Солнце и персики

— Если сегодня что-то пойдёт не так, о спокойной жизни можешь забыть. - прошипел Мазепин-старший в лицо сыну, зажав его где-то в боксах. - поверь мне, если ты угробишь свою домашнюю гонку, тебе конец. Ты понял? — Понял, пап. - тихо ответил Никита, отворачивая голову, лишь бы не пересекаться взглядами с отцом. Мик, все это время стоявший за углом и слушавший тираду никитиного отца, вышел и сделал вид, что он только появился здесь. — О, Никит, наконец-то! - воскликнул он, хлопая Никиту по плечу. - пойдём, нас Бен и Гюнтер искали. Здравствуйте! Мик дружелюбно улыбнулся и протянул руку Дмитрию. Тот пожал ее, подозрительно глядя на немца, но ничего не сказал. Как только Мазепин-старший скрылся где-то за углом, Никита облегченно выдохнул и запрокинул голову. — Спасибо, Мик. - одними губами шепнул он. — Обращайся. - Мик продолжал глядеть вслед отцу напарника. - он ничего не сделал? До гонки ещё есть время, я могу обработать… — Спасибо, Степа уже сделал все. - одна мысль о младшем брате заставила Никитины глаза посветлеть. - пойдём, я все равно хотел вас познакомить! Никита схватил Мика за руку и потащил куда-то в глубь своих боксов. — Степ! - позвал Никита, и маленький мальчик, все это время наблюдавший за снующими механиками издалека, обернулся. — Никита! - воскликнул он, запрыгивая на шею брату. - а это кто? — Это Мик, знакомься. - улыбнулся Никита. - мы напарники. — Привет! - мальчик протянул Мику руку, продолжая второй держаться за шею Никиты. Мик засмеялся и пожал маленькую ручку. Они поболтали несколько минут, и Мик взглянул на настенные часы: — Никит, пора по машинам. Давай, удачи. — Ага. - Никита стукнулся с ним кулаком. - пока. После всех предстартовых обрядов и прогревочного круга машины выстроились на стартовой решетке. Огни погасли, болиды сорвались с места. *** — Мик, это сход. 100%. - сообщил Гэрри по радио. — Но почему?! - воскликнул Мик. - машина чувствует себя превосходно. — Гидравлика. - спокойно ответил инженер. - ещё пару кругов, и ты окажешься в стене. — Бесит. - фыркнул Мик и свернул в боксы. Несколько минут он сидел в машине, и механики не трогали его, понимая его расстроенные чувства. Немец вылез из машины, стягивая шлем и балаклаву, и подошёл к Гэрри. Тот что-то говорил ему, но Мик не слушал, следя за единственным оставшимся Хаасом на трассе, и молился, чтобы руки Никиты не сорвались, и он не оказался в стене. — Иди, отдыхай. Сегодня брифинга не будет, мы знаем, что Никита устраивает вечеринку. - закончил Гэрри и отпустил Шумахера. Мик исправно досидел до конца гонки и уже собирался идти домой, когда его перехватил Никита: — Мик, мне жаль. — Все нормально, такое бывает. - пожал плечами немец. — Ты придёшь? - тихо спросил Никита, исподлобья глядя на Мика. — Не знаю. Посмотрим. - вздохнул Мик. - во сколько начало? — В 8-9 уже будет сама вечеринка. До этого времени я на сцене. - ответил Никита. - приходи. Не понравится - уйдёшь, никто не будет тебя насильно держать. — Я ещё не решил, Никит. - отозвался Мик. - пойду в отель. Я тебе напишу. — Ладно. - сдался Никита и, слегка сгорбившись, ушёл обратно в боксы. Мик добрался до отеля, ветер и дождь забрали все мысли, оставляя их за порогом номера. Но яркий свет и холодная вода в душе быстро вернули Шумахера в реальность. Вставал действительно важный вопрос. Идти или не идти на вечеринку Никиты? С одной стороны, отношения с русским наладились, даже появилось некое доверие или, по крайней мере, иллюзия. С другой, это все ещё Мазепин, который сначала чуть не придушил Шварцмана, ссорился с командой и Миком. Там будет много алкоголя, вообще вечеринка явно не чтоб книжки почитать. Мик боялся самого себя