За куполом

Акихико раскатисто похрапывал, раскинувшись на всю койку. Анабель по привычке попыталась спать стоя в углу, но без экзоскелета сползла спиной по стене и теперь сидела там, прикрыв глаза и обхватив руками острые торчащие из-под длинного платья колени. Кара посапывала, прижавшись к стене и периодически ежась от холода, спрятав ладошки в рукава свитера. А вот Кайю не спалось. Он смотрел на своих друзей — да, он вполне мог назвать эту сомнительную кучку случайных людей друзьями — которые оказались здесь наверняка по его вине. Он знал, что никто, конечно, не будет винить его в этом (может быть, Варан немного поворчит, да и всё), но от этого становилось только хуже. Почему-то хотелось, чтобы его обругали, приложили головой о стену, заставив почувствовать себя по-настоящему виноватым. Может, парочка размашистых ударов в лицо или солнечное сплетение и правда бы заставила себя чувствовать хотя бы немного искупившим свою вину посредством боли. Еще и Рене…она попала в это отвратительное место лишь потому, что хотела им добра, хотела предупредить их, но они её не послушали. Как оказалось, зря — лучше было бы остаться никому неизвестным, жалким механиком, чем лезть на рожон и создавать себе неприятности. Не таким героем он хотел быть. Не неудачником, попавшим в нелепую ситуацию, лишь почувствовав вкус приключений. Ничего не поделаешь. Размышления прервал шум снаружи. Кайю прильнул к решётке, пытаясь высмотреть что-нибудь в притушенном свете пустого коридора. — Рене? — тихо спросил он, услышав, как кого-то втолкнули в соседнюю камеру. — Ага, — отрешённый голос донесся оттуда. –Не спишь? — Не могу. Ты как? — En ordre, кид, не беспокойся. Мне толком-то ничего не сделали. — Ух, хорошо…не знаешь, что будет завтра? — Честно? Понятия не имею! Но зато в своём ближайшем будущем я уверена — лягу спать. Так что не мешай, пожалуйста. — судя по голосу, с Рене явно было что-то не так. Кайю поник и лёг прямо на пол, буравя глазами потолок и наблюдая за медленно ползущей по потолку полоской света, пробирающейся через маленькое тюремное окно. Панели купола открывались с востока, имитируя восход, предвещая начало нового дня. Сна всё еще не было, но изобретатель сделал вид, что немного вздремнул. Акихико, просыпаясь, потянулся так сильно, что упал с койки. — Ишачьи узкие койки, кошки их драли! — громко выругался он, убирая розовые растрепавшиеся дреды со слегка отекшего лица. — Ори еще погромче, чтобы к нам вся стража сбежалась. — проворчала Анабель, величественно вставая и с характерным хрустом разминая шею. Кара странно дёрнулась, недовольно глянула на них и хрипловатым голосом сказала: — Что ж, доброе утро. — Да какое оно доброе?! — возмутился варан. — Жрать-то дадут? Хряпы бы щас. — Что за «Хряпа»? — заинтересованно спросила Кара, которой, казалось, всегда хочется впитывать новые знания. — Тухлая капуста из переработанного вторичного сырья. — холодно пояснила великанша. — Зато съедобно! — отрезал Акихико. — Да к чёрту эту еду, нам выбираться надо, — сказал Кайю, взъерошив волосы. — Есть идеи? — Кому как, а мне кажется, что мы крепко влипли! Да и ладно, тут тоже нормально. Кормят на халяву, люди добрые, хата тёплая. — развалившись на койке и закинув ногу на ногу, заявил мафиози. — Раньше мне объективно хуже жилось, а здесь нормас. Ну посидим денек-другой, ничего не случится. — «Денек-другой»? Да хрен нас отсюда выпустят! Я же инженер! — возмутился Кайю. — Ну, это уже твои проблемы. — беззаботно ответил Акихико, доставая из очередного кармана зубочистку и колоритно вонзая её в овальную щель между передними зубами. — Так не пойдет! Мы — команда! — Кара скрестила руки на груди