***
— Где он? Сидни тихонько придержала дочь за плечи, но та скинула материнские руки и процедила: — Я надеюсь, что он жив? В больнице — тихо и спокойно… было, пока они не вломились, сопровождаемые шерифом, в двери. Лоренс Вон торопливо следовал за ними по светлому коридору, в спешке миновав каталку с физрастворами: — Не нужно так кипятиться, Саманта. Девушка резко остановилась и развернулась на пятках, зыркнув шерифу в лицо. Тот тихонько вздрогнул. Господи. Как похожа на мать, когда злится. — Я хочу его увидеть и прибить самостоятельно, всё ясно?! — Нет, — Вон покачал головой. — Боюсь, это невозможно, Сэм. Мистер Каррано останется в больнице до утра. Пока его допрашивают, мы никого в палату не пустим. Так что возвращайтесь домой… мы отвезём вас на патрульной машине. Сидни нахмурилась, сложив на груди руки. Саманта стиснула кулаки: — А если к нему наведается убийца?! — она была кое-как одета, волосы — всё ещё влажные. Явно помыла голову и не успела подсушить. Глаза покраснели, от обиды и тревоги слёзы подкатили к нижнему веку. Шериф с сочувствием положил ладонь ей на плечо — она тут же её сбросила. — Мы ведь дежурим возле палаты, Сэм. — Тихо сказал он. — Понимаю, ты тревожишься за друга… Сэм шмыгнула носом и заявила: — Я тоже останусь здесь и буду дежурить. Сидни вздохнула и потёрла рукой лоб. — Сэм, детка, шериф дело говорит. Поехали домой, здесь будет всё в порядке. — Нет, не в порядке! — повысила голос Сэм и почти выкрикнула. — Никто нихрена не делает! Я тоже должна дать показания, так ведь?! Он же выкинул из окна маньяка и упал вместе с ним… И я не хочу домой! — Сэм, — шериф нахмурился. В карих глазах было сочувствие — много его, но ещё — твёрдость. — Послушай, что я тебе скажу. Считай, потому, что доверяю. И ты, Сид, имей в виду. Сидни медленно подняла на него глаза. Запахнула кофту на груди. Ей стало зябко. — Экспертиза показала, что в ночь, когда была убита Гейл, в доме было двое посторонних. — Он замолчал и помедлил. Сидни оцепенела. Верхняя губа у неё нервно дрогнула. — Убийц двое. Ваш дружок то же самое говорит. Понимаете, к чему веду? — Думаете, он сам себя порезал сегодня ночью? — зло выплюнула Сэм. — Саманта! — шикнула Сидни. — Погоди. Шериф не о том говорит. — Я имею в виду, — Лоренс Вон выставил обе ладони вперёд в примирительном жесте, — что у нас двое подозреваемых, и нам ничего о них не известно. Мы нашли отпечатки ботинок на втором этаже в доме Гейл и на первом в кладовке. И эти отпечатки, чёрт возьми, совершенно не совпадают. Так что прежде, чем совершать опрометчивые поступки, Саманта, подумай, кому ты доверяешь, а кому — нет. И что в итоге будет безопаснее для тебя и твоей матери. Сэм мрачно зыркнула на него исподлобья. Шериф, здоровенный, как скала, вызывал сейчас только одно желание — как следует вмазать ему хорошую пощёчину. Хотя Сэм понимала, что он делает всё возможное и вряд ли способен поймать маньяка — как и все его предшественники, но ей хотелось просто выместить злость, дать волю ярости и отчаянию. — Ну, милая? — Сидни коснулась её волос и заправила каштановый локон за ухо. — Подумай сама, какой у нас выход. Поехали домой?..***
После всего случившегося, конечно, ни о каком сне не может быть речи — думала Сидни, но в итоге вымоталась, так, что уснула в палате, куда их поселили на эту ночь, едва прилегла на кровать. В конечном счёте, согласившись, что сегодня здесь будет безопаснее, чем в доме, возле которого убили патрульных, она осталась в больнице, где копов сейчас было больше, чем пациентов. Он не посмеет сюда прийти, — успокаивала себя Сэм, хмуро глядя в окно на панораму города. Не посмеет. Так ведь? Она ужасно устала, но стоило лечь в раскладное кресло, как сразу перед глазами — эта чёртова ночь. В душевой ей почудилось, будто открыли окно. Пахнуло прохладой. Сэм завернулась в полотенце, промокнула вторым волосы. Вышла