За куполом

      Дрожащий воздух, подёрнутый туманной дымкой, разрезали резкий свистящий звук и лёгкая вибрация. Металл чиркнул о ножны, а еле слышный звук шагов отражался от бетонных стен и мягко разносился по всему помещению. Белый свет прорезал темноту за веками, и Кара резко открыла глаза, удивлённо хлопая ресницами. Прямо перед ней стоял мальчик лет десяти или одиннадцати, постриженный и одетый по старой моде, увидеть которую можно только на иллюстрациях к книгам Дюма или Жюля Верна. На его лице, обрамлённом темно-коричневыми кудрявыми волосами, сияла гордая улыбка, а чёрные глаза горёли огнём жажды к приключениям. Больше всего бросался в глаза синий плащ с крестом, по краям которого сияли величественные королевские лилии, шитые золотой тесьмой. Но рассматривать всё это не было особого желания, когда к твоему горлу приставлена раскалённая добела шпага. Тем более рука мальчика немного подрагивала под тяжестью металла, одно неловкое движение — и плоть мгновенно подпёчется, обугливаясь и превращаясь в пепел. Художница испуганно уставилась на ребёнка, пока её медленно настигало осознание того, что перед ней её худший и ужаснейший страх — настоящий мушкетёр! И, кажется, не один. Рядом с каждым из их команды стояло по человеку, причём взрослому, явно старше их самих. Всё проснулись — ещё бы! — и смотрели удивленными глазами на захватчиков. — Вы без разрешения ступили на нашу территорию! — гордо заявил пацан, посматривая на девушку сверху вниз. Та лишь вздрогнула и сильнее прижалась к стенке. — Поэтому вы интервр…интерврвввр….интервировав…. — Интернированы! — со вздохом поправила его высокая подтянутая девушка с пушистым светлым, даже почти белым хвостом. Закатив голубые глаза, почти скрытые под чёлкой, она добавила, — И вообще, д’Артаньян, раз не знаешь слова — не выпендривайся! Тот, кого назвали д’Артаньяном, обиженно фыркнул, но шпаги не убрал. Незнакомка продолжила вместо него: — Мой друг хотел сказать, что вы арестованы. Вас, нижних, предупреждали — не лезьте куда не надо! Мы сами всё решим. И если вы из той организации — учтите, мушкетёры всегда действуют на благо бедным! — Стой, — прервал её импульсивную речь мужчина с убитым лицом и в розовых портках. — Девушка с очками и вон тот парень, похоже, сверху упали. Ладно крашеный чепушила… — мушкетёр очень недоверчиво взглянул на Акихико, а тот лишь оскалился в ответ. — На себя посмотри! Тоже чёлку чем-то вымазал! — Это он под цвет байка, — не удержался от шутки стоящий рядом человек внушительных размеров. — Мы все нормальные раскупили, а ему розово-красный достался! Вот и создает теперь имидж. — Портос! Нельзя же распространятся обо всем каждому встречному! — шикнула на говорившего девушка, хмурясь. — Мы не против вас, — сказала Анабель, с неудовольствием замечая, что названый Портосом оказался чуть выше её и намного лучше сложен. — Просто нам нужно добраться наверх. — Вот-вот! — встрял до этого молчавший Кайю. — Мы не хотим вам зла! Просто проходили мимо и- — Ну вот, черт возьми, а я хотел кого-нибудь арестовать… — разочарованно перебил его мальчик, выключая нагрев шпаги и убирая ее в охладительные ножны. От резкого контраста температур из щели между оружием и чехлом начал сочиться пар, но через пару секунд это прекратилось. — Приносим свои извинения, — тот, у кого было депрессивное лицо, сделал два шага назад и кивком головы приказал остальным отступить. — В последнее время здесь попадается очень много враждебно настроенных граков, которые стараются всячески навредить нам. Из-за этого пришлось принять крайние меры — увеличить число патрулей и относиться к каждому ступившему на средние этажи более подозрительно. Еще раз прошу прощения за данную неурядицу. Кара кое-как встала на подрагивающие ноги и, окаменев, уставилась на группу людей. Что-то