под действием алкоголя. Он помнил, чем обернулся для него Бахрейн. Мик оперся руками на раковину и посмотрел исподлобья на своё отражение в широком зеркале. — Ну что? - спросил он у самого себя. - рискнём? Мик вышел в комнату и открыл шкаф, стягивая с бёдер полотенце. Немец долго рылся в шкафу в поисках чего-то подходящего и остановился на чёрных джинсах, белой футболке и белых кедах. Он вернулся в ванную, укладывая волосы и быстро чистя зубы. Кроме телефона Мик взял только ключ от номера и вышел в коридор. Идти было недалеко, буквально пять минут, а часы как раз показывали без пяти девять. В лифте Мик открыл Инстаграм, находя чат с Никитой и быстро набирая короткое сообщение. «Я приду» Ответ с адресом пришел уже через несколько минут, а за ним ещё одно. «На вхоже охрана, они тебя пустят» Мик убрал телефон в задний карман и посильнее запахнул кожанку, которую он решил надеть в самый последний момент, и тут же сильно пожалел - на улице стеной лил дождь. Немец ускорился, убегая под крышу около входа уже насквозь мокрый. — Молодой человек, это закрытая вечеринка. - охранник преградил ему путь рукой. — Да, я знаю. - ответил Мик, вглядываясь в пьяную толпу людей, которую было видно из-за приоткрытой двери. - меня пригласили. Дождь залетал под крышу, и Мик начал постепенно замерзать и дрожать от холода. — У вас есть пригласительный билет? - к ним подошёл второй охранник. Мик уже собирался ответить, что нет, но тут за спиной двух охранников вырос Никита, сердито глядя на них: — Пропустите, это я пригласил. — Но ваш отец сказал не пускать никого, у кого нет билета. - ответил ему охранник, стоя в полоборота к нему. — Плевать я хотел на отца, пустите, он со мной. - рявкнул Никита, и охранники тут же расступились, пропуская Мика к Никите. — Спасибо. - Мик аккуратно прошмыгнул мимо амбалов, с радостью заскакивая в помещение и стягивая куртку с плеч. — Замёрз? - спросил Никита, останавливаясь рядом с ним и обеспокоено глядя на напарника. - извини, я их предупредил, но все как обычно. — Немного. - ответил Мик, наклоняя голову вниз и стряхивая капли дождя с волос. - забей, все нормально. К ним подошла черноволосая девушка модельной внешности в ярком открытом красном платье, которое и платьем сложно было назвать. Верх представлял собой топ без лямок, который связывался парой шелковых шнурков с длинной полупрозрачной юбкой с разрезом до самого бедра. — Знакомься, это Алина. - сказал Мик, и та надменно улыбнулась, тут же подхватывая Никиту под руку. — Ники, пойдём, я хочу ещё коктейль и потанцевать. - Алина капризно надула и без того накаченные губы, нервно дергая Никиту за рукав футболки. — Да, сейчас, иди к бару, я тебя найду. - ответил Никита, на автомате погладив ее по руке. Девушка фыркнула и удалилась, громко цокая каблучками на шпильке. Музыка ревела на далеко не маленький зал, но в принципе, если человек стоял рядом, его можно было услышать. — Ники? Серьезно? - по-доброму усмехнулся Мик, весело глядя на напарника. — Так получилось. - смутился Никита и спросил. - сам разберёшься? Или помочь? Я могу остаться, могу прийти попозже проверить тебя. — Иди. - Мик кивнул в сторону толпы. - они хотят тебя, особенно Алина, я сам справлюсь. — Давай тогда. Отдыхай. Пиши, если что. - Никита хлопнул его по плечу и юркнул в толпу, тут же сливаясь с ней. Мик уселся за барной стойкой и махнул рукой бармену. — Виски с колой, пожалуйста. - крикнул он, пытаясь перекричать музыку. Бармен кивнул и отправился готовить заказ. Мик перевёл задумчивый взгляд на толпу, пытаясь найти там Никиту, но его нигде не было видно. Мик бросил взгляд в дальний угол и заметил Никиту и его отца. Они о чем-то негромко переговаривались, и