Сердце из хрусталя

      Лютик проспал все утро. По пробуждении Ламберт просто лежал на своей кровати и смотрел на Лютика. Он был одет в ночную рубаху, укрытый одеялом, и Ламберт подумал о том, что белый цвет ему к лицу. Он делает его еще более нежным. Еще Ламберт подумал о том, что под этой рубашкой совсем ничего нет. Он сглотнул и, тряхнув головой, встал с кровати.       Позавтракал и, обнаружив, что Лютик еще спит, вынужден был остаться до его пробуждения. Он хотел выполнить задание, но не мог оставить Лютика одного ни с открытой дверью, ни с закрытой — если тот проснется и обнаружит себя запертым. И Ламберт принялся ждать. И снова рассматривать спящего Лютика. Он думал о том, как будут развиваться их отношения, будут ли они вообще развиваться, а еще — стоит ли их в принципе развивать. Лютик был запретным сладким плодом, которого хотелось до исступления, но так же Ламберт понимал, что последствия этого желания скорее могут навредить им. По крайней мере, если Ламберт не будет готов взять Лютика замуж. А даже если и возьмет, то все равно навредит этим Лютику, лишив того более перспективного брака. Ламберт верил, что в этом мире все-таки есть богатые, но добрые и милые люди, готовые влюбиться в Лютика и прожить с ним прекрасную спокойную жизнь.              В общем, чем больше Ламберт думал, тем больше он хотел отвернуться от Лютика, чтобы не соблазнять себя ни его лицом, ни навязчивыми мыслями, которые приходили сами по себе от вида его лица.       Потом Лютик стал просыпаться. Совсем поздно, видимо, вчера выступление его здорово истощило. Он раскрыл сонные глаза и посмотрел прямо на Ламберта. Медленно моргнул, зевнул и потер глаза, натянув одеяло до шеи. Да, вероятно, Ламберту не полагалось видеть Лютика в ночной рубашке. Хотя бы потому, что она относилась к нижнему белью.       — Доброе утро, — сказал Ламберт несколько бесцветным голосом. Он сам себя истощил этими размышлениями, сам себя расстроил тем, что ему не следовало бы даже пытаться и что своими ухаживаниями он сделал бы Лютику только хуже. В конце концов, даже если он пока не нравится Лютику в таком плане, у такого юного омеги легко вызвать ответную симпатию простыми ухаживаниями.       — Доброе… Я долго спал?       — Ну, вероятно. Я ждал, пока ты проснешься. Умывайся, приводи себя в порядок, я пойду закажу тебе завтрак.       — Нет, не стоит, — сказал Лютик, привставая, все еще замотанный в одеяло. Ламберт ощутил жгучее желание увидеть хотя бы его плечи, хотя бы под тканью ночной рубахи. Черт возьми! Прикрываясь, Лютик только заставлял желать его еще сильнее, а такая закрытость возбуждала интерес к тем частям тела, о которых Ламберт раньше даже не думал. — Мне не очень хорошо… Но не надо, не беспокойся. Это когда сильно устаешь так всегда.       — Значит тем более надо поесть. Тебе нужны силы.       — Не стоит.       — Сиди тут, принесу тебе сюда, — в итоге сказал Ламберт, проигнорировав слова Лютика и встал.       Есть он не будет! Устал, сил нет, еще и есть не будет! Наверное, у него просто не было сил спускаться сюда и видеть людей. К голоду это, вероятно, никак не относилось. Он взял для Лютика не очень жирный завтрак, состоящий из овсяной каши с медом и несладкий чай, и вернулся в комнату. Лютик оделся, но все еще был растерянный и бледный. Ламберт покачал головой.       — Осторожно, горячее, пока не ешь, — заботливо предупредил его Ламберт, поставив завтрак на тумбу, и Лютик посмотрел на еду голодным взглядом. Ага, есть он не хотел. Как же.       Ламберт осмотрел его снова. Кажется, Лютику не хватило сил привести себя в порядок. И глаза какие сонные! Покачав головой, Ламберт, сам не до конца уверенный в том, что делает, взял с тумбы расческу под удивленный взгляд. Сам на нее посмотрел будто бы сбитый с толку, а потом коснулся ею волос Лютика, и принялся расчесывать. Лютик вздрогнул, выпрямился как по струнке, и замер. Ламберт усмехнулся и продолжил приводить его волосы в порядок. А Лютик сидел, казалось, не дыша.       — Ну вот, так лучше, — кивнул Ламберт, отложив расческу и оглядев Лютика. Тот смутился, отчего кожа приобрела здоровый румянец, немного сошла бледность. Надо же, как оказалось, внимание мужчины способно лечить.       — Спасибо, — неловко сказал Лютик. — Я просто все еще такой усталый, что с трудом оделся.       — Понимаю. Ешь. Если захочешь чего-то еще — говори.       