Солнце и персики

— Идите, поспите. - Гюнтер показал на дверь. - до комнат далековато, останьтесь здесь. Две кровати. Только не убейте друг друга, пожалуйста. Мик кивнул и зашёл в комнату, падая на кровать слева и сразу проваливаясь в сон. Горный пейзаж раскинулся перед глазами Шумахера-младшего, завораживая своей красотой. Зелёные островки елей и ёлок украшали белоснежное полотно склонов, мягкие пушистые хлопья снега укладывались в ещё один тонкий слой поверх сугробов. Маленькие кристаллики блестели под лучами высоко стоящего солнца. Мик улыбнулся, вдыхая морозный воздух. Он чихнул от попавшей в нос снежинки и засмеялся. Немец резко обернулся, когда понял, что его собственный смех сливается с чужим. Перед ним стоял отец со своей фирменной улыбкой во все 32 зуба. — Папа… - улыбнулся Мик, обнимая отца за плечи. Тот обнял его в ответ, ставя подбородок на макушку сына и аккуратно гладя по светлым волосам. — Я скучаю, сынок. - вздохнул Михаэль. — Как ты, пап? - спросил Мик. — К вам хочу. - погрустнел Михаэль. - расскажи, как вы? Как мама? Как Джина? Ты как? — С мамой все хорошо. - улыбнулся Мик. - помогает нам, Джина лошадьми занимается, скачет, замуж вышла два месяца назад. Я гоняюсь, машина плохая, но я делаю все, что могу. Мы ждём следующего года. — Как отношения с напарником? - спросил Михаэль, отстраняясь. — Плохо. - вздохнул Мик. - с Никитой сложно. — Не волнуйся. - по-доброму усмехнулся Михаэль. - когда-нибудь найдёте понимание. Он положил руку сыну на плечо и несильно сжал. Мик поднял взгляд, сталкиваясь взглядом с серыми глазами отца. Вдруг земля ушла из-под ног, и Мик испуганно опустил взгляд вниз. Внизу была пропасть и лавина. Но Мик продолжал парить в воздухе, а Михаэль начал падать. — Папа! - Мик схватил отца за руку, стараясь удержать, но Михаэль был слишком тяжелым. Крепкая рука отца выскользнула из пальцев Мика, и семикратный чемпион мира полетел вниз. — Папа! Нет! Пожалуйста! - Мик хотел закрыть глаза, но не мог оторвать взгляда от отца, чьё тело с грохотом упало на дно. Мик успел заметить растекающееся кровавое пятно, прежде чем Михаэля поглотила лавина. Мик резко распахнул глаза, судорожно глотая воздух, и сел. Перед глазами все плыло, и все, на что у Мика хватило сил, это сжать в руках подушку рядом с собой, чтобы хоть куда-то направить поток боли и страха, исходящих из его тела. Он зарылся пальцами в волосы, резко потянув их, и уткнулся носом между коленей. Немец негромко заплакал, напрочь забыв о том, где он. Мик замер, почувствовав нежные прикосновения к своим запястьям, но взгляд не поднял, настолько было все равно на окружающих. — Эй, Мик. Убери руки. - крепкие ладони коснулись пальцев, выпутывая их из белёсых волос. Мик поднял красные глаза, натыкаясь на серые глаза Никиты, в которых светилось лишь страх и беспокойство. - это просто кошмар. — Отойди от меня. - безразлично шепнул Мик, отодвигаясь к стене и обхватывая руками колени. - не надо меня касаться. Он снова заплакал, начиная дрожать всем телом. Грудь ходила ходуном, сил не хватало даже на нормальный глоток воздуха, а без него Мик снова начал теряться в пространстве. Мысли спутались в один большой клок, воспоминания об отце терзали где-то в самой глубине сердца. Было страшно. И холодно до скрежета зубов. Почувствовав крепкие руки, обвившие его за плечи, Мик уткнулся в чужое плечо лицом. Он даже забыл, что это Никита, агрессивный напарник, в котором «нет ни капли человеческого». Но в данный момент было все равно, чьё плечо, главное, что оно было, и Мик не чувствовал себя одиноким и брошенным. Никита вздохнул и встал, беря свой рюкзак и начиная копаться в нем. Он достал пластинку и выдавил на ладонь одну таблетку. Никита положил таблетку и бутылку с водой рядом с Миком и отошёл. Мик всхлипнул, утирая слёзы, и удивленно посмотрел на Никиту. — Золофт. - пожал плечами он, стараясь скрыть панику в глазах. - у тебя паническая атака, тебя нельзя трогать. Выпей. Полегчает. — Спасибо. - просипел Мик и наощупь нашёл таблетку, неуверенно кладя в рот и запивая водой. — Я не буду докапываться, но… - Никита задумался, как получше сказать. - тебе б к врачу обратиться. — Пробовал. - вздохнул Мик. Постепенно он смог расслабиться, воспоминания отступили назад, уступая место щекочущему