Мик слегка напрягся, надеясь, что Дмитрий не устроит сцену прямо на вечеринке. Но Мазепин-старший отошёл уже через несколько секунд, а Никиту схватила Алина, вытаскивая на танцпол. — Ваш виски с колой. - бармен подвинул стакан к Мику, и тот, поблагодарив его, опрокинул в себя сразу половину. Почему-то нестерпимо захотелось напиться так, чтобы не вспомнить своё имя на следующее утро. И Мик даже знал, у кого попросить рецепт. Немец достал телефон и написал Роберту. Мик: Роб, привет, слушай, как напиться так, чтобы я завтра ничего не помнил? Ответ пришел практически незамедлительно, похоже, Роберт отдыхал после домашней гонки. Роберт: Мик, все нормально? Мик: Да. Просто хочется напиться. Роберт: Ладно, потом расскажешь. Слушай. Роберт расписал всё: что пить, в каком порядке и в каком количестве. Мик усмехнулся и, заблокировав телефон, подозвал к себе бармена. — Ещё виски с колой, а затем четыре шота водки, слегка разбавленные грейпфрутовым соком. - сказал Мик бармену на ухо. Тот кивнул, видимо, к нему часто подходили с такими странными просьбами. После второго стакана виски Мик почувствовал, как музыка звучит ярче и тяжелее, отдаваясь сильными басами под рёбрами. Когда на столе появились шоты, Мик не задумываясь опрокинул в себя два подряд, морщась от грубого вкуса и заедая услужливо пододвинутым хлебом. Когда ещё две рюмки опустели, бармен сам подошёл к нему: — Я знаю вашу цель. Четыре шота текилы, слегка разбавленных водой и лайм? — Да! - громко ответил Мик, даже не заботясь, откуда бармен знает его планы. Никита возник рядом неожиданно, подкрался со спины. Он аккуратно коснулся плеча Мика, и тот подскочил на месте от неожиданности. — Отрываешься? - насмешливо поинтересовался Никита, наблюдая за появляющимися один за другим шотами перед Миком. — Типо того! - затряс головой Мик, прогоняя легкое помутнение. - курить можно? Никита кивнул, и Мик задал следующий вопрос, который окончательно вогнал Мазепина в ступор: — У тебя есть? — Да… - неуверенно ответил Никита. - Мик, ты как вообще? Нормально? — Ага. - пьяно улыбнулся Мик и протянул руку. - поделись? Никита вытащил всю пачку , вкладывая в ладонь напарника. — Слушай, а ты вообще не пьяный что ли? - поинтересовался Мик, наклоняясь к его уху. — Немного, но я планировал щас пойти докидывать со своими ребятами. - ответил Никита. Мик кивнул, пряча сигареты в карман и отворачиваясь к барной стойке. Никита решил вернуться позже, отправляясь «докидывать со своими ребятами». *** В следующий раз они сталкиваются на танцполе. Мик скакал, как сумасшедший, явно пьяный в хлам и накуренный не меньше. На задворках сознания Мик ещё помнит, как после очередной порции шотов к нему подсел парень и предложил покурить вместе с ним. Только после первой затяжки до Мика дошло, что они раскурили далеко не обычные сигареты с дешевым вкусом ментола, а кое-что покрепче и более незаконное, но остановиться уже было невозможно. Белоснежная кожа немца покрылась пленкой пота, ко лбу прилипли несколько мокрых прядей волос - в помещении было безумно жарко, но это нисколько не смущало самого Мика. Похотливые тела незнакомцев жмут его со всех сторон, в какой-то момент Мик пугается собственного состояния, но эти прикосновения уносят его куда-то в другой мир. Все меняется, когда Мик в очередной попытке сделать красивое движение телом врезается в чьё-то тело. Пальцы тут же хватают незнакомца за плечо, не давая тому упасть. — Извините! - восклицает Мик, и тут же узнает в незнакомце Никиту. - мы снова встретились… Никита в ответ лишь пьяно улыбается, двигаясь в такт музыке, и от его плавных и красивых движений Мику становится неловко, но Никита хватает его за руку