Лютик, смущенный, кивнул и принялся за еду. Ел он быстро и даже как-то жадно. Ламберт улыбнулся. Ей-Богу, как ребенок. Взрослый, но ребенок.       — Мне нужно по работе отойти, — сказал Ламберт, когда Лютик почти доел. — Можешь остаться здесь, или посидеть в таверне. Или пойти со мной.       Лютик будто бы замялся, опустил взгляд на ложку, а потом сказал:       — Я бы хотел пойти с тобой, но…       — Я все понимаю. Тогда я дверь закрою на ключ, ладно? А ты отдыхай. Хочешь, принесу тебе чего-нибудь?       Лютик уставился на него удивленными глазами, снова покраснел и сказал:       — Не стоит, ты и так много для меня делаешь.       Ламберт покачал головой.       — Да уж, каши с тобой не сваришь, Лютик. Хорошо, отдыхай пока, а я пошел.       — И не смей мне ничего покупать! — внезапно пригрозил ему Лютик уверенным голосом, и нахмурился как-то совсем по-забавному. Лютик скорее был похож на нахохлившегося воробья, нежели на какую-то угрозу. Ламберт покачал головой.       Он только повторил:       — Отдыхай.       И, довольно улыбаясь, ушел. Работа была легкой и быстрой, а вот куда сложнее было после того, как Ламберт забрал деньги. Лютик же попросил ему ничего не покупать, значит снова ничего дорогого купить не выйдет. Покупать снова украшения теперь казалось ему странным. Украшения купит потом, сейчас же надо что-то новое. Но сколько бы Ламберт не ходил бесцельно по рынку, так ничего и не нашел. А шелковая сорочка сейчас, определенно, была бы слишком роскошным подарком. Ламберт пошел по рынку по второму кругу.       В конце концов остановился у одной из лавочки с всякими мыльными штучками. Ламберт имел с собой обычное мыло. Для всего. Сейчас же он обратил внимания на обилие видов мыла, еще на всякие масла и кучу еще неясных склянок.       Ламберт поинтересовался:       — А вот это все… для каких целей?       — Да для разных… — так же рассеяно ответила женщина. — Смотря что вам нужно, конечно. Для волос есть, для тела…       — Мне для… для омеги что-нибудь. Вот.       — А чем она пользуется у вас? Маслами или мылом?       — Я его, кхм, понимаете, вырвал из несколько стесненных обстоятельств, и у него-то толком ничего нет… А я и не разбираюсь, что им надо.       Женщина посмотрела на него с немым одобрением и кивнула.       — Правильно сделали. Купите вот это вот мыло для тела, оно с частичками мяты и соли, для кожи ой как хорошо, она потом совсем гладкая! Для волос берите это, — она ткнула в какую-то баночку, — это специальная такая смесь с маслом розы. Дорого, конечно, но волосы-то как пахнут потом! А еще вот это масло для тела — оно скорее уже так, успокаивающее после банных процедур. Чтобы кожа мягче была, и пахла приятно.       — Ничего себе… — пораженно сказал Ламберт. Смотря на такой ассортимент ему как-то самому перестало хотеться пользоваться обычным мылом. В итоге он купил для Лютика набор из мыла, масла для кожи и какого-то еще масла для волос, и для себя тоже мыло взял — тоже с солью и с чем-то там еще, бергамотом, что ли.       Идея такой покупки показалась ему разумной и нужной. Лютик же омега, в конце концов.       В комнате Лютик сидел у окна и на звук двери резко повернулся и улыбнулся.       — Смотрю, ты тут скучал, — заметил Ламберт, закрывая дверь.       — Немного…       — Надо бы книг прикупить…       — Я сам себе куплю! — сказал Лютик. — Вот, после обеда пойду и куплю. Пойдешь со мной?       — Конечно, — Ламберт немного хитро улыбнулся и, наконец, в руке мелькнул небольшой мешочек. В нем звякнули бутылочки.       Лютик поднял на него хмурый, строгий, но все равно мягкий взгляд.       — Я же просил…       — А ты вот так сразу решил, что это я для тебя? Может, я себе водки купил?       Лютик ойкнул и смущенно кивнул.       — Прости, я просто…       — Ладно, ты угадал.       — Ламберт! — вскрикнул Лютик.       Ламберт рассмеялся, и Лютик, под его смех, не выдержав, улыбнулся, хоть и смущенно.       — Я купил необходимые для тебя вещи, — заверил Ламберт. — Ты же омега, а не мужлан какой-то. Лютик позабыл о своем недовольстве и заинтересованно посмотрел на Ламберта. Да, вероятно, он стеснялся получать подарки, но, в то же время, ему было интересно, это для него было словно игра. Он явно был в нетерпении, хоть и находил его неприличным. Ламберт же был этому рад.       