в комнату… Убийца был там. Жуткий. Высокий. Потусторонний в своей маске. Похожий на призрака, подвешенного к воротам на Хэллоуин. На оживший кошмар. Сэм всхлипнула и прижалась лбом к выкрашенной в спокойный серый цвет стене. Обычная больничная палата, куча приборов — они скромно стояли без дела в сторонке; пульт с кнопкой экстренного вызова медсестры лежит на тумбочке у кровати. Саманта бросила на неё взгляд, брови дрогнули в сожалении. Мама. Только сейчас она поняла и увидела, какой хрупкой и ранимой та была — может, всё время, что Сэм взрослела. Просто она… в какой-то момент, прямо сейчас… выросла? Наверное, да. Выросла и увидела, какая она на самом деле — Сидни Прескотт. Усталое лицо наконец обрело покой. Черты расслабились, морщинки на лбу, кажется, навеки вырезанные на нём, как печать бесконечной тревоги и напряжённости, тоже разгладились. Сидни мирно спала сейчас — пожалуй, впервые за долгое время погрузившись в крепкий сон и почувствовав себя в безопасности. Сэм не понимала, как это у неё получается — так ощущать, когда нужно быть начеку, а когда можно сделать глубокий вдох. Возможно, это дар, который не передаётся с опытом. Врождённый талант выживать. Сэм отлипла от стены и неторопливо подошла к медицинской кровати. Здесь, в этой долбаной палате, мама выглядела так жалко и печально, что от одного взгляда на неё сжималось сердце. Сэм посмотрела внимательнее. Ноги не лежат полностью; так, свешаны наполовину на пол, потому что Сидни всё ещё обута, готовая вскочить в любой момент. Кофта запахнута на груди; короткие тёмные волосы — она уже давно закрашивает седину — упали на лицо. Серебряные прядки появились в её причёске очень рано. Сэм помнила, как в детстве перебирала их в пальцах, думая, что это платина — и отчаянно завидуя матери. Дети… Сэм усмехнулась своим воспоминаниям и покачала головой. Она тихонько расстегнула её ботинки и поставила у кровати. Затем подняла ноги, чтобы маме удобно было спать. Подождала. Нет, не разбудила. Ну и славно. С кресла Саманта взяла клетчатый больничный плед, сложенный вчетверо, и осторожно накрыла им Сидни Прескотт — усталую, маленькую, хрупкую и чудовищно беспомощную. И как у неё получалось выжить?.. Послышался тихий стук в дверь, и почти сразу она приоткрылась. В коридорной щёлке показался Ларри. Сэм шикнула: — Тихо, она спит. Ларри кивнул, не произнеся ни слова. Он внимательно осмотрел палату, открыв дверь пошире, и поманил Сэм. Жест был едва заметным и деликатным как сам Ларри и она непонимающе поморщилась. Это ещё зачем? Она вспомнила, что говорил про него Уэс. Вспомнила как он кривился при виде Ларри. Может, стоит относиться к нему так же осторожно? А потом медленно, неуверенно подошла к самому порогу. Для чего? — Ну как вы? — шепнул он и посмотрел на Сидни. — Сэм, почему не спите? — Не могу заснуть, — честно призналась она. Он понимающе качнул головой. Лицо в редких веснушках было ужасно усталым. Под глазами залегли синяки. Ларри выглядел как человек, который не прочь был бы выспаться — но вряд ли у него на это было время и возможность. Сэм прислонилась виском и плечом к стене, изящно встав возле неё. Ларри беспокойно переступил с ноги на ногу и тоже облокотился о стену, глядя на девушку сверху вниз. Он словно ждал чего-то — может, когда она разорвёт молчание? Боже, почему она раньше не замечала, какой он высокий? — Вы не поедете домой? Он покачал головой. Рыжие прядки из аккуратной причёски выбились на лоб. Коротким жестом Ларри зачесал их назад — но бесполезно. Они снова упали, ржаво-рыжие на светлой коже. — Нет, никто не едет, во всяком случае — те, кто остаётся дежурить. — Вы в том числе? Ему к лицу форма. Голубая рубашка — прямо под глаза. Правда, иногда он кажется в ней почти что мальчишкой. Игривым таким рыжим сорванцом с коварной улыбкой, вот-вот подмигнёт, чтобы сделать какую-то шалость. Но