Тёмный ангел

      Вот оно, прекрасное время — утро. Показываются первые лучи солнца, по миру раскатывается заря, прогоняя весь мрак и призраков ночи. Кажется, что в этом мире не должно быть страданий и боли, но, к сожалению, свет зари не может прогнать всю тьму этого мира…       Утро у Итачи не задалось с самого начала. Первым делом, его разбудил Кисаме, проинформировав напарника о том, что он пойдет на миссию один. Было это часов в пять утра. Потом, через тридцать минут раздался грохот, который разбудил обладателя шарингана окончательно.       — «Что же это за издевательство?.. Поспать нормально я сегодня уже точно не смогу… Пойти проведать пленницу?» — Учиха хоть и был немного раздражён, но не предал этому особого значения.       Через десять минут он уже покинул свою комнату и направился в сторону камер…       Мрак этого места казался бесконечным, но несмотря на это, заключённая была только одна. Акацуки не брали в плен, исключением была только она.       Итачи был не очень рад путешествовать в самую пучину их убежища, но выбирать не приходится.       Учиха открыл замок. Он достаточно громко щёлкнул. Следом Итачи открыл внушительную ржавую задвижку, которая ответила недовольным скрипом, с такой же какофонией тяжелая дверь поддалась шиноби и начала сдвигаться с места.       Сквозь маленькую щель открытой двери, потянуло страхом, как от загнанной в угол добычи, которая ждёт, когда хищник вцепится в глотку. Итачи не был бы собой, если бы не почувствовал этого. Он посмотрел на пленницу, которая ощутила взгляд и заметно содрогнулась.       Юная куноичи, лет семнадцати, волосы розовые и короткие, на данный момент худая, даже слишком, со слегка большим лбом. Торс украшен разнообразными, как глубокими, так и мелкими ранами, ноги, как и руки, тоже не особо отличались по своему изувеченному виду, единственное, кисти украшали своеобразные печати, которые сдерживали чакру, не только для рук, но и для всего организма. На Харуно не было живого места: вся в запекшейся крови, где-то были и прижжённые раны, хотя если приглядеться, то было видно и свежую кровь, каплями стекающую и падающую куда-то на пол. Запах не добавлял увиденному красоты. Кровь пахла отвратительно, мешаясь с нотками пота и явно других выделений организма. Учиха точно не знал, сколько здесь находится это тело. Человеком её трудно назвать, а девушкой тем более, но одно знал точно: ей не предоставляли условия как в лучшем отеле, и всё это время она проводила здесь.       — «Значит, Кисаме побывал здесь с утра. Вот откуда исходил грохот», — Итачи, как всегда, был гениален. Он подошёл к пленнице ближе и заметил, как последняя начала заметно напрягаться: мелкая дрожь пробежала по всему её телу, глаза её закрыты, голова опущена, волосы спадают на лицо, струйка крови тянется от губы вниз. Странно, как она вообще умудрялась шевелиться. — «Так это и есть ученица Хокаге — Харуно Сакура. Тебя хотят сломить, но шиноби Конохи так просто не сдадутся. Хорошо же тебя обработали, но несмотря на это, у тебя сильный дух», — Учиха подошёл ближе. Девушка приоткрыла глаза полные обречённости. Она чувствует новую чакру, что была сильнее всех, кто здесь был до этого. Новый мучитель. В темноте виден лишь силуэт, молчаливый силуэт. Всех своих палачей Харуно знает, она их видела. Плохо, но голоса врезались в память, а облики стояли перед глазами. В её состоянии вообще тяжело что-либо рассмотреть. — «Тебя морят голодом, избивают и хотят, чтобы ты им поддалась? Глупцы! Что же мне с тобой делать?..» — Итачи вышел в известном ему одному направлении. Закрывать он её не стал, вряд ли она сможет сбежать, даже если и выберется из оков.       Учиха довольно быстро преодолел лестницу, один поворот мелькал за другим.       — «О том, сколько она здесь находится, мне никто не сообщил, не думаю, что с ней с самого начала говорили приветливо, побои были уже с первых дней, судя по ранам, но шанс на её выздоровление пока ещё есть. И меня она тоже не добавит в список исключений, хотя можно попробовать», — мысли Итачи весь путь были посвящены этой теме.       