Сев рядом с Лютиком он достал две стеклянные бутылочки и завернутое в бумагу мыло.       — А то вчера терся каким-то неясным куском непонятно чего. Вот, так по-другому будет, по-человечески. Мыло для тела, это — для волос. А это масло тоже для тела, но, как я понял, после воды, в кожу втирать, чтобы пахло приятно. Вы же такие штучки любите, да?       Ламберт поднял на Лютика взгляд, заметив, что тот был в восторге.       — Я так давно всем этим не пользовался! — воскликнул он, совсем позабыв о своем недовольстве. — Несколько лет уже как… Это же ведь денег стоит, а заканчивается…       — Не такое оно уж и дорогое, — заверил его Ламберт и протянул ему все.              Лютик с радостью забрал это и принялся обнюхивать.       — Как вкусно пахнет! Вот, понюхай.       Он едва не в нос ткнул Ламберту склянку с маслом и Ламберт аккуратно втянул в себя запах. Он кивнул, улыбаясь скорее не приятному запаху, а довольному Лютику.       Тот снова все рассмотрел, потрогал, понюхал и сказал:       — Сегодня мне нужно в срочном порядке снова принять ванную!       — Конечно, — кивнул Ламберт. — Я могу даже уйти на время, чтобы ты один расслабился.       Лютик посмотрел на него и ответил не сразу. Чуть подумав, он сказал:       — Можешь не уходить. Меня расслабляет, когда мы говорим ни о чем.       — Ну, значит останусь. Буду смотреть в окно и говорить с тобой.       Лютик смущенно улыбнулся.       — Прости, но…       — Я все понимаю, Лютик. Я сказал про окно, потому что это самое лучшее, чтобы я никак не видел тебя.       — Спасибо, — кивнул Лютик. — Я понимаю, ты считаешь глупостью увидеть обнаженные плечи или…       — Нет, я так не считаю.       Лютик благодарно улыбнулся ему. А Ламберт и вправду перестал считать его обнаженные плечи какой-то мелочью. После того, как заметил, что Лютик яро себя прикрывает, Ламберт внезапно увидел нечто сакральное во всем его естестве. Что-то, что он не имел право видеть.       Ламберт смотрел в окно, слушая, как шуршала одежда. Он ощущал трепет во всем своем теле, желание, прибивающее его к полу. От мысли, что Лютик прямо за его спиной, и он раздевался, Ламберт ощущал тяжесть по всему телу, но не мог позволить себе даже подглядеть. И он отвлекал себя, вспоминая о их прогулке по рынку. Лютик был таким восторженным от простой возможности купить себе то, что он захочет. Пока что покупки были скромными, ведь Лютик хотел сам оплачивать себе еду и комнату — пока деньги не кончатся — но как он радовался этим мелочам! Этой простой книжке и перу, чернилам и нескольким листам бумаги. Ламберт следил за ним очень внимательно — чтобы понять, на чем Лютик задерживал взгляд и отводил его с тяжелым выдохом. Таким образом Ламберт понимал, что еще он мог подарить Лютику.       Блокноты, перьевые ручки, чернила в красивых баночках, пуговицы и шелковые ленты для шеи, брошки, кольца, книги, сорочки, костюмы, расчески, масла и духи — столько всего, что Лютик оглядывал жадным взглядом, но не смел не то что попросить об этом Ламберта, хотя бы намекнуть, он, казалось, запрещал себе об этом даже думать.       Но зато Ламберт понимал, как много вещей, которыми он мог обрадовать Лютика.       Позади раздался плеск воды. Ламберт сглотнул и тяжело выдохнул, представляя, как его белое юное тело погружалось в горячую в воду, как краснели щеки от пара. Он тряхнул головой.       Какой же он глупый, что вообще затеял все это. И все-таки он был счастлив ровно настолько, насколько вообще мог быть счастлив мужчина, который мог только смотреть, но не трогать. Желать, но не озвучить свои желания. Пока он мог наслаждаться присутствием Лютика, его улыбками и счастьем — он наслаждался.       Лютик, судя по звуку, откинулся на бадью. Ламберт затушил в себе желание глянуть хотя бы одним глазком. Он покачал головой.       — О чем ты думаешь? — спросил Лютик.       — Да так, ни о чем… А что?       — Ты головой только что качал.       Ламберт нахмурился. Вероятно, Лютик сидит к нему лицом. Значит, если бы он повернулся, он бы могу видеть его шею, его плечи… Он снова тряхнул головой. Лютик тихо рассмеялся.       — Ты ведешь себя как недовольный щеночек!       — Ну да, я же больше всех на щеночка похож, — фыркнул Ламберт.       — Ну хорошо. Тогда на недовольного волка. Ты же из школы волка?       — Да. Полагаю, об этом легко можно было догадаться.       