и втягивает в танец. Немец закрывает глаза, теряясь в ритме очередной песни, чувствуя, как его торс и руки все чаще и чаще натыкаются на тело напарника. Очередной толчок в спину возвращают Мика в реальность, и он резко распахивает глаза, понимая, что потерял Никиту из виду. Теперь Мик начинает бояться хаоса, творящегося вокруг него, его опьяненный алкоголем и сигаретами мозг был не в состоянии вывести его из толпы. Крепкая рука обвивает талию немца, тяжелая ладонь опускается на пресс, и уже через несколько секунд Мик оказывается за пределами моря людей. — Все в порядке? - горячее дыхание, принадлежащее его напарнику, обжигает ухо. Мик тянет ворот своей белой футболки, чтобы пустить чуть больше воздуха к телу и кивает. Он в порядке. Или нет. — Никит… - негромко зовёт Мик, и русский тут же оборачивается к нему. - а ты… Никита смотрит в когда-то лазурно-чистые глаза, которые сейчас подернуты мутной пеленой, и боится назревающего вопроса. Тело охватывает неожиданная тяжесть, которая никак не хочет отступать. — А ты когда-нибудь хотел рассказать отцу, что ты гей? - наконец спрашивает Мик, и сердце Никиты пропускает как минимум три удара. - или в принципе сделать каминг-аут? — Нет, никогда. - качает головой Никита, судорожно втягивая воздух через нос, чувствуя какое-то неопределенное давление на себя. — Тебе никогда не хотелось вот так? - Мик кивает в сторону парочки парней, которые, никого не стесняясь, целуются практически посреди зала. - чтобы можно было на виду у всех целоваться и плевать, что они скажут. — Не думал об этом. - честно признаётся Никита, хватая стоящий на столе стакан с неопределенным в нем алкоголе, и делает несколько больших глотков. Мик перехватывает стакан, допивая его содержимое. — Как думаешь, у меня есть шанс на такое? - его губы поблескивают под светом сапфиров, светящих ярко-синим и красным цветами. — У тебя? - практически натурально смеётся Никита, но глаза выдают его замешательство. — Да, я тоже гей. - Мик начинает покусывать нижнюю губу от нервов, путаясь пальцами в собственных волосах. — Надеюсь, это не твои пьяные шутки. - похоже в стакане помимо чистой водки, слегка разбавленной водой, было подмешано что-то ещё, потому что сейчас Мик смотрелся шикарно одуряющим - растрепанные взмокшие волосы, прилипшая к телу футболка и губы… слегка приоткрытые и блестящие, по которым переодически проходился кончик языка, за которыми виднелись идеально белые и ровные зубы. Свет сапфиров стал белым, освещая пунцовые от жары и легкой волны стыда уши Мика и щеки, покрывшиеся нежно-розовым румянцем. — Мы не шутим про такое. - глупо улыбается Мик и кладёт одну руку ему на шею, а второй цепляется за его ремень, притягивая ближе к себе. Он самозабвенно тянется к его губам, грубо прижимаясь к ним и позволяя Никите просунуть язык к нему в рот. Их губы идеально подходят друг другу по форме, как будто когда-то их создавали как единое целое, а потом по неосторожности разъединили. Никита однозначно ведёт в поцелуе, на несколько секунд разрывая его, чтобы уже через миг снова прижаться к манящим губам, толкнуться языком в чужой рот, переплестись с чужим языком. Мик крепче обхватывает его шею горячими ладонями, проводя языком по задней стороне зубов, и прихватывая своими зубами чужую нижнюю губу. Роберт ведёт по шее Никиты ладонями, проводя языком по задней стороне зубов, и прихватывая своими зубами чужую нижнюю губу. — Ты сводишь меня с ума, Никит… — Ты сводишь меня с ума, Никит… - шепчет Мик в его губы. Никита слегка отстраняется, разглядывая подрагивающие ресницы Мика, его пухлые губы. Мик тянет его на себя, заставляя прижать к стене и впиваясь длинными пальцами в джинсовую ткань