***
— Проходите, гости извне…или изнутри, — дружелюбно поприветствовала пришельцев Вероника, открывая тяжелую дубовую дверь. Посетители таверны замерли и уставились на них, на секунду прерывая разговор и тут же возобновляя его с удвоенным усердием. Некоторые пялились в окно на странную смесь самолета и поезда на магнитной подушке, припаркованную на лужайке рядом — на этой махине гости и прилетели, и там же и остался отряд полиции во главе с Саньком, Васьком и Айваном. Первых двоих оставили наедине с растениями, которые им очень понравилось изучать, а третьего просто из-за излишней агрессивности — наговорит еще чего лишнего. Скарлетт хвостиком шла за Розой и украдкой щелкала фотоаппаратом, вспышкой распугивая причудливых постояльцев, некоторые из которых, завидев официальную форму Купола, тут же поспешили скрыться в тени или вообще покинуть помещение. — Рад видеть вас, — с вымученной улыбкой ответил Люмин, принимая свой обычный устало-добродушный вид. — Мне очень приятно наконец-то расширить горизонты и повидаться с обитателями планеты. — О, поверьте, мне тоже, — ответила Вероника, и что-то странное сверкнуло в ее любопытных глазах. — Чем могу помочь? — Вообще, миссия у нас сугубо исследовательская. Расскажите о том, как здесь живется. Хозяйка победно улыбнулась и выудила из-под барной стойки книгу, уже знакомую нашему читателю. Однако Кайю спросил только часть из того, что она знала, а этим хотелось знать все. Они внимательно слушали больше часа о том, как люди здесь выживают, какие существуют виды, как планета делится на зоны и какие виды растений и животных теперь бывают. Веронике они понравились даже больше предыдущих странников — те были грубоватые, напуганные и явно куда-то торопились, а эти уделили ей много времени, оценили по достоинству все ее истории, были вежливы в разговоре. Когда рассказ подошел к концу, девушка со светлыми волосами, представившаяся Розой, задала неожиданный вопрос: — А здесь не было недавно еще таких же пришельцев из Купола? — Были, конечно, — беззаботно ответила трактирщица. — Признаться, через мою таверну проходит много выходцев из вашей страны. И, конечно, я помню каждого — начиная от потрепанного спецназовца и заканчивая недавней кучкой перепуганных граков самых разнообразных мастей. — Какого спецназовца? — встрепенулась Роза, но ее быстро прервал Люмин: — Последние нас особенно интересуют. Вы не знаете, куда они направились? — Куда-то на зимнюю сторону через весь терминатор, — Вероника махнула рукой на северо-восток. — Благодарю, — с весьма хорошо проработанной интонацией сказал президент, поднимаясь с высокого стула. — Вы очень помогли не только нам, но и всему Куполу! — Только рада, — кивнула девушка и скрылась где-то под столиком. Наверное, книгу прятать полезла. Роза спрыгнула следом за Люмином, окинула взглядом полутемное помещение, насквозь пропахшее свечным воском, и, попрощавшись с Вероникой, вышла. Изнутри летательный аппарат представлял собой что-то вроде многоквартирного дома. По форме он напоминал летающую тарелку с крыльями, чем, несомненно, распугивал всех жителей планеты. Да и размера он был немаленького — надо же где-то внутри разместить целый спецотряд, президента с генералом, обслуживающий и технический персонал и еще несколько вещей неоднозначного назначения, наверняка нужных в таком непростом путешествии. Мэй внутри не нравилось. Признаться честно, ей вообще почти ничего не нравилось, а особенно она не могла терпеть перемены. Здесь ей нельзя было мыть шваброй пол, потому что «тут и так чисто, лучше отдохни» и «роботы-пылесосы все сами сделают». А уборка-то ей просто так нравилась, успокаивала, отвлекала от плохих мыслей, которых у нее было неожиданно много. Девушка недовольно цокала языком и послушно уходила в свою каюту, которая, кстати, ее тоже не устраивала — не то что комната внутри купола, правильно маленькая и уютная, с расставленными по полкам в качестве украшения коробочками от синтетического чая всех сортов. Она и хотела остаться в Башне Управления, аргументируя это тем, что