и нахмурилась. — Слушайте, я тут с вами только из-за денег. А нет бабок — нет сделки, следовательно — аривидерчи! Сейчас дождусь стражи и скажу им, что это всё была ошибка, дам им какую-нибудь золотую побрякушку и умыкну, а вы тут сами якшайтесь. — Я думал, мы друзья! — О, так ты думать умеешь? Просто бизнес, ничего личного, лохматик. — Кто там умыкнуть собирался? — донесся высокий веселый голос из коридора, и часть решетки отключилась. Внутрь вошли Санёк и Васёк с завтраком. У первого было что-то за пазухой, но что — выяснить пока не удавалось. — Приятного аппетита! Как ночь прошла? — спросил светловолосый, пододвигая поднос к пленникам. — Как вы можете таким оптимистичным тоном говорить с заключенными? — спросил Кайю, ковыряясь вилкой в чем-то вполне съедобного вида. — Нужно быть позитивными! — сказал Саня. — Не так уж у нас тут плохо, верно? — Ну…это как посмотреть. — ответил инженер, разглядывая полицейских повнимательнее. Они оба казались вполне адекватными парнями — весёлыми, жизнерадостными, дружными. Они не были похожи на типичных «злодейских приспешников», готовых на всё, лишь бы угодить своему хозяину. Они просто ходили на работу. — Почему вы с ними? — внезапно спросил Кайю. — Я имею ввиду…вы одобряете планы правительства? — Не то чтобы. Мы просто не лезем не в своё дело, — ответил Васёк. — Мы не политики и всё равно ничего не можем изменить. Так зачем убиваться? Тем более, план Люмина не так уж и плох. Сколько еще людей погибнет из-за радиации, из-за нижних, если не пресечь заразу сейчас? Хатсимико отвернулся. — Они могли бы достигать этого не такими способами. — А какими еще? Предлагаешь пойти и посоветовать? — светловолосый улыбнулся. — Пожалуй, это и правда не мое дело, да и идей у меня нет. Кайю тихо зыркнул на него. — И да, посидите пока тут, Роза занята, — пропищал Саня. — я вам шахматы принёс, не скучайте! Покушаете — положите подносы на эту полочку. Как еда? — Неплохо, а что это за каша? — поинтересовалась Кара. — Пластиковая! — прыснул капитан и вышел, перешёптываясь о чём-то со своим другом. — О, шахматы! Это мы умеем, — варан, уничтожив завтрак, пододвинул к себе игру и начал расставлять фигуры. — Сыграешь со мной, лохматый? — А…ну давай, что делать-то. — Кайю уселся напротив своего земноводного оппонента и посмотрел в окно, ожидая, пока тот закончит подготовку. — Во, давай! Хатсимико уставился на раскладку игры. Это чудо представляло собой абсолютный хаос: белые фигуры оказались выставлены по диагонали, а чёрные ютились в углах. Одна пешка вообще вылезла не пойми куда, стоя сразу на двух клетках между королем и ферзем. Глаза сами собой решили переехать на лоб. — Это не шахматы, а насилие какое-то! Мой учитель бы повесился, увидев…эм…это. — Не брехай! Всю жизнь в такие махался, и кстати, выигрывал. Боишься, что ли со мной тягаться? —с усмешкой сказал варан. — Нет, но- — Вот и хорошо, молчи и играй. Ты за белых. — Что? А разве не надо разыгрывать? — Нет, тут правило такое — кто расставляет, тот за чёрных. Тем более ты бледный, как смерть, как раз под цвет твоего хлебала. — Слушай, не придумывай какие-то несуществующие правила на ходу! — Ты сам согласился играть, так что не лезь и ходи! Кайю призадумался и походил слоном по диагонали. — Не-е, эта штука так не ходит! Ты можешь двигать их только по вертикали и горизонтали. А я, наоборот, только по диагонали. — Да что за чертовщина?! — Инженер гневно поставил фигуру обратно и вместо этого сходил ферзем на три клетки. — Так, стопэ! Ферзь ходит на одну клеточку. Но зато если он доберется до края поля, то станет кибер-ферзём, и сможет ходить не как немощный калека. — Ладно…а остальные фигуры