+8, Busan, hospital, 1 a.m.
***
(Тэхён)
"Никогда не радуйся слишком сильно, ведь в случае, если настанет темное время, будет в два раза больнее..."
После того, как Кима проводили в палату к Чонгуку, он оттуда ни разу ещё не вышел. А ведь прошли уже почти сутки. 22 часа, если быть точнее. Чон так и не пришел в себя. Тэхён за эти чёртовы 22 часа ни разу не отошёл от уже-своего-парня. Он тихо сидел рядом, держа Чонгука за руку, и просто смотрел на такого красивого, такого любимого и уже такого близкого человека, надеясь, что он вскоре откроет свои безумно красивые глаза. Пару часов назад приходил Чимин. Или не пару. Тэхён уже потерял счёт времени. То оно шло быстро и часы пролетали, словно секунды, то оно тянулось, как густая карамель и минуты казались днями. И Чимин звал Кима пойти куда-то с собой. "Тэхён", – говорил он, "я тоже переживаю за Чонгука, но все не так плохо, его жизни нет угрозы. Если ему будет хуже или, наоборот, лучше, тебе позвонят врачи. Нет смысла просто сидеть здесь." Но брюнет не согласился. Он чувствовал, что просто обязан сейчас быть здесь, держать за руку Чонгука и иногда шепотом разговаривать с ним, даже зная, что он никак не отреагирует. – Чонгук, – снова тихо позвал Тэхён, наверное, уже третий раз за час. Но на этот раз он решил продолжить свою фразу, – я люблю тебя. Я знаю, ты слышишь меня. И я жду тебя тут, здесь и сейчас. И что бы ни произошло буду ждать. Всегда. Я прошу, открой глаза. Мне так одиноко без тебя, Чонгукки. Очень одиноко. Я хочу снова услышать твой голос. Я знаю, ты слышишь меня. Мне плохо без тебя. А ведь прошли лишь сутки. Я и сам удивляюсь, когда всё успело так поменяться. За то короткое время, что мы знакомы, ты успел так глубоко проникнуть в мое сердце и занять там так много места, что без тебя, там будет очень пусто. Я знаю, ты слышишь меня. И знаешь, мне было очень страшно, когда вчера мне позвонили из больницы. Я так испугался за тебя, что мчался на такой скорости, на какой никогда не ездил. Возможно, я даже нарушил какие-то правила, – он коротко и тихо рассмеялся, – я скучаю по тебе, Чонгукки. Хочу снова увидеть, как ты улыбаешься, хочу, чтобы ты меня снова обнял, хочу снова почувствовать твое дыхание у себя на шее, хочу просто посидеть рядом и поболтать с тобой о всякой ерунде. Я знаю, ты меня слышишь. Так что пожалуйста, Чонгукки, просыпайся скорее, – голос Тэхёна дрожал, а по щекам катились предательские соленые слёзы, хотя брюнет и пытался их сдерживать. Ким нежно сжимал руку Чонгука. – Мистер Ким, можете, пожалуйста, отойти, мне нужно сменить повязку пациенту, – сказала молодая медсестра, зашедшая а палату. Ким так и сделал. Но он не вышел из палаты, как это обычно делают все люди, он лишь отошёл к стене и стал покорно ждать, пока медсестра снова перевяжет несколько самых больших из открытых ран. Доктора и медсестры за последние двадцать часов уже успели смириться с тем, что Тэхён не уйдет из палаты. Если по началу они ещё пытались как-то выдворить его оттуда, то сейчас все уже поняли, что это бесполезно и Ким все время будет рядом с Чонгуком. Независимо от того, кто и что ему говорят. Вот медсестра закончила перевязку и брюнет возвращается на свое место на стуле рядом с Чоном. И Ким также продолжает сидеть рядом со своим парнем. Он продолжает также держать того за руку. Он продолжает также иногда шептать что-то Чонгуку. Он продолжает также изредка клевать носом, ведь сидит без сна почти третьи сутки. Он продолжает также ждать, пока Чон очнётся.