кому-то все равно придется присматривать за порядком, пока их не будет. Но Роза, по причинам, неведомым Мэй и среди людей зовущихся «беспокойством», решила, что держать ее рядом с собой будет безопаснее. Да и какой шестнадцатилетней девушке не будет интересно побывать в таком захватывающем приключении? А вот такой. Санек и Васек всегда догадывались, что она что-то скрывает. Причем тайна казалась не простой и детской, а страшной, возможно даже, связанной как-то с Люмином и Розой, на которых она часто бросала странные взгляды. Однако выяснить у Мэй совершенно ничего не получалось — она была слишком умна, чтобы рассказывать кому-либо о произошедшем. Из нее вышел бы отличный стратег, если бы она хотела хоть чего-то добиться в жизни. Но с нагретого места вставать она всегда отказывалась. По всем вышеуказанным причинам на данный момент Мэй пряталась у Люмина за диваном. Ей вообще очень нравились пространства за домашней мебелью, узкие, темные и мягкие. А здесь еще и было чисто по причине новизны всей квартиры — пыль не успела забиться в щели, а Саня и Вася еще не накидали сюда же всякие фантики от конфет, которые почти ежедневно приходилось вычищать. Еще и в каюте никого не было — идеальный день! Однако стоило Мэй подумать о том, как все необычайно хорошо складывается, как до нее донесся звук открываемой автоматической двери. — Проложите курс до ближайшей точки соприкосновения с границей холода, — высушенный голос, без сомнения, принадлежал Люмину. — Так точно! — ровным хором отозвались еще двое. Конечно, это капитаны — кто еще говорит таким тоном, будто постоянно улыбается? Раздались шаги, и на диван кто-то сел, устало вздохнув. Мэй поёжилась — вылетать из своего укрытия в присутствии других людей было страшновато. — Ты бы хоть поел, — сказал встревоженный женский голос, чей обладатель присел рядом. — С этой операцией весь режим себе сбил. Хотя, кхм, не то чтобы он у тебя был до этого. — Зачем? — отвлеченно откликнулся президент. — Что «зачем»? Еда необходима для жизни, дурилка ты картонная! — Нет, я спрашиваю о том, зачем ты беспокоишься. От того, приму я пищу или нет, не зависит твое существование, и, учитывая все факторы, особенности моей пищеварительной системы никак не повлияют на твою жизнедеятельность… — Я просто за тебя беспокоюсь! Друзья не должны позволять друг другу умирать! В ответ повисла тишина. — Я рассмотрю твоё заявление. — Чем ты вообще занимаешься? Не первый раз вижу, как ты копаешься в этой программе. На вид сложная…с каких это пор ты начал проводить свободное время не за дополнительной работой? Мэй очень тихо фыркнула. В целом, Люмина она понимала — когда есть, чем занять мозг, мысли уходят в сторону и тихо тухнут. Особенно плохие мысли. А их у президента много, она уверена. И за годы он выработал целую стратегию: когда есть, чем заняться, он полностью погружался в это; во время перерывов думал о Куполе и о своем плане, попивая безвкусный кофе; а когда Роза уже просто выгоняла из офиса, он шел в спортзал и усиленно занимался до такого изнеможения, что уже просто не мог обращать внимания ни на что другое; приходил домой, ел кое-как подсунутую генералом пищу и скрывался в спальне до шести утра; а теперь еще и этот код. Такой режим даже его бессонницу прогонял. Тем более, занятия спортом помогали показывать, что президент за здоровый образ жизни, давали ему атлетическое и мускулистое телосложение, делая его «защитником» в глазах граков. Как же все это продумано, как же естественна деланная публичность. Аж до тошноты. — Понимаешь, — голос сверху немного замялся. Люмин явно думал, что выбрать: соврать, отослать Розу вообще или все-таки сказать правду. — Я решил сделать одну программу, которая поможет, безусловно, всем, кто упал и подвергся воздействию «мягкой радиации». Ты знаешь, она не убивает человека, но изменяет его внешность до неузнаваемости…так вот, если все пойдет правильно, код сможет вычислить «новый» облик человека по его ДНК, старым фотографиям, возрасту и дозе радиации. — Люмин, — мягкий, с видимым оттенком горечи голос раздался ближе, а его обладатель подвинулся к президенту. — Я понимаю, что это и правда может быть полезно, но не думаю, что нынешние технологии способны на такое. И…я не буду делать вид, что не знаю, зачем тебе это на самом деле нужно. Я не хочу делать тебе больно, но очень мал шанс, что твои девочки все же живы. Ты.