как ходят? — Пешки — на одну клетку в любую сторону, конь — на четыре, ладья — на три, слон — куда хочет, король — как обычно. — Вот это ты придумал… — Ничего подобного! Эти правила передавались веками в моей семье! — возмутился Акихико. — И вообще, завались и ходи. Кайю плюнул и тыкнул пешкой в случайную клетку. Варан хищно улыбнулся, пожирая глазами поле, и с торжественным видом достал из кармана что-то покрытое плесенью, когда-то, вероятно, бывшее флейтой. Он величественно сдул с нее пыль и двинул с её помощью свою фигуру. — Что смотришь, никогда жезл для шахмат не видел? — довольно осклабился он, вертя в руках загадочной штучкой. — Им еще можно судью по башке бить, если разбушуется и начнет душить игроков, но его у нас нет. — А, по-моему, это — флейта, — присмотревшись к предмету, вынес вердикт Кайю. — Не спорь с магистром, дурень! Или ты думаешь, что я не найду, по чьей башке еще им вмазать? Хатсимико фыркнул и продолжил эту странную игру. За увлекательные полчаса ему пару раз досталось вонючей флейтой по голове, на поле появилось несколько неожиданных фигур вроде «нано-ладьи» (на самом деле, это просто перевернутая ладья, стоящая на рамочке и ничего не делающая), Акихико несколько раз запутался в своих же правилах и сваливал все на Анабель, которая «неправильно дышала». Партия близилась к концу. Варан как раз начал втирать про каких-то древних пророков Айку и Майку, придумавших этот потрясающий вид искусства еще до того, как на Землю, по его словам, упал гигантский сырник и уничтожил всё живое. К счастью, где-то на середине рассказа, сопровождаемого выразительными плевками и шаманским камланием, в камеру вошли капитаны полиции и, как обычно, весело поздоровались. — Ребят, Роза и Люмин хотят с вами поговорить, так что на выход! — зычно заявил Васёк, открывая дверь, но все же доставая ружье-шокер. Акихико разочарованно присвистнул и отодвинул шахматы: — Ладно, потом доиграем. — Боюсь, в эту камеру вы вряд ли вернетесь, — внезапно сказал Саня, за что получил тычок локтем от своего друга, сопровождаемый шёпотом «Без спойлеров!». Кайю нахмурился. — А куда мы? — спросил он, выходя из помещения. — Я же сказал — поговорить с Розой и Люмином. — повторил светловолосый, мягко подталкивая их к выходу из коридора. Хатсимико кинул взгляд на камеру Рене. Та уже сидела на койке, наблюдая за уходящими ребятами и хмурясь. Ощутимых или видимых повреждений на ней не было, что радовало, но зато под глазами красовались видимые синяки от недосыпа. Голубые глаза были затуманены пеленой, означающий то, что она ушла в свои мысли, и они явно были невеселыми. Очнувшись, девушка натянуто улыбнулась и кивнула, желая удачи. Кайю ответил той же сдержанной и неискренней улыбкой, быстро отворачиваясь — смотреть на пленницу, оказавшуюся здесь только по его вине, было невыносимо. Пока их вели, Кайю терзался виной, думая, что же ждет всех этих людей. Их убьют? Будут пытать? Лучше выстрадать всё одному, без них! Может, всё-таки удастся уговорить Люмина отпустить их или хотя бы не трогать? — Эй, — у самого уха раздался голос Кары, и инженер невольно вздрогнул. — Не вини себя. Всё-таки, мы вместе решились на этот проект. Может, всё не так уж плохо — я не верю в то, что президент такой уж плохой человек. Странноватый — да, но не отъявленный же негодяй? Если он так переживал потерю своей семьи, то значит, что он эмоционален, и способен на сочувствие! — А вдруг он как раз и истратил весь свой запас эмоций на людей, погибших давным-давно? — неожиданно жестко ответил Кайю, оборачиваясь. — Ты хоть представляешь, во что я вас втянул?! Я не собираюсь помогать им, а это значит, что они могут