чаще — вот сейчас, например — кажется, что глаза у него порицательные и удивительно взрослые. Холодно-спокойные, как хрустящий лёд на озере, куда она ездила с семьей в горы. Хорошие воспоминания… — Да, — просто ответил он. — Я тоже здесь останусь. Надо же кому-то… охранять вас. Уэс. Чёрт возьми, она совсем про него забыла. Уколола совесть. Как она могла?! Сэм быстро, воровато опустила взгляд. Заправила волосы за ухо — как всегда, если нервничала или что-то скрывала. Наверное, волнение было очевидным, потому что Ларри проницательно заметил: — Кстати, хотел сказать, что с вашим другом всё в порядке. — Я до конца не знаю, что там случилось. — Он всё рассказал. Но криминалисты ещё подтвердят эту версию… или опровергнут. Всё утром. — Ларри помедлил, замявшись. Сэм сузила глаза. — Он снова под следствием? Фишер промолчал. А что было сказать? — Представь сама, как всё это выглядит со стороны, — вдруг куда тише начал он. — Этот парень, ночью, один, полуголый, утверждает, что увидел патрульных мёртвыми и побежал преследовать убийцу в маске. — Так всё и было! — горячо воскликнула Сэм. Ларри усмехнулся, медленно покачав пальцем. — Подожди… — Не хочешь ли… о, простите… — она чуть зарумянилась, когда у неё вырвалось против воли, и в горле пересохло, стоило Ларри сказать: — Со мной можно и на ты, Сэм. Я не такой уж суперстарый… и суперважный. Продолжай. — Хорошо. — Сэм тревожно нахмурилась. — Не думаешь ли ты, что это он убил патрульных… — А потом имитировал нападение с помощью напарника и ловко обвёл всех вокруг пальца, якобы — невиновен? — невозмутимо закончил Ларри и щёлкнул пальцами, широко улыбнувшись. — Дьявол, да. Я так и думаю. — О, прекрати! Сэм выпрямилась, сложив на груди руки. Раздражение пополам с досадой. Замечательный коктейль, который она бы не хотела сейчас чувствовать, но чувствует! Что за дерьмо?! И ей кажется, или Ларри действительно провоцирует? Фишер покачал головой. — Да ты не поймёшь никак основную опасность всего, во что мы вляпались. — Что-то мне не нравится это «мы», — буркнула Сэм. — Никому нельзя доверять, — очень медленно, очень серьезно произнёс Ларри. — Даже тебе? — Даже мне. Ни секунды не помедлил. Ну надо же. Сэм прищурилась, искоса поглядела в его непроницаемое лицо. — Что так? Думаешь меня запугать? — Нет. — Ларри выпрямился. — Просто хочу, чтобы ты не расслаблялась, пока убийца… или убийцы… не будут пойманы. Ты так и не поняла сути. Неважно, кто рядом с тобой — старый друг, хороший знакомый, какой-то чужак, официант в кафе или… — он замялся и бормотнул быстрее и тише. — …или тот, кто тебе по-особенному дорог. Знаешь, неважно. Это он сейчас о ком? Ларри замолчал. Ведёт себя как человек, сболтнувший лишнего. Теперь сожалеет об этом? Вряд ли. Он слишком хитёр — достаточно, чтобы улавливать её эмоции. Сэм это чувствовала на странном, подсознательном уровне, и ужасно удивилась, когда Ларри вдруг сказал: — Хочешь, сходим к его палате? Она под наблюдением, но вряд ли нас кто заметит. Не нужно было произносить имени, чтобы всё понять. Сэм вскинула брови. — Даже так? С чего бы это? — Ну… — Ларри замялся. Взъерошил волосы, зажмурил правый глаз, улыбнувшись. Вот же кот! Заигрывает и не стесняется! — Будем считать это актом моего великодушия. Ты же накинешь мне лишний балл за доброту и благородство? — О, разумеется! — саркастически откликнулась она. — Ещё бы кто считал эти баллы… стой, а как же моя мама? Ларри закатил глаза. — Здесь есть ещё один патрульный. Неужели подумала, что мы её бросим?! Сэм хмыкнула, оценивающе окинув его взглядом. Вообще-то да, он вполне выглядит как человек, на это способный. — И к тому же, мы обернёмся быстро. Здесь недалеко. Саманта замешкалась, задумчиво закусила щёку изнутри, как всякий раз, когда сомневалась в правильности принятого решения. Стоит рискнуть или лучше остаться в палате? Ну, с другой же