***
Сэм взвалила на плечо рюкзак и взяла у матери сумку прежде, чем та шикнула: — Оставь, сама донесу! — Да ну тебя, — огрызнулась Саманта. — Лучше машину заведи. — Яйца курицу не учат, — возвестила Сидни и спохватилась, — а воду мы перекрыли?! — Ох, ма! Сэм закатила глаза, когда мама торопливо исчезла в доме, чтобы в сотый раз проверить, всё ли она отрубила до приезда из Вудсборо. Сэм было странно, но всё же: в родном городе матери она не была ни разу, хоть и слышала о нём, и читала о нём, и даже мечтала побывать. Конечно, не при таких обстоятельствах. Сидни вернулась, бормоча что-то себе под нос и сжимая в руке бумажку; выглядела она так, словно женщина оторвала клочок из книги или тетради. — Всё в порядке? — осторожно уточнила Сэм. — Вполне, — хмуро ответила ей мать, усаживаясь за руль. — Давай побыстрее! И ремень пристегни. От уютного дворика с видом на вторую линию прибоя они уехали прочь на белом джипе гранд чероки, и обе выглядели несчастными. Но пролетая милю за милей, понимали: случившееся неизбежно, а значит, придётся жить и делать вид, что всё о’кей. Сэм покосилась на мать. Судя по тому, как крепко та вцепилась в руль, всё было ни разу не хорошо. — Ты не против, если включу… — начала было Сэм, потянувшись к магнитоле. — Лучше не стоит, — резко ответила Сидни. Дочь отдёрнула руку, словно её ужалили, покосилась на мать. Сидни, поджав губы, смотрела строго вперёд, на дорогу, погружённая в свои мысли. Сэм тихо достала из кармана смартфон и наушники. Пока она возилась со сборами, пришло так много новых уведомлений! Вздохнув, она пролистала ленту. Эбби, её подруга: спрашивает, почему она не в школе ещё и сегодня, ведь днюха была вчера. Тайлер, симпатичный брюнет и гипотетический кандидат для школьного осеннего бала. Сбросил пару видео по ссылке. Ладно, это потом. Сэм скучающе подперла рукой щёку. Несколько комментариев к новым фоткам на Фейсбуке… и там же — сообщение от неизвестного. «Привет, Саманта. Едешь ко мне в гости?» Сэм непонятливо моргнула, очнувшись от скуки. Кто это может быть? Она нахмурилась и ещё раз пролистала ленту с запароленной главной страницы, не решаясь смахнуть её и зайти на Фейсбук. Тогда сообщение окажется прочитанным, и… И что? И отправитель это увидит? Она замешкалась, поджав губы совсем как мать. Мама, точно. Можно показать ей это. Но зачем? Она не выдержала и активировала FaceID, чтобы разблокировать телефон. Экран на миг погас, чтобы увлечь её в бело-синее фирменное оформление Фейсбука. Страница пестрела красными значками непрочитанных уведомлений. Сэм сосредоточилась только на одном. Среди прочих имён оно выглядело сиротливо и куцо. Затесалось где-то посередине, отправленное этой ночью. Но откуда адресант знал, что она покинула Майами?.. Сэм закусила губу и чуть склонила голову набок. Имя у отправителя — Ghost-6. Вместо обычной фотки у аватара — уродская «кричащая» маска с чёрными впадинами глаз и рта, та самая, что продаётся в Майами на каждом углу на Хэллоуин. Та самая, из-за которой мать никогда не отпускала её просить конфеты — потому что в толпе ей чудился этот полоумный маньяк, готовый вот-вот напасть на Саманту. Та самая, из-за которой — как считает Сидни Прескотт — они едут в Вудсборо, и пусть она не отрицает, Сэм уже обо всём догадалась. Только полный тупица ничего бы не понял. Увы, это не про неё. «Умным всегда живётся сложнее» — мрачно подумала она и открыла профиль незнакомца. Пустой, разумеется. Что ж, очередной бот, который докапывает семейство Прескотт: ничего особенного. Она пролистала его страницу до конца. Создана пять лет назад. Ни одной видеозаписи, ни одной фотографии — кроме того странного аватара. Сэм снова взглянула на сообщение. «Привет, Саманта. Едешь ко мне в гости?» Откуда он знает, что она уехала из дома? Эта мысль пролетела душной волной в груди Сэм и уколола, но затем девушка лишь поморщилась. У матери уже паранойя, теперь ещё и у неё? Она откинулась на спинку кресла и быстро удалила сообщение, а после нашла нужную песню. Например, эту… Nick Cave & The Bad Seeds — Red Right Hand. Они покидали Майами, машина летела вдоль побережья. Солнце блистало по трассе и по тёмной глади океана, рассеивалось бликами в лобовом стекле. Сидни и Саманта молча уезжали, чтобы больше не вернуться.***