ты ведь сам видел тело Амелии. И могильник, в который они попали, «мягкой» радиацией точно не назовешь. Мне кажется, тебе нужно двигаться дальше. — Я пробовал. Не получается. Но я обещаю…это последнее средство. Если оно не сработает, я все забуду, хорошо? Мэй вздрогнула. Эта программа точно ни к чему хорошему не приведёт. Ей совершенно не нужно, чтобы кому-то пришло в голову проверить ее искаженную внешность. Тихое и удивленное «хорошо» донеслось сверху. Роза не привыкла, что с её мнением считаются. Думала, что её только используют. Иногда Мэй было даже жаль её.***
Светловолосый крепкий парень, спускающийся вниз, запнулся ногой за торчащую арматуру, упал и засмеялся, потирая ушибленный копчик. — Вот я растяпа, — хмыкнул он, ловя поданную хрупкую руку и поднимаясь. — Осторожнее, — тихо выдавила Роза, смотря на него снизу вверх. Люмин был уже не мальчиком, с которым она подружилась несколько лет назад. Да и она не такая уже и слабая малявка — выживая внизу, она научилась защищать себя. — Да я в порядке, — улыбнулся парень. — Так, подожди, у меня для тебя кое-что есть… Передав, как обычно, обед в боксе для еды, который он успешно стащил из школьной столовой, Люмин дружелюбно подмигнул ей и развернулся, ища что-то — или кого-то — глазами. — Амелия, вылезай! Роза вздрогнула. Он никогда не приводил друзей по причине их отсутствия, а ей казалось, что вдвоем, без других людей, им даже лучше. С лестницы легко спрыгнула девушка. Она была одного возраста с Люмином, высокая, нежная, плотная в бедрах. Полная противоположность Розе. Пушистые волосы цвета карамельного молока струились по плечам, идеально сочетаясь с бежевым платьем. На щеках красовалась россыпь веснушек, а два темно-карих добрых глаза внимательно изучили такую непохожую на нее нижнюю. Роза непроизвольно поежилась, со страхом гладя на нее из-под отросшей челки. Чужак. Опасность. — Привет, — неловко поздоровалась девушка, стараясь улыбаться как можно дружелюбнее и протягивая руку. — Амелия Эддрели. — Роза Флосс, — ответила наконец она, подбираясь и пожимая руку. Она не хотела ее касаться, но боялась, что Люмин расстроится, если они не поладят. — Мы познакомились в школе, — сияя, объяснил парень. — Ее перевели к нам в класс, да и, к тому же, мы живем по соседству, она только выше на пару этажей. Амелия разделяет все наши идеи, представляешь! Мы теперь ходим вместе, и те задаваки, про которых я тебе рассказывал, больше не лезут. Розе не понравилось, что он рассказывал своей новой подруге планы, но она почувствовала приятное тепло от того, что он назвал это «нашими идеями». Приятно, будто она и правда часть чего-то. Ничего не отвечая, она приветливо кивнула и вцепилась в бургер. — Люмин много о тебе рассказывал, — кивнула девушка, присаживаясь рядом. — Я рада с тобой наконец поговорить! В принципе, Розе она даже понравилась. Она оказалась не только красивой, но и веселой, умной и начитанной. Почему-то ей чем-то приглянулись Нижние Этажи; она даже сказала, что тут очень интересно лазать и что от геометрически правильного Верха её подташнивает. В конце беседы Флосс сказала, что будет очень рада, если она придет еще раз. Люмин остался доволен. С тех пор они встречались только втроем. Если не показывалась Амелия, не было и Люмина, и Роза только напрасно ждала их на месте встречи. Она не была «третьей лишней», и ей всегда были рады; однако она не могла не заметить, что между этими двумя что-то есть. Она хотела сама когда-нибудь занять сердце Люмина, но прекрасно понимала, что на фоне только распускающегося пышного цветка Амелии она всего лишь увядающий, еще не успевший раскрыться, но уже втоптанный в грязь бутон. Очередным, наполненным едким дымом Низа, утром Роза снова