они не такие уж и страшные, как её пугала бабушка (она все равно наверняка просто хотела, чтобы внучка ложилась спать вовремя), но все-таки лучше поосторожничать. У нее пронеслась мысль, что несмотря на то, что сейчас глубокая ночь, лучше продолжить путь и поскорее выбраться из этого средневековья. Но как только она собралась озвучить эту мысль остальным, раздался дружелюбный голос Кайю: — Ой, да ничего страшного, все в порядке! А вы и правда те самые мушкетеры? Я столько о вас слышал! — Придурок, что ты разорался? Пойдем уже лучше, не хватало нам еще неприятностей на одно место! — Акихико тут же со всей дури толкнул локтем чересчур оптимистичного инженера, «тонко» намекая на то, что сейчас его вопросы совсем не к месту. — Вы что, хотите идти сейчас? — вытаращив глаза, переспросила девушка-мушкетер таким тоном, как будто увидела динозавра. — Даже мы уже уходим! — заявил Портос. — Сейчас очень опасно. В отличие от нас, некоторые бандиты снизу не будут разбираться, куда вы идете и кто вы такие! А еще… Впрочем, об этом вам знать не следует. — И что делать? — робко подала голос Кара. Кайю тем временем продолжал наматывать круги по этажу и что-то бормотать себе под нос, восхищенно улыбаясь, поэтому в разговоре не участвовал. — Вы можете переночевать у нас, а потом мы вас проведем некоторыми окольными путями — так будет быстрее, — предложил мужчина в розовых портках. — Я не думаю, что это… — начала художница, как вдруг в диалог встрял очнувшийся от своих размышлений Хатсимико: — Да, конечно, разумеется! Спасибо за приглашение! Акихико выразительно хлопнул рукой по лицу, а Анабель пожала плечами. Какая разница, где спать? — Пойдемте, — на выдохе произнес старший из мушкетеров, разворачиваясь к лестнице. Кайю сразу же побежал вперед, заваливая бунтовщиков разрозненными репликами: — Я столько о вас слышал! Как вас зовут? Это правда, что вы те самые, настоящие «три мушкетёра», как в книге? — Конечно, нет! — засмеялась девушка. — Просто в нашем полку существует поверье, что имена персонажей книги приносят удачу. И когда один носитель инициалов, например, Арамиса, умирает, ему сразу же стараются найти замену. И возраст, внешность, пол, конечно, важны, но иногда подходящего кандидата просто не получается найти, поэтому выбирают первого попавшегося приёмыша. Собственно, поэтому я и здесь. — А-а-а, то есть это просто как имена? — Скорее, как прозвища. Организация пополняется с помощью детей, падающих вниз, или нижних, оставшихся без родителей. Большинство не помнят своих имен, как я, Д’Артаньян и Портос. Но так как Арамис — мужского рода, меня универсально называют Рене, — пояснила девушка, поднимаясь все выше и выше по переплетающимся лестницам. — Ого… Здорово, наверное, быть одним из вас! — прокомментировал Кайю, ловко следуя за четверкой. — Ну, я бы не сказала. Конечно, нас спасли от смерти, но я бы хотела себе другую судьбу. Просто спокойно жить, без этих сражений и стычек, работать с постоянной зарплатой, как все нормальные люди, — с горечью в голосе пояснила Рене, отворачиваясь и перепрыгивая на строительные леса. Оставшийся пусть все брели молча. Как оказалось, убежище мушкетёров находилось в недостроенном небоскребе, в самой его середине. Такие здания раньше называли долгострой. А это тянуло на самый настоящий вечнострой. Здешние обитатели, видимо, старались придать опустошённому бетонному зданию хоть немного уюта, но, если честно, получалось у них так себе. Они притаскивали в здание разношерстные коврики, кресла, даже мягкие игрушки — всё, чем можно заполнить пустоту от отсутствия реальной домашней жизни. И, бесспорно, это им отчасти удавалось. В середине помещения находилась мощная электрическая печка, размалёванная под камин или очаг в полном и гармоничном соответствии с гнездившейся вокруг