стороны, рассудим логически. В больнице куча полиции. Будь Ларри Фишер — ха-ха! — Призрачным Лицом, он явно затаился бы сейчас. Это же крайне рисковая авантюра. Стоит Сэм подать малейший писк, и его повяжут. Но ты давай, думай. Он — помощник шерифа. Ему ничего не стоит обмануть своих же. А что. Скажет, что повёз её домой. Сам же выведет из больницы и… Сэм замешкалась, и Ларри довольно улыбнулся. — Наконец-то! Научилась думать, прежде чем действовать. Сэм скривилась, сдула со лба тёмные пряди. Досадливо бросила: — Ой, заткнитесь, господин помощник шерифа Фишер, и показывайте, куда идти! — Ладно, — он хмыкнул. — Без проблем. Всё ради вас и… вашей… Сэм закатила глаза. Ну давай, скажи что-нибудь язвительное. — …крепкой дружбы с мистером Каррано. Она хмыкнула. Взяла телефон с тумбочки, сунула его в карман и вышла из палаты в коридор, тихонько прикрыв за собой дверь. В шортах было уже прохладно, ладно хотя бы надела вместо топа толстовку. Напротив двери на стуле действительно сидел высокий полицейский-азиат. Он встрепенулся, заметив Фишера, и хотел встать, но тот лишь небрежно бросил: — Мы с мисс Кинкейд пройдёмся к палате S-014. А ты следи. И смотри, не проворонь никого и ничего! — Да, сэр. Он был, судя по лицу и вялому тону, не слишком-то счастлив дежурить в одиночку, но Сэм утешилась тем, что коп хотя бы вооружён. Не может ведь он быть совсем дебилом и пропустить появление маньяка в узком замкнутом коридоре? Ларри прошёл вперёд, осмотрелся и протянул руку. В ответ она руки не подала и двинулась следом, неуверенно уточнив: — Но мы же быстро?.. — Буквально туда и обратно, — заверил её Ларри. — Так, держись меня и иди рядом. Коридор был пуст, больница — тиха. Сэм не так себе это представляла. Она думала, здесь будет до чёртовой матери полицейских — но с первого взгляда казалось, что их никто не охраняет. Наверное, разочарование было слишком ярко написано у неё на лице, так что Ларри усмехнулся: — Не беспокойся, без защиты мы не остались. У нас всё схвачено. — Угу, — угрюмо откликнулась она. — Как с патрулём у нашего дома. Ларри скривился. — Это, знаешь, было сейчас подло. Случилась трагедия. Такие вещи происходят с полицейскими очень редко. — Но происходят же? — Я же сказал, иногда. Это исключение, подтверждающее общее правило, Сэм. Эти парни выполняли свой долг и погибли. Давай хотя бы немножко уважения к ним проявим. Он говорил с укором, но при этом легонько повёл рукой у её спины, не касаясь, но словно поторапливая Саманту, чтобы не отставала. Они прошли мимо лифта, и Ларри открыл дверь в сквозную палату. Сэм старалась держаться невозмутимо, но не смогла — многозначительно покосилась на мужчину. Ты уверен, что хочешь дотронуться? — Прости. И почему ей кажется, что он не сожалеет? Может, из-за почти незаметной улыбки на губах? А может, потому, что взгляд слишком уж самоуверенно направлен туда, вглубь палаты, окутанной полумраком? В глазах тлеет тёмный огонёк, он кажется довольным, и тогда Сэм вспомнила, что она думает совершенно не о том. Чёрт, они же пришли к Уэсу, именно к Уэсу, как стыдно, мать твою, что ты сейчас думаешь не о нём — не о том, о ком нужно… Странное тепло, зародившееся между лопаток, покинуло её, оставив место прогорклому холоду и горечи, уколовшим выше сердца. Сэм сглотнула. Она совсем не знала, что увидит, и по плечам пробежал холодок. — Сюда заходи. В палате за стеклом спиной к обзорному окну сидел коп. Казалось, он мирно дремал, расслабив плечи — но Сэм пригляделась и поняла, что всего лишь читает что-то на смартфоне. Ну ладно, не спит — и на том спасибо. Она бегло скользнула взглядом по светлому помещению, где к кровати были подведены и подключены разнообразные приборы, отслеживающие показатели тела пациента — и притихла, увидев, что там же в больничной рубашке лежит и Уэс. — Вот же проклятье, — прошептала она, мягко прислонив ладонь к