чувству где-то под рёбрами. Внутри зародилось какое-то необычное, неожиданное чувство благодарности к напарнику. — Себастьян заставил ещё после Бахрейна. — Думаю, ты их послал. - фыркнул Никита и тут же посерьёзнел. - но Себ хотя бы попытался. — Мои кошмары… - начал Мик. Он не понимал, зачем сейчас грузит Никиту, но именно ему захотелось открыться. - они про отца. Психиатр сказал, что у меня синдром выжившего и предпосылки к депрессии. Если с депрессией я ещё могу согласиться, то с этим дурацким синдромом я не могу. — Тяжёлый случай. - с сочувствием посмотрел на него Никита и сел рядом. - не против? Мик подвинулся, давая место Никите. Несколько минут они молчали. Никита кидал мимолётные взгляды, следя за состоянием Мика. Он чувствовал, что именно этому блондинистому мальчишке нужна его помощь. И ему хотелось помочь. Мик задумался. Никита и антидепрессанты. Это может значить, что тот сам их принимает. Зачем? Тысяча идей путешествовали по голове Мика, но он решил больше не строить предположений, вспомнив последний раз, когда он использовал своё предположение. Но мысль, как узнать правду пришла моментально. Несколько секунд Мик внимательно разглядывал профиль Никиты, и когда тот в очередной раз повернул голову, чтобы посмотреть на Мика, немец резко перевернулся, оказываясь на бёдрах Никиты, и положил руки ему на плечи. — Ты чего, Мик? Слезь с меня! - воскликнул Никита, пытаясь спихнуть немца с себя. - Мик! — Почему ты принимаешь эти таблетки? - спросил Мик, понимая, что хоть Никита и мощнее него, выбраться у того не получится. — Не твоё дело! - рявкнул Никита, хватаясь за его запястья. — Отвечай на вопрос! - грозно свёл брови к переносице Мик и надавил ладонью на грудь русского. Тот зашипел от боли, из глаз брызнули неконтролируемые слёзы, и Мик испуганно отдёрнул руку. - что это? — Ничего. - буркнул Никита, быстро проводя ладонью под глазами и окончательно спихивая Мика с себя. Тот уже должен был удариться головой об стену, но Никита вовремя подставил руку. Мик встал и повернулся к Никите лицом: — Что все это значит, Никит? Я не понимаю! Я хочу подружиться, чтобы у нас были хорошие отношения! Но как мне это сделать, если ты постоянно ругаешься, не договариваешь, я тебя не понимаю! — Прекрати кричать. Ты сам сейчас голос повышаешь. - заметил Никита, наклоняясь немного вперёд. - что ты хочешь знать? — Откуда синяки? И сколько их? - твёрдо спросил Мик, боясь абсолютно неочевидного ответа. — Хочешь сам посчитать? - фыркнул Никита. - пожалуйста. Он встал, стягивая футболку, и остановился перед Миком, насмешливо глядя на него. Шумахер опустил взгляд на сильный пресс напарника, с ужасом отмечая, сколько ссадин и синяков на чужом теле. По факту, все тело Никиты представляло собой один сплошной синяк. — Как ты в машине сидишь, Боже… - прошептал Мик, в шоке разглядывая синяки и не решаясь коснуться одного из них. — В Баку я не так повернулся, задел очередной синяк и случайно дернул руль. - ответил Никита. - это было не специальное движение. — Подожди немного, я сейчас приду. - сказал Мик, отпирая дверь и выходя из комнаты. Мик принял решение и отступать не планировал. — Вот так и появляются проблемы. - вздохнул Никита, отворачиваясь и подходя к шкафу. Мик вернулся через несколько минут и забрал из рук Никиты футболку. — Подожди, не надевай. - мягко попросил он, аккуратно беря Никиту за предплечье и усаживая на кровать. — Что ты хочешь сделать? - настороженно спросил русский, слабо сопротивляясь. — Всего лишь обработать синяки. - пожал плечами Мик. - и облегчить тебе жизнь. — Не надо. Мне нормально. - затряс головой Никита, пытаясь встать. — Шшшш, не дёргайся. - Мик мягко провел пальцем по его шее. Он набрал немного мази на пальцы, аккуратно прикасаясь к кубику пресса с ярко-синим пятном. Никита вздрогнул, но не отстранился. Мик забрался на кровать с ногами, садясь за спину русского, беря ещё целебной мази и пальцами втирая ее в белоснежную кожу, которая стала синей от чьих-то ударов. Никита расслабился под нежными касаниями, прикрывая глаза и погружаясь в собственные мысли. Мик обвёл пальцем позвонок около шеи, слегка надавливая, тут же ощущая, как дернулся русский. — Извини. - шепнул он. — Ничего страшного. - ответил тот, выгибая спину и подставляя