Для чего тебе огонь — сварить ужин или сжечь целый город?

       – Ай! Пустите!       Он пытался взывать к огню, опять и опять. Его сдерживал странный ошейник. Похож на те черные лозы в лесу: высасывал что-то изнутри, но кожу не ранил. На руках плотные железные варежки.       Над ним смеялись, говорили странными незнакомыми звуками.       Он тоже знал странные звуки. Изо рта посыпался треск пламени. Пара искр у висков, задымились кончики волос. Боль. Варежки и ошейник хлестнули его колючими ударами, проникающими в каждую клеточку.        – И нахуя мне ребенок?        – Сгодится! Зырь, начальник.       Сопротивляться невмоготу. Оковы лупили его в ответ на любые попытки.       Грубый соленый палец залез в рот и оттопырил нижнюю губу.        – Хуй с вами, черти. Пойдёт. Эй, слыш! – свист. – В порт его.       В руки мучителей приземлился неказистый звенящий мешочек.       Серые стены. Серый потолок. Маленький голубой квадратик – небо – и тот исполосован твердой железной решеткой.        – Кем будешь, мальчик?        – Откуда пришел?        – Сильно побили тебя?       Вопросы, вопросы, вопросы. Не хотел он на них отвечать. Ни тому мужику здоровенному, ни старухе, ни безухому парню. Апанас сохранял молчание; день за днем таскал груз с кораблей на сушу, с суши – на корабли.       Новый “хозяин”, новые люди, новые вопросы… Все равно ни с кем не заговаривал. Зверям в лесу доверия гораздо больше. Быть может, однажды ночью его задушат за это.       Ну и пусть. Лучше так.       Не стоило, наверное, перелезать сюда через дыру в крепости.