пытать всех нас, угрожать смертью или убивать по одному! Кара ошарашено посмотрела на инженера, трясущегося то ли от гнева, то ли от чувства вины. В её глазах блеснуло что-то странное, смежное между сочувствием и яростным желанием защищать. — Слушай сюда, Кайю Хатсимико! — она решительно положила руки ему на плечи. — Даже не думай заикаться о том, что в этом всём виноват ты! Что бы было, если бы я, например, не согласилась тогда, ночью, сократить дорогу по пожарной лестнице? Или моя бабушка не записалась к зубному по случайному совпадению именно в тот момент, когда у меня не было уроков и я смогла её подменить? Или если бы Акихико не ворвался, весь взъерошенный, к Анабель в…квартиру, и не согласился учувствовать в нашей компании? Пойми, вся эта ситуация — невесть как сложившаяся судьба. И никому, понимаешь, никому не известно, что будет дальше! — Если и так, то Рене… — на повышенных тонах начал инженер, но его прервал Саня: — Ей, потише, милые! Мы уже скоро придем, отложите свои споры на потом. Или хотя бы не орите так… — Ладно, понял… — Кайю перешёл на весьма агрессивный шёпот. — Рене оказалась здесь по нашей вине! — Идти на конкурс — не только твоё решение, мы вместе приняли его. — Думать, кто виноват, уже поздно, — прервал их варан, кивая в сторону приближающейся двери офиса президента. — Сейчас притворитесь, будто вы ни при чём, и не ломайте трагедию! Участники команды, опасливо озираясь по сторонам, вошли в комнату. Там, к удивлению, не было ни стражи, ни посторонних вообще. Люмин сидел на диване с ужасно невыспавшимся видом, Роза снова заварила какой-то чай. На ней была белая блуза с короткими рукавами, кажется, выступавшая в виде «неформальной» одежды, а запястья и костяшки обмотаны бинтом или пластырем. Горничная Мэй, вытиравшая пыль с полки, заваленной какими-то бумажками, бросила на них короткий взгляд глаза, не скрытого густой челкой с крошечными зрачками и пепельно-белой радужкой, и, даже не закончив своего дела, скрылась в небольшой комнатке у входа, громко хлопнув дверью. Её вид напомнил Каре тех созданий снизу — таких неправильных, мутировавших, но всё равно остававшихся чарующе красивыми и необыкновенными. Да, Люмин говорил, что она оттуда — что с ней произошло? Где её родители? Горничная всегда выглядела напуганной, видимо, еще опасаясь того, что уже случилось. Интересно, знает ли она о планах Люмина? Наверняка, ведь она всё время здесь, а они даже не обращают на неё внимания. — А-а, вот и наши гости, — приторно улыбнулась Роза, добавляя в кружки сахар. — Доброго утречка! — Ага, — фыркнул Кайю, бросая на неё гневный взгляд. — Доброго… — Приветствую, дорогие Роза и Люмин! — внезапно начал Акихико. Его улыбкой можно было вскрыть вены на запястье слона. Хатсимико и Кара почти одновременно ткнули его локтями в рёбра с разных сторон. — О, я вижу, вы пересмотрели своё решение, — вялым голосом начал президент, рассеянным взглядом смотря то ли на них, то ли сквозь них. — Я рад. — Да нет же! Не собираемся мы ни в чём участвовать! — вставил инженер. — Он просто…пытается быть вежливым. Акихико возмущенно тряхнул головой, заставляя дреды разлететься в разные стороны и чем-то напоминая обиженную каракатицу, и изрёк: — Кхм. На самом деле, я хотел сказать, что совершенно ни при чём и во всей этой затее особо не участвовал, а всего лишь предоставил материалы за обещанную плату. И толку от меня тут не будет, я же скромный поставщик, так что предлагаю отдать мне мои денежки и отпустить меня с миром. Роза посмотрела на него тем же взглядом, каким кошка смотрит на глупую мышку, как раз из тех, которых будет слишком мало для обеда, решая, придушить её сразу или