Через некоторое время Учиха вернулся в камеру. Затхлый воздух, наполненный разнообразными «приятными» ароматами, чуть ушёл, что позволило немного сосредоточиться.       Он приблизился к Харуно и почувствовал страх. Старший Учиха приподнял свисавшую вниз голову за подбородок и заглянул в лицо.       — «Замученная, избитая, раненная душа, жаждущая покоя. Сейчас ты хочешь умереть, но тебе никто не позволит этого сделать», — Итачи хорошо умел читать людей.       Шиноби надавил пальцами на щёки и приоткрыл рот Сакуры. Сопротивления в свою сторону он не встретил. Страх ушёл, ему на смену пришла некая уверенность. Она ждала его действий, чтобы снова стерпеть и вернутся к прежнему занятию — висению на цепях. У любой добычи, загнанной в угол, есть некоторая особенность: она тоже сопротивляется, до последней капли крови, до последнего вздоха. Конечно, про эту особенность Учиха знал лучше всех и прекрасно понимал, что шиноби Конохи точно просто так не сдаются, а этот экземпляр был ученицей Хокаге, да ещё и ученицей Хатаке Какаши. — «Значит, ты смирилась со своим положением и уже просто терпишь эти издевательства. Смело и одновременно странно».       Учиха поднес к губам куноичи флягу с водой, налил ей в рот глоток и только хотел приподнять голову, чтобы живящая вода попала в организм, как Сакура резко выдохнула через рот. Вся вода оказалась на Учиха.       — «Хм… Вот оно что. Ты сама отказываешься от воды, тебя не хотят убивать. Так ты сама себя убьешь. Хорошо придумано, но я не отступлю», — Вот она жажда жизни, жизни собственной. Уверенность листа.       Он попробовал ещё раз дать ей воды, но это всё было тщетно. Что-то подобное Учиха ожидал. Он взял один чистый шприц. Их было два: один был наполнен некоторыми питательными элементами, второй — пустой. Итачи наполнил его водой и отвёл голову Сакуры в правую для неё сторону.       — «Так, вот как тебя заставляли питаться», — вся шея была в мелких порезах, Итачи не первый, кто хотел ей «вколоть» жизнь. Руки в области вен тоже выглядели плачевно. Тогда Учиха отвел её голову в левую сторону, на шее порезов было меньше, он прислонился своей левой рукой к её шее и пустил чакры, чтобы заживить порезы, на что куноичи начала сопротивляться. — Шшшш… — парень перехватил её за подбородок, потянул вверх так, чтобы жертва повисла в его ладони. Больно? Жутко. Но все попытки сопротивляться сразу отступили, по телу пронеслась лишь невыносимая боль. Нет, Харуно не кричала — сил попросту не было, одна только тупая боль. Возможно, она даже немного к ней привыкла. Ощущения притупились и вызывали лишь судороги.       После заживления шеи, жертва была отпущена. Учиха взял шприц и ввёл его в шею Сакуры, жестоко, прямо в глотку. Ощущения омерзительные, но вода попадает куда надо. Куноичи начала дёргаться в сторону иглы.       — «Вот, каким образом тебе изранили всю шею. Ты решила умереть таким образом, но я это учёл и взял небольшую иглу, чтобы не проткнуть насквозь. Подобным у нас хорошо владеет Дейдара, но он, видимо, слишком глуп, раз решил взять для этих целей обычную иглу. Хотя, лишний раз помучить тебя он точно хотел».       Он пропустил через шприц достаточное количество воды, вытащил иглу и залечил рану. Мучение продолжается. Питательные вещества не нужно загонять в горло, достаточно пустить в кровь, это поможет выжить.       — «Надеюсь, ты не попытаешься повторить тот же фокус», — сопротивления не последовало. Руки, как таковые, она уже давно перестала ощущать. Там, где кандалы надежно вцепились в запястья, уже нет живого места: они практически вросли в её кожу.       Он закончил, «тело» повисло на цепях. Итачи посмотрел на лицо Сакуры и увидел на нём одинокую слезу. Глаза её закрыты, пряди ниспадают вниз — она прячется за ними, она устала, хочет скорейшей смерти. — «Непростая у тебя судьба, куноичи». — с такими мыслями, он покинул свою пленницу.       — «Он не тронул меня… — мысли Харуно были такие же рваные, как и её тело. — Не сделал мне больно… — она уже давно перестала оценивать своих мучителей, все они были одинаковые, только били по-разному. — Он другой… — Сакура просто приняла свою участь. Попытки побега сорвались, даже не начавшись. Вся её сила и мощь закрылась печатью и перестала быть доступной с первых же секунд. — Что он задумал?.. — теперь появилось что-то новое. — Можно ли ему верить?.. — Харуно чуть тряхнула головой и почувствовала боль снова. — Нет, здесь никому нельзя верить… — одинокая слеза упала в то место на пол, где раньше была лужа крови. Она уже давно высохла. — Придёт момент, и он схватит меня за глотку, как все они… Я уже ничего не смогу изменить…»       Хоть мрак и поглощал всё и вся в этом месте, около одной камеры свет всё же горел благодаря факелу. Несколько дней действия Итачи не менялись, он приходил в одно и то же время, по крайней мере, старался недалеко отходить от него. Как и в первый раз, Учиха касается шеи Харуно, чтобы немного залечить. Давать ей воду просто так он не стал, результат ему был уже известен. Так было проще всего. Как только пальцы засветились зеленоватым светом, дыхание куноичи подёрнулось, затем её рот чуть приоткрылся.       — «Я должна… Попробовать».       — «Что-то новое, — Учиха всмотрелся в лицо и заметил напряжение, еле заметную каплю пота. Он опускает взгляд ниже, на торс Сакуры. — Думала, что не замечу? — там, в области талии, Итачи видит маленькую зелёную полоску на глубокой ране. — Пытаешься использовать мою чакру, чтобы вылечить себя? — рука его оторвалась от шеи, Харуно еле заметно выдохнула от страха и затаила дыхание».       — «Заметил! — капля пота скатилась по лбу и ударилась о кисть Учиха».       — «Значит уже пыталась так сделать, и не раз, — ладонь его опускается вниз и два пальца касаются раны, которую только что Сакура пыталась залечить. Куноичи судорожно вдохнула через рот, живот подёрнулся в след за действием лёгких, а с уст слетел непонятный звук. — Боишься, уже попадалась, а значит, за такое тебя наказывали. И всё равно ты не теряешь надежды».       — «Разорвёт сильнее, ударит, — она ждёт действий, боли. — Я переступила грань, — Харуно закрывает глаза сильнее. Нет, кричать она не будет, все крики кончились на первой неделе, уже тогда голос был сорван. — Что? — неожиданностью стало для неё то, что боль не появилась, Сакура снова выдохнула и сжала зубы, на сколько позволяли силы. — Зачем он лечит?»       — «Здесь было больнее всего? — его пальцы снова излучают целительный свет, а Харуно дышит очень тихо, чувствует, как рана затягивается. — Я пошёл тебе на уступки, уступи и ты мне. — Учиха останавливается на середине, показывает флягу с водой, немного трясёт её, Харуно медленно приоткрывает глаза, но отрицательно качает головой, еле заметно, но он видит это движение. — Значит нет, — Итачи касается шеи куноичи, она напрягается на мгновение и подставляет ему место для введения иглы. — Возможно, ей просто больно пить, — Учиха медленно, можно сказать, нежно вводит иглу и пропускает воду. — Глоток отдаётся болью по всему телу, она не столько отказалась от воды, сколько облегчила свою участь. Умно».       Последнее, что сделал Итачи перед уходом — ещё сильнее залечил рану на талии. Ему необходимо, чтобы она привыкла к нему. И он решил немного оттянуть этот момент…

***

      Уже неделю Итачи возится с куноичи. И с каждым разом, Сакура становится похожей на себя, а не на изрезанный кусок плоти и крови. Он ходил к ней раз в день, в обед. Несмотря на то, что он уходил от неё, и ей было легче. На следующий день ей было немного хуже, и сопротивление её никуда не девалось, а чувство страха и ненависти к жизни возрастало. Харуно не пыталась заговорить с Итачи, а Учиха в свою очередь не говорил с ней. Он знал, что она ему не ответит, да и говорить с такими ранами ей было сложно. Единственное, что он слышал — это хрип.       