на бёдрах Никиты. Роберт тянет его на себя, заставляя прижать к стене и впиваясь длинными пальцами в джинсовую ткань на бёдрах Никиты. — Мне никто не помешает сделать это. — Мне никто не помешает сделать это. - Мик облизывает губы, глядя в серые глаза. — Что это? — Что это? - аккуратно спрашивает Никита, опуская руки на талию напарника. — Это. - Роберт прижимается губами к тонкой коже шеи, тут же прихватывая ее зубами и проходясь по метке кончиком языка. — Это. - Мик прижимается губами к тонкой коже шеи, тут же прихватывая ее зубами и проходясь по метке кончиком языка. Никита смотрит в широко раскрытые глаза, чувствуя накатывающее возбуждение и наклоняется к чужому уху, умоляюще шепчет севшим голосом: — Давай не здесь, Роб…. — Давай не здесь, Мик… Мик трезвеет лишь на секунду, чтобы понять смысл, и кивает, хватая Никиту за руку и ведя его к выходу. — Нет, сюда. - Никита резко меняет направление, утаскивая Мика за вешалки. У него ещё хватает разума, чтобы схватить их куртки, так удачно висящие прямо с краю. Сейчас они натурально сбегают. Проливной дождь бьет по глазам и губам, но это не мешает Мику в какой-то момент затормозить и резко развернуть Никиту к себе, снова припадая к его губам. Роберт несётся через улицу сломя голову, таща Никиту за собой и утягивая его под крышу отеля, а затем и через весь холл в лифт. Мик и Никита аккуратно проскальзывают мимо ресепшена, на котором уже давно никого не было, так как на дворе стоял третий или четвертый час ночи. Никита буквально впихивает Мика в лифт, позволяя ему нажать нужный этаж и тут же зажимая между холодной металлической стеной лифта и собственным горячим телом. Мик всхлипывает, чувствуя, как дрожат от желания коленки, и только тело Никиты не даёт ему свалиться прямо на пол. Следующее, во что врезается Мик, оказывается дверь его гостиничного номера, и немец замирает, ощущая, как чужие пальцы лезут ему в задний карман, нащупываясь ключ-карту. Дверь резко распахивается, Мик понимает, что падает и судорожно хватается за плечи Никиты. Русский не медлит, захлопывая дверь, и кидает куртки прямо на пол, не заботясь об их состоянии. Холодные стены в номере не действуют отрезвляюще, наоборот, оказавшись вновь зажатым между этой самой стеной и горячим телом Никиты, Мик чувствует прилив возбуждения. Никита поддаётся, когда холодные и мокрые от дождя ладони немца скользят по его шее, а тёплые губы утягивают его в поцелуй. Теперь Никита не стесняется, вжимаясь в тело Мика, и оно снова идеально совпадает с его собственным телом. В комнате стоит тишина, прерываемая лишь горячим дыханием напарников, но это никого из них не волнует, в голове только адреналин и легкий гул. Они снова целуются на этот раз ещё яростнее и грубее. — Похоже, в стакане что-то было подмешано. - тихо смеётся Мик, и эта фраза гулко отдаётся под рёбрами у Никиты. — Похоже, в стакане что-то было подмешано. - тихо смеется Роберт, снова прижимаясь к желанным губам. В этот момент остатки адекватного сознания Никиты кричат, что это все неправильно, что это Мик Шумахер, его напарник, а не шлюха на один вечер. Но холодные пальцы немца уже движутся по его рельефному прессу, и Никита засовывает остатки этого самого сознания поглубже, подцепляя футболку Шумахера и стягивая ее с него. Мик повторяет его действие, теперь их раскалённая кожа касается друг друга, и это отдаётся мелкими электрическими разрядами в теле Шумахера. Кончики пальцев цепенеют и чувствуют легкое покалывание, но Мик упорно ведёт замысловатый рисунок по чужому торсу и груди, наконец возвращаясь к шее. Никита кладёт руку ему на затылок, подталкивая к каким-либо действиям, и Мик повинуется, кусая и теребя нежную