Тёмный ангел

      Над разработкой вакцины Харуно трудилась без остановки. Только Учиха прерывал её исследования на приём пищи и сон. Она всегда вставала раньше его и приступала к работе. Уходил он на миссии без неё, чаще с Кисаме, но клона всегда оставлял. Это уже стало привычкой. Сакура не пыталась сбежать. Изучение болезни Итачи для неё стало интереснее больше, чем побег. Препараты для Акацуки она тоже делала.       Один раз к ней приходил Кисаме на лечение. Итачи присутствовал при этом. Она держалась всю процедуру. Не показывала ни капли страха. Всё потому, что была не один на один с ним. Учиха, в свою очередь, сразу сказал напарнику, чтобы тот держал язык за зубами. И всё прошло успешно.       После почти месяца исследований, Сакура разработала препарат. Только теперь осталось самое сложное — испытание. В этот раз сам Учиха сидел с ней. Вчера он вернулся с миссии, сегодня решил отдохнуть.       Харуно стоит, у неё в руках пробирка с готовым лекарством. Она проверила всё уже несколько раз. Препарат должен сработать. Да, в нём был яд, хоть и небольшая доза, но он там был. Если ввести в чистом виде, то человека парализует, а потом, через часа четыре, наступит удушье. Если, конечно, не ввести антидот. У Сакуры он имелся, но проблема в том, что само действие препарата может оказаться болезненным. А в совокупности с другими ингредиентами, всё может закончиться мгновенно. И никакой антидот не спасёт, ведь кровь на стёклышке и организм — разные вещи. Поэтому она стоит, стоит и думает, что может случиться дальше.       — Что случилось? — Учиха приоткрыл глаза, для него стало слишком тихо. Куноичи вздрогнула.       — Я… не знаю… — чего именно она не знает, не понятно даже ей.       — Что за препарат? — он посмотрел на закрытую колбу.       — Это… — Сакура долго решается сказать. — Это лекарство… для вас, — руки её дрожат. Она ждёт его ответа.       — Хорошо. А вы решитесь его ввести?       — Пока не могу, — шёпотом произнесла она.       — Медик, который засомневался.       — Там яд. А если что-то пойдёт не так? — Сакура стоит к нему спиной, слышит, как он встаёт со своего места.       — Тогда вас убьют, — сказал Учиха ей уже рядом. — Пока вы решаетесь, оставьте препарат. Пойдёмте спать. Уже достаточно поздно.       — Этот препарат нужно мешать и вводить в ближайший час. Или там пойдут разные реакции.       — А как на счёт организма? Ведь там будет тоже самое.       — При введении пойдёт реакция уже внутри. Она будет не такая, а если препарат передержать, то будет не так действенно.       — Всё равно. Давайте подождём до завтра.       — Чем дольше тянуть,. — Сакура опустила взгляд.       — Сейчас вы не решитесь.       — А завтра будет труднее, — она повернулась к нему. Взгляд у него был достаточно уставший. — С другой стороны. Нужно немного передохнуть, — Харуно потёрла глаза рукой. — «Он слишком близко подошёл. Влез в моё пространство». Ауч! — куноичи чувствует тычок в лоб.       — Тогда пора спать, — Учиха отошёл от неё. — Нужна помощь?       — Нет. Я сейчас положу всё на место и приду, — Итачи покинул напарницу. —       —«Тяжело. Что же делать? Выбор у меня не велик. Оставить всё как есть и искать другой выход из ситуации или попытаться вылечить его и продвинуться в медицине, — она шумно выдохнул. — Хотя, результат один, я всё равно останусь в Акацуки пока не сбегу. И пока он болен, у меня больше шансов сбежать.       — Но тебе хочется вылечить его. Доказать, что ты способна на многое.       — Да. И при этом самой перекрыть себе кислород. Эх, — она вздохнула ещё раз. — Он прав, нужно пойти спать».       Закончив с препаратами, Харуно вернулась в комнату к Учиха. Он уже лежал на кровати на правом боку, лицо ей не видно.       — «Интересно: спит или нет? — Сакура аккуратно закрыла дверь на ключ и заметила, как Итачи чуть повернулся в её сторону. — На чеку. Сделаю вид, что не заметила».       Она быстро переоделась и заняла своё место, повернувшись спиной к нему. Пригревшись под одеялом, она уснула…       Утром Харуно проснулась от того, что ей стало прохладно. Поёжившись, она укуталась в одеяло и открыла глаза.       — «Как и обычно, обнимал меня во сне. Нужно это прекращать. Он в душе, — Сакура прислушалась и услышала шум воды. — Как всегда, он там надолго».       Харуно перевернулась на спину. Легче от наступления нового дня не стало. Решимости не прибавилось. Да и Итачи давно не принимал таблетки. Между тем, Учиха стоял в душе минут пятнадцать и пытался согреться. Дышать было довольно тяжело. Приступ лёгкого кашля всё-таки одолел его. Шиноби упёрся руками в стену и позволил себе прокашляться. Сплёвывая слюну, он надеялся, что цвет её будет не красный.       — «Кашляет. Лишь бы не вышел за таблеткой», — мысленно молилась Харуно.       — «Хватит ли у меня сил? — Учиха провёл ладонью по лицу, убрав волосы назад. — Должно хватить. Я не должен просить лечения, но, если она решится — должен ей уступить. Надеюсь, я успею снять печать, если что-то пойдёт не так», — его снова одолевает кашель, но и в этот раз без сильных последствий.       — «Снова кашель. Я должна это сделать. Как бы он не сопротивлялся. Каким я буду медиком, если остановлюсь на полпути?»       Сакура наполнилась решимостью, села на кровать и достаточно быстро переоделась. Она быстро выскользнула в коридор. Нет, побег её не интересовал. Куноичи отправилась прямиком в лабораторию. По пути никого не встретила. Это было на руку. Она быстро начала делать лекарство.       — «Хватит небольшой дозы, чтобы проверить».       Через десять минут в лабораторию вошёл Учиха. Больше всего после душа хотелось лечь спать обратно. Итачи почти так и поступил, но не найдя Харуно, отправился на её поиск. Он не удивился, что она уже трудится.       — «Значит, услышала», — подумал Итачи о своём утреннем кашле. — Я вроде говорил, что без меня выходить нельзя, — спокойно сказал он. Сакура поняла, что здесь нет ни капли упрёка.       — Пока не пропала решимость, стала действовать.       — Хорошо, — Итачи занял своё привычное место. — Значит без завтрака.       — Вы не сильно сопротивляетесь.       — Это наш уговор.       — Вы несколько раз пытались его нарушить.       — Сейчас выбор невелик, — он наблюдает за каждым её действием.       — Ну вот, готово, — Харуно повернулась к нему с двумя препаратами. — Это антидот, — показала она второй шприц.       — Думаете, что что-то пойдёт не так?       — На всякий случай. Лучше, если я это сделаю в комнате, уложив вас в кровать.       — Хорошо. Тогда отправляемся обратно, — Учиха поднялся со своего места.       — «И вправду не сопротивляется, — она следит за тем, как напарник открывает дверь, пропуская её вперёд, затем идёт следом. — Лишь бы он сейчас не сделал мне что-нибудь».       — Я честен перед вами, — конечно, шиноби заметил её напряжение.       — Кто вас знает.       Двое заходят в комнату. Учиха закрывает дверь на ключ. Сакура ждёт у кровати.       — «Неужели сработает? — он медленно прошёл к кровати. — Тогда я снова буду жить. Нет, — Итачи занял своё место. — Какой бы результат сейчас не вышел, моя смерть предрешена», — Учиха ложится на постель.       — Я сделала небольшую дозу. Это поможет увидеть результат и принять экстренные меры, если что-то пойдёт не так. Постарайтесь расслабиться и поверните руку внутренней стороной ко мне, — Сакура стягивает жгутом плечо Учиха. — Немного поработайте кулаком. Вены вы явно решили спрятать.       — Какую реакцию даёт яд?       — Его немного, поэтому все меры я успею принять, — она аккуратно вводит иглу.       — Я спросил про особенность яда, — их взгляды пересеклись. — А не про вашу подготовленность.       — Парализует, — она начинает вводить дозу.       — Стой… — он не успел её остановить. — … те, — сильной реакции не возникло. Учиха взглотнул.       Сакура продолжает введение препарата. От одной капли реакции не было, Итачи её просто не почувствовал. Но с новым миллилитром пришла агония. Он прогнулся в спине от этой непонятной боли и стиснул зубы. Дыхание замерло на несколько секунд. Учиха мог вдыхать небольшими порциями. Он сжал одеяло.       — «Я не могу!..»       Мысли разрывало на мелкие кусочки. Кричать не получалось. Он хотел остановить Харуно, но рука его явно не слушалась. По телу пронеслась дрожь. Это больше напоминало мелкие конвульсии.       — Уч. сан… всё… но, — что говорила Сакура, он понять не мог.       С каждым ударом сердца, препарат проходил дальше. Такое чувство, что Учиха ощущал, как эта жидкость бежит по венам. Как обволакивает сначала сердце, а потом добирается до лёгких. Боль невыносима, но он держится. Подумать только, ведь Сакура взяла лишь малую дозу. Что будет, если она введёт норму? Лёгкие начинает покалывать, как пламя аматерасу, сжигающее всё на своём пути. Именно эта ассоциация появилась в голове шиноби. На выдохе казалось, что ему не хватает воздуха.       Буквально в одно мгновение вся боль исчезла и Итачи смог вдохнуть ртом насколько позволяли его лёгкие, без боли и спазма, чистый воздух. Давно он не мог так дышать. Учиха закрыл глаза от этого удовольствия и очень медленно выдохнул через рот. Его дыхание стало очень тихим. Он не почувствовал, как она вынула иглу. Сакура даже усомнилась в том, что напарник дышит и приложила руки к его груди.       — «Я бы не успел снять с неё печати, если бы что-то случилось, — Итачи чувствует тепло чужих рук и лёгкость. Сознание его мутнеет. — Она пытается восстановить мои лёгкие».       Сакура пускает чакру в его грудь. Сил у неё не так много, поэтому и восстановить много она не сможет. Как бы ей этого не хотелось. По лбу её скатилась капля пота в складочку на переносице. Куноичи сосредоточена, глаза закрыты.       — Вам нужен отдых, — тихо, весьма расплывчато сказал Итачи. — Благодарю тебя, — Сакура резко подняла взгляд на него, переход на «ты» её немного испугал.       — Учиха-сан?       — Ты должна занять своё место.       — Где же оно?       — Твоё место рядом со мной.       — С Вами всё в порядке? — она потрясла его за плечо.       — Не отдам, — эту фразу Харуно расслышала еле-еле.       — Заснул, — Сакура пригляделась к нему, затем подняла свои кисти и посмотрела на них. В глазах мутнеет. — Мне тоже нужно лечь, — после этих слов она чувствует, как её затягивает в сон. — Не могу, — Харуно ложится рядом, её буквально вырубает. Так она и уснула, справа от Учиха, нога лежали на его бедрах и одна рука на груди напарника. Где-то далеко промелькнула мысль, что это неправильно, но исчезла она также быстро…       — «Сколько мы проспали? — пронеслась мысль в голове Харуно. — Была ли у него ещё какая-либо реакция? — она чувствует его дыхание на макушке. — Хорошо, что он дышит».       Учиха чуть тянет шею, разминая позвонки, и обнимает Харуно сильнее. Открыв глаза, он видит её перед собой, она уткнулась в его грудь. Итачи обнимает её, лёжа на боку. Одна нога Сакуры лежит между его двух. Слишком близко, слишком приятно.       — Хм, — звучит очень тихо. Итачи чуть улыбнулся, затем левой рукой убрал волосы с её лба и коснулся его губами. — Отдыхай.       Он предельно аккуратно сел на край кровати. Провёл кистью ото лба до затылка шумно выдохнув. Лёгкие ответили желанием кашлянуть, один раз. Учиха повернулся к Харуно укрыл её свободным углом одеяла и отправился в душ.       Как только Итачи исчез из поля зрения, Сакура сразу укуталась в одеяло. Она еле сдержала смущение от его прикосновения.       — «Учиха Итачи поцеловал меня в лоб! Он думал, что я сплю! И он сделал это потому что хотел меня поцеловать, а не ради того, чтобы поиздеваться! Чёрт! Что вообще с ним происходит?! — она попыталась успокоиться. — Но хоть дышать он стал лучше. Может это и временно, но всё равно, хоть что-то поменялось. Интересно, он помнит о том, что вчера говорил? — Сакура села на край кровати. — Нужно сделать несколько тестов. Посмотреть, что изменилось, — по её ногам прошёл холодок. Поёжившись, Харуно укрылась одеялом. — Так не хочется куда-то идти. Тем не менее, интересно, сколько мы проспали?»       — Как спалось? — Учиха вышел из душа, Сакура кашлянула в кулак и отвела взгляд. Одет он был в футболку в мелкую сетку и вытирал голову полотенцем. Шиноби сам не ожидал, что она проснётся.       — Хорошо. Лучше скажите, как вы себя чувствуете? «Он закончил мыться раньше».       — Намного лучше. Дышать стало свободнее. Но это временная реакция, как я понимаю.       — Да. Мне нужно сделать несколько тестов.       — Хорошо.       — И ещё один вопрос. Вы помните, что говорили, когда я ввела препарат?       — Не особо. Всё как в тумане. Помню лишь обрывки мыслей. Что хотел вас остановить, но тело не слушалось. Я что-то говорил потом. Помню. Но разве это был не сон? Что-то про место. — взгляд его стал серьёзен.       — Хорошо, — щёки её слегка покраснели.       — Это что-то важное? Нужно вспомнить?       — Нет. Не обязательно. Если изменения в лучшую сторону, вы сдержите обещание?       — О том, что мы переместимся в дом? — Харуно кивнула. — Да.       — Тогда, нужно сделать тесты срочно! — она подскочила со своего места, сбросив одеяло с плеч. И в тот же момент её желудок активно забурчал.       — Предлагаю сначала поесть и узнать сколько времени. Только потом приступать к работе.       — Да, — она уныло повесила голову, прикрывая живот руками. — Ауч! Зачем? — Итачи произвёл свой коронный тычок в лоб. Харуно сразу потёрла это место. — За что?       — Забавная куноичи, — Сакура заметила лёгкую улыбку уголком губ, а может это просто тень от улыбки.       — Что за глупости?! — буркнула она себе под нос, отвернувшись.       — Пойдёмте есть, — Учиха пошёл открывать дверь. — Или можете принять душ, а я пока всё приготовлю.       — Согласна. Хотя, если вам вдруг станет плохо?       — Вы ввели мне яд, и я до сих пор не умер. И чувствую себя лучше.       — И всё же… — Сакура задумалась. — Я очень быстро помоюсь и приду к вам. А вы сильно не напрягайтесь!       — Договорились, — Учиха вышел из комнаты.       — «Почему он тычет в лоб? — Сакура зашла в ванную.       — Ты хочешь, чтобы целовал? Согласна. Это приятнее. — Что за ерунда? Не хочу! — она посмотрела в зеркало, щёки её стали красными. — Может, если только немного…       — А ещё он целует не только в лоб, но может и в…       — Заткнись! Что ещё удумала!»       Сакура целенаправленно остановила внутренний диалог, разделась и зашла в душ. А голова подкинула воспоминаний о поцелуе с Итачи.       — Это был лишь обман. Попытка сделать мне больно. Это ему удалось, — она опустила голову вниз, вода била по спине. — Но вместе с болью… Он пытается заманить меня в ловушку… — Сакура продолжила мыться. — Я не попадусь в неё. Но что тогда означал сегодняшний? Он же знал, что я сплю? А может знал обратное? Тогда почему он сказал «Отдыхай»? Уж это я точно узнавать у него не буду. Ладно, нужно отбросить всё это и быстрее приступить к исследованиям! — Харуно так и поступила, хоть мельком мысли и приходили в голову, но она не стала обращать на них внимание…       После завтрака… Да, Итачи сразу узнал время и дату, для этих целей висел календарь. А у одного высокого Акацуки была привычка зачёркивать прошедшие дни. Из этого Итачи узнал, что проспали они почти сутки. Это было ожидаемо. После завтрака, Сакура сразу занялась исследованием. Она трудилась долго и кропотливо. Результатом стало то, что иммунитет Итачи затормозился и перестал уничтожать организм. Сейчас это был выход, но опять же, результат временный. Чтобы проблему решить, нужно найти её источник, который не был найден до сих пор. Что именно заставляет иммунитет убивать собственный организм?! На этот вопрос Сакура так и не может найти ответ. Но сейчас она может затормозить этот процесс. И даже облегчить жизнь Учиха.       — «Он говорил, что, если я найду лекарство от его болезни, мы переедем. Но это не лекарство, это лишь тормоз. Он также болен. Я приблизилась только к названию болезни, но не к причине. Это не наркотик, и я смогу восстановить часть его лёгких. Это не выход. Если перестать применять препарат, недуг вернётся», — она шумно выдохнула.       — Что-то не получается? — Итачи подошёл к Харуно.       — Я ведь не выполнила условие.       — Почему? — он опёрся спиной о стол.       — Это не лекарство. Оно вас не вылечит.       — Тем не менее. Вы остановили кашель и можете восстановить мои лёгкие. Большего мне не нужно. «Мне лишь нужно продержаться какое-то время».       — Но тогда все усилия тщетны. Мы не продвинулись.       — Продвинулись. Что показывают анализы?       — Что ваш иммунитет затормозился. Определённые его клетки парализованы, но это на время. То есть, я не смогу вас снять с этого препарата. Я вижу, что он достаточно болезненный.       — «Не представляешь как». Хорошо, — Сакура посмотрела на него.       — «Я хочу узнать, как это лечить».       — Я уведу вас от сюда.       — «Снова он это сказал. Я помню. Он говорил это тогда, а потом я оказалась в его доме», — она закрыла глаза и провела рукой по голове.       — Всё будет хорошо, — Учиха оторвался от своего места. — Идёмте собираться? Вы закончили?       — Я соберу здесь всё необходимое.       — Договорились…       Сакура стояла позади Учиха и держала руки на его плечах, подавая маленькие крупицы чакры. Они покинули убежище и расположились на большом камне. Итачи сосредоточился и связался с лидером. Харуно не видела самого разговора, но она доверяла своему напарнику.       — Что случилось, Итачи? — голос лидера был не настолько груб как обычно.       — «Он в хорошем расположении духа». Пейн-сан, я на некоторое время покину убежище. Вместе с Харуно. Жить буду у себя.       — Она работает на нас. Не забывай.       — Свои обязанности она будет выполнять.       — Что за срочность?       — Нужно немного подлечиться. Убежище усугубляет некоторые факторы.       — Хорошо. Следи за ней. Ты знаешь, что она нам не верна до конца, и лишь тебе подвластно договориться с ней.       — Понял, — лидер закончил связь. — Можно выдвигаться. Лучше это сделать как можно быстрее, — он встал и на секунду замер, закрыл глаза от того, что перед ними помутнело. Учиха почувствовал руку, подпирающую спину.       — Всё в порядке? Действие препарата может закончиться мгновенно. Скорее всего после введения нужно некоторое время подождать, поэтому сильно быстро передвигаться нельзя. Так будет хуже.       — За нами могут проследить, — Сакура взяла его под плечо, и они вместе переместились дальше.       — Неужели о вашем месте жительства никто не знает?       — Нет. Кроме вас. Иногда хочется отдохнуть от заданий и Акацуки в целом.       — Почему вас до сих пор никто не сдал в поселении?       — У нас есть определённая договорённость. И все прекрасно знают, что лучше не привлекать ко мне внимания. Всё может закончиться большими жертвами.       — «Да. Согласна. С ним лучше не шутить. Ведь я тоже попросила его соседку молчать», — Сакура помогает ему прыгать с ветки на ветку. Учиха в это время следит за окружением…       К вечеру они добрались до поселения. Вот и знакомые улицы. Силы у двоих на исходе и не спеша прогуляться не помешает. Сакура рассматривает вечерние улицы.       Люди приветливы, разговаривают друг с другом, пьяных потасовок нет, что странно и непривычно. Всё так безмятежно и приятно. При этом нет ни единого шиноби, хотя поселение создало свою охрану.       — Хорошее место, верно? — Итачи уже давно поймал её расслабленный взгляд. Ей здесь нравилось.       — Да. Как будто в другой мир попала.       — Это прекрасно. Вам стоит хорошенько отдохнуть.       — Вам тоже. Или вы забыли?       — Если вы останетесь без сил, то лечить меня не сможете. Вам удалось разработать вакцину, поэтому всё может немного подождать.       Они спокойно дошли до дома. Давно Сакура здесь не была, но ассоциации намного лучше. Даже если не считать того, что здесь было больно от лечения, и от попытки сбежать. Именно здесь было принято решение о вступлении в Акацуки. Может потом, позже, когда Сакура выберется, отношение изменится, но не сейчас. Харуно помогает Итачи разуться и снять плащ, доводит до комнаты.       — Можно и на диван, — говорит он, чувствуя, что сознание скоро просто отключиться. — Кажется препарат перестаёт действовать. Чувствую тяжесть.       — Вам нужен полноценный отдых, — Сакура помогает ему сесть. — Я помогу вам переодеться, — она наблюдает за тем, как Учиха пытается снять футболку, наклоняется, чтобы взять за края. — Выпрямите руки, — Итачи быстро выполняет просьбу, и Сакура снимает вещь. Следующим пошёл ремень штанов. Учиха расстёгивает его с полузакрытыми глазами, чисто на автомате. Здесь Харуно не решилась ему помочь. — «Он видел меня обнажённой, но это не значит, что я должна сравнять счёты».       — Вы очень скромная, — Учиха спустил штаны до колен и застыл с закрытыми глазами, казалось, что он прям так заснул.       — Простите. Ничего не могу с собой поделать. Хотя я и медик, — она помогает снять штаны. Итачи остаётся в футболке в сетку и нижнем белье.       — Переоденусь завтра, — Сакура помогла ему лечь, при этом стараясь не заострять внимание на некоторых зонах, особенно ниже пояса. Укрыла Учиха одеялом до плеч.       — Точно не хотите поужинать? Учиха-сан? — Учиха-сан уже попросту уснул. Слишком тяжёлый был день, ещё и это путешествие. — Спокойной ночи, — она вышла из комнаты и посмотрела на диван возле камина. Сегодня это её лежбище на ночь, да и скорее всего на всё время лечения Учиха.       — Тебе тоже не помешает отдохнуть, — раздался голос волка из кухни. У Сакуры даже не было сил, чтобы вздрогнуть.       — Здравствуйте. Сейчас, только чаю попью.       — А сил хватит?       — Думаю, что хватит, — Сакура сделала несколько шагов в сторону кухни. — А, нет, не хватит, — она переоценила свои силы, решила вернуться к дивану и легла на него.       — Если ты сейчас не встанешь, то через пару минут уснёшь в таком положении.       — Ну и ладно, — полу прошептала она и действительно уснула…

***

      — Лови эту тварь! — доносится голос из темноты.       —Далеко она не уйдёт! — слышится ещё один. Какой-то посторонний шум и грохот.       — Агх! — картинка проясняется. Сакура лежит на земле, одна нога её сильно ранена. Она пытается её залечить и встать.       — Думаешь успеешь? — Харуно хватают за шкирку и швыряют в сторону. Спину встречает дерево. — Ну как, сучка, понравилось? Будешь ещё от меня бегать? — из полутьмы показались ярко-малиновые глаза, а шею Сакуры сдавила рука. — Может нам позабавиться с тобой? Прежде, чем забрать с собой? — теперь всю голову стало видно: серебряные волосы, зачёсанные назад. Харуно хватает его за кисть и пытается сжать, вкладывая всю оставшуюся чакру. — Что, сил не хватает? Хахаха! — с его стороны раздался поистине жуткий смех.       — Ичи…сан!       — Ну-ка, повтори! Ха-ха! — со смехом произнёс Хидан и придавил горло Харуно сильнее…

***

      — Итачи-сан! — вскрикнула она и подскочила в постели.       — Тише. Это был просто плохой сон, — раздалось рядом. Сакура сфокусировалась и поняла, что лицо Учиха достаточно близко, а его дыхание касается шеи. Он отодвинулся чуть назад. — Хотел укрыть вас, а вы резко подскочили, — его лицо так близко, она смотрит на уста, из которых доносится этот приятный баритон, — Вам бы ещё немного поспать, — Учиха замечает, что её целью стали его губы, и куноичи с уверенностью к ним приближается. — Нет, — прошептал он, отодвинулся назад и поцеловал Харуно в лоб. — Я не тот, кто вам нужен.       Сакура густо покраснела. Только сейчас разум добрался до сознания и понял, что это не сон и она сама только что чуть не поцеловала Учиха Итачи.       — Простите! — Харуно быстро укрылась с головой и легла, отвернувшись к спинке дивана. — «Что на меня нашло? Почему я это пыталась сделать? Почему…»       — Что будете на завтрак? — вытянул её из водоворота вопросов Учиха.       — Нет, спасибо! — раздалось из-под одеяла.       — Вопрос был не о том, будете вы завтракать или нет. Вопрос был о его содержимом.       — Ничего, спасибо!       — Отказ не принимается. Тогда на моё усмотрение…       Когда он вернулся, чтобы позвать Харуно завтракать, её положение не изменилось. Учиха прекрасно видел, что она не спит.       — Всё в порядке. Вы ещё не проснулись до конца перепутали меня с тем, кого любите, — он замечает, как края её ушей начинают краснеть.       — «Если бы это было так… Я прекрасно помню, что позвала его, а потом хотела поцеловать, — сердце кольнуло в груди. — Чтобы он помог. Избавил от боли. За то, что спас меня, — ей хотелось коснуться источника этого голоса. Понять, зачем он помогает, почему спас. Есть ли что-то под этой безэмоциональностью? Действительно ли ему всё безразлично, или это просто маска? —Подсознание Сакуры предположило, что именно поцелуй даст ответ. Может именно он даст крупицу доверия. Для неё было очень много несостыковок в поведении Итачи. — Это благородство, помощь, откуда это всё идёт? — она не видит притворства и подтекста. — А может он всё умело скрывает и в последний момент ударит? Как сделал это с кланом. Сумасшедший, который заманивает в ловушку, а затем делает последний ход. Тогда бы, возможно, он позволил бы поцеловать себя, чтобы убедить окончательно, но он этого не сделал. Показал, что есть преграда. И не воспользуется моментом».       — Сакура-сан, — он выудил её из своих мыслей.       — «Он подошёл ближе».       — Давайте отложим это на второй план. Сейчас вам нужны силы. Если вы не позавтракаете, я не разрешу вам лечить себя.       — Нет! — подскочила она на диване. — Сейчас приду!       Итачи прекрасно знал, на что Сакура среагирует сильнее всего, но он не хотел использовать такой шантаж в своих целях. С другой стороны, это помогало держать её под некоторым контролем. Ведь…       — Хорошо, — Учиха отправился на кухню. — «Ведь она что-то пытается понять. Понять меня. Я не могу позволить ей зайти далеко. Мне не нужен тот, кто протянет руку помощи, я уже давно утонул в этой тьме и точно не выберусь живым, — Итачи провел рукой по волосам. — Утянуть за собой её я не позволю. Интересно, насколько глубоко она может заглянуть? Насколько она смогла понять Саске?»       — Учиха-сан? — Итачи чуть вздрогнул. Погрузившись в раздумья, он не почувствовал, как Харуно вошла. — Всё в порядке? — хоть она и стояла со спины, но решила удостовериться в том, что ему не плохо, и он просто задумался.       