Итачи спокойно занимался своей пленницей, это стало некоторым ритуалом. В какой-то степени, немного развеивало его рабочую рутину. Он обзавёлся большим набором «инструментов» и теперь промывал раны Харуно перед тем, как их заживлять. Это позволяло сократить работу в разы, но Учиха прекрасно понимал, что не сможет излечить её раны с такой же скоростью, с которой может сделать это сама Сакура. Неожиданно в камеру ворвался Кисаме.       — Лидер хочет видеть её нашим помощником. Вы слишком много времени на неё тратите, а толку нет! — сразу напал Хошикаге.       — Если бы её не избивали до полусмерти, я бы уже давно закончил.       Впервые куноичи услышала голос человека, который ей помогает. Настолько властный и спокойный, что хочется ему верить и черпать из него силы.       — «Этот голос. Я где-то его уже слышала, — пробежала единственная мысль».       — А она по-хорошему не соглашается, — с оскалом донеслось от напарника.       — Вы по-хорошему не пробовали.       — Я её спрашивал.       — Этого мало, я вас знаю. Вы будете бить, а потом спрашивать.       Кисаме подошёл к куноичи с намерением схватить её за глотку. Он не стал медлить, а придавил Харуно к стене и приподнял до уровня своей головы. Её спина тут же отозвалась глухой болью. И Сакура была действительно беспомощна в этот момент.       — Ты будешь нам помогать? — в ответ последовал отрицательный кивок. — Ах ты!.. — он замахнулся рукой для удара. Куноичи инстинктивно закрыла глаза, ожидая неизбежное.       — «Нет!» — ситуация не поменялась, снова её ожидает боль, только причинит её не тот же самый человек, который лечит.       Послышался треск, но удара не последовало. Сакура приоткрыла глаза и увидела, как руку зубастой рыбки перехватили.       — Но! Итачи-сан! От неё нет толка! Её нужно ликвидировать! — Кисаме был невероятно зол на напарника. Спокойный взгляд Учиха встретился со взбешённым взглядом Хошикаге. Послышался треск. Не одежды, а костей. — Отпустите, Итачи-сан, я отступлю, — действия не последовало. — Чёрт бы вас побрал, — произнёс Кисаме уже тише и отпустил Харуно.       — «НЕТ!» — Сакура прекрасно поняла, что силу притяжения никто не отменил в этот момент, и тело устремилось вниз. — Агх! — еле слышно донеслось от неё, когда цепи натянулись и дёрнули за кисти, жадно вцепившись в них. Суставы в плечах недовольно щёлкнули, а спина адски заныла.       Хошикаге вышел, получив удовольствие от увиденного.       Учиха посмотрел на пленницу, Харуно опустила голову вниз. Слипшиеся пряди волос скрыли её лицо, она зажмурила глаза. Как только восстановила дыхание, поняла, что в камере находится одна.       — «Я не могу в это поверить, — пролетела мысль в её голове. — Что мне от него ожидать? Он брат Саске, — Сакура слышит шаги. — Он возвращается. Что со мной будет?»       Учиха входит в камеру, Харуно не смеет пошевелиться. Он очень аккуратно приподнимает её за подбородок и показывает таблетку.       — Это очень сильный анальгетик. Единственное, что могу предложить, в жидком виде ничего нет.       — «Что?» — Сакура смотрит, не понимает смысла его слов.       — Понимаю, что глотать больно, — на смену непонимания у неё приходит страх.       — «А если это смертельный яд?»       — Если вы решили, что я собираюсь вас отравить, то на вашем месте, я бы принял этот яд, — Харуно думает. Секунду, две.       — «Так мне будет легче». — она и сама не поймёт, от чего станет легче: от того, что это анальгетик, или от того, что это смертельный яд. Сакура закрывает глаза и еле заметно кивает. Затем пытается открыть рот. Учиха помогает ей, кладёт таблетку на язык, вливает немного воды и быстро запрокидывает её голову. Харуно помедлила, но лишь для того, чтобы боль немного отступила. Итачи провёл пальцами по её горлу, и она проглотила инстинктивно. Он аккуратно опустил её голову вниз. Вместе с таблеткой разнеслась боль от глотания, которая чуть сбила дыхание.       — Хорошо, — Учиха не забыл ввести ей в вену витамины. — «Значит я был прав, ей больно глотать. Хоть в чём-то она мне уступила, уже хорошо», — Итачи посмотрел на её состояние. — Теперь отдыхайте.       