кожу на шее русского. Дорожка укусов спускается все ниже и ниже, насколько позволяет рост Шумахера, и когда Никита понимает, что тот выдохся, сам перехватывается инициативу, сначала аккуратно целуя идеально гладкую кожу, а затем срываясь на быстрые короткие укусы. Мик тихо всхлипывает и стонет, зарываясь пальцами в короткие светлые волосы Никиты. Он что-то бормочет на немецком, и это заводит ещё сильнее. Пальцы Мика уже пытаются расстегнуть пряжку ремня, параллельно оглаживая чужие бёдра и пытаясь залезть под плотную ткань джинс. Почувствовав это, Никита спускает руки на джинсы немца, позволяя тому уткнуться носом ему в ключицу, а сам русский зарывается в светлые волосы на макушке Мика. От Мика пахнет невинностью. Самой чистой и детской невинностью. И это действительно приятно, очень хочется, чтобы этот запах остался при нем, но также сильно хочется лишить немца этой невинности. — Твою мать. - выдыхает Никита, когда Мик все же расстегивает его джинсы и кладёт пальцы ему на пах поверх тонкой ткани боксеров. Через несколько минут они оба остались без джинс, и Никита подхватил Мика под бёдра, неся его в спальню. Мик обхватывает его плечи руками, мелко вздрагивая. Когда Никита уже готов опустить немца спиной на шелковую простыню, Мик переносит их центр тяжести, и в итоге он оказывается сверху. — Первый раз с парнем? - тихо спрашивает Никита, запутывая пальцы в белёсые волосы немца. — Да и с девушкой последний раз был слишком давно. - кивает тот, спускаясь ниже и запуская пальцы под резинку боксеров. — Тогда постарайся не торопиться. - просит Никита и закусывает губу, чтобы сдержать стон наслаждения. - черт… Он поднимает голову, следя, как Мик стягивает с него боксеры и нежно касается его члена одними кончиками пальцев. Мик наклоняется, на пробу касаясь головки язычком, и аккуратно берет головку в рот, начиная медленно двигаться. …как Роберт стягивает с него боксеры и нежно касается его члена одними кончиками пальцев. Роберт наклоняется, на пробу касаясь головки язычком, и аккуратно берет головку в рот, начиная медленно двигаться. На несколько секунд Никита замирает и трясёт головой, выгоняя воспоминания. Настойчивое и неконтролируемое желание бьется в груди, электрические разряды от каждого движения Мика разносят его по всему телу, заставляя Никиту теряться в эмоциях. Он закусывает губу, пытаясь сдержать стон, когда Мик заглатывает полностью, добавляя мягкие движения языка, обводящего выпирающие венки, но, естественно, у него ничего не получается, и громкий стон срывает с его искусанных губ, отдаваясь эхом в ушах Мика. Никита понимает, что долго не продержится, и он хочет попросить немца немного сбавить темп, но, только подняв голову и столкнувшись взглядом с голубыми глазами, он перестаёт контролировать себя, судорожно сжимаясь и выплескиваясь Мику в рот. Немец старается не проронить ни капли, но все же когда он поднимает голову, Никита замечает несколько капель в уголках его губ и на подбородке. Он притягивает немца к себе, целуя, толкаясь языком ему в рот, чувствуя вкус собственной спермы у него на языке. Мик приподнимается на руках, нависая над напарником, загораживая свет, и шевелит губами, глядя в широко распахнутые от удовольствия глаза, читая в них желание и возбуждение. Никита даёт себе несколько секунд на короткий перерыв, и в одно мгновение отвлекает Мика от его наблюдений грубым поцелуем. На самом деле, Никита старается отвлечь Мика от предстоящего, он аккуратно кладёт руку ему на грудь и пихает, заставляя улечься на спину. Мик преданно смотрит ему в глаза, жадно облизывая губы от нетерпения, цепляясь пальцами за его плечи. Роберт преданно смотрит ему в глаза, жадно