стайкой экстраординарных личностей, разряженных в самых помпезных традициях французских дворян семнадцатого века. Выглядело это просто потрясающе. «Графа Монте Кристо только не хватает», — подумала Кара — «или Джека Воробья». Атос подошёл к человеку в широкополой шляпе с пером и что-то сказал ему, тот просто кивнул и жестом руки пригласил гостей присесть к очагу. Из него доносились звуки потрескивания горящих, ломающихся и периодически падающих поленьев, что создавало непередаваемую атмосферу и волшебное, сказочное ощущение, будто ты очутился в книжке. Огонь слабо и дрожаще освещал бетонные своды, казался совсем настоящим, диким и именно таким, какой давным-давно разводили в огромных каминах в тавернах или трактирах, над которым жарили огромные туши добытых на охоте вепрев для торжественных пиров. От одной этой мысли у Кайю потекли слюнки, и он огляделся в поисках чего-нибудь съестного — как-никак они не ели уже целые сутки! Совершенно внезапно взгляд юноши упал на сидящего буквально в двух шагах от него человека. Хатсимико прищурился — он казался ему подозрительно знакомым и каким-то… странным? Черные, взлохмаченные и давно не чесаные волосы будто стояли дыбом на макушке, щеки перерезали глубокие, но старые шрамы. Что-то в них было такое, чего Кайю не мог уловить и понять — они выглядели так, будто их нанесли очень-очень давно, но они никак не могли зажить из-за кривых краев и своей неправильности. Хотя мужчине на вид было лет тридцать-сорок, раны, казалось, превосходили его по возрасту. Изобретатель не знал, сколько он пялился на него, пытаясь разгадать тайну этого человека, но вскоре его взгляд поймали. Суженные, диковатые зрачки, обрамленные красно-коричневой радужкой, уставились в его собственные глаза, и парень слегка шарахнулся от неожиданности. Так вот, кто это! Кайю отчетливо помнил этот взгляд. И как он сразу не догадался? Это же тот несчастный, кого совсем недавно объявили «упавшим» по телевизору! Имени его изобретатель не помнил, но взгляд, полный отчаяния и безысходной злобы навсегда въелся в душу. — Чего-то нужно? — хриплым, низким голосом спросил мужчина, вновь переводя взгляд на перемазанные чем-то уже засохшим руки. — Уфури, не будь таким грубым! — рядом с Кайю опустилась Рене и передала ему чашку горячей жидкости и какой-то энергетический батончик. — Это наш друг! Упал, как и Вы, бедняга. Ну ничего, мы всех пятерых к утру живо доставим обратно! Названный Уфури фыркнул и каким-то образом дернул волосами. Кайю чуть не выронил, когда понял, что у него там не иначе как пара волчих ушей! Девушка-мушкетер разразилась звонким смехом: — Ты что, мутантов никогда не видел? Ну, теперь гордись! Внизу таких полно, и это еще далеко не самый страшный! Человек-оборотень (так про себя его пометил Хатсимико) фыркнул и промолчал. Кажется, на разговор он особо не настроен… но он же упал сверху, верно? А там никогда не было монстров. Хотя, лучше не ломать себе голову — эта история уж точно не может быть связана с судьбой простого инженера-самоучки, пытающегося сколотить себе карьеру. Вместо этого Кайю решил сосредоточится на настоящем, и тут же уловил сладкий аромат, идущий из чашки с горячим напитком. — Что это? — спросил он. — Глинтвейн! — ответил проходивший мимо Портос. — А, ну да, вы, верхние, наверняка никогда и в глаза не видели доброго французского вина! Все в традициях мушкетеров, хо-хо! — Но откуда оно у вас? Алкоголь продают только по лицензии, а я сомневаюсь, что она у вас есть, — заметила Кара. Акихико тем временем предпочел ничего не спрашивать и просто набросился на еду, а Анабель недоверчиво пялилась в свой стакан, как будто раздумывая над тем, велика ли вероятность нахождения в нем крысиного яда. А еще ждала, пока её друг-мафиози не допьет свою порцию, чтобы проверить эффект на