Для чего тебе огонь — сварить ужин или сжечь целый город?

      Босые ноги рассеянно ступали по сырой росистой траве. Еще один день пути. Все кусты и деревья слились в бесконечный поток; теперь они – крепкие стены огромного дома, из которого Апанасу следовало бы уже выбраться.       Посреди однородной зеленой массы выделился один куст: черный, как ночное небо. Суховатый, но дохлым не выглядел. Апанас подошел ближе. Привлек необычный запах: похожий на душок только что разделанной туши. Металлический такой, резкий.       Но приятный.       Руку протянул, захотелось коснуться на вид жестких колючих стеблей. Интересное растение, сгодится ли для лекарств? Куст, чуя чужое тепло, зашевелил ветвями. Приглашал в объятия.       Мимо такого сложно пройти: осмелев, Апанас очертил стебли кончиками пальцев, собрался ободрать пару ветвей, но не успел.       Десятки шипов вонзились в мягкие ручонки, от запястья и до самого локтя.       Ах, если бы это были обычные уколы! Кожа его давнёхонько загрубела, даже бесячая мошка надоедала все реже. Нет, сейчас совсем не то: из него что-то качали. Скользкое, тошнотворное ощущение вытягивания отпугнуло. Крупный жесткий ком в горле просился наружу.       Вокруг шипов редкие мелкие пятнышки крови. Растение явно жаждало осушить его до капли. Кажется, стебли полые внутри: иначе куда уходят все его соки?       Не время размышлять!       Узкой струей воздуха через стиснутые зубы выходило шипение. Закружилась голова. В ушах поселился мерзостный звон. Поможет ли огонь? Несмотря на кровь, которая питала куст, его еще можно было сжечь.       Однако – увы – не появилось ни единой искры.        – Ну пожа-а-алуйста, – стонал.       Почти плакал.       Меньше, чем в метре от него валялась скрюченная толстая ветка. А что? Можно попробовать отбиться.       Если силенок хватит. Кажется, еще минутку, и его обескровленная туша навсегда останется у корней.       Кстати, там как раз лежал череп ворона и тонкие волчьи косточки.       Цепкие пальцы на ногах подхватили уступ ветки, подбросили со всей мочи. Рука дернулась, насколько ей позволяли путы стеблей.       Поймал.       И пусть одна рука, стараниями ободранной ветки, освободилась, этого недостаточно. Нужно что-то еще. Он выбился из сил, брыкаясь, подобно молодому бычку. Кровавые гнёзда на руках удручали.       В отчаянии сунул в сумку пятерню. Что-то гладкое и липкое. Точно! Сегодняшний ужин. Апанас планировал зажарить кроличьи ножки этим вечером.       Не судьба. Перекусит одуванчиком.       Бежал со всех ног, срывал с себя остатки стеблей и выдергивал занозы-шипы, пока сочный, но по-прежнему черный кустарник поглощал крольчатину. Спасся! Хвала огню.       Перед тем, как обессиленно рухнуть носом в землю, он успел развести маленький костер.       Сегодняшней ночлежкой стал запустелый овраг без единого растения в сухой потрескавшейся почве.