— О мой Бог. Сэм прищурилась, услышав, что выдавила мать. Сидни вышла из машины, хлопнула дверью и посмотрела на высокого мужчину в клетчатой рубашке и белой майке под ней. Прислонившись спиной к своему джипу, он раскинул руки в стороны, совсем как для объятий, и прокричал: — Булочка!!! — Уэс!!! Сэм пискнула и, плюнув на нормы приличия, помчалась ему навстречу. Она бегала достаточно быстро — в лёгкой атлетике была одной в пятёрке лучших в параллели. Только ветер засвистел в ушах, как в аэродинамической трубе. Её ноздрей коснулся запах знакомого парфюма. Она дарила ему когда-то с летней зарплаты Killian, Playing with the Devil. Кедр, сосна, сладкий личи, дразнящий красный апельсин и густая смородина — от одежды исходил слабый запах. Горько-сладкий, как сам Уэс. Через секунду Сэм не стесняясь прыгнула в руки друга, крепко обняв его за плечи и уткнувшись носом в шею. Остаточное облако нежного персика и ромашки было на его коже, как поцелуй в лоб. Сэм счастливо улыбнулась. — Как я рада, что ты всё-таки приехал! — пробормотала она, чувствуя, что он подхватил её под бедро и обнял за талию, зарывшись носом в каштановые волосы. Его собственные, волнистые, были на тон темнее, и как всегда, зачёсаны назад. Сидни покачала головой, сложив на груди руки. Опять Сэм повисла на нём как обезьяна на дереве. — Ну тебе уже не четырнадцать! — крикнула она дочери. — Ты сломаешь ему спину! — Булочка, ты немного потяжелела, — закряхтел он. — Так что, может, и сломаешь. Дедушка Уэс еле идёт. — Вперёд, дедуль! — Сэм поудобнее уселась ему на талии, обвив её ногами, и воздела кулак в воздух. — Н-но пошёл! — Я сейчас по заднице тебе дам, — пообещал Уэс и широко улыбнулся ей за плечо. — Привет, Сид. — Привет, старикан. Он медленно добрёл с Сэм на руках и поставил её на асфальт возле матери, схватившись за поясницу: — Чёрт, Сэмми, я уже реально слишком стар для этих штучек. — Ещё год назад всё было о’кей! — возмутилась она и панибратски хлопнула Уэса по плечу. — Быстро же ты сдал. — Всё это — результат неправильного образа жизни, — хмыкнула Сидни и крепко обняла друга. — Привет, здоровяк. — Привет, катастрофа. Он так и называл её: леди-катастрофа, и в этом была своя доля правды. Сидни влипала в неприятности чаще остальных. Жизнь била ей по лбу, а она с упорством возвращала щелбаны. На неё натравили маньяка — а она убила его и написала об этом книжку. Её захотели убить снова — она вышла замуж за детектива, взявшегося за это дело. Сэм родилась недоношенной и слабой — что ж, в пять лет её отдали в гимнастику и плавание, кто бы что ни говорил из причитающих родственников. Жизнь подкидывала Сидни Прескотт лимоны, а она уже задолбалась угощать лимонадом всех вокруг себя, потому что самой в глотку не лезет. — Ты малость поправился, — она ощупала его бока. Уэс смешно вздрогнул. — Не щипай меня! Если ты не в курсе, это называется — подкачаться. — Это называется — разжиреть, — Сид хитро улыбнулась. — Ты засранец, Уэс, ты это знаешь? — Да что не так?! Он отлип от женщины и обошёл их чероки, чтобы забрать из багажника вещи. Взвалив на себя рюкзак и спортивную сумку, скривился: — Вы, наверно, едете на месяц. Чего туда наложили-то?! Автомат взяли? Пулемёт? — Почти, — закатила глаза Сид и толкнула его в грудь. — Топай давай в аэропорт. Сэм вприпрыжку побежала рядом, совсем как маленькая, широко улыбаясь. Настроение было лучше некуда. Чёрт возьми, если с ними Уэс, значит, не будет никаких проблем. Он поднял с асфальта возле своей машины кожаную мягкую сумку, в которой были его вещи. Сэм заканючила: — Давай я понесу? — Ну, — он прищурился, — бицуху ты накачала себе будь здоров, малышка… Сэм рассмеялась. Она действительно очень окрепла за последние несколько месяцев. Сейчас даже обрадовалась этому: Уэс её давненько не видел, а уж в такой форме — тем более. — Теперь я могу тебя поколотить, — заявила она. — Да ты и раньше могла, — улыбнулся он. — Лады, булка, топай давай. Как бы нам не опоздать. — Рейс через час. — А досмотр?! А документы?! А похавать перед полётом?! Сидни покачала головой, но выдохнула. Она чуть отстала от Уэса и Сэм, глядя, как он небрежно закинул на плечо сумки одной рукой, а второй привлёк к себе девчонку. Теперь она может быть чуть спокойнее за Саманту.***
В Вудсборо они приземлились в час дня, забрали вещи с ленты и нашли пункт каршеринга. В пару кликов даже в этой глуши они смогли взять авто на неделю. Загрузились в белую Тойоту Рав. Почти одновременно хлопнули дверьми. Сэм уселась впереди: её укачивало обычно, так что ей без вопросов уступили это место. Сид устроилась на заднем сиденье. Уэс вёл. Он поправил тёмные прямоугольные очки на переносице и заметил: — Здесь холоднее будет. — Поехали, горячий парень с побережья, — сказала Сид. Машина тронулась с места. Здание аэропорта быстро сменилось сначала равниной, затем — глухими лесами. Зелёные стены воздвиглись из пустоты в небо, обрамив собой мир в узкую рамку. Над головой плыли тёмные кучевые облака. Где-то за краем лесополосы, обнявшей Вудсборо каре, расстилались жаркие равнины, а пока машина ехала среди вековых исполинов. В салоне повисла тишина. Разве что Уэс в середине пути подрубил радио: Сэм благодарно взглянула на него и шепотом подпевала старому доброму Джастину Тимберлейку:What goes around comes around…