Раздался плеск воды, Ламберт почувствовал запах мыла — с мятными поднотами. В голове рисовалась картина того, как Лютик проводит им по плечам и рукам. Груди, животу и бедрам… Он снова тряхнул головой. Лютик рассмеялся.       — О чем же ты там думаешь?       — Ни о чем, — буркнул Ламберт. — Просто муха летает. Пытаюсь избавиться.       — А ты ее сожги.       — Ах ты маленький садист.       — И ничего подобного. Но не каждую же мушку жалеть!       — А ты, знаешь ли, похож на того, кто будет жалеть каждую мушку.       — Ну, нет… Год назад может быть, но я уже прошел через многие вещи.       — По тебе и не скажешь, что тебя это закалило.       — Ты просто не был со мной знаком с самого начала.       Ламберт хмыкнул.       — Что именно в тебе не так? — резко спросил Ламберт.       — Что?       — Что в тебе не так? Ты же клял себя, что ты такой вот плохой, что я тебя не выдержу. Так что же в тебе? Что-то ничего разглядеть не могу…       Лютик немного помолчал, плескаясь в воде, а потом стал рассказывать.       — Я сам смутно понимаю. Но многие люди не выносят моего присутствия. Полагаю, их раздражает, что я много говорю. Очень много. Не могу понять по человеку, что он думает обо мне и когда мне надо замолчать. И еще, что шуток не понимаю. И еще сам пошутить могу… излишне грубо, и сам не понимаю, что смог как-то так уж глубоко задеть! Мне это глупостью кажется, но другого человека это глубоко задевает. Еще, как ты понял, с заработком у меня так себе… Сначала деньги есть, а потом нет, и меня… меня нужно, выходит, обеспечивать. Еще я порой не могу понять, о чем говорит человек. И иногда ужасно устаю от всего и не хочу ни с кем говорить. И... Знаешь, мне очень сложно смотреть людям в глаза, но с тобой это делать намного легче. Не знаю, почему.       Ламберт пожал плечами. Да, он замечал, что Лютик порой резко отводил взгляд. Ну и что? Разве это странно?       — И все? Обычные тараканы. Такие у всех есть.       — Но если мои бесят всех, значит, не такие они и обычные.       — Так уж всех?       — Никто не был со мной так добр, как ты…       — Ох… — Ламберт потёр затылок. — Как бы ничего плохого из этого не вышло. Наверное, мне кажется, причина в том, что ты своих тараканов плохо прячешь. Или, наверное, вообще не прячешь. Вот других это и бесит.       Лютик немного помолчал, а потом тихо спросил:       — Что значит «ничего плохого не вышло»? Что может случиться?       Настала очередь молчать Ламберта. В конце концов он решил, что не стоит Лютику это говорить, а тем более объяснять. Так что он просто сказал:       — Чтобы мы лишнего не наделали.       Лютик фыркнул.       — Я умею следить за своим поведением!       — Я заметил, — с ласковой улыбкой, которую Лютик не мог заметить, сказал Ламберт. Он чуть по инерции не повернулся к нему, но вовремя впился пальцами в подоконник. Нет, нельзя.       Лютик продолжил плескаться в воде, что-то рассказывая. Ламберт его слушал, смотря, как комната медленно наполнялась мягкими запахами и паром.       Через день Лютик снова вызвался выступать. Ламберт собирался в скором времени идти по работе, так что проверял зелья и сначала просто кивнул на эти слова Лютика, а потом понял всю их важность.       — Снова? — уточнил Ламберт, подняв голову.       Лютик, гордый, кивнул, теребя браслет на запястье.       — У меня столько сил, энергии и желания! Я давно так себя не чувствовал. Наверное, это все из-за тебя.       — Приятно слышать, — кивнул Ламберт, не принимая такой комплимент всерьез, так как не понимал, как он мог на это повлиять. — Но все же? Для тебя это не слишком?       — Нет, я чувствую себя хорошо. Я всегда выступаю только по желанию, иначе бесполезно. Ты придешь?       — Разумеется.       В этот раз Лютик заработал несколько меньше, но это была не вина самого Лютика, а того, что просто было меньше народу, но это не заставило Лютика перенести выступление. Видимо, боялся упустить свое вдохновение. Когда они уходили, Ламберт заметил в сторону Лютика жадный взгляд одного альфы. Молодого, но пьяного, он так смотрел на Лютика, будто уже раздел его. Лютик его взгляд не заметил, зато Ламберт, когда проходил мимо, сказал:       — Еще раз в его сторону посмотришь, зенки твои тебе в задницу запихаю. Понял?       Парень побледнел и кивнул. Ламберт, довольный, пошел за Лютиком. Тот, снова ужасно уставший, разделся и улегся в кровать, укрывшись с головой. Ламберт потушил свечи.