принялся целовать лицо Маринетт, стараясь ласками прогнать нависшую над ней тень боли и дискомфорта. Второй рукой, которой Адриан не удерживал её ногу, он сжал грудь Маринетт сквозь лиф ткани, но даже это прикосновение заставило её застонать. — Ещё, — выдохнула она. Адриан тотчас же приспустил ткань ниже и коснулся пальцем горошинки соска. Маринетт выгнулась ему навстречу, умоляя о большем, и вскрикнула, когда из-за этого её движения он протиснулся ещё глубже в неё. — Прости! Адриан почти окаменел от ужаса, однако Маринетт покачала головой и поцеловала его. — Это… Всё нормально. — Это был хороший вздох? — Да, боже, да!.. После этого Адриан принял решение начать движение. И, судя по реакции Маринетт, ей это нравилось. Она откинулась на стену, тяжело дыша, и позволяя ему вести; она отдалась вся в его власть, и Адриану от этого осознания чуть не снесло крышу. Он поудобнее перехватил её, а в следующее мгновение — Маринетт уже висела на нём, цепляясь за него обеими руками и ногами. На каждое его движение она откликалась протяжным «А-ах», что ещё сильнее заставляло Адриана доставить ей ни с чем не сравнимое удовольствие. Он буквально впечатывал Маринетт в стену, выбивая из неё визги и писки удовольствия. Грохот музыки в зале заглушал их стоны, и на всё прочее было абсолютно начихать; Адриан рычал в тонкую шею, не забывая двигаться осторожно, чтобы не причинить Маринетт ещё большей боли. Вскоре она громко ахнула, вытянувшись в струнку, и повисла на нём без сил. Ритмичное движение мышц внутри Маринетт чуть не выбили из груди Адриана весь воздух, но он отчаянно пытался не сорваться раньше времени. Кажется, Маринетт уловила его намерение. Она с трудом открыла глаза и вцепилась в его плечи. — Нет! — выдохнула Маринетт. — Не выходи! Затуманенными от страсти глазами Адриан в недоумении уставился на неё. Даже замедлил движение. — Ты же понимаешь, что мы… — Если суждено сейчас, значит, пусть будет сейчас, — просто заявила Маринетт и обессиленно положила голову Адриану на плечо. — Я очень хочу от тебя детей, — смущённо улыбнулась она. Вместо ответа он со стоном поцеловал её и ускорился. Ещё несколько фрикций — и уже Адриан судорожно хватал ртом воздух, пытаясь устоять на ногах. В итоге он плюнул на это заведомо проигрышное занятие и с Маринетт на руках сел прямо на пол. Стена показалась Адриану чересчур горячей. Маринетт прижалась губами к его щеке, да так и замерла, ощущая непривычное чувство заполненности внутри. — Ты… правда этого хочешь? — поинтересовался Адриан спустя несколько минут, когда они отдышались. Маринетт отстранилась от него, прижала ладонь к животу и с улыбкой кивнула. — А как же универ и… Тебе ещё год учиться. Мне два. — Я с четырнадцати лет мечтала о том, что у нас будет трое детей, — призналась она, и сердце Адриана пропустило удар. — Наверное, пора начинать претворять мечты в реальность, как ты думаешь? — Ну, мы уже начали, — усмехнулся он, намекая на уже произошедшее. — Вот только немного не с того. Маринетт в изумлении приподняла брови. — В смысле? Адриан фыркнул и притянул её к себе для поцелуя — Маринетт, разумеется, ничуть не возражала. — Сначала ты должна выйти за меня замуж, женщина. — Ну, я совсем не против, — рассмеялась Маринетт. — По-моему, это взаимно вытекающие друг из друга вещи. Адриан, не выдержав, рассмеялся вместе с ней. И если раньше он был счастлив, что освободился, наконец, от тирании от отца, то теперь Адриан находился на седьмом небе от счастья. Ведь за все годы страданий мир подарил ему самое ценное: любовь его Леди. И осязаемую надежду на их будущую семью. А за это стоило сражаться.