Сидни была погружена в свои мысли; Сэм не стала трогать её. Потихоньку она расслабилась и начала думать, что в этой странной поездке можно найти хоть что-то хорошее. Да, ясно, что они в Вудсборо прилетели на похороны и оглашение завещания, но всё же… Сэм украдкой покосилась на Уэса. Смотрит ли он в ответ? Кажется, что смотрит. Иногда. Она не стала улавливать и отвернулась на дорогу. Мимо пролетела дорожная табличка с информацией о Вудсборо: сколько человек здесь живёт, к какому Штату относится город, куда звонить, если столкнулись с браконьерством или лесными пожарами. Сэм прижалась щекой к холодному оконному стеклу. Сейчас первое облегчение, что они с матерью не полетели вдвоём, прошло, и она задумалась над всем случившимся. Смерть Гейл выбивала почву из-под ног. Сэм вспоминала, как вместе они трижды отмечали Рождество. И как им было весело вместе кататься на горнолыжном склоне в прошлом году. И как отец повёз их в горы, и Гейл до смерти боялась спать в палатке — потому что к ней в спальник запросто могла заползти змея. Все эти воспоминания — от грубоватой широкой улыбки до сосредоточенного выражения лица, стоило ей увлечься чем-нибудь или засесть за книжку — тоской отозвались в груди. Сэм ещё не сталкивалась со смертью так близко, потому не понимала, что больше Гейл Уэзерс не будет никогда. Вздрогнув от этой мысли, Сэм прикрыла глаза и ненадолго задремала. Машина ехала всё глубже в зелёный лабиринт; казалось, вот-вот потеряется среди исполинских деревьев, и лес поглотит её. Было около трёх часов дня, когда показалась открытая местность, а затем — двухэтажные невысокие дома типично западной Америки. Коньки черепичных крыш выглянули между стильных елей, декоративных кипарисов или старых вязов. На дороге разметка вместо блёклой стала яркой, Сэм заметила, что навстречу начали двигаться машины. — Цивилизация, — простонал Уэс и остановился на светофоре. Он уронил лоб на руль. Тотчас машина громко гуднула. — Мать твою! Сэм хмыкнула: из соседнего красного пикапа на них снисходительно посмотрела семейная пара. Ну конечно. Неместные. Вот что они подумали. Уэс жизнерадостно оскалился им в ответ и молча поднял левую руку, демонстрируя средний палец. Парочка оскорблённо отвернулась. — Каррано, — Сидни возмутилась, словно очнувшись, — ты наглый чёрт! — Я показывал им новое кольцо, — мигом откликнулся Уэс. — Скажи, прикольное? Сэм расхохоталась. Уэс тронулся первым, пикап поплёлся в отдалении. — Ты нарываешься, дедуль, — пошутила Сэм. — Ой, булочка… — Уэс поморщился. — Мне глубоко похер. Я этих чуваков в первый и в последний раз в жизни вижу. Сэм улыбнулась. За это Уэс ей и нравился. Он никогда ни на кого не смотрел и никогда никого не боялся. Считался только с теми, с кем хотел. Но странным образом слыл всюду добродушным и весёлым парнем. «Своим в доску». Как он так умел?! Город жил своей жизнью, он был слишком мал, чтобы Сэм захотела смотреть по сторонам. Не доехав до центра, путники проехали мимо подъема в холм, где в некотором отдалении от стройных уличных линий стояла группа красивых богатых домов с большими дворами и, кажется, даже бассейнами. Сэм вытянула шею, стараясь рассмотреть их получше. Среди этих домов — дом Гейл, — сказала мать почти безразлично. Дом без хозяйки. Оболочка без души. Уэс чуть обернулся. — Нам туда? — Нет. Сейчас поезжай вправо и бери к обочине. Там будет дом шерифа: хочу сначала задать ему пару вопросов, а уж потом в отель. — Есть, капитан. Уэс сделал как просили. Высокие кусты туберозы скрывали со стороны улицы белый забор с облупившейся краской. Спустя минуту машина остановилась у дома с коричневой крышей и бледно-розовой отделкой. Предполагать, что здесь живет шериф, было забавно. — Нехилый такой домик у него, — присвистнул Уэс. — Не издевайся, — одёрнула его Сидни. — Розовый, — заметила Сэм и переглянулась с Каррано. На их лицах отразилось одинаково насмешливое выражение. — Изящный цвет. И от стрессов помогает. Сэм вышла из машины первой, хлопнув дверью и уставившись на запущенный газон, сорняки в старых клумбах и обшивку дома не первой свежести. Он выглядел запущенным, что странно для полицейского, который должен подавать всем только хороший пример. Но когда на крыльцо выбежала темнокожая девушка, ей всё стало ясно. «Очередная панкушка» — хмыкнула Сэм. В её школе таких девчонок как она не травили, но избегали. Она всем своим видом кричала: оставьте меня, чёрт подери, в покое! Чёрная футболка с закрытыми руками, юбка выше колен того же цвета, потрепанные, видавшие виды массивные кроссовки и вихрастый андеркат. — А что, рок все ещё жив? — изумился Уэс, налегая грудью на дверь машины. — Меня