облизывая губы от нетерпения, цепляясь пальцами за его плечи. Никита моргает, карие глаза сменяются лазурно-голубыми, и в этот раз русский выгоняет Роберта из своей головы раз и навсегда. Немец тянется вверх, подтягиваясь на шее напарника, и аккуратно прижимает язык к чужой ключице, обводя ее и ведя мокрую дорожку вверх. Нежно лизнув русского за ухом, Мик прижимается губами к его уху и горячо шепчет: — Просто трахни меня уже, умоляю тебя. В этот момент Никита окончательно осознаёт, что перед ним не Роберт. Роберт был более стеснительным, хотя это абсолютно не то, чего ожидал Никита от Мика. Он ждал, что тот будет испуганно жаться к нему и просить быть аккуратнее. Все оказалось с точностью наоборот. — Конечно, но я хочу хорошо тебя подготовить. - отвечает Никита, укладывая Мика на шелковые простыни. - просто скажи мне, если я буду делать слишком жестко, или тебе станет больно, и ты захочешь остановиться. Ладно? Мик быстро кивает, тряхнув головой и скинув мокрые прядки с глаз, все тело пронизывает горячее желание, кровь в венах вскипает, Мику кажется, что он сейчас взорвется в прямом смысле. Он решается поторопить события и берет руку Никиты, кладя два его пальца к себе в рот и обильно смачивая слюной. — Хороший мальчик. - хвалит его Никита, второй рукой стягивая боксеры. Он прижимает один палец к сжатому колечку мышц, медленно начиная проталкивать его внутрь. Услышав тихий всхлип, Никита поднимает голову, следя за выражением лица Мика. Он наклоняется, беря его член в рот, начиная медленно насаживаться, чтобы отвлечь немца от более неприятного процесса. Никита аккуратно оглаживает стенки ануса тремя пальцами, уже свободного двигающимися в Мике, и тот начинает поддаваться назад от нетерпения. Никита достаёт пальцы, готовясь заменить их на свой член, и нависает над Миком, глядя ему в глаза. Точнее в душу. — Ты хочешь чего-нибудь? - тихо спрашивает русский, обеспокоено разглядывая вспотевшее лицо Мика. — Поцелуй. И тебя. - шепчет Мик, цепляясь пальцами за простыни. Никита склоняется над ним, целуя, чувствуя скользящий между его губ язык, и плавно входит в податливое тело. Мик судорожно выдыхает в его губы, и Никита хочет отстраниться, но немец тут же кусает его нижнюю губу, притягивая обратно к себе. Он слегка толкается вниз, давая понять, что готов к тому, чтобы Никита начал двигаться. Никита действительно начинает двигаться, постепенно увеличивая темп. Параллельно с этим его губы спускаются на подбородок, шею и ключицы и начинают двигаться вниз, кусая нежную кожу на груди. Мик стонет и извивается, умоляя двигаться быстрее и одновременно медленнее. — Ни… Никит, больно! - кричит Мик, но русский уже не слышит, рычит, вбиваясь в горячее тело напарника. Мик хватает его за плечи, всем телом прижимаясь к плавящейся коже русского, когда чувствует подступающую волну оргазма и ком в горле. Мик тихо глотает слёзы и намного громче стонет и кричит. Его голубые глаза пересекаются с серыми глазами Никиты, и тот шепчет, наклоняясь, чтобы начать сцеловывать слёзы: — Кончай. Мик подставляет лицо, покрытое солеными дорожками, под нежные поцелуи, и кончает с громким криком. — Scheiße! Никита выплескивается в него буквально через несколько секунд и тут же выскальзывает из его тела. С минуту Мик лежал, судорожно дыша, зарывшись пальцами в свои волосы. Он плакал, множество солёных дорожек стягивали кожу лица. Никита тоже переводил дух, и когда повернулся, чтобы проверить немца, тот уже спал, повернувшись набок, к нему спиной. Никита выдохнул, в голове не было никаких мыслей, кроме дурманящего удовольствия. Он улёгся рядом с Миком, накрывая их обоих одеялом, и глубоко вздохнул, утыкаясь носом в ключицу Мика.