стеклу. Ларри застыл за спиной, внимательно глядя на взволнованную девушку. Она сильно прильнула к стеклу, как птица в окошке. Руку он сжал в кулак и сразу расслабил. Ничего. Скоро она прекратит так делать. — Сильно они его… — Да нет, — почти небрежно отозвался Фишер. — Лёгкое ножевое ранение в плечо, пробили левую ладонь насквозь. Пара синяков и гематома на шее. Царапины. Ничего такого. Будет не только жить, но и бегать — причём, возможно, уже завтра. Сэм покачала головой. Это для Ларри всё было просто. Он говорил так, потому что этот человек, мирно дремлющий в кровати под наблюдением полиции — этот человек был чертовски дорог ей, а не ему. Сэм на понимание и не рассчитывала. Ларри был последним, кто мог бы посочувствовать Уэсу — причину их личной неприязни она отчасти сама понимала, но принимать не хотела. — Надеюсь, — проронила она, с тревогой вглядываясь в уже родные черты. Уэс непривычно бледен, но кроме этого со стороны кажется, что с ним всё о’кей. Во всяком случае, сам он терпеть не может, когда из него делают жертву. Так постарайся не ныть и не смотреть на него такими глазами! Может, ты смотришь так, потому что чувствуешь вину? Ларри снова подошёл так близко к тебе, что ты ощущаешь его даже без малейших прикосновений. Тепло от тела, дыхание. Взгляд. Всё стало осязаемым. Всё путает и заставляет думать не о том, о ком нужно. Отсюда толком ничего не видно. Уэс лежал под покрывалом, непривычно спокойный и болезненно тихий. Много раз она видела, как он спит, но это был другой, нехороший сон — и Сэм не выдержала. Ото всех переживаний, от накативших тревог, от усталости, от осознания, что этот кошмар закончится ещё нескоро, и от тоски по своему одиночеству, чувствуя себя несчастнее некуда, чувствуя себя предательницей так и есть! она сжала плечи, наложив ладонь на лицо, пытаясь спрятать свои чувства от целого мира — и, стесняясь себя, тихо, скуляще заплакала. В конце концов, ей только лишь восемнадцать, и она совсем не хотела влипать в такую переделку. — Ну-ну. Ларри был рядом, словно ждал, когда это случится. Очень осторожно положил ладонь ей на живот и мягко прижал к себе, затылком — к груди, совсем ненавязчиво затем разворачивая лицом к лицу, чтобы следом взять за подбородок. В стремлении утешить? В желании быть ближе? Сэм всхлипнула. — Я пыталась остановить его, я честно пыталась! — всё навалилось в такую кашу, что ей было необходимо высказать это кому-то, решительно кому угодно — и если рядом в эту секунду будет Ларри Фишер, это даже хорошо. У него искренние глаза и тёплые сухие руки. Это удивительно редкое сочетание… — Господи, Ларри, как я устала. Он молча кивнул. В неунывающей Сэм, кажется, прорвало плотину: — Я каждое утро встаю с мыслью, что всё это — дурацкий страшный сон, и новый день начнётся дома, в Майами, и всё будет скучно и обычно, как всегда; только не здесь! И пусть всё уже останется позади… Короткий всхлип, надрывный — он хуже плача. Ларри осторожно привлёк её ближе, приложив ладонь к затылку и поглаживая каштановые волосы. Взгляд его стал задумчив. — Однажды это всё прекратится на самом деле, и ты действительно оставишь эту историю. — Почти прошептал он ей в висок, прислонившись к нему губами. В тишине больничного коридора, напротив окна, за которым был погружён в спокойный сон Уэс Каррано, они прильнули друг к другу в надежде утешиться. Сэм горько зажмурилась. — И когда это случится, ты будешь заниматься какими-нибудь дурацкими повседневными вещами, ну там… — он замялся. — Даже не знаю. Сэм рассмеялась сквозь слёзы, посмотрев на него — так забавно и сконфуженно Ларри выглядел. — Не хватает фантазии на повседневные дела? — отшутилась она, тыльной стороной ладони утирая слёзы. Ларри покачал головой. — Просто я фантазирую сейчас совсем о другом. Когда его рука крепче легла ей на талию, почудилось, что в проходной палате слишком душно. Сэм