больше забавляет, что она выкатилась из розового дома, — заметила Сэм. Уэс хмыкнул. — Господи Боже, прекратите обсуждать человека! — шикнула на них Сидни. — Два сплетника. Девушка недобрым взглядом окинула машину и незнакомцев возле неё. Сэм не стала отворачиваться или опускать взгляд. Она лишь шире улыбнулась, словно одним видом говорила: «Симпатичный домик, подружка». Девушка не стала отводить взгляд. — Простите, — Сид окликнула её, и она встала как вкопанная на газоне. — Это ведь дом шерифа Вона? — Предположим. А что надо-то? Уэс наклонился к Сэм и заметил: — Вид у неё не самый дружелюбный. — Всё в порядке, — хмыкнула та, — пока не начнёт рисовать пентаграмму, не напрягайся. Девушка бросила на них быстрый взгляд. Знала, что говорят о ней. Знала, что смеются. Все здесь смеются, в этом дебильном Вудсборо. — Быть может, он говорил что-то обо мне… — Сид развела руками. — Я Сидни Прескотт, должна была приехать сегодня к нему на встречу, но он не отвечает на звонки. — И не будет, — перебила её девушка. — Не знаю, вы в курсе или как, завтра ведь хоронят… — она запнулась. Сэм почудилось, что попыталась сдержать крепкое словцо. — … эту дамочку Уэзерс, ну вы знаете. Много шума из ничего, журналистка, вперёд, за правых. — Да, в курсе. — Сидни говорила сдержано. Сэм знала, что это значит. Что часики терпения у неё тикают с повышенной громкостью. — Она была моей лучшей подругой. — Сочувствую, — скривилась девушка. — Хреново у вас с подругами. — Эй, — Уэс вскинул брови. — Полегче, куколка. — Не особенно нуждаюсь в том, чтобы мне указывал дед, и тем более, я себя так не позволяла называть, что за панибратство?! — О’кей, спрошу конкретнее, — перебила Сидни. — Тогда где нам найти шерифа? Ты знаешь? С дороги подкатил большой школьный автобус. Водитель открыл дверь: с тихим шипением она отъехала в сторону и сложилась гармошкой. Недовольный старикан в бордовой кепке сидел за рулём с постным выражением лица, зная, что с этой выскочкой Вон он ещё найдёт проблемы. — Знаю, — дёрнула девушка плечом и широко ухмыльнулась на прощание всей компании. Она вальяжно прошла до автобуса, наступила на первую ступеньку и обернулась, бросив. — В доме этой сучки Гейл, где ему быть ещё.***
Гейл Уэзерс готовили к погребению в морге мистера Стивенсона — том, что на другом конце Вудсборо. Её дом, оцеплённый жёлто-чёрной полосатой лентой, которая ясно давала понять даже издалека — здесь произошло преступление — выглядел слишком безмятежно. Не так, каким его представляла себе Сэм: жутким, огромным, притаившимся хищником. Вовсе нет. Вблизи это был просто красивый большой двухэтажный дом с палисадником и просторным внутренним двориком. В бассейне плавал надувной мяч. Здесь Гейл просыпалась каждое утро и засыпала каждый вечер — за этими окнами. Кажется, у неё была размеренная спокойная жизнь. Раз в месяц она звонила Сидни. Сэм слышала эти звонки со стороны: обычный трёп двух взрослых тёток. Ничего особенного. Сэм отмахивалась от таких разговоров, сразу уходила к себе или звонила по фэйстайм подружкам. Ей было некогда тогда, но сейчас, следом за матерью выйдя из машины, она некстати подумала: была бы внимательнее месяц назад… — Выше нос, булочка, — Уэс легонько щёлкнул её по кончику носа и обнял за плечо. Они вместе пошли по покрытой камнем дорожке между зелёного газона. — Не унывай. — Я только сейчас начинаю понимать, что это всерьёз и Гейл по правде больше нет. Уэс тяжко вздохнул. Потёр ладонью ей плечо и прижал к себе крепче: Сэм положила висок ему на ключицу. Они шли следом за Сидни, глядя, как стремительно она несётся по дорожке, протоптанной в газоне, к парадному входу. — Завтра станет совсем худо, — пробормотал он. — Мне очень жаль, что ты с этим столкнулась. Гейл была мне тоже другом. — Просто я чувствую себя так странно, — Сэм поморщилась. — До меня только что доходит, что её больше нет. Я не понимаю, кому нужно было её убивать. Кто вообще взял на себя роль Бога и имеет право решать, кому жить, а кому… — Не думай об этом так, Сэм. Люди убивают целенаправленно по двум причинам. Либо им что-то нужно, и тогда они идут к своей цели, наплевав на последствия, либо они психически больны. Всё остальное — варианты этих причин. — Может, к ней забрался грабитель, а она сопротивлялась? — предположила Сэм, глядя в окна дома. — Всякое бывает, — уклончиво ответил Уэс. — В Вудсборо к убийствам особое отношение, поэтому полиция и встала на уши. Поднялся холодный ветер, взвихрил волосы Сэм. Она тревожно поёжилась. Дверь открылась, полицейский в форме пропустил Сидни внутрь. — Ты хочешь сказать, Гейл убил тот маньяк в белой маске, о котором мама так много писала? Как его там… — она поморщилась. — Призрачное лицо? Странное мелькание в окнах второго этажа