выскользнула из пустого дома. Она уже давно жила совсем одна, посещая свободную школу мисс Миры. Мира была учительницей, выросшей где-то на Средних Этажах, но переехавшей Вниз, чтобы учить детей и там. Она всегда считала Розу способной ученицей, отмечая, что особенно хорошо у нее со стратегиями и тактиками. Она, кажется, даже знала, куда девочка пропадает почти каждый день, и не позволяла другим детям задирать ее по этому поводу. По крайней мере, пока была рядом. Свернув за угол, Флосс замерла — от стен, словно тени, отделились несколько силуэтов, почти моментально окружив её. — Что, опять спешишь к своему верхнему дружку? — усмехнулся один из них. В стиснутом кулаке мелькнуло то ли лезвие, то ли осколок стекла. — А вам какое дело? — огрызнулась Роза, пытаясь найти рядом с собой хоть какое-нибудь средство защиты. — А такое: недостойна ты куда-то наверх бегать, как предательница! Мелкая слишком! — мальчуган, младше её, но уже выше, подошел почти вплотную. — Держи её! Еще двое — Роза не видела их лиц, но заподозрила, что это какие-то ее одноклассницы, вечно хихикавшие над ней в сторонке. Не желая терпеть, она начала брыкаться, бешено стиснув зубы. — Не бойся, — насмешливо сказал «главарь». — Мы не собираемся тебя убивать. Просто…пометим, чтобы верхние знали и видели, с кем имеют дело. Он поднес острый осколок почти вплотную к горлу, провёл царапину на нем, и приблизился вплотную чтобы рассмотреть, как на порезе выступают крохотные алые бусины. Насладившись этим зрелищем, он со злобным оскалом вонзил стекло под ключицей и продрал до груди, оставляя глубокую рваную рану, чуть ли не до кости. Ополоумев от боли, Роза начала кричать и вырываться еще яростнее; не дожидаясь, пока она совсем ослабнет, и будто испугавшись силы ее пинков. Мальчик нанес еще удар, превращая «рисунок» в большой крест. Розе должно было быть больно, но почему-то ей казалось, что новая травма только придала ей сил. Она ничего не чувствовала. Завопив во весь голос, она, оглушив тех, кто держал ее, освободилась и схватила лежавший на бетоне рядом кусок железной штанги. Не думая, не ощущая как и себя, так и мир вокруг, она обернулась на обидчика и с чавкающим звуком засадила острую палку ему под ребра. Тот рвано вдохнул и упал. Последнее, что она услышала — вскрики ужаса. Последнее, что увидела — смешанную с грязью кровь на земле. Мальчик был мертв. Очнувшись несколькими днями позже в квартире мисс Миры, она подумала, что всё пройдет, что ей перестанет быть больно. Что она забудет об этом, как о смерти матери, как о жестокости отца, как о разлуке с Лилией. Но это была последняя капля. Раз мир так жесток с ней — почему должна она не быть такой же? Почему он должен прогибать её под себя, а не она его? Поправившись, она стала совсем другим человеком.***
Высокие каблуки звонко цокали по бетону. В полумраке катакомб, занятых одной из самых опасных группировок нижнего Купола, изредка поблескивали самые разнообразные стволы — то от бластера, то от ружья, то вообще лезвие промелькнет. Бандиты самых разных мастей и габаритов, рассевшиеся по углам, внимательно наблюдали за девушкой в центре. На ней была короткая майка, открывающая тело, покрытое шрамами, сапоги с острыми шпильками, которыми она отлично орудовала, и кожаные штаны. Такую же куртку, явно прочную и уже порядком потрепанную, она накинула на плечи и резко обернулась, растряхивая по лицу выцветшие белые волосы, очень небрежно и коротко подстриженные. Её боялись все Внизу, все слушались её указаний, а те, кто сомневался в ее силе из-за худощавого телосложения до контакта с ней, жестоко об это сожалели после. Да, Роза изменилась, и это не очень ей нравилось — злой образ не стыковался с её хорошо спрятанным довольно веселым характером. Но зато у нее была власть и сила. Зато больше ее никто не задирал. С того памятного дня она больше не выбиралась наверх, то ли боясь реакции Люмина, то ли считая, что без нее ему будет лучше. — Итак, сегодня к нам Вниз пожалует какая-то важная. Прогрессивный политик, видите ли, который в своей программе