оцепенела, по спине пробежали мурашки. Кажется, сейчас что-то случится. Что-то необычное. То, что разделит очередную часть её жизни пополам. Одна половина лежит там, за стеклом. Другая половина наклонилась всё ниже… Там, за дверью, послышались гулкие шаги по плитке. Это прошёл полицейский патруль — двое тихо переговаривались. Ларри и Сэм застыли, стараясь не издать ни звука — только буравили друг друга пристальными взглядами, и Саманта заметила, как потемнели его голубые глаза. Он бесшумно отвёл прядь волос от её лица, вгляделся в него, будто любуясь. Сэм казалось, он подался ближе, так, что чувствовалось дыхание у неё на щеке. «Дурацкая была идея — прийти сюда вместе с ним» — подумала она прежде, чем он коснулся губами её губ. Шаги стали тише, хотя она не могла сказать, действительно ли копы ушли — стих вообще весь мир. Поцелуй стёр всё плохое, что случилось за эту ночь, так быстро — пусть и ненадолго — что Сэм была хотя бы за это благодарна. Сначала — оцепенение, затем — облегчение… эти эмоции обрушились шквалом, и последней было возмущение. Сэм вывернулась, стремительно желая разорвать этот поцелуй — и протестующе простонала ему в губы, когда он придержал её за подбородок рукой, мешая отстраниться. Постой, я ещё не закончил. Сэм коротко толкнула его в грудь, и Ларри шагнул назад. Губы раскраснелись, в глазах — блеск. Какого чёрта?! — Какого чёрта, Ларри?! — выдохнула она. По лицу так и не скажешь, зла на него или просто растеряна — но быстро смотрит в окно на палату, словно боится, что их увидят. Но он же спит? Серьёзно, спит, да? — Постой, я не хотел ничего плохого. — Какого чёрта ты себе позволяешь?! Она вылетела из палаты первой, кипя от негодования. Помчалась по коридору быстрым шагом, не обращая внимания, что топает громче обычного. Ларри поспешил за ней. — Сэм. Саманта, стой. Сэм, не нужно. Прости. Я… я не хотел! — Нет, хотел! Хватит за мной ходить хвостом. Ты всё рассчитал, а я — дура, думала, ты реально хочешь, чтобы я повидала друга. — Друга, — саркастично усмехнулся Фишер и остановился в паре шагов от девушки. От его взгляда в упор ей стало не по себе. — То есть, когда мужик совращает несовершеннолетнюю, это так называется? Сэм покраснела. — Мне восемнадцать, умник, — запальчиво сказала она, повернувшись к офицеру. Тот закатил глаза. — И давно тебе восемнадцать? — О Господи, только не цитируй «Сумерки»! — простонала Сэм. — В моих глазах тебе ниже падать и так некуда! Она снова купилась на это. Разговаривает с ним. Вот ещё! Он всё подстроил, он вывел её на эмоции и на откровенность, чтобы оказаться рядом в роли утешителя — и теперь делает из себя белую невинную овечку… Чёрт, вот же дерьмо! Сэм, кипя от гнева, завернула за угол. Ларри цокнул языком, подался за ней. — Саманта. Ну я правда сожалею, что задел те… — А-а-а!!! Её крик звонко разнёсся по коридору. В один прыжок Ларри оказался рядом, отодвигая девушку в сторону. Из полутьмы сквозного прохода мимо лифта прямо перед лицом Сэм выплыла белая маска Крика. — О Господи!!! — Р-руки за голову! — рявкнул Ларри, ловко скрутив того, кто был в маске. — И не двигаться! — Офицер?! Маска выпала из руки. Человек, просто держащий её, ужасно побледнел и молча сделал всё, что Фишер велел. Он был Сэм незнаком — мужчина с короткими тёмными волосами и тонким, но мужественным профилем. — Офицер Фишер, я… мне сказали, тут будете вы или шериф… — Руки! — прикрикнул Ларри. — Сейчас разберёмся, мистер Перриш. — Да уж, — глухо, в стену, выдавил тот. — Я сегодня вернулся домой после уик-энда, а у меня ко входной двери ножом пришпилена вот эта дрянь. И что вы думаете? С запиской. Если что, она в заднем кармане. Сэм взглянула на его джинсы. Ларри нахмурился. — Я услышал, что в городе случились убийства, и не то чтобы меня радует это, мистер Фишер! Потому что там было написано… — он сглотнул. — «Ты следующий».