привлекло её внимание. Что-то ожило в тёмных стёклах и задвигалось, отодвинуло штору, пошедшую складками. И выглянуло наружу. — Уэс, — Сэм ощутила, как у неё холодеют руки. Мало ли, кто это может быть? В доме полно полиции. Может, это криминалисты. Кто угодно. Сэм прищурилась и взяла Уэса за руку, невольно остановившись. Он в растерянности повернулся к ней. — Ты чего, булочка? День был издевательски солнечным, но солнце светило из-за по-осеннему тяжёлых туч. Мир потерял звуки, когда Сэм увидела там, за окном, фигуру в чёрном балахоне, в капюшоне, под складками которого бледнела кричащая призрачная маска. Сэм застыла. Всё, с чем она жила с раннего детства — все те истории, которые взрослые обсуждали шёпотом при ней, или те, о которых говорили по телевизору или в газетах — вдруг обрело весомую, пугающую ясность в силуэте, показавшемся в окне. Через секунду он обрёл ясность. Перчатка коснулась шторы, Призрачное лицо поднял в другой руке нож. Это случилось за секунду, но Сэм почудилось, что время растянулось, когда убийца постучал лезвием в стекло. — Уэс, он там! — выкрикнула Сэм и бросилась к дому Гейл. — Он там! Второй этаж! Тот тип в маске! — Ч-чёрт!!! Он побежал следом, быстро нагоняя девушку. Сэм почти летела над травой. Она первой взбежала на высокое крыльцо и заколотила кулаком в дверь. — Откройте! — Сэм! — Немедленно откройте! Уэс взбежал следом. Чёрт, девчонка действительно стала слишком быстрой. В голосе Сэм звенели отчаяние и страх, и когда высокий светловолосый офицер показался на пороге, она попыталась вломиться в дом без объяснений. — Тихо-тихо, мисс, что случилось? — ему пришлось придержать ее за предплечья, чтобы остановить. Через секунду Уэс оттащил Сэм ближе к себе. — Я видела кого-то в доме! — выкрикнула она быстро. — Второй этаж, там был кто-то в белой маске! Она знала, что полиция может принять это за пустяк. Мало ли, что ты там видела, девочка, топай отсюда. Но офицер встрепенулся и спросил, положив руку на кобуру: — Представьтесь сперва. — Уэсли Каррано, а это — Саманта Кинкейд, она — дочь Сидни Прескотт, я её телохранитель, — быстро ответил Уэс, отодвинув в сторону Сэм. — Она волнуется за мать, считает, в доме посторонний. В дверном проёме был виден кусок лестницы, ведущей на второй этаж, и просторный холл, застеленный берберским ковром. Сэм уставилась на лестничную площадку, процедив: — Мы так и будем здесь стоять, или вы что-нибудь предпримете?! — Ждите здесь. Дверь перед их лицами захлопнулась, замок провернули изнутри. Сэм стукнулась в неё грудью, возмущённо крикнув: — Эй! Впустите нас! Что вы… — Никто никуда нас не впустит, булочка, успокойся, — Уэс оттянул её назад за плечи и увёл в сторону от террасы, оглядываясь. Не нравится ему всё это. А с учётом того, что видела Сэм — тем более. — Но там мама… — И человек двадцать полицейских, — заметил Уэс. — Которые уже прошляпили какого-то придурка в доме, где совершено убийство! — процедила Сэм, бессильно сжимая кулаки. — Они же полные дули, да, Уэс? Он оценивающе взглянул на девушку. У неё раскраснелись от быстрого бега щёки и растрепались волосы. Вид яростный. Сейчас она могла бы любого маньяка порвать в клочья. — Да, булочка. — Признался он и со вздохом привлёк её себе на грудь. — Иди-ка сюда. Сейчас эти полудурки всё проверят и подойдут за нами. — Ты уверен, что всё будет хорошо? — она с надеждой подняла на него взгляд. Он усмехнулся. — Ни в чем нельзя быть уверенным до конца, но… — он пожал плечами. — Твоя мама много раз бывала в таких переделках. Обычно это заканчивалось плохо для тех, кто точил на неё зуб. — Гейл тоже выживала тогда, — возразила тихо Сэм, и почувствовала, как напряглись руки Уэса. — А теперь она мертва.***
У шерифа Вона выдался явно непростой денёк, — подумала про себя Сэм, недовольно сложив на груди руки. Она сидела в большой гостиной на диване. Уэс привалился плечом к стене за ее спиной. Мама стояла рядом с ним, закусив костяшку пальца. Шериф оказался высоким мужчиной лет тридцати четырёх, плотного телосложения, с тёмной, почти шоколадной, кожей. Над пряжкой ремня чуть нависал живот, обтянутый бледно-голубой рубашкой. Толстым его не повернулся бы назвать язык: скорее, здоровым — но, как по мнению Сэм, ему бы прийти в форму. Полицейский как-никак. — Вы утверждаете, что видели в окне второго этажа человека, одетого в балахон и белую маску? — уточнил он, держа в руке сотовый. Сэм кивнула. — Так и есть. — Я обязан спросить по протоколу, — он был невозмутим. В темно-карих глазах — никакой душевности, тепла или понимания. Сэм показалось, что у него «Служить и защищать» отпечаталось со значка фуражки прямо на лоб. — Чётко ли вы уверены в том, что видели? Не принимали галлюциногенов, прочих веществ, замутняющих