еще немного поиграться. — Мы бы с радостью, но тут есть одна проблема, — мягко начала она, поглядывая на Люмина, пьющего кофе из миниатюрного ведерка. — Ты сейчас знаешь слишком много. Тем более, зная вас всех, даже если бы вы согласились работать ради общего блага, мы не смогли бы выпустить вас для завершения проекта — это слишком рискованно. Вдруг кому-то в голову придёт сболтнуть лишнего? Но после работы — будьте уверены, вы станете героями! Надо будет всего лишь немного потрудиться здесь, в комфортных апартаментах. — Мы уже дали ответ, и он не изменится! — рыкнул Кайю, глядя в её спокойные розовые глаза, стремясь рассмотреть в них хоть что-нибудь. Генеральша не дрогнула под его взглядом. Её голос изменился, стал более сухим и жестким. — Возомнил себя персонажем какой-то книги? Хочешь быть героем с моральной подоплёкой, честным и решительными, как и большинство таких же упёртых идиотов, как и ты? Думаешь, что пройдешь долгий пусть становления? О, нет, всё закончится здесь и сейчас. Ты умрешь, а мы скажем, что вы — банда преступников, с помощью конкурса подобравшихся ближе к президенту, чтобы совершить покушение на его жизнь, но мы смогли всё предотвратить. Как тебе такая концовка этой истории? — Уж лучше, чем приложить руку к смертям тысяч людей! Роза резким движением обернулась к Сане и Васе, сверля их взглядом. Она неосознанно затягивала бинты на запястьях всё туже и туже, заставляя фарфоровую кожу краснеть. — Хорошо. Мы легко найдем вам замену. Рада была знакомству. — наконец сказала она, дождавшись кивка Люмина. –Александр, Василий, вы знаете, что делать. Стражники пожали плечами. — Пойдёмте, — сказал Васёк, подталкивая застывшего в оцепенении Кайю дулом ружья. — Не бойтесь, это не больно. Мы не палачи, всего лишь проводим вас, но я не слышал, чтобы кто-нибудь кричал за той дверью. — И, по-вашему, это правильно?! — истерично закричала Кара, когда они вышли. — Нет, но бабушка убьет меня, если меня убьют за предательство, — сказал Саня, почесывая затылок. — Для нас пути назад нет, — пояснил Вася. — Мы, как и вы «слишком много знаем», однако, в отличие от вас, в нашей верности еще не было сомнений, и мы не собираемся их вызывать. — Никому не охота умирать, верно? — подытожил младший. Кара хотела что-то выкрикнуть, но инженер прервал её: — Не стоит, они правы. Из-за меня и так погибните вы все, и я не хочу приплетать кого-либо еще. — Мы все умрем! — кричал Акихико, так и норовя вырваться из только что надетых на него электромагнитных наручников. — Я не этого хотел, поднимаясь наверх! У вас ведь ничем не лучше, разве что пришивают втихаря, а не на открытых махачах! Кайю опустил голову, понимая, что всё это — чистая правда. Осознать, что живешь далеко в не идеальном мире, и только под самый конец? Да, это именно то, чего он достоин, то, что с ним случилось. Он собирался молчать. Не хотелось говорить абсолютно ничего, а тем более, слышать — крики Акихико, испуганные всхлипы отчаявшейся Кары или мерные, спокойные, а оттого и пугающие шаги Анабель. — Вот мы и пришли, — легко сказал Васек. Они стояли у последней, чёрной двери в белом коридоре. На двери были огромные красные таблички «Не входить!» и «Только персонал». Рядом было широкое окно, пропускающее солнечные лучи — видимо, оно призвано давать последний свет всем, кто входит сюда. — Мне правда жаль, — внезапно сказал Санёк. — Вы хорошие парни. Надеюсь, вам повезет со следующей жизнью! Может быть, мы встретимся там! Кайю гневно посмотрел на него. Ему-то не надо сейчас умирать! Что там — умирать, вести на смерть друзей! Инженер окинул свою команду взглядом, не произнося ни слова. Дверь медленно открылась.