почему-то решил, что имеет право вмешиваться в нашу жизнь. Но это его дело. Наше дело — захватить его в плен и потребовать сверху выкуп. Насколько я знаю, в знак доброй воли он придет сюда без охраны, только с представителями прессы. Задача проста — захватить его — но не ранить или убить, ублюдки вы неотесанные! — по его же средству связи выставить наши требования, дождаться денег и свалить. Я понятия не имею, кто он, но это и не важно. Он — важная шишка, и это все, что вам нужно знать! Все ясно? Из разных углов послышался нестройный гул. Роза удовлетворённо кивнула и жестом руки подозвала к себе людей, которых она возьмет на миссию. Опытных, но таких, которых, если что, не жалко будет пустить в расход. А то непонятно еще, чего от этих гостей ждать. От Верхних одни беды, от мушкетеров одни беды, от Нижних одни беды… Выбрав нужное оружие, Роза двинулась в путь. Место приземления машины с правительственными шавками было очевидно — старая вертолётная площадка оставалась единственным местом, на которое можно было спуститься почти без приключений. Расставив бойцов по позициям, она принялась выжидать. Объявились гости почти сразу. Вопреки ожиданиям, это оказался не какой-нибудь огромный самолет, а небольшая летательная машина с лопастями, вытащенная из аэротрубы. Как и передавал источник информации, кроме СМИ, никого в ней не было. Роза направила бластер на оглушении на дверь, из который должен был выйти политик. Почти бесшумно она отъехала в сторону, и из-за нее, улыбаясь, показался… Люмин? Затормозив всего на секунду, Роза позволила своим бандитам вырубить всех лишних и подобраться вплотную к теперь уже напуганному мужчине, приставить к его виску ствол. А потом, не задумываясь даже, что делает, она перестреляла из своего укрытия почти всю банду. Они не знали, что это она — пусть думают, что правительство наняло снайпера, и из-за этого миссия прошла неудачно. Оглушающие заряды кончились, поэтому, поменяв его на старый-добрый пистолет, она вышла вперед, на свет. Последний сообщник, державший Люмина в заложниках, ошарашенно уставился на нее. — Что за… — начал он, но закончить так и не успел; в лоб со свистом прилетела пуля. Она бы и оставила его в живых, но не могла — слишком много он видел того, что ее скомпрометировало бы. — Роза? — осторожным, недоверчивым голосом спросил Люмин. Он был все такой же добрый и мягкий на вид, каким она его помнила. Только на щеке осталась кровь того бандита. Роза осторожно подошла к нему, бросив пистолет на асфальт. Стерла с его скулы пятно и робко улыбнулась. — Ты спасла меня, — продолжал соображать тот. Девушка решила не упоминать, что именно из-за нее-то он в принципе и оказался в опасности. — Ты.ты жива! Я так рад! Когда ты не пришла в последний раз, мы думали, что ты, ну…умерла. Мы ходили искать тебя, но ничего… — Я в порядке, — перебила его Роза, все еще улыбаясь. Вот он, прежний Люмин, болтливый, открытый и любопытный. От того, что он о ней беспокоился, по груди разлилось приятное тепло. Она уже и не понимала теперь, почему же бросила тогда их встречи. — Рада была помочь. Она хотела было уйти обратно в тень, придумывая план, как объяснить банде случившееся, как вдруг почувствовала руку на своем плече. — Ты же не думаешь, что я тебя отпущу, верно? — обеспокоенно сказал Люмин. — Я ведь…обещал забрать тебя, помнишь? Это раньше я не мог, потому что жил с родителями, но теперь исполню обещание. Ты станешь героем наверху! Я ведь не забыл все то, о чем мы разговаривали. И сейчас я правда стараюсь стать президентом. И знаешь, что? Я все еще думаю, что из тебя выйдет отличный генерал. Роза неловко кивнула. Она даже не думала, что это когда-нибудь произойдет, и теперь точно не собиралась отказываться от такого. Конечно, это будет всего лишь ложь, но какая удачная, какая хорошая…на что бы она только не пошла, чтобы получить билет в счастливую жизнь Наверху. Люмин подал сигнал тревоги, и они затащили бессознательные тела сопровождавших в машину, взлетая на безлопастное расстояние от места происшествия. Где-то на