сознание? Алкоголь? — Шериф, это звучит по меньшей мере странно, а вообще — оскорбительно, — резко сказала Сидни. — Я понимаю, что это неприятно слышать, но поймите и меня. — Он смолк, на челюстях появились желваки. Шериф заговорил тише, и в голосе появилась жесткость. — Дом нашпигован полицией, снаружи дежурит патруль, сюда даже мыши не подкопаться, а вы утверждаете, — он кивнул на Сэм, — что видели человека в маске Призрачного лица, который стучит по окну ножом! Это как? — Ваша задача — разобраться в вопросе, как, — сказал Уэс, — если Сэм сказала, что видела кого-то, я лично верю ей безоговорочно. Ни о каких наркотиках или что там вы предположили речи быть не может. Я знаю её с детства. Она спортсменка. Она ни за что бы не стала… — Мистер… — шериф поморщился, перебив его. Уэс скривился. — Каррано. — Мистер Каррано. Вы, кажется, друг семьи Прескотт? — Всё так. — Но не официальный опекун Саманты. И тем более не близкое ей лицо. Уэс раздул ноздри. Сидни знала это выражение лица. Или он однажды вломит шерифу, или пошлёт его. — Позвольте, она сама ответит на мой вопрос. Саманта хмыкнула. — Он всё сказал по делу, мне нечего добавить. Я видела, что видела, а если нужно, могу сдать кровь, или что требуется? — В этом пока нет нужды. Спасибо за ответ. Сидни покачала головой, со вздохом посмотрела в окно на лужайку. — Мы прибыли сюда на похороны Гейл, — сказала она. — Завтра же, после погребения, мы уедем обратно в Майами, потому что это дело. Нас. Не. Касается. — Я бы так не сказал, — возразил Вон. — Если это тот, о ком мы думаем. И с учётом увиденного сегодня вашей дочерью. — Даже если это он, мне плевать, — с вызовом сказала Сидни. Сэм восхищённо обернулась на мать. — Ещё раз говорю. Мы уладим все формальности и покинем город. Я больше не участвую во всех этих играх придурков, возомнивших себя богами. Больше нет.***
Им пришлось остановиться в отеле, потому что Сидни странно призналась за обедом в местном кафетерии: в Вудсборо у неё больше не осталось друзей и родных. Свой старый дом, завещанный отцом, она давно продала за круглую сумму. Знала, что сначала там планировали устроить музей, посвящённый убийствам в Вудсборо, но затем дом всё же выкупили для личного пользования. — А как насчёт близнецов, ну тех, с кем вы вроде как сдружились несколько лет назад? Ты с ними связалась? Передай кетчуп, — попросил Уэс, приправляя кесадилью. — Чед и Минди? Сэм не знала, о ком речь, и поэтому молча следила за разговором, неохотно жуя картофельную палочку. — Не особо хочется их напрягать, — поморщилась Сид. — Особенно в связи с последними событиями. — А если с ними будет необходимо связаться? Ну… — он набил рот кесадильей, продолжая бубнить. — Ты понимаешь, о чем я. — Сначала прожуй, потом говори, — улыбнулась Сэм и подала салфетку. — Весь рот в крошках, дедуля. Он проглотил, приподняв указательный палец в небо. На открытой террасе, окружённой горшками с цветущими гортензиями, было даже слишком свежо. — Это из-за вставной челюсти, — сказал он. В Вудсборо было холоднее, чем в Майями — гораздо. Чувствовалась западная свежесть и высота лесов, окружающих город. Сэм не стала лгать себе: хотя повод был плохим, но здесь ей даже нравилось. Официантка, конечно, с любопытством покосилась на всех троих, а кто-то за соседним столиком зашептался, явно косясь в их сторону. Но и к чёрту. Время от времени везде сплетничали о Сидни Прескотт, Сэм видела это в каком угодно штате. Здесь было ещё ничего. — Уже пять часов, — сказала Сидни, отпивая кофе. — И нам бы пора в отель. Завтра трудный день. — Похороны, — Уэс откинулся на спинку стула и достал из кармана сигареты. Он не успел вынуть зажигалку, как подлетела та самая официантка: — Простите, сэр, у нас не курят. — Ах, чёрт, — он с сожалением цокнул языком. — Ну ладно, как скажете. Хотя не за этим ли и существуют террасы. Так, Сид. В одиннадцать хоронят, а потом? — А потом, Вон сказал, поедем к нотариусу, — сухо ответила Прескотт. — Как быстро обстряпали это дело, — удивился Уэс. — Обычно дают пятнадцать суток на оповещение. — Прошло уже четыре, — заметила Сид. — Не думаю, к тому же, что у Гейл будет много преемников. — А я надеюсь, что она мне тоже что-нибудь завещает, — усмехнулся Уэс и сразу получил по затылку от Сидни. — Ауч! Чего?! — О таком не шутят. — Я шучу не потому, что мне очень весело. — Он нервно огляделся. — Просто сегодняшняя хрень выбила из колеи, и я очень хочу, чтобы мы поскорее здесь закончили. — Я тоже. Сэм опустила глаза на стол, небрежно смахнув с него крошки. Она не хотела говорить это вслух, но понимала, как и остальные: никто из них не обойдётся малой кровью. И кажется, уехать назавтра вряд ли удастся. Её тревожило удушливое предчувствие скорой беды, а ещё — непонимание. Если все знают, что здесь, чёрт возьми, творится, почему город до сих пор не закрыт властями? Они закончили с поздним обедом и заселились в номера. Сидни сняла для себя и дочери один номер с кроватью кинг-сайз: Уэс довольствовался отдельной комнатой дверь в дверь с их номером. Отель располагался на центральной улице Вудсборо. Из окон была видна площадь. Сэм облокотилась о подоконник и с симпатией уставилась на улицу: вечерело. Пока они добрались до отеля «Вудсборо Сизонс», пока дождались оформления, пока занесли вещи, на часах было уже почти восемь. Уэс закинул свою сумку в номер и решил проведать местный бар. Речи о том, чтобы прогуляться перед сном, не шло, Сэм это понимала, а потому упала на кровать и взяла в руки пульт. Номер был неплохим, с большой плазмой, со свежим ремонтом. От задрипанного городишки Сэм ожидала меньшего. — Ты приготовила одежду на завтра? — уточнила мать. Сэм со вздохом кивнула, щёлкая по телеканалам. Показывали одну дребедень. Сидни порылась у себя в сумке и выудила оттуда чёрную кофточку, а следом — такое же чёрное прямое платье. — Если есть что отпарить, доставай сейчас. Завтра будет не до того. Сэм опустила ноги на толстый бежевый ковёр и присела на корточки, выкладывая вещи из спортивной сумки. Их и было-то всего ничего. Большую часть занимал аккуратно сложенный костюм: свободные струящиеся брюки и короткий, выше поясницы, жакет с фактурными выраженными плечами. Под него она планировала надеть шёлковую тонкую маечку. Беда только с обувью: у неё кроссовки, и они темно-синие. Надеюсь, Гейл меня простит, — мрачно подумала Сэм, отдавая костюм матери. Гейл всегда ходила на шпильках или высоких каблуках. Нет, точно не простит. Она прихватила телефон с собой и снова плюхнулась на кровать, откинувшись на подушки. Интересно, чем там занят Уэс. — Алло? — тем временем Сидни набрала номер рецепции. Она продула трубку: судя по всему, в ней было тихо. — Даже гудков нет. — Вот тебе и четыре звезды, — улыбнулась Сэм. — Слушай, давай я спущусь вниз и… Сидни хотела возразить, но в кармане у неё завибрировал сотовый. Она взглянула на экран. Марк… — Так, — она знала, что разговор будет не из лёгких. Вряд ли почти-бывший-муж одобрит её поездку в Вудсборо. Более того, она и дочь с собой прихватила! — Вот держи, скажи им только, что это кашемир, с ним нужно побережнее… слушаю. Здравствуй. Да… Сэм отложила телефон и повесила на сгиб локтя свой костюм, платье и мамину кофточку. Она тихо выскользнула за дверь, прижимая к себе вещи, и посмотрела в длинный коридор, освещённый по стенам уютными витыми бра. Так, ладно. Конечно, она забыла, с какой стороны ближайшая к рецепции лестница! Лифта здесь не было: всего три этажа того не предусматривали. Темно-зелёные стены благодаря картинам в богатых рамах не выглядели мрачно. Сэм наугад пошла вправо, минуя одну одинаковую дверь за другой. Весь мир и вся прошлая жизнь странным образом остались за чертой этих событий. Сэм уныло подумала, что там, в Майами, остались друзья, остались интересы. Осталось всё, что она раньше считала важным. И что теперь словно потеряло значение. Она набрела на лестницу и резво сбежала с третьего этажа на второй. Подёргала дверь между ними. Заперто. Прижавшись ладонями к калёному стеклу, Сэм различила надпись на табличке:«Осторожно. Мокрый пол»
— Да ладно! — она закатила глаза. — Ну отлично. Придётся обходить. Она толкнула дверь на второй этаж и побрела ко второй лестнице. В голове ворочались тяжёлые мысли. Гейл мертва, мать ведёт себя ещё страннее обычного. Дома — бардак, сейчас ей звонит отец, потому она и не заметила, как Сэм вышла из номера. Утверждает, что их отношения остались в прошлом, но все еще дорожит ими. Но ладно — родители. Ей, Саманте, на соревнование по черлидингу уже в начале октября, нужно отработать лип и той флип как следует, а она… — Сэм. Что-то за спиной медленно скрипнуло: она могла бы поклясться, что это дверь. Так скрипят старые петли. Саманта резко развернулась. Волосы хлестнули по лицу. — Кто здесь? Она спрашивала с вызовом в голосе, хотя никакой смелости в помине не было. Одна из дверей была настежь распахнута. Что там, за ней, в чужом номере? Сэм не знала и проверять не собиралась. Чутьё подсказывало: не поворачивайся спиной. Она попятилась назад, не отрывая глаз от двери, и неуверенно позвала: — Эй? Кто-нибудь? Плевать, что ее примут за чокнутую. Плевать. Удушливая волна страха стянула горло, и Сэм едва не прокашлялась. — Эй… Спиной она налетела на что-то на кого-то. Не на стену. Не на дверь. Какие стены и двери посреди коридора?! Ей хватило долгой секунды, чтобы мучительно осознать: это человек. Рука опустилась вниз и невольно схватила что-то. Сэм опустила глаза и похолодела, ошеломлённая