плечи. - спасибо, Мик. — Обращайся. - улыбнулся Мик и тут же посерьёзнел, продолжая вести руками по твёрдому прессу. — Никит. — М? — Кто это делает? - спросил немец. - и связано ли это с Робертом? — Мой отец. - после недолгого молчания, через силу ответил Никита. - он узнал про меня и Роберта. Мы договорились, что я порву с ним, и он его не тронет. — Что? - Мик замер на несколько секунд, но продолжил обрабатывать синяки, надеясь, что Никита сам расскажет. — У отца вообще проблемы с психикой. - вздохнул Никита, слегка вздрагивая от прикосновения холодных пальцев. - каждый мой проступок заканчивается одним и тем же. Его не волнует, что от этого хуже. И больше меня волнует, что он поднимает руку на Степу. Это мой младший брат. Он пытается защитить меня, обрабатывает все, что оставляет отец. А тот… и над ним издевается. Не за себя страшно, за брата. Он ни в чем не виноват. А таблетки… в Монако отца не было, и я успел сходить на приём. Врач сказал, что нужны постоянные консультации, но ни времени, ни денег, чтобы отец не узнал, нет. Он прописал таблетки, и это хоть как-то помогает не ломаться каждый раз, когда отец начинает избивать меня. — Ужасно… - выдохнул Мик, обводя практически фиолетовый синяк на шее пальцами. - он же тебе жизнь ломает. — И денег даёт. И шантажирует. - усмехнулся Никита и встал, когда Мик закончил. — Не торопись, посиди немного. - попросил Мик. - дай мази впитаться. — Кстати. - Никита аккуратно сел. - следующий Гран При - для меня домашний. Вечеринка будет. Не хочешь прийти? — Я не любитель тусовок, ты же знаешь. - усмехнулся Мик, поворачиваясь в полоборота к нему. — Ну. - улыбнулся Никита. - предложение в силе, захочешь - приходи. — Посмотрим. - взгляд Мика упал на свою руку с часами. - кстати, спасибо за часы. Но… — Не нравятся? - спросил Никита, и Мик так и не смог угадать эмоцию, с которой тот задал вопрос. — Нет! Ты что? Конечно, нравятся! - воскликнул Мик. - просто… Никит, они дорогие, как крыло самолёта, мне очень неловко. — Ты хотел такие. - пожал плечами Никита и встал. - деньги для меня не вопрос, ты это прекрасно знаешь. — И все же… - Мик снял часы с руки и протянул их Никите. - забери их, пожалуйста. — Почему? В чем проблема? - спросил Никита, медля и не трогая часы. — Нет проблемы. - поджал губы Мик. - просто не хочу быть обязанным тебе. — Ты и не обязан, Мик. - улыбнулся Никита. - я захотел сделать тебе подарок на день рождения. Я сделал. — А что ж сразу не подарил? - усмехнулся Мик, глядя на напарника снизу вверх. Никита замялся и отвернулся. — Я не буду отвечать. - бросил он через плечо. - пойдём. Скоро брифинг, а завтра гонка. Он взял футболку с кровати, надевая, и накинул сверху кофту, скрывая синяки на руках. Они вместе двинулись в комнату брифинга, и Мик, идя следом за напарником, незаметно сунул часы, тому в карман. Когда они зашли в комнату, механики бросили на них косые взгляды, но ничего не сказали. Брифинг прошёл относительно спокойно, если не считать неосторожных слов одного из инженеров в сторону Мазепина, которые Мик тут же отсек выразительным взглядом и тихими словами об идиотизме самого инженера. — Мазепину темп надо поднимать, а то совсем же скатится. - усмехнулся инженер. — Тебе б тоже искусству инженерии поучиться. - фыркнул Мик, скрещивая руки на груди. - ощущение, что я себе машину лучше сам соберу, чем тебе доверю. Ты б задумался, заебал уже. Непутевый инженер тут же притих, опустив взгляд, и Никита с благодарностью взглянул на Мика. Тот ответил ему искрящимся от смеха взглядом. *** — Что это было, Мик? - Гюнтер поймал своего гонщика, когда тот уже направлялся в отель. — Вы о чем? - сделал вид, что не понял слов руководителя, Мик. — Что это за маты в сторону инженера? - дернул его Гюнтер. — Поверьте мне, может Мазепин и не идеальный гонщик, но он все ещё человек, и я не считаю нормальным оскорблять его в присутствии всей команды. - спокойно ответил Мик, глядя в глаза руководителю. — Хорошо, но можно же было повежливее. - заметил Гюнтер. — Можно было бы. - кивнул Мик. - но и ему можно было бы быть повежливее. Извините, я бы хотел пойти в отель и лечь спать, завтра тяжелая гонка. — Конечно, иди. - ответ явно не удовлетворил Гюнтера, но он ничего не мог сделать против спокойного Шумахера.