Для чего тебе огонь — сварить ужин или сжечь целый город?

      Монетка. В монетке дырка. Можно насадить ее на штырь и крутить. Можно подбрасывать и смотреть, какая из сторон окажется сверху.       Игру прервала бродячая кошка: сверкая глазами, заглянула в переулок. Зашипела. Апанас зашипел в ответ. Тогда кошка фыркнула.       Он погнался за ней. Скучно же, ну!       Далеко от своего закоулка не убежал: дернуло за шиворот, потянуло назад и вверх. Ноги повисли над каменным тротуаром.       Три фигуры. Скалились, как волки. Шакалы в лесу – противники менее опасные. Апанас извивался, махал кулаками, но огонь не звал – боялся.       Ухмыляющееся рыло перед глазами неестественно, с хрустом, повернулось в профиль.       Полминуты звуков борьбы, и поймавшие Апанаса ублюдки мертвы. Перед ним стоял огромных размеров человек. Его голова закрывала собой солнце.       Уши уловили незнакомые грубые созвучия. Нахмурился, напряг вечно спасавшие его ноги.        – Не знаешь орочьего? Странно…       Апанас, поджав губы, хмурился.        – Боишься?       Человек присел и нахлобучил капюшон до самого носа. Щелкнул пальцами. Длинные спутанные космы с украшениями, пара массивных нижних клыков и очень добрые глаза.       С такими глазами в рабы не вербуют.        – Что это у тебя? Похоже на мусор.       Отобрал корешок, выбросить собрался. Апанас злобно забрал его обратно и разломил, не говоря ни слова. Из-под поросшей уличной грязью корки брызнул сладкий сок.        – О, так это еда? Какой смышленый. Меня зовут Ромаш. Пойдем со мной? Поработаем вместе.       Кошка уже убежала. Монетка с дыркой подождёт.        – Пойдем.