увиденным: в пальцах была чёрная ткань. Сердце гулко застучало, отдаваясь даже в горле. Быстрее! Прочь отсюда! Было слишком поздно. В плечо упёрся острый подбородок белой маски. Сильная рука подхватила её под грудь и больно, как в тисках, сжала. Сэм набрала воздуха и рванулась вперёд, одновременно грянув: — Помоги… Вторая ладонь накрыла ей рот. Кто-то в черном был высоким и достаточно крепким, чтобы с обидной лёгкостью поднять её, стискивая так, что не вырваться. — Здравствуй, Саманта. Голос среднего тембра был чужим и сухим, как ветка. Такими голосами в телешоу говорят злодеи. Сэм поняла сразу, по механическим нотам, что это вокодер. — М-мф! — Спасибо, что согласилась выделить мне пару минут. Сэм отчаянно рванула головой вбок, пытаясь освободиться. Бесполезно! Преследователь лишь больнее надавил ей на челюсти. — Я ждал тебя. Так долго ждал, Сэмми. Сука, ждал — и ещё подождёшь! — Сколько лет назад ты была не такой… желанной? Та рука, что держала под грудью, скользнула большим пальцем вверх, накрывая сосок, выступивший под тонким топом. Сэм стиснула зубы, когда услышала, как сволочь довольно выдохнула. Она попыталась цапнуть за руку через перчатку: бесполезно. Кожа слишком толстая, перчатка похожа на спортивную. Большой палец пережал ноздри, отчего она выдохнула с сипом, но извернулась, так, что пяткой сумела ударить в чужое бедро. Достаточно только ослабить хватку. Сэм услышала, как над ее ухом глухо шикнули. Ещё через миг она ударила локтем, угодив в живот. И наконец, наотмашь, не целясь, угодила в пах — тяжёлый и налитый. Сэм камнем упала на ковёр, когда руки противника разжались. Она вскочила, готовая бежать. Одежда так и осталась валяться на полу. Сэм было всё равно. Да к дьяволу всё! Она рванула прочь по коридору, выкрикнув: — На помощь! Дала себе секунду на то, чтобы обернуться. К ней уже шагал, наращивая скорость, он. Этот гад из дешёвых фильмов ужасов, «Удар ножом». Эта сволочь, сошедшая со страниц маминых книг. Человек с лицом, покрытым белой маской. Крик. И тогда Сэм, едва не споткнувшись, увидела в его руке что-то блестящее, что-то стальное. Он вынул большой охотничий нож с чёрной рукоятью из рукава балахона, взяв его прямым хватом. — Помо… помогите! И побежал прямо на неё. Он зарежет меня. Сейчас он это сделает. Сэм жалобно закричала, не надеясь, что её услышат. До сих пор же никто не вышел из номера. Значит, ждать чуда не придётся. Время потекло медленно, размеренно. Сэм могла поклясться, что это были самые долгие мгновения в её жизни. Кроссовки скрипнули по полу, в волосах выдохнул воздух. Прочь, прочь от убийцы! Она уже слышала, как он дышит ей в спину. До двери рукой подать. Сэм почувствовала прикосновение холодной стали к своей руке. Что-то обожгло руку выше локтя жгучей болью, но она мчалась быстрее, чем когда-либо, молясь, чтобы двери между этажами были незаперты. Дьявол в балахоне бегал быстро, но не так, как Саманта, подогретая желанием выжить. А может, он не хотел убивать её? Может, просто играл? Сэм вылетела прочь с этажа, толкнула двери обеими руками, тяжело дыша, едва не скатилась кубарем по лестнице. Из горла вырывался испуганный хрип: — На помощь… Она сбежала вниз. До двери было два или три шага. Сэм преодолела расстояние прыжком. Задыхаясь, она схватилась за ручку и метнулась в открытую дверь, чувствуя спиной, что её до сих пор преследуют… — Булочка! Она влетела в руки Уэса, испуганно сжав в пальцах его рубашку, и затараторила, увлекая его прочь от двери: — Там убийца. Он там, на втором этаже! Схватил. Он гонится за мной! — Господи, Сэм, ты вся дрожишь… — он сжал ее предплечья и тряхнул, потому что она бормотала бессвязно и слишком быстро. — Саманта, по порядку! Успокойся! — На меня напали. И он гонится, он гонится за… — выпалила она и расширила глаза, обернувшись. Уэс вскинул брови. — Кто, Сэмми? Никого нет. — Но как же… Она сглотнула и обернулась, буравя взглядом дверь на лестницу. Если вот-вот он оттуда покажется… — Я посмотрю, — не утерпел Уэс и шагнул к двери. — Не нужно! — запаниковала Сэм, встав перед ним. — Это небезопасно. Лучше вызовем охрану! — Да что будет-то?! Я здесь специально для того, чтобы наподдать таким уродам, как он! Готов спорить, просто какой-то долбанный шутник тебя пугает. Он вспыхнул, сжал челюсти. Помолчав, добавил: — Слушай, детка, пропусти. Я только взгляну. — Нет! — в голосе Сэм послышались истерические ноты, и она намертво вцепилась ему в рубашку. — Вызови охрану!!! Уэс замолчал. Выражение его лица переменилось. Он убрал руку от плеча Сэм, глядя на свою ладонь, перепачканную кровью. — И медсестру, — медленно пробормотал он, глядя на то, как по руке девушки к запястью соскальзывают бордовые струйки. — Мать твою, Сэм. Во что же мы вляпались?!