После этих слов он покинул свою пленницу…       Вернулся он буквально тем же вечером. Предложенная таблетка начала действовать: теперь Сакура смотрит на своего лекаря с интересом, боль, как таковая, никуда не ушла, но дышать стало куда легче. Учиха принялся снова залечивать раны куноичи.       — «Не могу поверить. Почему он мне помогает? Он враг Конохи номер один, разве это возможно?»       — Похоже от того, что вы узнали о моей личности, бояться вы меня стали намного сильнее, — их взгляды встретились. — И, если я сейчас вас попрошу присоединиться к Акацуки, вы не согласитесь?! — Харуно опускает голову и качает ей в знак отрицания.       — Нет, — очень тихо шепчет она.       — «Ответ очевиден», — Итачи перевёл взгляд на её кисти. Там кожа явно слезла и саднит сильнее всех ран вместе взятых. Он уверенно тянется к её запястьям.       — Нет! — довольно громко крикнула она, вернее громко сказала, но для неё это сейчас был крик. Учиха остановился, а Харуно едва слышно закашляла.       — Нужно обработать. Ещё немного и там всё раздерётся до кости или сломается кисть. Там же сейчас невыносимо больно.       — Нет, — снова шепчет она. — Уж лучше убейте. Эта пытка хуже всего, — из глаз её предательски потекли слёзы, сама Харуно этого не ожидала, откуда у неё вообще взялись силы на слёзы? — «Он предатель! Он воспользуется мной в качестве приманки для Наруто, для Саске!»       — Я не буду вредить Саске, — Сакура дёрнулась. — по крайней мере сейчас и с помощью вас. Как мне известно, он покинул Коноху и вашу команду. Его цель сейчас — сила и месть. А это значит, что и без использования вас в качестве приманки, он будет меня искать.       Харуно болезненно закрыла глаза и отвернулась.       — На вашем месте я бы воспользовался ситуацией.       — Мне удастся сбежать? — шепчет она ещё более тихо.       — Нет, — он наклоняется к её уху. — Но кто знает, какой шанс может предоставить судьба.       После этих слов Учиха не почувствовал сопротивления в свой адрес и спокойно занялся руками пленницы, он прекрасно знал, что теперь у неё будет созревать план побега.

***

      Воскресенье заканчивается, уступая новому дню недели. Ночь накрыла всё вокруг своими мягкими лапками, погружая всё в сон. Вот только Учиха не мог заснуть. Остаток недели с пленницей он провёл в тишине. Итачи и без того дал ей пищу для размышлений. Устроившись в кровати поудобнее, парень открыл книгу. Может хоть она поможет нагнать сон…       Сакура уже поняла, в какое время приходил Итачи, и по внутренним часам прикинула, что уже давно за полночь. Вдруг дверь скрипнула, и в камеру проникла тень.       — Ну что, будешь на нас работать? — вопрос из тьмы.       Харуно начала всматриваться, но все было тщетно.       — Отвечай на вопрос! Или же я тебя убью! — неизвестный открыл дверь, и его фигура озарилась светом факела. Это был блондин невысокого роста, на левом глазу был механизм. В руке он держал шприц, судя по цвету, это был яд. — Посмотри, у меня в руке яд замедленного действия — это последний подарок от Сасори, которого ты прикончила, — он был зол на Харуно, и ему представится возможность отомстить за напарника. — В течение нескольких месяцев твои органы будут разлагаться, антидота у меня нет, и только ты сможешь найти противоядие или же будешь дохнуть постепенно, захлебываясь в собственной крови. Скажи, что ты согласна, и я передумаю применять его.       — Нет! — послышался полухрип-полушепот.       — Это был твой выбор! — Дейдара направился в сторону Сакуры…       Временное логово Акацуки было не очень большим, и при полной тишине, можно было хорошо слышать, что творится за стенами. Учиха спокойно почитывал книгу, надеясь хоть этим себя усыпить, но спать спокойно ему сегодня не придется.       Гробовая тишина. Молчащие коридоры вдруг наполнились ужасным криком.       — ИТАЧИ-САН!!! — крик был настолько истошным и жутким, что обладатель шарингана, резко подскочил, и сердце, пропустив удар, забилось как бешеное.       — «Это она кричала?» — Учиха рванул в сторону камеры куноичи…       Дейдара медлил, специально, давая жертве понять, что он не шутит. Глазами он приметил место для яда и уже решительно направился к Харуно.       — А я думал, что ты не говоришь, ишь как заорала. Хм.       — ПОМОГИТЕ!       — Никто тебя не услышит! — он берёт её за горло. — Сдохни!       Сакура закрыла глаза, готовясь принять неизбежное. Послышался непонятный хруст, рука с шеи исчезла. Дейдара уже ударился о стену спиной. Итачи посмотрел на обидчика его пленницы, но услышав тяжёлое дыхание, перевёл взгляд на куноичи. Последняя не могла нормально вдохнуть. Получался жуткий хрип. Харуно сильно перенапрягла горло, и теперь оно горело и не давало вздохнуть. Итачи тут же ухватился за флягу с водой. Как только он прислонил к губам пленницы металл, Сакура начала жадно пить воду.       Дыхание кое-как нормализовалось, стало немного полегче. Харуно обвисла на цепях, не в силах даже открыть глаза.       Учиха повернулся в сторону Дейдары.       — Теперь ваша очередь, — пусть это было сказано спокойно, но звучало ядовито. Итачи подошёл, врезал обидчику правой рукой в наглую морду, отчего последний осел на пол.       Учиха левой рукой поднял яд, правой схватил противника за глотку и приподнял до своего уровня. Раздался глухой хрип.       — Ну что же, думаю вы хотите попробовать яд, на своей шкуре.       Итачи вонзил иглу в шею посильнее, чтобы жертва почувствовала боль.       — Нет! — глаза Дейдары наполнились страхом, — Вы не посмеете!       — Вы посмели поднять руку на неё! Судя по вашему виду, противоядия у вас нет! Тогда вам повезло, целую дозу я вводить не буду. Хватит половины, — слова у него с делом не расходились. Харуно наблюдала за всем этим процессом затуманенным взглядом.       — «Зачем… Зачем он хватается за мою жизнь?» — последние мысли куноичи перед тем, как сознание начало её покидать.       — Она моя… — последнее, что уловило затуманенное сознание Сакуры.

***

      На следующее утро Учиха связался с лидером, это было обязательное мероприятие. Дейдара зализывал раны весь остаток ночи, поэтому не вышел на связь, за что он потом явно отхватит. Но гордость ему не позволит сказать об этом инциденте.       — Итачи! Тебе были даны две недели на то, чтобы ты приручил девушку, но продвижения не видно.       — Лидер-сама, а продвижения и не могло быть, так как несмотря на мои усилия, некоторые приходили, и избивали пленницу до полусмерти. Даже пытались отравить.       — Вот оно что! Я с этим разберусь, — лидер явно не был в восторге от того, что кто-то не повинуется его решению.       — Я прошу у Вас разрешения на то, чтобы я мог забрать её сегодня к себе.       — Ты хочешь втереться к ней в доверие? Похвально! Хорошо, забирай её, но только не заиграйся.       — Хорошо! — ответил Учиха. Итачи растворился в недрах тоннелей, но прекрасно слышал остаток разговора. Сейчас он не мог доверять никому, только себе.       — Кисаме, ты должен проследить за Итачи. Узнать, где он живет, и следить за пленницей.       — Будет сделано!       — А сейчас уточняем новую инфо…       — «Значит, ты хочешь играть так? Не думай, что выйдет, Мадара!» — Учиха ускорил шаг.       Раздался щелчок замка камеры. Харуно прекрасно поняла, кто это, но время явно было не такое, как обычно. Дверь с недовольным скрипом начинает приоткрываться довольно быстро, и в камеру буквально залетает Учиха, подходит к пленнице и начинает расстёгивать оковы. В воздухе повис вопрос, но Итачи будто его и не заметил.       Оковы падают, а за ними на пол стремится упасть куноичи, Учиха вовремя её подхватывает за талию, руки врезаются в его плечи, а её тело пробивает ужасная боль, от того, что всё изранено и долгое время находилось в подвешенном состоянии.       — АГГХХХ… — раздается стон ему в ухо, а затем сквозь зубы выходит воздух.       — Я уведу тебя отсюда… — последнее, что уловило сознание Сакуры, а затем последовала темнота и тишина…