нём. — Ну, скажем так, наши друзья контрабандисты Саба и Деметре не только хорошо достают нужные вещи вроде транспорта и оружия, но и делают отменное вино! — восторженно ответил добродушный гигант, за что получил тактичный толчок от Рене. — Язык у тебя без костей! — буркнула она, на что её друг лишь улыбнулся. Поужинав (или как назвать этот спонтанный перекус посреди ночи?), Кара откинула голову и попыталась заснуть. Лишь только она закрыла глаза, послышался странный шорох, не похожий ни на что. Оглянувшись, девушка поняла, что Анабель крошит один из лепестков своего цветка в почти остывший напиток. Пыль шипела, легко опускаясь на поверхность жидкости, таяла и смешивалась с остальными компонентами. Так она не стырила это несчастное растение с кладбища? — Что ты делаешь? — спросила художница у коллеги, пододвигаясь ближе и наблюдая за появляющимися и тут же исчезающими пузырьками в стакане. — Противоядие, — лаконично ответила женщина-рыцарь, заканчивая свое дело и перемешивая пальцем напиток. — Что? Но оно ведь не отравлено. Хотя, твое дело… — Кара посмотрела на великаншу и задумалась. — Кстати, хотела спросить. Только ты не принимай это в штыки, пожалуйста, мне просто интересно! Как ты носишь этот цветок? У тебя ведь волос толком-то нет, — как можно мягче спросила библиотекарша, надеясь не получить чем-нибудь по голове. — Зато у меня есть суперклей, — гордо ответила Анабель и отвернулась.

***

Кайю никак не мог заснуть и ворочался, иногда чуть не задевая уже спящих «соквартирников». Спальный мешок, конечно, был мягким, калорийный батончик дал ощущение сытости, но вот мозг изобретателя просто зудило от такого количества событий за один день. Настоящие мушкетеры! Конечно, они не настолько уж прекрасны и романтичны, какими их описывали всякие любители фанфиков, но все равно ими сложно не восхищаться! Они бескорыстно помогают всем — как и беднякам снизу, так и любым нуждающимся сверху! Почему они продолжают это делать, зная, что общество этого всё равно не одобрит? В этом явно была какая-то тайна, и Кайю намеревался её узнать! — Чего, железная башка, не спится? — тишину прорезал шёпот Рене. Кайю вздрогнул и обернулся на её голос. — Да. Столько вопросов… — …ответов на которые вам знать не надо, — закончила за него фразу девушка. — Вот блин! И ты, и Портос, и ещё этот Уфури. Я совсем запутался! Почему я не имею права знать того, о чем вы, кажется, постоянно разговариваете? — возмутился инженер, стараясь не сорваться с шёпота. — Знаешь, иногда правда жестока. Поэтому без неё жить тебе будет лучше. Да и к чему тебе знать это? Только бессонницу заработаешь, — непреклонно объяснилась девушка. — Знаешь, почему я тут? Кайю отрицательно помотал головой. — На самом деле, я и сама не очень понимаю. Если бы не сестра, я бы не выжила. Когда отец взъелся на нас, он выгнал меня, потому что я была маленькой и бесполезной, а она придумала привести меня на средние этажи, чтобы я оказалась под опекой у мушкетёров, а сама осталась внизу. Она — лучший человек, которого я знаю! Хотя я её и не видела так давно, я уверена, что она остается таким же прекрасным человеком. И я понимаю, что ради таких героев, вечно живущих в темноте, делающих добро просто так, стоит сражаться! — восторженно пояснила Рене и достала из-под воротничка фотографию. Юноша принял её и старательно всмотрелся. Она была сделана на очень старый аппарат. Изображение двух маленьких девочек… В одной можно было угадать рассказчицу, а в другой, худой и розовоглазой, её сестру. Обе выглядели испуганно, но не сломлено. Хатсимико улыбнулся и отдал картинку хозяйке. — Я рад, что есть еще такие люди, как она. Не буду ничего спрашивать, но мне уже кажется, что мне нравятся ваши устремления! Рене хихикнула, бережно убрала фотографию в ветхий альбомчик и отвернулась.