Средних Этажах их перехватила карета скорой помощи, занявшаяся ранеными, а к политику начала приставать пресса, требующая в подробностях рассказать о произошедшем. И Люмин с радостью все передал, благодаря Розу еще раз. В тот день ее немного напуганное и порядком удивленное лицо в первый раз показалось на экранах всего Купола, а Совет почти тут же решил приставить её к медали за храбрость. Когда все наконец отстали (Роза кое-как отвязалась от назойливой медсестры, которая после беглого осмотра диагностировала ей истощение и попыталась напичкать таблетками), они сели в такси в аэротрубе, проложив маршрут до квартиры Люмина. — Мне и не верится, что мы встретились снова, — с добрым смешком выдохнул Люмин. — За это время столько всего произошло. Я даже и не знаю, с чего начать. — А я просто выживала, — спокойно сказала Роза. Больше ему знать не надо. Точно не сейчас. Ей не хотелось, чтобы он сейчас разочаровался в ней и понял, какая она дрянь. — Мне жаль, что я не смог помочь раньше… — Да брось ты, в этом нет твоей вины. У тебя-то что случилось? — Ну, объяснять долго. Хотя, на самом деле, все довольно просто. Приедем — увидишь. Люмин жил очень высоко. Роза, не скрывая, глазела в окно, кутаясь в плед, который ей выдали медики. Все казалось таким красивым, хоть и совсем простым! Гладкие стекла радовали глаз, успокаивали, давали ощущение чистоты, безопасности, предсказуемости. Она и не замечала до этого, как ценила эти качества. Подъезд был такой же белый и аккуратный. Она даже почувствовала, будто просто не вписывается сюда. Похоже на героя, которого вырезали из книжки про мрачные подземелья и приклеили на страницы доброй сказки про волшебный замок. Люмин открыл дверь, и Роза продолжила мяться на пороге, боясь заглянуть внутрь. — Ты не поверишь, кого я встретил! — светясь, политик скинул ботинки и поспешил войти, спотыкаясь о тапки у порога. — А вот и поверю, новости-то я смотрю, — раздался из глубины квартиры больно знакомый голос. Ну конечно, у Люмина уже была семья. С какой стати он стал бы ждать ее? Да и как она могла тогда рассчитывать понравиться ему? На душе скребли кошки, но Роза очень старалась этого не показывать, поэтому всего лишь улыбнулась, убеждая себя, что рада за него. — Боже, я так рада, что ты в порядке! — Амелия тут же подошла к двери и крепко обняла ее. Она, кажется, даже еще немного поправилась. — Ну что ты стоишь, проходи скорее! Внутри было очень уютно. Девушка хотела было осмотреться, но не успела — в лицо нехило так прилетела подушка. — Девочки, что я говорила вам насчет поведения? Роза тупо уставилась вниз на двух близняшек и нервно хихикнула. Почти одинаковые, похожие на мать, но имеющие несколько грубоватые черты, как у отца. Флосс думала, что должна бы злиться на них, но они вызвали только странное умиление — как будто маленькие Люмины. Да, она, кажется, все-таки рада за него. — Ты такая худая! — продолжала тараторить женщина, пока Нойман на заднем фоне пытался воровато налить суп и отбиться от одной из близняшек, тыкающей ему игрушечной машинкой в ляжку. — Сними все это, пойдем в спальню, я дам тебе что-нибудь переодеться. Она просто кивнула и позволила оттащить себя за руку в соседнюю комнату, где с нее стащили всю одежду и выдали безбожно великое ей платье, кое-как подвязанное поясом. Амелия, конечно, не преминула посокрушаться насчет торчащих ребер и покрытой шрамами кожи, на что Роза только кивала, делая вид, будто разучилась говорить за время, проведенное внизу. Потому что говорить было нечего. После её увели обедать, где Люмин в красках рассказал ей о том, как он учился, как они поженились, какие у него планы на будущее, пока она ела восхитительный суп. — Поживешь пока у нас, — вывел он в итоге. — Тебя с радостью возьмут в полицейскую академию! — А вам точно будет удобно? — тихо спросила Роза, испытывая неловкость. Ей казалось, что она навязывается. — Лишняя пара рук никогда не помешает. Тем более, с Кейлони и Мивой…они те еще спиногрызки, предупреждаю! Роза хихикнула. Тогда ей казалось, что все налаживается.