Но как назвать это порядком? Тело, которое распадается по кусочкам. Душа, которая рвётся на части, её терзания. Невероятная сила и слабость. Боль. Признание и страх. Ужасы мира и кровь на его руках. Хочется кричать от этого бесконечного хаоса. И ведь всё это в одном человеке. Много лет. Он так тщательно все это скрывал, подавлял, но сейчас, когда она рядом, ему хочется разомкнуть эти тиски, которые создал своими руками. Хочется выдохнуть, но Итачи не может. Он знает, что не сможет выдержать это всё. Воспоминания, их боль. Они снова возвращаются, но теперь с большей силой. Они раздавят его и разорвут в клочья.       — Да, — тихо ответил Учиха, на секунду было желание повернуться к Харуно и обнять её, чтобы чуть унять боль. — «Сможет ли она увидеть?» — он не знал, чего хочет больше: чтобы она увидела, как ему плохо или ошиблась и не заметила. Поэтому Итачи остался стоять на месте. — Что вы?.. — за последние минуты Учиха дернулся дважды. В этот раз причиной были нежные руки, скользнувшие по его талии. Следом за ними, спины коснулась голова. И вот Харуно уже обнимает его. По телу побежали мурашки. Давно он не чувствовал таких объятий. — Сакура-сан…       — «Сейчас он, как и Саске, скажет, что я раздражаю, — куноичи ждёт неизбежного. — Мои чувства — моя слабость. Их все ненавидят. Они всем мешают. Он шиноби — бесчувственный механизм, которому ничего не нужно».       Глаза её становятся влажными, она до последнего сдерживает слёзы. Учиха берёт её за кисти чтобы разжать объятия. Мягко, не настойчиво.       — «Вот оно. Ему неприятно. Моя слабость для него омерзительна. Я его раздражаю, — Сакура хочет высвободиться из хватки Учиха и отойти, но он не позволяет этого сделать. — Неужели начнёт насмехаться?»       Итачи повернулся к ней лицом и вернул руки на прежнее место. Харуно тут же уткнулась лицом в его торс. Она ошиблась в своих предположениях и, возможно, Учиха не такой уж и бездушный механизм. Её ноги дрогнули от напряжения, а плечи от прилива слёз. Она уже не понимает, почему плачет, но позволяет себе эти эмоции.       Неожиданностью для неё стало то, что Итачи чуть приобнял её за плечи и начал наклоняться вниз, предлагая сесть. Куноичи быстро ответила на этот призыв. И вот Сакура сидит между его ног, прижимаясь к телу напарника. Учиха нежно, практически невесомо гладит её по голове.       — «В его объятиях все проблемы уходят на второй план, — пронеслась в голове фраза второго Я.       — Как он это делает? Так успокаивающе. Никогда бы не подумала, что он способен на ласку. Может это обман, но всё равно сейчас мне это нужно».       Сейчас это нужно было им обоим. Учиха опёр голову о дверь столешницы. Взгляд его был пустой, мысли исчезли полностью. Никогда ему не было так спокойно.       — «Я не хочу её отпускать. Хочу, чтобы она была моей, — эти мысли появились в голове сами собой. Учиха закрыл глаза и шумно выдохнул. — Это невозможно. Ещё немного и я покину этот мир. Но это не значит, что я должен взять напоследок всё, чего я хочу».       — Прошу прощения. — мысли прервала Харуно. — Я не должна была этого делать, — он отпустил её, их взгляды встретились. Сакура быстро поймала изучающий взор Учиха. — Вам неприятно? — Итачи не пошевелился. — Вам больно? «Он чуть склонил голову в бок? Я на верном пути?» — Куноичи всматривается в глаза шиноби. — Я имею в виду не физически. Страдает ваша душа, — она замечает, как его ноздри чуть расширяются на мгновение. — От ваших поступков? Вы ненавидите себя? — Учиха ничего не отвечает лишь устало трёт лоб и глаза рукой и посмотрел на собеседницу.       — Нужно завтракать.       — «Его взгляд изменился. Как будто он взял себя под контроль, — Харуно опустила взгляд, Итачи поднялся и подал ей руку. — То есть меня пустили за преграду?! Он ничего не скрывал. Он изучал меня, пока я задавала вопросы. Но он не дал ответ на последний, самый главный, — она смотрит на предложенную кисть и принимает помощь. — А может и дал! — Сакура уверенно посмотрела в его глаза, но они были спокойны. — Полный контроль. Снова эта маска». Почему вы так много скрываете? — Харуно задала этот вопрос, пока смелость не ушла в самые потаённые глубины её сердца.       — Потому что всем нам есть что скрывать.       — «Каков вопрос, таков ответ, Сакура», — мысленно выругнулась она. — Зачем терпеть? Вы можете рассказать мне.       — Есть вещи, о которых говорить не следует. Завтра мы можем стать врагами, поэтому я не могу многое рассказать.       — Особенно расположение этого логова?       — Если нужно — скажу.       — Что? Но эта информация поможет застать врасплох Акацуки.       — На момент прибытия сюда шиноби Листа, меня здесь уже не будет.       — А как же ваши товарищи?       — Я им товарищ лишь в том, что ношу символику Акацуки: зачёркнутый протектор, плащ с облаками и кольцо. Больше меня с ними ничего не связывает.       — Вы ловите хвостатых.       — Это не делает меня товарищем другим. Давайте отложим эту тему. Я бы позавтракал. Сил не так много на готовку. Потом мне бы хотелось поспать.       — Да! Хорошо! Я помогу!       После завтрака Сакура помогла ему вернуться в комнату. Он лёг спать, а Харуно тем временем решила изучить дом досконально. Оками не было с ними, что она посчитала странным. Учиха перестал пристально за ней следить. Обычно в доме этим занимался волк. Первым делом куноичи изучила кухню, продуктов было не так много. Харуно составила список покупок. Итачи всё также спал. В гостиной она нашла много инструментов для исследования.       — «Похоже, что он это всё закупил для меня. Но когда он успел?»       Сакура решила обследовать гостиную. Всё бы ничего, да только её остановила фотография. Раньше она не обращала на неё внимание, потому что та лежала изображением вниз. На фото были Итачи и Саске. Младший был в пижаме и обнимал старшего, они улыбались. И даже здесь видна разница. Саске, с такой детской, наивной, радостной улыбкой. И лицо Итачи, да, он улыбался, Сакура была рада, но потом, на мгновение отбросила свои эмоции.       — «Он улыбается, но лицо всё равно такое печальное».       — Он всегда любил своего брата. И защищал его, — Харуно услышала голос волка рядом.       — Не очень заметно. Мне нужно ввести ему препарат, — Харуно поставила рамку на место, но теперь изображением вверх и отправилась к своему пациенту. — «Когда он успел вернуться? Более того, он так тихо ходит, но при этом я его не пугаюсь».       — Твоя вакцина, она вылечит его? — волк шёл рядом.       — К сожалению нет. Я могу лишь подавить его иммунитет, чтобы его организм не уничтожал сам себя.       — Почему так происходит? — они вошли в комнату, Сакура взяла сумку с ингредиентами препарата. За вчерашней усталостью она не вытащила их. Хорошо, что сумка сохраняла холод.       — Я не знаю. Пока наша медицина не располагает нужным оборудованием для лечения и диагностики подобных заболеваний, — куноичи достала всё необходимое и начала отмерять дозы для препарата. — Следовательно, я не могу выяснить причину.       — Ты смогла изобрести препарат, который тормозит этот процесс. Это прогресс.       — Но при этом я не могу его вылечить. По-хорошему ему нужен новый иммунитет, но это нереально. По крайней мере пока и в нынешних условиях, у меня недостаточно оборудования и такие исследования могут занять не один месяц. А ещё нужно время, чтобы испытать, скажем так, лечение на более простейших организмах. К тому времени он может погибнуть. Даже если он согласится быть нулевым пациентом. Да и то неизвестно, как отреагирует его организм, может он отвергает лечение. Тогда мы точно его не спасём.       — То есть, ты не сможешь его вылечить?       — Полностью? Нет. Я лишь могу помочь ему временно. И… — Харуно закрыла глаза и опустила руки. — И смотреть как он медленно погибает.       — Всё наладится.       — Каким образом? — она посмотрела на волка.       — В одном он прав. Ты забываешь, что вы остаётесь врагами.       — Он заботится обо мне, — Учиха переворачивается на спину, поднимает руку и трёт лоб рукой.       — Это ничего не меняет, — отвечает волк.       — О чём ты? — спрашивает Итачи и медленно садится в кровати, он ещё не совсем понял, что происходит вокруг.       — Ни о чём.       — «Такое чувство, что он не спал месяц. У него такой уставший вид. Синяки под глазами, полуприкрытые веки. Взгляд пустой. Ему очень плохо. Неужели я потеряю его?       — Это должно тебя радовать. Ты увидишь, как умрёт Учиха Итачи! — раздалось в мыслях.       — Но почему я не испытываю радости от его мучений?       — Может, потому что он помог тебе? А может ты в него просто влюбилась?       — Нет! Я люблю только Саске, а он просто похож на него!»       — Нужно вводить препарат? — вывел её из мыслей голос Учиха, она посмотрела ему в лицо.       — Да. Он как очнулся, скрыл свой недуг, как только увидел меня». Как вы себя чувствуете?       — Нормально.       — Вам что-то принести?       — Воды. Если можно.       — Стоп. Сначала препарат. Потом принесу, — Харуно подходит к нему. — Расслабьте руку, — он выполняет её просьбу. Куноичи без труда находит вену. — «Его кожа такая бледная. Мне кажется, что он бледнеет с каждым разом всё больше и больше. — она вводит иглу и очень медленно нажимает на поршень шприца. Может препарата не так много, но вводить его необходимо малыми дозами. — И в прошлый раз он так закрывал глаза. Ничего не говорит при этом». — Сакура посмотрела на его лицо. — Вам сильно неприятно? — Учиха не отвечает, она видит, что он сжимает противоположную руку, но не поймёт, насколько это движение сдержанно.       — Всё… нормально, — Итачи ответил практически сквозь стиснутые зубы.       — Ты настолько увяз во лжи, что разучился говорить правду? — раздалось от волка. — Неужели так сложно ответить честно. Сакура поможет тебе. Просто скажи, что тебе невыносимо больно. Сколько ещё ты собираешься кормить её ложью? — Харуно посмотрела на волка и снова на Итачи. — Через несколько дней твой организм даст слабину и у тебя не будет сил. Тебя просто размажет по кровати. И тогда ты будешь не в силах сдерживаться. Подавляется твой иммунитет, а это значит, что твой организм ослабнет, затем начнёт приспосабливаться к изменениям. Сакура может уменьшить эту боль, если ты перестанешь ей лгать!       — Откуда вы знаете о последствиях? — спросила куноичи. Даже она не могла прогнозировать такой результат сразу.       — Поверь мне, знаю и всё.       — Учиха-сан, вам больно? — Итачи молчит.       — Ответь! Только правду.       — Невыносимо, — полушёпотом ответил он. Со лба скатилась капля пота.       — Не так сложно, верно?       — Я… я могу… — замешкалась Сакура. — Капельница! Я сейчас проведу несколько тестов. Если препарат не поменяет состав, то смогу ставить капельницу. Тогда препарат будет условно разбавлен и будет легче восприниматься организмом, — она вытащила иглу, обработала место укола. — Я разобью на два раза, сейчас тест проведу с остатками и тогда вечером повторю, — Харуно вышла. Учиха чуть согнул в колене правую ногу, сознание начало мутнеть.       — Ха-ха-ха, — усмехнулся волк. — Физиология — странная штука, да, Итачи? Хочется, верно? — Учиха не обратил на это внимание.       Сакура подошла к проему двери и невольно стала подслушивать их разговор.       — Скажи. Зачем я тебе помог?       — Потому что ты человек. Скажи, зачем ты помог ей?       — Потому что я человек.       — Да. Единственный человек из этой проклятой организации. И ты прекрасно знаешь, что тебе некоторые не доверяют. Ты же не знаешь, сколько она находилась здесь до того, как её передали тебе.       — А ты знаешь?       — Нет, но могу выяснить. При одном условии, — волк склонил голову в бок. — Ответь мне на вопрос. Ты хочешь жить или умереть?       — Для чего такой вопрос?       — Ты слишком много взвалил на свои плечи и тянешь всё это до сих пор. Твой организм не тянет, он хочет жить. А ты сам, целенаправленно, — волк сделал акцент на слове. — пытаешься себя уничтожить, — Харуно вздрогнула и задержала дыхание после этих слов. — Но сейчас ради неё ты цепляешься за жизнь, ты хочешь её спасти. Вернуть домой. Ты отодвинул Саске на второй план. Ты сам показал ей свою человечность. А теперь избегаешь этого. Ты не считаешь её врагом, но пытаешься убедить в обратном.       — Я допустил эту ошибку в самом начале, — Учиха прикрыл глаза.       — Коноха тебе друг или враг? — дыхание Сакуры сбилось от этого вопроса, она закрыла рот рукой. — Ответь, Итачи.       — Ты можешь выяснить, сколько она была в плену?       — Она и сейчас в плену. Или ты забыл? Ты хочешь жить или умереть?       — Сколько она здесь была до встречи со мной, — он закрыл глаза, слишком много сил ушло.       — Ложись. Тебе нужен отдых.       — Не могу. У меня нет сил сдвинуться с места.       — Коноха тебе друг или враг? Ты хочешь жить или умереть? Подумай над моими вопросами. Хорошо подумай. — Оками видит, как Учиха погружается в сон.       — Она слышит, — перед тем как заснуть, произнёс он. Харуно опёрлась о стену, потихоньку сползла по ней и обняла согнутые перед собой ноги. Волк выглянул из проёма дверей.       — Сакура, — названная не пошевелилась. — Помоги ему лечь.       — Чего вы пытаетесь добиться этими разговорами? Я случайно подслушала.       — Хочу, чтобы он отпустил своё прошлое.       — Расскажите.       — Не имею права. Только он может это сделать.       — Он легко меня обманет.       — Нет, если ты не будешь наивно его слушать. Врать он умеет. Иногда мне кажется, что он сам верит в свою ложь. Но, видимо всё не так запущено.       — Что вы имеете ввиду?       — Его тело говорит обратное. Ладно, — Оками глубоко вздохнул. — Помоги ему лечь. — Сакура встала, чтобы выполнить просьбу волка. — Ты сможешь что-то сделать с препаратом?       — Приложу все усилия, — Харуно укладывает напарника в постели.       — Проснётся он ближе к вечеру.       — Вы умеете предсказывать будущее? Или можете в него заглянуть?       — Могу заглянуть, но говорю тебе это по секрету.       — Вы знали, что я появлюсь здесь?!       — Нет. Я не часто пользуюсь этой способностью. Она слишком энергозатратна.       — А можете увидеть прошлое? — Сакура вглядывается в его морду.       — Нет, — однозначно ответил он.       — Это ложь.       — Кто знает.       — Вы же можете узнать, почему он так делает. Зачем убил клан. Или вы уже это знаете?       — Я знаю многое.       — Скажите, почему он болен? Он действительно ненавидит себя за свои поступки? Смогу ли я его вылечить?       — Всё зависит только от тебя. У тебя много вариантов, а от того, какой ты выберешь, зависит его жизнь или смерть.       — То есть я смогу ему помочь?       — Кто знает.       — Вы! — резко высказала она.       — Нет. Всё зависит только от тебя.       — Вы можете предсказать будущее моего препарата.       — Нет. Это очень тяжело, — Сакура успокоилась и опустила взгляд. — Если ты сейчас опустишь руки — в будущем будет один исход, если продолжишь бороться — результат будет иным.       — Прошу прощения. Я не имею права давить на вас. Скажите, как долго я здесь?       — Я выясню это, обещаю. Но и ты обещай, что не бросишь его, — он качнул головой в сторону Учиха.       — Обещаю. Я докопаюсь до истины! — она сжала руки в кулаки. Сакура встала и отправилась продолжать исследование…       Как и сказал волк, Учиха проснулся лишь к вечеру. Открыв глаза, он увидел стоящую рядом капельницу. Рядом никого нет. Невольно Итачи подумал о том, что Харуно могла сбежать и сел на край кровати.       — Не вставайте. Сейчас попробую ввести препарат другим способом, — в дверях появилась куноичи со шприцем.       — Хорошо, — он лёг на место и укрылся одеялом. Волк вошёл в комнату. — Быстро сюда! — скомандовал Учиха напарнице и приподнял одеяло.       — Что? — Сакура откровенно недоумевала.       — Делай как он говорит! — зверь быстро лёг возле кровати. Харуно нырнула под одеяло.       — На меня! И как можно ближе! — Сакура засомневалась. — Быстро! — куноичи легла на Учиха и застыла в миллиметре от его губ. Их носы почти соприкоснулись, а дыхание смешалось друг с другом. В глазах Итачи появился шаринган. Харуно невольно закрыла глаза. — Не двигайтесь, — шепнул он. Чуть левее от них, в углу, из стены выглянуло чёрно-белое лицо.       — Не думаю, что они где-то здесь, — звук шёл от чёрной половины.       — Тут люди живут своей жизнью. Сексом занимаются, — донеслось от белой части.       — Стоит проверить весь дом, — лицо исчезло.       — Что это значит? — тихо прошептала Харуно.       — Замрите, — они подождали ещё какое-то время. — Всё, можете шевелиться, — шаринган исчез. Сакура выпрямилась. Учиха прикрыл глаза. По большей части для того, чтобы скрыть усталость.       — О чем оно говорило. И кто это вообще?       — Это Зетсу, он из Акацуки. Ищет нас. Пришлось использовать шаринган.       — Вторая часть сказала что-то про… — она засмущалась.       — Это единственное, что пришло мне в голову в такой момент. Я показал ему гендзюцу, в котором два человека занимались естественными вещами, — Сакура покраснела ещё сильнее. — На доме стоит барьер, и я чувствую, когда к нему кто-то приближается.       — Именно так вы поняли, что я сбежала тогда?       — Нет. Я вернулся, а вас не было. И Оками тоже. Нашёл при помощи ворона. Вас не затруднит слезть с меня? — Сакура сидела на его животе, даже чуть ниже.       — Простите! Я не хотела! — она быстро слезла с него и чуть не споткнулась об волка.       — Внимательнее, — буркнул зверь.       — Простите. Нужно продолжать.       Итачи повернул руку веной вверх. Сакура принялась подключать капельницу. Иглу она ввела очень аккуратно. Также осторожно отодвинула колёсико вниз, чтобы жидкость медленно поступала в организм. Первые капли не чувствовались, куноичи немного ускорила процесс. Кожа на носу Учиха чуть сморщилась, а дыхание на мгновение замерло.       — Больно? — поинтересовалась Сакура.       — Неприятно, но терпимо, — он прикрыл глаза. Хоть и были неприятные ощущения, но эта процедура его убаюкивала.       — Если хочется спать, это нормально. Не боритесь со сном.       — Мне кажется, что он уже уснул.       — Возможно, он успел услышать.       Всё лишнее Сакура убрала, а как только увидела, что Итачи стал лучше дышать, тут же принялась за лечение его лёгких. Он так и не проснулся за всю процедуру, это было на руку куноичи. Закончив с лечением, Харуно перекусила парой бутербродов и чаем, а после этого отправилась спать на диван. Как только голова коснулась подушки, она подумала лишь о том, что Итачи тоже спал здесь, когда лечил её. С этой мыслью Сакура уснула…       Итачи проснулся уже поздно ночью. Лёгкая боль в теле не давала покоя. С ним на кровати спал волк, по просьбе Харуно. Её саму он обнаружил на диване, скрутившуюся в клубок под тонким одеялом. Улыбнувшись из-за этой картины, Итачи принёс тёплый плед и укрыл куноичи. В дополнение он зажёг камин. Выпрямившись, наткнулся на старое фото с Саске. Итачи был уверен, что рамка лежала лицом вниз. Посмотрев на Сакуру, шиноби отправился на кухню. Сил у него было не так много. На столе его встретил список с продуктами. Изучил он его уже с кружкой чая в руках. Волк пришёл в кухню чуть позже, чтобы убедиться, что с его помощником всё хорошо.       — Мы завтра с Сакурой сходим, — произнёс зверь.       — Нет, лучше я.       — Тебе нужен отдых.       — Ей тоже. Она что-то поела?       — Так, несколько бутербродов. Сил на большее у неё явно не хватило.       — Ей совсем не хватает сил, — Итачи поставил чашку в раковину и вернулся к напарнице.       Поленья тихо потрескивали в камине, играя тенями на стенах комнаты. Сакура очень плотно укуталась в плед. Для неё было достаточно холодно, а огонь ещё недостаточно согрел воздух. Итачи подошёл к куноичи, наклонился к ней и очень аккуратно достал её руку. Приложив палец к печати на середине предплечья, он провёл им до кисти. Несколько значков исчезло. Со второй рукой Итачи сделал то же самое. Затем одарил её лоб невесомым поцелуем.       — Отдыхай. Крепкого сна.       Сакура была как раз на грани сна и реальности, но внезапно исчезнувшие печати вернули её в более глубокий сон, а поцелуй вообще растворил все шансы на пробуждение.       — Ты влюбляешься в неё, — спокойно сказал волк.       — Нет, — он поднялся со всего места.       — Тогда почему столько нежности? Ты же ей враг. Вроде как. Или я не прав?       — Пускай поспит, — Итачи направился в спальню.       — Это же не ради сна сделано.       — Ради него. И ей нужно больше сил, — Учиха лёг в кровать и достаточно быстро уснул…       Сон покинул Сакуру. Открыв глаза, она почувствовала на себе плед. Вчера его явно не было. В камине дотлевали поленья, а из кухни очень вкусно пахло. Харуно села на диван и усиленно потёрла лицо ладонями. Сил стало намного больше. Она подумала, что ей это кажется, но опустив руки вниз, поняла в чём дело. Часть печатей исчезла, а значит Учиха встал довольно давно. Сакура сразу отправилась на кухню. Там был обнаружен Итачи за приготовлением завтрака.       — Доброе утро, — Харуно мельком посмотрела на часы.       — Доброе. Как спалось? — он не отвлекался от готовки.       — Хорошо. Вы совсем рано встали? Как себя чувствуете? — она принялась за заваривание чая.       — Нет. Проснулся поздно ночью. Пошёл проведать вас, а вы замёрзли на диване. Потом снова ушёл спать, — он накрыл сковородку крышкой и повернулся к Сакуре. — Вы хотите сходить в магазин сегодня?       — Да. С Оками.       — Давайте я вам помогу.       — Нет необходимости, — она посмотрела на него и тут же в смущении отвела взгляд. — Тем более я хотела перед уходом ввести препарат. Лучше, если я буду это делать в одно и то же время.       — Вы же лечите меня потом. Вам не хватит сил.       — Хватит, — она покраснела ещё сильнее. — Вы сняли часть печати. Теперь сил у меня больше. Благодарю вас за это.       — А если вы попытаетесь сбежать?       — До сих пор я этого не сделала.       — Но это не повод выпускать вас из виду.       — Я хочу узнать, чем вас лечить! — она злостно посмотрела на него. — И как только пойму…       — Попытаетесь сбежать. Хорошо, тогда я буду ждать, но лучше вам поспешить.       — Почему?       — Потому что я так сказал. Вам не нужна причина. Время ограничено, — он вернулся к готовке.       — Меня убьют, если узнают, что я вас лечу?       — Возможно, — сказал Итачи однозначно. Сакура знает, что после подобных ответов, от него никаких ответов она не добьётся.       После завтрака куноичи взялась за лечение Учиха. В этот раз сил у неё было больше. После процедуры она отправилась за продуктами вместе с Оками. Они обошли небольшой рынок, даже встретили соседку, которая закупалась продуктами. Для Сакуры было непривычно бродить по таким маленьким улочкам, но приятно. Да и вообще прогуляться не в поисках цели, которую нужно убить или раздобыть информацию, а по-домашнему, за продуктами. Вернулись они достаточно поздно. Сакура закупила побольше продуктов. Встретил её Итачи и помог разложить всё по местам. Момент показался ей приятным. За ужин был в ответе он, Сакуру не подпустил и близко. Она решила углубится в чтение, где была найдена основная информация о болезни Итачи. К своему сожалению, ничего путного там не было. Тогда Сакура принялась черкать догадки на бумажке. О механизме болезни, последствиях и так далее. Всё это было лишь предположениями. Волк наблюдал за ней с интересом. Он уже видел таких людей. Их редко встретишь, но они действительно могут сделать прорыв, если очень сильно захотят этого добиться. Для него Итачи был таким же. Хоть прошлое и загнало его в такие жёсткие рамки, он всё равно пытается что-то сделать.       Сакура вздрогнула, когда плеча коснулись. Её буквально выдернули из глубоких раздумий. Она повернулась к источнику жеста непонимающе. Такое ощущение, что её выдернули из другого измерения.       — Ужин готов, — лишь произнёс Итачи и выпрямился.       — Да. Простите! Я тут задумалась! — она резко подскочила со своего места, отложив лист с пометками.       — Всё в порядке, идёмте.       Сакура наслаждалась едой. После вчерашнего бутербродного ужина, этот был великолепен. Так же она заметила, что Итачи ведёт себя намного медленнее несмотря на то, что дышать ему легче.Питался он по прежнему мало. Куноичи решила, что это может быть побочным эффектом.       — Как вы себя чувствуете? — решила поинтересоваться она.       — Хорошо.       — А если я предположу, что это ложь? — Сакура подняла бровь вверх и присмотрелась к собеседнику.       — Это не ложь. Просто усталость. Вы же говорили, что после препарата нужно больше отдыхать. А я, скорее всего, потратил скопленные силы на готовку, — куноичи опустила виновато голову. — И это не ваша вина. Я лишь хотел помочь.       — Если бы я умела готовить… — буркнула она себе под нос.       — Вы и так много трудитесь. Не упрекайте себя. Нужно ввести препарат ещё раз и проследить за моим состоянием. Это тоже отнимает много сил.       — Я взяла данго.       — Видел. Это придаст сил нам двоим, — лицо его смягчилось, а на губах замаячила еле заметная улыбка. — Значит с меня чай.       — Я приготовлю!       — Нет. Вам нужно отдохнуть. Вы растратили все силы, — Итачи встал и начал заваривать чай.       Сакура убрала все ненужные тарелки в раковину и расставила чашки на стол. Чаепитие прошло более чем приятно. Куноичи даже показалось, что Итачи заваривает чай лучше всех. Такой он был вкусный, а с данго ещё лучше. Посуду они мыли вместе. Сакура вытирала чистые тарелки и ставила их на место. Так уютно ей ещё не было. И этот уют создавал самый опасный преступник.       Чуть позже вся медицинская процедура повторилась. Итачи достаточно быстро уснул, а Сакура занялась его лёгкими. Она заметила, что он раньше заснул, а значит сил было потрачено много. Куноичи и сама еле добралась до ванной, а затем до дивана. И в этот раз Итачи проснулся поздно ночью, укрыл Сакуру пледом и зажёг камин…       Утро началось также, Итачи проснулся с волком в ногах и отправился готовить завтрак. Сакура всё это время спала. Её пришлось даже будить, чтобы она позавтракала. В этот раз Итачи пристально наблюдал за ней. Освободил её и от мытья посуды и от приготовления чая. Он видел, что она устала. Хоть часть печати была снята, Сакура перестаралась вчера. Как и в прошлый раз, после завтрака лечение повторилось. Только сегодня куноичи не покинула дом, а усиленно изучала известную ей информацию. Обедать было чем, а уже после, волк уговорил её вздремнуть. Так и проспала она до вечера, пока Итачи снова не разбудил. После ужина весь сценарий повторяется. На следующий день уже Сакура разбудила Итачи. Он долго сидел в кровати и пытался не уснуть сидя. Это напрягло куноичи, хотя Учиха быстро встал, когда дело дошло до вопросов. В этот раз с завтраком они разбирались вдвоём. Как всегда, Сакура занималась посудой и чаем, Итачи всем остальным. Разве что последний делал свою часть работы медленно.       — Как вы себя ощущаете? Вижу, что сил у вас намного меньше.       — Есть некоторая тяжесть. Весь организм ломит, — он прекрасно знал, что вопросов ему не избежать и лучше говорить более правдиво, чем в их разговор вмешается волк. Который, кстати, наблюдает за происходящим постоянно.       — Стоит сделать несколько тестов. Мне нужно убедиться, что это не препарат.       — Хорошо.       После всех утренних манипуляций, Сакура целиком и полностью углубилась в исследования. Ей не нравился нынешний результат. Казалось, что организм пытается отторгать лечение. Или же пытается перестроиться и тратит на это огромные энергоресурсы.       К вечеру, когда Итачи снова проснулся, Сакура не пришла к новым выводам. Препарат работал стабильно. Он подавлял иммунитет. Никаких изменений на клеточном уровне не возникало. Своими находками, а вернее их отсутствием, она поделилась с Итачи за ужином. Он лишь пожал плечами.       — Вы нисколько не помогаете.       — Я не так силён в этом, как вы, — Сакура слегка покраснела от похвалы. — Да и сейчас не располагаю большим количеством информации, как и сил. Ваш препарат действует…       — Но он должен действовать не так. Ваш организм пытается его перебороть. Хотя клетки крови не могут это сделать.       — Ничем не могу вам помочь, — Итачи вздохнул и ушёл мыть посуду. — Но советую вам отправиться спать после всех процедур. Вы сильно устали за сегодня.       Сакура его не послушала и ещё просидела некоторое время за исследованиями. С мёртвой точки она так и не сдвинулось. И решила, что нужно отдохнуть. Как обычно, после душа, она легла спать. Сегодняшнее состояние Итачи ей не нравилось. Как будто дали сделать несколько шагов вперёд и с огромной силой оттянули назад на сто с лишним. Сакура пыталась посильнее укутаться в одеяло, чтобы уснуть, но ворочалась она довольно долго…       Ночью куноичи проснулась от того, что почувствовала чьё-то присутствие рядом. Открыв глаза, она увидела Итачи, который опёрся спиной о диван и спал?!       — С ума сошли? — Сакура быстро села на диване возле него и потрясла его за плечо. — Учиха-сан!       Он очень медленно открыл глаза. Поднял руки по направлению к огню.       — Там холодно. И тебе здесь холодно, — Сакура опустилась на коленки рядом с ним. — У меня мало сил. И жизнь вот-вот закончится, — она видит, что он как под гипнозом.       — Не закончится. Я вам помогу. Только пойму, как это всё лечить.       — Не получится. Они ходят за мной.       — Кто? Акацуки?       — Они затягивают меня. Я уже мёртв. Моё бремя… — она видит, что он засыпает.       — Учиха-сан? — Сакура снова касается его плеча.       — Холодно.       — Здесь тепло.       — Нет. Холодно здесь, — он берёт её руку и тянет к своей груди. — Ты тёплая. Ты любишь. Тебя любят, — Итачи аккуратно касается её подбородка. — Согрей меня, — Сакура вздрогнула от этой фразы, но из его ладони не вырвалась. — Полежи со мной.       Он приблизился к ней лицом. Что ещё хуже, кажется, её тоже стало тянуть к нему. Его губы были очень привлекательны. И ещё чуть-чуть и Сакура их коснётся.       — Эй! — раздалось уже от волка. Куноичи сразу отстранилась от напарника. Как ей вообще могло подобное взбрести в голову? — Это добром не кончится. Итачи, иди спать.       — Мне холодно.       — Тогда я положу вас здесь, — Сакура поднялась на ноги.       — Вам там будет холодно, — он сразу понял, что она уйдёт в комнату.       — Ничего. Я полежу с ней. А ты явно несёшь бред.       — Ложитесь здесь. «Он обращается то на «вы», то на «ты». Может он ходит во сне, ещё и говорит? Такая реакция организма на препарат?»       — Нужно вернуться в постель.       Итачи еле поднимается со своего места и пытается проковылять в комнату. Сакура тут же помогает ему дойти, укладывает в постель. Она нашла в шкафу ещё один плед и укрыла им напарника. Затем прикоснулась ко лбу. Температуры у него явно не было. Учиха мгновенно провалился в сон.       — Что с ним? — задала она вопрос прыгнувшему на кровать волку.       — Не знаю, но состояние его становится хуже. Причём здоровье его не подводит.       — Он действительно уничтожает себя? Только теперь это происходит на другом уровне. Может стоит перестать применять лекарство?       — Всё может стать ещё хуже, и я думаю, что это произойдёт резко. Тебе нельзя сдаваться. Продолжай лечение. Я что-нибудь придумаю.       — Хорошо, — Сакура закрыла глаза и медленно выдохнула.       Волк чувствовал напряжение от тела Итачи. Каждая его мышца была как натянутая струна. Удивился зверь от действия Сакуры, которая наклонилась и поцеловала Учиха в лоб.       — Вы должны бороться, — она встала и вышла из комнаты. Волк, на удивление, почувствовал, как его подчинённый начал расслабляться. И это наступило после поцелуя.       После этого Итачи не просыпался до утра. Даже когда Сакура пришла его будить, он проснулся не сразу. Сев на кровать, Итачи потёр лоб. О произошедшем ночью он не вспомнил. Даже и намёка не было. Теперь Сакура помогала ему с готовкой больше. Подавала нужные ингредиенты, что-то резала, мыла.       Приём пищи прошёл в тишине. Куноичи видела, что Итачи устал. После завтрака он отправился спать. Теперь все процедуры прошли без его участия. Сакуру это напрягало.       — «Он всё больше и больше спит. Это нехорошо», — позже она снова села за исследования.       — Как много спит, — раздалось от волка.       — Такое ощущение, что организм просто отключает его от реальности.       — Это плохо. Думаешь препарат? — он сел возле Сакуры и посмотрел на неё       — Нет. Подозреваю, что это он сам делает. Его организм.       — Он должен отпустить своё прошлое, — буркнул себе под нос волк, Сакура всё услышала.       — Что именно? — она перевела взгляд на зверя.       — Можно сказать — всё. Не думаю, что у него получится. Его прошлое тянет в бездну. Поэтому он плохо спит. Говорит, что преследуют кошмары. Его сон именно поэтому поверхностный. Он не хочет уходить от этого мира далеко.       — Он сам виноват, что у него такое прошлое. Он сам его создал своим безумием и жестокостью.       — Ты многое не знаешь. Я вижу, что ты пытаешься его понять. И я давал тебе подсказку. Откинь от него то, что он преступник и ты сможешь заглянуть глубже.       — Странные у вас предложения. Как от него можно откинуть то, что является его частью?       — Зачем ты поцеловала его вчера?       — Я!.. — воскликнула она и отвернулась от волка. — Не знаю. Просто…       — Тебя тянет к нему. Вчера он с тобой говорил не как преступник. Он сказал тебе о своей боли. А сегодня даже не помнит об этом.       — Это ему приснилось, — Сакура отмахнулась от фразы.       — Как врач, ты знаешь, что во сне включается подсознание — то, чем Итачи не в силах управлять. И ты знаешь, что вчера он сказал и выразил тебе намного больше, чем за всё время общения.       — Бред! Он убийца!       — Ты тоже, — спокойно сказал волк и ушёл к Итачи.       — Нет, — она шумно выдохнула и легла на скрещенные руки на стол. — Да.       Мысли покинули голову. Полная тишина наполнила комнату и лишь часы, висевшие над камином, напоминали, что время не остановилось. Сакура очень долго пролежала в своём положении. Информация никак не укладывается в голове. Всё-таки она решила проверить своего пациента. Встать ей удалось не сразу, спина отозвалась неприятной болью от неудобного положения в течение нескольких часов. Сакура почертыхалась себе под нос и отправилась к Учиха.       Волк лежал у него на ногах и пристально всматривался в лицо. По нему не скажешь, беспокоится он или нет. Сакура не понимала его. Она решила снова попытаться его разбудить, но ответа так и не дождалась. Куноичи провела рукой по волосам. Зверь видел, она нервничает. Даже если это просто ради её свободы или безопасности.       — Сходи поужинай.       — Я ужинала с ним. Ему тоже нужно есть.       — Ты же видишь, он спит. Может он проснётся завтра. Сил много потратил или устал от препарата.       — А если нет?       — Ты беспокоишься за него?       — Если с ним что-то случится, я никогда не выберусь отсюда.       — Он освободил тебя от печатей больше, чем на половину.       — И вы уверены, что я успею сбежать? А если с ним что-то ночью случится?       — Я сразу тебе сообщу. Иди ужинай.       — А вы?       — Итачи досыта накормил меня вчера. Потерплю.       — Хорошо. Надеюсь на вас, — Сакура вышла и побрела на кухню. Стало как-то пустынно. И есть не очень хотелось.       Для приличия она всё-таки поела. Провела все лечебные мероприятия и ушла спать на диван. Уже поздно ночью она проснулась от холода. Открыв глаза, пледа на себе не обнаружила, а в камине лежали сгоревшие вчера поленья. Сакура шумно выдохнул и пошла к Итачи. Волк так и не поменял своего положения. Он и не спал вовсе. В голову куноичи неосознанно влезли слова Итачи о том, что ему холодно, он просил его согреть, полежав рядом. Сакура порылась в шкафу и нашла ещё один плед, укрыла им Учиха. Волк ради этого встал. Затем она, помявшись, залезла под одеяло к Итачи с левой от него стороны. Голову Сакура приютила у него на плече, одну ногу поверх его. После этого почувствовала, как волк вернулся в кровать и лёг уже на её ноги. Сон быстро утянул её в страну Морфея…       Утром проснулась Сакура довольно поздно. На попытки пробуждения, Итачи никак не отреагировал. Оками тоже дремал, но как только Сакура начала активно трясти напарника за плечо, он проснулся.       — Реакции нет.       — Иди позавтракай. А потом я сделаю кое-что, — волк посмотрел на Харуно, ей уже не терпелось узнать, что он хочет сделать. — Мне нужно, чтобы у тебя было больше сил.       — Хорошо, — Сакура вынырнула из постели и направилась в другую комнату.       — Только не спеши. Я пока скоплю сил.       — Поняла…       Вернулась она с ещё большим энтузиазмом. Волк сидел на кровати с закрытыми глазами. Он явно о чём-то думал. В комнате Сакура почувствовала какие-то изменения. Будто зашла в другое измерение. Между тем, Оками обратил на неё внимание. Его глаза стали ярче чем обычно, они буквально блестели янтарём.       — Слушай. То, что я сейчас сделаю останется строго между нами. Эту помощь я окажу единожды. Честно говоря, Итачи мне очень нравится как человек. И я тоже хочу ему помочь. Ты правильно определила причины. Он действительно уничтожает сам себя, а в организме была сильная брешь, но ты не сможешь вылечить его сама. Прошло слишком много времени, то, что мы имеем сейчас, вылечить намного сложнее, можно сказать — невозможно.       — Он явно впал в кому.       — А если остановиться, станет хуже. Поэтому я применю одну силу, но после этого мне придётся уйти на несколько дней. Тебе придётся следить за ним. Ему будет очень трудно. Он справится, однако лучше тебе за ним проследить. Не думай бежать.       — Я же обещала.       — Хорошо.       После этих слов шерсть на волке поменялась, кажется, что она начала тлеть. При этом с ней ничего не происходило, это больше похоже на мираж, гендзюцу. Воздух немного нагрелся. Оками переместился ближе к плечам Итачи. Он поставил лапу в середину грудной клетки. И закрыл глаза. Через несколько секунд Сакура услышала бормотание от волка.       — Что вы сказали? — она попыталась прислушаться, но язык ей был не знаком. Сакура видела энергию на лапе. Чакрой назвать это было сложно. Потом она поразилась ещё сильнее. На теле Итачи из-под футболки начали появляться символы. Они бежали по всему телу как цепь оборачиваясь вокруг рук, шеи. Учиха медленно запрокинул голову назад, лицо его исказилось, а дыхание задержалась.       — «Ему явно больно, — пронеслось в голове Харуно. — Интересно, что делает Оками и каков будет результат?»       Итачи открыл рот и начал выдыхать воздух небольшими партиями, вместе с немым стоном, вырывающимся из уст. Символы буквально въедались в кожу. Что при этом испытывал Итачи, Сакура не могла представить, но боль явно была невыносимой. При этом он так и не проснулся. Когда последний знак исчез, изо рта Учиха вырвался то-ли пар, то-ли дым. Куноичи не смогла дать этому объяснения, так же, она решила не вмешиваться. Волк приобрёл свой обычный цвет и фактуру. Он опустил голову вниз и очень тяжело задышал.       — Помочь? — тихо спросила Сакура. Волк выровнялся и сел.       — Я сейчас уйду. Ему будет очень плохо. Постарайся его поддержать. И следи за его состоянием. Его может бросать и в холод и в жар, но твоё присутствие рядом необходимо. Сейчас он будет решать многое. И ему будет необходимо черпать откуда-то силы, — он смотрит на куноичи.       — А что именно с ним будет происходить? — она посмотрела на лицо Итачи       — Даже я не смогу этого определить. Я наберусь сил и вернусь.       — Хорошо. Может вам сначала отлежаться? — она наблюдает за волком. Он спрыгнул с кровати и побрёл в другую комнату шатающейся походкой. — Я могу дать вам часть чакры. Вы просто поспите с нами. С вашим состоянием сейчас, уверены, что дойдёте до точки назначения?       — Всё будет хорошо.       — Я беспокоюсь за вас.       — Ты очень хорошая девушка. И здорово, что сейчас находишься здесь. Мне очень приятно с тобой общаться, а для Итачи ты можешь стать спасением. Я восстановлюсь без проблем, — Сакура провожает его до выхода. — Но, если с ним что-то случится — будет плохо мне. Сакура, он нужен мне для существования. Или я снова ослабну. Есть люди, которые захотят меня поймать. А без него я не смогу дать им отпор. Он моя связь с этим миром, — волк толкает входную дверь, за ней ничего не изменилось, как показалось на первый взгляд. Зверь посмотрел вперёд. — Спасение в любви, — произнёс он и вышел. Сакура выглянула за дверь, потому что Оками буквально растворился в пространстве и на улице его нигде не было. Оглядевшись и убедившись, что волка действительно нет, она вернулась к Итачи.       — Спасение в любви, — молча повторила Сакура и посмотрела на своего пациента. — Каждый её достоин, но каждый ли сможет её принять? — она тихонько вздохнула и села рядом с Итачи.       Все его показатели были в норме, и Сакура позволила себе отойти на время, чтобы свериться со своими данными. После, взяла у него анализ и исследовала на наличие изменений в крови. Всё было чисто. Его организм шёл на поправку, но куноичи не понимала, как можно себя загнать настолько, что тело выздоравливает, а сам Итачи впал в кому. Вечером она повторила все лечебные мероприятия и легла спать рядом с ним.       Самое интересное началось на следующий день. Сакура проснулась от того, что Итачи начал двигаться непонятными рывками. Осмотрев его, она поняла, что ему снится кошмар.       — Если ему что-то сниться, значит его можно разбудить! — куноичи начала притворять свою идею в жизнь. Начала она с того, что потрясла его за плечи. Результат нулевой. — Учиха-сан! — следующей попыткой было нажатие на болевые точки, но и это не помогло. — Итачи-сан! Сколько можно?! — Сакура твёрдо ударила его по груди, приложив при этом чакру. Вот тут ей повезло, радостно подумала она. Итачи схватил её за руку. На этом везение закончилось, потому как он открыл глаза.       — Шарин… ган! — только и успела сказать она и её затянуло в другую реальность. Сакура упала на его торс. Вокруг неё образовался мрак…       По коже прошёл холодок. Сакура невольно поёжилась и потёрла плечи руками. Откуда-то сверху полетели капли, но они будто проходили сквозь неё. Проливной дождь. Куноичи смотрит на его источник, там, наверху, появляется небо.       — Запомни, это — поле битвы, — послышался мужской голос из тьмы.       — Зачем ты привел меня сюда… — теперь голос был детский. Сакура опустила взгляд и увидела четырёхлетнего мальчика.       — Я хотел показать тебе реальность.       Тут всё вокруг обретает краски, и Сакура видит трупы. Шиноби из разных стран, все лежат мёртвые. Их тела изрезаны, а на лицах замерла агония. Земля была полностью покрыта телами. Они боролись, стонали, корчились, но никто из них не сумел избежать собственной смерти. Все они были одинаковы, вне зависимости от того, из какой страны происходили шиноби. Никто из них не хотел умирать, а сейчас все они были мертвы. Сакура замечает на глазах ребёнка слёзы. Рядом с ним стоит мужчина. Но его лица она не видит. Мальчик всматривался в эту картину.       — «Он хочет запомнить. Кто это?» — пронеслась мысли в голове Харуно.       — «Я всё изменю», — послышалось непонятно откуда. После этого вся картинка растворилась…       Снова она стоит в темноте.       — Что происходит? Где я? И кто это был?       — «Я стану лучшим шиноби из когда-либо существовавших и прекращу войны во всем мире!» — снова раздался голос ребёнка во тьме.       — Почему Четвертым стал этот Минато?! — раздался крик мужчины. — Почему никто не предложил на пост вашу кандидатуру?       Сакура видела, как мальчик стал невольным свидетелем разговора возле раздвижной двери. И сразу прикинула примерную дату событий. Дальше разговор затёрся.       — Довольно, — прозвучал властный голос. — Мой сын слушает.       Мальчик стиснул зубы. Теперь ничего не оставалось, кроме как приоткрыть раздвижную дверь и показаться отцу. В комнате было четверо людей. Лица их были туманны. Да и вряд ли Сакура могла кого-то из них узнать.       — Что такое?       — Я хотел спросить тебя про сюрикендзюцу.       — Сейчас я занят. Спросишь позже.       — Понял, — ответил мальчик и быстро задвинул створку двери.       — О чём думает отец… — прошептал мальчик, но некому было ответить на его вопрос.       — Бедный… — Сакура могла ему только посочувствовать. Картинка снова помутнела…       — Ну что? — раздался женский голос из тьмы. Картинка проясняется.       Мальчик сидел, поджав ноги под себя, и уставился на создание, лежащее прямо перед его коленями. Рядом на кровати лежала женщина.       Перед ним был крохотный новорожденный малыш. Мальчик осторожно дотронулся до щеки ребенка. Дитя дернулось от неожиданного прикосновения. Шокированный его реакцией мальчик торопливо убрал руку, а женщина засмеялась, наблюдая за ним.       Мальчик снова нежно ткнул ребенка в щеку. Он что-то произнёс, Сакура не услышала, но увидела, как мальчик поменялся в лице. В нём появилось что-то тёплое.       — Позаботишься о своем маленьком братике, м-м? — спросила женщина, и мальчик отчаянно закивал, не отрывая руки от щеки малыша.       — Как это мило, — улыбнувшись произнесла Сакура. И снова её затянуло во тьму…       Обрывками появлялись тренировки того же самого мальчика. Он уже показывал большие успехи, как отметила Сакура.       — «Человек, обладающий большой силой, может остановить бессмысленное насилие. Могущественный шиноби, в битве с которым другие не имели бы и шанса, сумеет заставить окружающих прислушаться к своим словам и указаниям!» — пронеслось в воздухе. Сакура поняла, что иногда слышит мысли. Но неужели они принадлежат такому маленькому человеку?       Тренировался он в роще. На кедрах висели деревянные мишени, каждая размером с человеческую голову с двумя чёрными кругами по центру.       Мальчик стоял в лесу в полном одиночестве, зажав кунаи между пальцами, по четыре в каждой руке — всего восемь. Он прикрыл веки, медленно выдохнул и оттолкнулся от земли настолько сильно, насколько мог. Перевернувшись в воздухе вверх тормашками, прижал руки к груди, а затем резко развел в стороны. Восемь клинков сверкнули в полумраке и разлетелись по разным траекториям. Острые лезвия вонзились в центры мишеней, висящих на кедровых деревьях.       — Великолепно, — Сакура вздрогнула от того, что вместе с её голосом прозвучал ещё один.       Мальчик, затаив дыхание, обернулся и увидел черноволосого паренька.       — Сколько тебе лет?       — Пять.       — В твоём-то возрасте так мастерски управляться с кунаями? Ты действительно нечто. — парнишка протянул ему руку, голос его потерял звук на мгновение. — Я слышал, что ты удивительный ребёнок и не хочешь общаться с людьми. И ты определенно упрямый.       — Если ничего не надо…       — Ой, не говори так.       Парень рассмеялся и исчез. Мальчик невольно стал искать его глазами и наконец нашел: вот он — в небе! Он танцевал в воздухе, почти как сам мальчик несколько мгновений назад. Он раскинул руки в стороны, и восемь сверкающих клинков рассекли воздух.       — Ого!       Мальчик широко распахнул глаза от изумления.       — Ну как? — парень приземлился и довольно улыбнулся. — Я тоже неплохо обращаюсь с кунаями, верно?       Рядом с кунаями, запущенными мальчиком, торчали новые, почти вплотную.       — Я уже довольно долго наблюдаю, как ты тренируешься здесь каждый день.       Он медленно подошел к мальчику и снова протянул ему руку.       — Давай будем дружить.       Теплый голос парня и его дружелюбие тронули мальчика. Он принял предложение и пожал жаркую руку своего нового друга.       — Вот это здорово, — произнесла Сакура, и картинка снова расплылась…       — Что это за чувство?.. — послышался голос в темноте. Рядом заплакал маленький ребёнок. — Тихо, тихо, — ребёнок разрыдался ещё сильнее.       Картинка проявилась, на крыльце сидел мальчик и держал на руках ребёнка.       — Мама!       — Я так рада, что вы в порядке! — женщина крепко обняла мальчика, который стоял перед домом и держал на руках братика.       — Я решил дождаться тебя. Ты бы переживала, если бы мы убежали, а ты вернулась и не нашла нас.       Мать кивала и тихо плакала. Мальчик дернулся, Сакура поняла по какой причине. Он заметил, как что-то сзади матери стремительно надвигается на них. Он тут же вскочил.       — Мама! — воскликнул он, швырнув ребёнка матери, и подпрыгнул.       Огромный камень, летевший в воздухе, разбился возле дома и осколками заплясал вокруг. Один большой кусок летел прямо к ним, в спину матери.       — Вот чёрт! — Сакура на инстинктах побежала к ним, но пространство не пускало её. — Как мне им помочь?       Мальчик опустил глаза и встретился с вопросительным взглядом матери. Она прижимала к груди ребёнка и с удивлением наблюдала за своим старшим сыном, гадая, что побудило его внезапно подскочить. Камень был просто огромным, он бы с лёгкостью смел их троих.       — Я защищу… — прошептал Итачи и крепко сжал кулак.       Он сконцентрировал чакру в кулаке, и она окутала руку бледно-голубым сиянием. Камень с разгона налетел на кулак и взорвался с оглушительным скрежетом. С неба посыпались мелкие осколки. Он беззвучно приземлился.       — Ого! Как такой мальчик смог? — задала вопрос Сакура в пустоту.       — Ты в порядке? — спросил он, оборачиваясь.       Мать смотрела на него огромными глазами и не могла скрыть своего удивления. Ловкость сына поразила её до предела.       — Здесь небезопасно, идем к остальным.       —Да…       Голос мальчика заставил её подняться. Мама продолжала неподвижно стоять, а он ринулся к ней, чтобы поскорее взять за руку.       — Ещё не поступил в академию, но уже способен на такое… Ты действительно сын своего отца.       — «Я должен привести её и брата в безопасное место».       Отовсюду доносились вопли девочек и крики мальчиков вперемешку с грохотом разрушений; это было ужасно. Бегущие, истекающие кровью люди, пытались скрыться от катастрофы, найти безопасное место. Потерявший руку мужчина кричал на своего товарища шиноби. Молодая женщина бессмысленно уставилась на гору обвалившихся камней, словно марионетка с оборванными нитями. Рыдающий ребёнок, который пытался разбудить уже остывшую мать… Они не так далеко убежали, но мальчик уже задыхался.       — «Бойня…» — прозвучало в воздухе. Женщина заметила, что с сыном происходит что-то странное и позвала его:       — Я в порядке, мам.       Он отчаянно бросился вперед.       — «Я хочу силу, способную остановить войну! Хочу стать сильным шиноби!»       Теперь ситуация изменилась. Сакура видела обрывки. Мальчик явно переехал в новое место, но всё вокруг поменялось. Она буквально чувствовала недоброжелательное отношение. Нет, не к мальчику. Люди, появлявшиеся вокруг, показывали недовольство. За дверью отца мальчика постоянно кто-то ругался. Между тем, сам мальчик продолжал усиленные тренировки. В перерывах между тренировками читал множество книг… Снова водоворот событий остановился.       — Чем взрослые занимаются так поздно ночью? — спросил мальчик своего единственного друга.       Парнишка, глядя на далекие каменные лица Хокаге, улыбнулся кончиками губ. Они сидели на утёсе за пределами деревни. Под крутым обрывом текла река. Она вытекала из-за памятника Хокаге, и, извиваясь, убегала из деревни. Возле друзей течение становилась глубже и быстрее, нежели в своей начальной точке у деревни.       — Я — генин, — ответил паренёк, глядя вдаль. Он повернулся к притихшему другу и мягко продолжил, — Так что я хожу на собрания взрослых.       — А?       — Они регулярно встречаются…       — Часть разговора постоянно пропадает, как будто мне специально не дают услышать. Как какой-то блок, — произнесла Сакура.       Паренёк посмотрел вниз.       — Тебе лучше пока не знать об этом.       Мальчик с тревогой уставился на друга, который отвёл глаза.       — «Напряженная атмосфера, царящая в клане… Пусть это окажется просто догадкой».       Снова всё вокруг окуталось мраком…       — Я хочу стать самым великим шиноби, способным оборвать любые войны в этом мире. — послышалось в темноте. Картинка проявилась, Сакура узнала знакомые стены академии.       Кто-то захихикал в углу класса, но тут же грянули ожидаемые аплодисменты       — Молодец! — сказал учитель и потрепал его по голове…       Снова мрак…       — Это похоже на сон, очень длинный сон, — картинка проявилась.       — «Мы знаем, где расположены манекены, всех их можно достать со школьного двора».       Как только учитель дал сигнал, мальчик одновременно метнул восемь кунаев, зажатые в обеих руках, в восемь манекенов. Это заняло не более двух секунд. Затем он побежал, следуя заранее продуманному маршруту и быстро пересек весь двор.       — О—ох… — этот звук был издан детьми. Даже учитель оторвался от своих пометок и забыл огласить следующего ученика, не веря своим глазам.       Занятие было направлено на то, чтобы определить, как много целей из двадцати человеческих фигур сможет поразить каждый ученик за короткий промежуток времени. Манекены были расставлены по всему двору, и каждый из ребят выступал лично. Мальчик управился за тридцать секунд. Все его кунаи с безупречной точностью угодили в голову или в грудь манекенов, почти в одно и то же место в каждом случае: небольшие отличия варьировались лишь в зависимости от того, какая часть цели была на виду.       — От…тлично. Хорошо, следующий, — сказал учитель.       Мальчик молча вернулся на свое место среди восхищенных учеников. На его лбу блестели капельки пота. Он выступил настолько потрясающе, что никто не решился заговорить с ним лично. Одноклассники окружили его на расстоянии и перешептывались…       — «Ты не успеешь оглянуться, как станешь шиноби», — говорил ему друг…       Снова картинка помутнела, за ней последовали небольшие обрывки обучения ребёнка, и в конце концов Сакура увидела, что мальчик сдал выпускной экзамен на генина.       Снова небольшое помутнение — это была церемония выпуска.       Неожиданно перед мальчиком возник человек… Темный человек.       — Ты?.. — спросил мужчина, глядя на мальчика сверху вниз.       Правая сторона его лица была замотана бинтами. Он был облачен в чёрное, но левая рука в белой одежде была на виду по самое плечо. Одинокий левый глаз впился в него.       — Да…       — В самом деле…       Мальчик бесстрашно встретился взглядом с мужчиной, окутанным зловещей аурой.       Позади него мама схватила за плечо братика, собиравшегося продолжить прогулку.       — Ты отмечен печатью несчастья.       — Несчастья?       — Эти морщины призывают смуту, — сказал мужчина, указывая на линии на лице мальчика, которые начинались у глаз и спускались вниз по щекам. — Хаос будет преследовать тебя всю жизнь.       У меня есть вопрос для самого талантливого гения из всех, кто когда-либо учился в академии.       Мальчик молча ожидал продолжения.       — Десять товарищей потерпели кораблекрушение. Один из них подхватил скверную заразную болезнь. Если позволить ему жить, остальные девять тоже заболеют и погибнут. Будь ты был капитаном этого судна, какое решение принял бы?       — «Зачем задавать такой вопрос при первой же встрече?» — но в следующее мгновение он выдал ответ, простыми словами озвучил собственные мысли: — Больной, в любом случае, обречён умереть. Если бы я был капитаном, то спасение жизней девятерых было бы для меня в приоритете. Я бы убил одного, чтобы спасти остальных.       Мужчина самоуверенно улыбнулся.       — Однозначный ответ.       Он приблизился к мальчику и шепнул, проходя мимо:       — С нетерпением жду того дня, когда мы встретимся снова.       Сакура почувствовала что-то тёмное, как будто зловещее эхо испачкало тьмой сердце мальчика.       — Что он сказал тебе? — спросил отец, подошедший вслед за матерью.       — Ничего важного.       — Ой-ли, — отец проследил взглядом за спиной уходящего незнакомца.       — Кто он?       — «Хаос будет преследовать тебя всю жизнь».       Приложив ладонь к груди, мальчик следил за мужчиной, пока тот не скрылся в толпе…       Снова появлялись обрывки разных ситуаций, теперь мальчик работал в команде…       — Давай, заходи, — картинка снова остановилась. Подгоняемый отцом мальчик прикоснулся к закрытой раздвижной двери. По ту сторону стояла гробовая тишина. Напряженная атмосфера наполняла комнату, просачивалась наружу и была настолько насыщенной, что Итачи ощущал на коже покалывание.       — Он волнуется.       Выбора не было, он открыл раздвижную дверь. Зал с пятнадцатью татами или около того был забит битком, в темноте удавалось различить только силуэты.       — Простите, что заставил вас ждать.       Мальчик шагнул в комнату, а его отец пересек порог и прикрыл позади раздвижную дверь.       Мрак стал ещё более густым. Несколько человеческих фигур одновременно поднялись и зажгли свечи в четырех углах комнаты. По залу разлился слабый свет.       — Сядь здесь и слушай, — отец указал на место в самом конце комнаты — единственный свободный участок пола.       Проталкиваясь через столпотворение, мальчик добрался до указанного места и молча опустился на татами. Отец проследил, как он устроился, вышел и сел перед всеми, лицом ко всем.       — Теперь начнем наше обычное собрание, — объявил кто-то, сидящий рядом с отцом мальчика.       — Моему сыну всего семь, — сказал мужчина. — Он всё ещё мал и неопытен, хоть и имеет статус генина, необходимый для допуска сюда. Ему позволено посещать собрания только за счет моего бесспорно эгоистичного желания просветить его по поводу статуса клана ещё с раннего возраста. Я очень ценю ваше понимание.       Он опустил голову. Члены клана, сидящие перед ним, в ответ также одновременно склонили головы.       — Ладно, на чем мы прервались в прошлый раз? Я бы хотел вынести на обсуждение вопрос о составлении петиции по поводу изоляции.       Люди на собрании оживленно загалдели. Одни настаивали на том, чтобы показать Конохе свою силу, другие предлагали идти мирным путем и смотреть на вещи взвешенно, с холодной головой, остальные же беспомощно озирались, не зная, чью сторону принять. Внезапно мальчик ощутил на себе чей-то взгляд и немедленно посмотрел в том направлении. Он встретился взглядом с другом. Он молчал, словно так и не смог привыкнуть к шумной атмосфере этого места. Парень улыбнулся ему, и мальчик почувствовал прилив неописуемой грусти.       — «Я чувствую то же, что и ты…» — мальчик улыбнулся в ответ всем сердцем.       Снова всё растворилось…       — Что это за клан? Он явно из Конохи. И что это за сборы?       — Даймё, — раздался голос во тьме и тут же картинка прояснилась.       Двое, поддерживая даймё с обеих сторон, помогли ему забраться в паланкин. Команда из четырёх человек выступила перед отрядом даймё, сформировав ромбовидное построение со старшим во главе. Они наблюдали за человеком, который приближался к ним ритмичным пружинистым шагом, едва не подпрыгивая. С виду в нём не было ничего подозрительного. Тогда почему они вчетвером стояли в боевой готовности?       Лицо незнакомца скрывала причудливая ярко-оранжевая маска с неправильным узором чёрных горизонтальных полос. Он смотрел на мир сквозь круглое отверстие. Человек был облачен в длинный черный плащ до колен с открытым воротником. Плащ свободно стягивал на поясе широкий белый оби.       — Эй, всё в порядке? — спросил один из двенадцати Ниндзя-Защитников позади.       — Мы убедимся, — ответил мужчина. — Пожалуйста, дайте немного времени.       Пока они переговаривались, незнакомец лениво приблизился и поднял правую руку.       — Э—э, а можно задать вопрос? — спросил он слишком уж ровным голосом.       Его разочаровывающий тон вызвал у мужчины невольную улыбку.       — Эта дорога сегодня закрыта. Как ты сюда попал?       — Ох, неужели? — человек с преувеличенным сожалением вскинул обе руки.       Все глаза были прикованы к нему.       Воздух задрожал.       — Миназуки-сенсей! — воскликнул он, но было слишком поздно. — «Гендзюцу!»       Мальчик немедленно принял защитную позу, в то время как его командир неподвижно застыл перед ним. Он чувствовал кожей, что люди позади него тоже замерли. Даймё, его приближенные и двое Стражей Ниндзя попались в гендзюцу.       — О, кое-кто избежал моего гендзюцу, хм? — голос незнакомца изменился. — Да ещё и двое…       Мальчик затаил дыхание. Он немедленно прислушался к чакре и присутствию. Что-то шевельнулось рядом.       — Ублюдок, какого черта ты сделал?! — воскликнул его товарищ.       Едва Мальчик заметил его, сокомандник ринулся в атаку. На миг их взгляды пересеклись.       — Моя специализация — гендзюцу. Ты не поймаешь меня подобной техникой!       — Подобной техникой… Неплохо сказано, — пробормотал незнакомец.       — «Он смеется…» — так показалось мальчику.       — С таким мы вдвоем управимся за пару секунд!       — Тенма! — воскликнул мальчик, пытаясь остановить его.       — Шиноби, который не может объективно оценить боевой потенциал обеих сторон… — пробормотал человек.       Тенма ударил его кунаем в горло и испуганно воскликнул:       — Что… что происходит?       Бояться было чего.       Его рука провалилась в горло незнакомца и появилась с обратной стороны головы. С первого взгляда казалось, что Тенма пробил ему голову, однако ни капли крови не пролилось, а сам мужчина с виду не испытывал ни малейшего дискомфорта. Рука Тенмы прошла четко сквозь его тело.       — … умирает.       С трудом верилось, что жуткий вопль, который издал Тенма, мог принадлежать человеческому существу. Его тело взмыло в воздух, пронзенное рукой незнакомца. Это была не иллюзия. Словно подтверждение, из тела Тенмы водопадом хлынула кровь. Он мелко вздрагивал в конвульсиях, но постепенно затих и перестал двигаться вовсе.       — Тот, кто желая отличиться, безрассудно рвется вперед — умирает молодым. Это реальность мира шиноби.       Мужчина посмотрел в пустые глаза Тенмы, бессмысленно глядящие в небо.       — Теперь ты знаешь. Но уже слишком поздно…       Он с силой тряхнул рукой, проникшей в тело Тенмы, и труп соскользнул на землю.       — А ты не попался. Так я и думал. Вместо того, чтобы бездумно броситься в атаку, как этот шкет, ты попытался хладнокровно оценить свои и мои силы. Превосходно…       — Откуда мое имя…       — Полагаю, я знаю всё…       Человек в маске направился к мальчику, и его пружинистая походка сменилась твердым деловым шагом. Сейчас он куда больше походил на шиноби.       — Моя цель — жизнь этого старика. Я не трону тебя, если ты молча будешь наблюдать и не станешь мне мешать.       — Я — шиноби Конохи, — выдавил мальчик.       Он едва сумел открыть рот, чтобы произнести эти слова.       — «Не могу найти выход…»       — С ним впервые случилось нечто подобное, — пробормотала Сакура. Она понимает, что сделать ей ничего не удастся.       Человек в маске направлялся к даймё, но вдруг остановился рядом с генином.       — Повтори-ка ещё раз, что ты сказал? — он склонил голову на бок.       — Я — шиноби Конохи, — хрипло вымолвил мальчик.       — Значит, ты всё-таки хочешь умереть?       — «Умереть», — пролетела смутная фраза в воздухе       — Ты можешь стать хорошим шиноби. Тебе необязательно умирать здесь. Однако, если ты все-таки желаешь погибнуть, я не буду тебя отговаривать.       — «Двигайся!» — велел мальчик своему телу.       Из груди вырвался невольный стон. Шевельнулась лишь правая рука. Он ударил маску кулаком, даже не кунаем, и его рука, в точности как кулак Тенмы, прошла сквозь лицо незнакомца и вынырнула позади головы.       Мальчик был уверен, что противник стоит перед ним, однако никакого прикосновения не ощутил. Сакура невольно ощутила состояние ребёнка. Его сердце в страхе сжалось. — Неужели он всё-таки попал в гендзюцу?       — Я вижу, ты всё же хочешь умереть.       Человек в маске потянул к нему руку. Ладонь вдруг замерла в нескольких сантиметрах от лица мальчика. Человек посмотрел на небо, скрывающееся за деревьями.       — Эта чакра, — пробормотал он.       Он вновь опустил голову и взглянул на Мальчика.       — Ты был на волоске.       Маска задрожала. Мальчик даже не успел удивиться. Прямо у него на глазах незнакомца стало засасывать в черную дыру маски. Его тело сжалось и воронкой устремилось в пустое пространство дыры, словно вода в сливное отверстие. Наконец исчезла и дыра.       Он стоял ошеломленный. Перед ним, словно с неба, возникли четыре фигуры в звериных масках.       — Вы в порядке? — сероволосый парень в лисьей маске, самый низкий из всех, тряс мальчика за плечи. — Эй! Что случилось?       Остальные Анбу приводили в чувство даймё и других, попавших в гендзюцу. Очнувшийся даймё заметил тело Тенмы и закричал.       — Все, кроме меня, внезапно попали в гендзюцу. Мне понадобилось время, чтобы освободить их — это оказалось не так просто. Прости, я опоздал.       Мальчик бессмысленно уставился на паренька в маске лисицы…       — Откуда ты знаешь это имя? — спросил парень.       — Он встретился с противником, превосходящим его по силе в несколько раз. Нелегко ему пришлось.       Картинка меняется.       Мальчика трясло. Он завернулся в одеяло, но тепло ткани не могло унять дрожь. Он был не в настроении делать что-либо.       Мальчик замотался в одеяла. Его охватывали приступы непрекращающейся дрожи. — Он разочарован. Его сокомандник погиб прямо перед ним. Он не сумел ничего сделать и теперь будет упрекать себя.       По ту сторону двери послышался голос:       — … в порядке?       — Он отказался ужинать. Сразу пошел в свою комнату спать, — послышался ответ.       — Теперь он полноценный шиноби. Товарищи по команде иногда умирают прямо на глазах.       — Но ему всего восемь. Ему бы все еще играть в академии со своими друзьями…       — Свидетельство его таланта. Он получил миссию по охране даймё, потому что привлек внимание деревни. Задание важное. Неудивительно, что оно было сопряжено и с долей опасности. Полноценным шиноби можно стать лишь выживая раз за разом в кровопролитных битвах.       Сердце мальчика закололо.       — «Неопытный… Я всё ещё недостаточно силен. Я хотел больше силы. Достаточно силы, чтобы убить того человека».       — Но ведь он просто…       — Все нормально. Я уверен, он преодолеет это.       Мальчик ухватился за одеяла ещё крепче, словно они могли оградить его от отцовского голоса.       Он мучительно застонал. Он трясся и вздрагивал       — Он злится сам на себя.       — «Я хочу силы. Я не могу защитить своих товарищей. Отец сомневается во мне. Хочу стать сильнее того человека в маске. Нет, сильнее всех и каждого в этом мире. А после я вырву корень войн и сражений своими собственными руками! Пробуждение…»       Вдруг всё помутнело и лишь слова прорвались наружу:       — В следующий раз я не проиграю…       Снова возникали обрывки. Бесконечные тренировки. И вот мальчику позволяют сдать экзамен на чунина. Картинка останавливается.       — «Баланс между интеллектом и силой — вот, что является важнейшим качеством идеального шиноби. Только с ясным умом можно было показать превосходные физические возможности. Неважно насколько шиноби искусен в ниндзюцу, если он не способен принимать верные решения, то обречен на поражение. А в мире ниндзя поражение означает смерть».       Первым был письменный экзамен. Мальчик написал его сам, а теперь сосредоточенно наблюдает за остальными.       — Он изучает их, — пронеслось в голове Сакуры. — Какой способный.       Тем временем первый этап закончился, настал второй…       Сакура наблюдает за тем, как мальчик передвигается к башне. Она прекрасно помнит, как проводится второй этап экзамена. В нём нужно завладеть противоположным свитком. Но мальчик не искал его, а просто двигался к центру. И Сакура поняла, что это часть его плана, так как нужная ему команда нашла его сама. Он нёс свиток на виду. И естественно приманил своих противников с нужным свитком сам. Сначала мальчик подверг их небольшой панике, затем погрузил в гендзюцу. Заключением стал огненный шар, опередивший их ниндзюцу. Буквально в миллиметре от них техника рассеялась. — Он не собирается их убивать. Лишь пугает, ломает дух!       От страха перед смертью, они отдали свиток, мальчик вырубил их и отправился к башне…       И вот третий этап.       — «Я должен продемонстрировать такую ошеломляющую силу, чтобы взрослые, собравшиеся здесь, даже не посмели втянуть Коноху в войну. Я выложусь на полную!» — пролетела мысль в воздухе.       Одновременно со стартовым сигналом, противник мальчика широко открыл рот и зевнул:       — Ха-а-а…       С трибуны послышался хохот. Мальчик принял боевую стойку. Переднюю ногу чуть согнул, другую отвел назад. В руках у него не было оружия. Он расслабил все тело и отпустил свое сознание, не зацикливаясь ни на чем конкретно. Мальчик был готов реагировать немедленно, что бы ни сделал его противник.       — Так спать хочется… — противник свободно опустил руки, выпрямился и стал раскачиваться из стороны в сторону. — Ты не против, если я вздремну?       И, прежде чем ему успели что-либо ответить, он закрыл глаза. Затем наклонился вперед, несгибаемый, словно падающая тростинка, но за мгновение до того, как его тело коснулось земли, противник вдруг исчез из поля зрения.       Мальчик затаил дыхание. Он предвосхитил его движение чуть позже, услышав храп за спиной.       Гром…       Мальчик прыгнул вперед, сделав сальто. Лицо все же слегка зацепило — мимо с ужасающей силой пронеслась рука спящего противника, охваченная белыми разрядами электричества. Итачи приземлился и установил дистанцию между собой и противником. Он дремал, как и раньше, — стоя.       — «Он действительно спит или умело притворяется? Есть только один способ узнать: прямо атаковать, — Мальчик извлек кунай и метнул в противника. Клинок летел прямиком в лицо спящему. Его покачивающееся тело качнулось сильнее и в последний миг увернулось от куная. — Так он в сознании?»       Мальчик заметил, что противник снова сильно качнулся, и в тот же миг его тело опять исчезло из поля зрения. Он мгновенно взмыл в небо. На то самое место, где он стоял мгновение назад, обрушилась рука противника, охваченная покровом молний. Мальчик приземлился возле стены на расстоянии и снова увидел его.       — «Думай… — он внимательно взглянул на противника. Тот пошатывался вдалеке. — Он использует технику, которая с помощью особого состояния сознания — сна — выжимает полный потенциал его физических возможностей. Сном он держит под контролем свою личность, а свободно двигаться и нападать может на чистых инстинктах и животной интуиции.       Мальчик обратил всё свое внимание на противника. Шатающийся дернулся. Он наступал. Мальчик уловил присутствие противника справа, у самой стены.       Вспышка молнии. Он увернулся.       Плавными движениями мальчик избегал атак противника, а тот пребывал всё в том же отрешенном сонном состоянии.       — «Он запечатывает свою личность, чтобы увеличить свои физические возможности. Тогда вполне вероятно, что он мог также терять и память. А если так, значит он не помнит, что он в бою! Если мне удастся разбудить его, я смогу победить… Почему он использует подобную технику? Потому что он трус. Он до жути боится ранить кого-то или пораниться сам, поэтому и сбегает в сны. Трус испугался бы бесконечного сна, от которого никто не просыпается. Он обязательно откроет глаза, чтобы проверить обстановку. И в этот момент исход боя решится!»       Противник продолжал атаковать снова и снова. Мальчик умело уворачивался. Это длилось уже минут десять. И когда люди на трибуне начали понемногу возмущаться, что бой затянулся, а развития все нет, это наконец случилось.       Противник резко остановился, слабо покачнулся и слегка приподнял веки, совсем чуть-чуть. Их глаза встретились.       Сакура не заметила, что случилось. Ей снова не позволили увидеть, но она предположила, что это было гендзюцу. Так как противник взвизгнул       — «Я сделал это!» — весь остаток боя продолжался в подобном ключе. Мальчик уворачивался от атак и как только его оппонент останавливался, чтобы оценить обстановку, его снова посылали в гендзюцу.       — Нет… нет… нет… — грудь противника вздымалась. Он задыхался, трясся и дрожал. — Помогите мне, — он рухнул на колени и взвыл. — Я больше не хочу умирать! Пожалуйста, умоляю, помогите мне… Пожалуйста.       — Бой окончен! — экзаменатор встал между ними.       На трибунах воцарилась гробовая тишина. Все были сбиты с толку этой непонятной ситуацией. Полусумасшедший противник вопил и рыдал, пока экзаменатор не увел его с арены. Зрители застыли в оцепенении во всех концах трибуны от этих жутких криков.       — «Ниндзя были главной причиной войн во всем мире. Одним шиноби меньше — меньше и насилия. Я показал свою мощь, необъяснимую пугающую силу. Теперь шиноби всех стран знают о ней. «Не стоит делать этого мальчика своим врагом», — чем больше людей об этом подумает, тем менее вероятно, что Скрытый Лист втянут в войну. Это всё для того, чтобы избавить мир от войн!»       Он повернулся и направился туда, где скрылись экзаменатор и его противник. В полной тишине кто-то захлопал. Мальчик поднял голову и увидел лицо, наполовину замотанное бинтами…       — Шимура Данзо, — прошептал мальчик, без намека на должную благодарность. Данзо посмотрел вниз на него, и его губы растянулись в мрачной кривой ухмылке.       — Данзо? Он же из совета, — произнесла Сакура и картинка снова именилась…       — Я хочу, чтобы мой сын пошел в Анбу.       — В… Анбу? — злобно послышалось в ответ.       — Я знаю это лучше, чем кто бы то ни было, я понимаю, что вы чувствуете, — он медленно заговорил, тщательно подбирая слова. — Я чувствую то же самое. Именно поэтому мой сын вступит в Анбу. Я хочу, чтобы он стал связующим звеном между кланом и деревней.       Все присутствующие затаили дыхание.       — Как вам должно быть известно, члены Корня Анбу тайно наблюдают за нашим районом. И в этом случае, у нас тоже будет бдительное око, приглядывающее за деревней.       — Но ведь все мы из одной деревни, мы товарищи… — прошептал тихий голос.       Он неудачно пришелся на случайную паузу и в тишине достиг слуха каждого. Хозяин этих слов стоял подле отца. Мальчик с печальным лицом опустил голову, чтобы не смотреть в глаза соклановцам, и молчал.       — Что ты сказал?       Мальчик заговорил, не обращаясь ни к кому лично и все так же неотрывно глядя в пол.       — … люди Конохи все еще наши товарищи… Мы должны перестать отдаляться от них и раздувать огонь вражды. Так как они так поступили, и мы так поступим. Противник убивает, мы приходим мстить. Так начинаются войны.       — Ты на стороне Конохи?       — Вы все оцениваете только с одной стороны. Поэтому не можете увидеть полной картины.       — Ты, ублюдок!       Разгневанный мужчина вскочил на ноги и потянулся, чтобы схватить мальчика за воротник. Отец мальчика остановил его руку.       — Капитан!       — Успокойся.       — Но…       — Все нормально. Успокойся.       Мужчина демонстративно вздохнул и сел. Мальчика так никто и не тронул, и он продолжал тихо стоять, понурив голову.       — … извинись.       Все обратили яростные взгляды к молчаливому мальчику.       — Я понимаю, что ты хочешь сказать, — произнес отец. — Но идеалы и реальность — это две разные вещи. То, о чем ты говоришь, — это идеал. Насилие и войны действительно связаны с ненавистью, но ты слишком молод, чтобы понимать в полной мере бедственное положение угнетенных. Если бы ты видел, в какой тяжелой ситуации зажат клан с самого основания деревни, ты бы не выражался так опрометчиво.       — Я тоже из клана. И, думаю, я знаю, в каком положении клан.       — Тогда извиняйся! — воскликнул тот же, кто хотел напасть на мальчика.       Мальчик медленно поднял грустный взгляд на него.       — Простите, — еле слышно выдохнул он.       — С какой болью он это произносит, она терзает его сердце. — произнесла Сакура.       — Поговорим дома, — сказал отец, так, что только сын мог услышать его слова.       Ответа не последовало…       Снова картинки менялись друг за другом. Мальчик брался за всевозможные миссии. И уже прошло пять месяцев как, он стал чунином. Если, конечно, Сакура не ошиблась в расчётах. Деревня, обеспокоенная тем, что он не берет нормальных выходных, приказала ему отправиться на долгосрочные недельные каникулы. Они силой заставляли его отдыхать. Сакура видела обрывки игры с младшим братом в прятки. Где старший буквально поддавался, но при этом использовал теневого клона. И парнишка рассмеялся, когда услышал возмущение младшего.       — Молодец, ты заметил мою чакру.       — Я скоро пойду в академию. Естественно, что я умею хотя бы это.       — Серьезно? Это естественно?       — Ага.       — «Пускай думает, что это действительно естественно, ничего плохого в этом нет. Когда люди считают себя особенными, то начинают лениться. А если собственные успехи кажутся естественными, значит, ты знаешь о своем несовершенстве. Преуспев в чем-то, не будешь сильно на этом зацикливаться. Люди, которые не считают себя исключительными, продолжают двигаться вперед», — внезапно он вспомнил слова друга:       — «Ты никогда не оправдывал себя судьбой клана и не сдавался». Я ненавижу проигрывать более, чем кто бы то ни было, но если он опередит меня, я бы не возражал. Не понимаю, почему думаю именно так, но это исходит от чистого сердца.       — Пора возвращаться домой.       — Что? Ну—у, спрячься еще раз.       Парень поманил его, и мальчик шагнул вперед.       — Прости, — он щелкнул брата по лбу.       — Ау!       — Манящий жест, а затем щелчок, такой знакомый, — подумала Сакура.*       — Идём…       Снова картинка помутнела.       — Ты бы мог даже стать Хокаге, — Пролетело где-то во мраке.       Дальше Сакура увидела детали миссии для поступления в Анбу. Парнишку даже заранее отправили на совместную миссию с целью. Его противник был силён, он обладал знаниями Хьюга. Но перед самой миссией она увидела ещё один момент.       — Присоединение к Анбу — это наше преимущество. Мы используем его и приведем в исполнение наш план, — мужчина посмотрел на него, молчащего, и продолжил: — Истинная цель твоего вступления в Анбу — расследовать детали того, что творится в деревне, и докладывать нам. —       «Шпион… — пронеслось в воздухе. — когда есть конфликт между двумя независимыми силами, выдавать одной стороне информацию о другой — это ни что иное, как шпионаж. Значит, я стану таким же, как Мукай?» — ответа ждать было неоткуда.       — Информация, которую ты добудешь, решит судьбу. Все уставились на парнишку.       — Во что он влез? — тихо произнесла Сакура. — Похоже он и сам так считает.       Снова поглощающий мрак…       — День решающего боя близится, — произнес Фугаку.       Все встали, кроме мальчика. Он продолжал сидеть и заметил одного единственного человека, который все так же неподвижно сидел. Друг обернулся, и их взгляды встретились. Такой печали в его глазах мальчик не видел еще никогда. Его товарищ несчастно улыбнулся.       — Наше сражение прославит… — слова отца вызывали восторг у всех присутствующих, но сын слушал их, а в душе ощущались мрачные чувства…       — Что происходит? Кто это? Они явно готовят что-то нехорошее, — Сакура смотрит на это всё, но картинка снова меняется.       — Всё готово! — воскликнул ребёнок. — Как ты и сказал, я расставил там все восемь.       Старший брат улыбнулся в ответ. Они были в лесу. Среди деревьев братик спрятал мишени. И очень здорово спрятал — старший не видел ни одной из них.       — Давай, брат, — горячо воскликнул младший, не в силах скрыть своего возбуждения.       Ответом ему был короткий кивок. Старший достал кунаи и зажал их между пальцами, все восемь. В расслабленных руках блеснули клинки. парнишка опустил голову и сконцентрировался. На секунду для Сакуры изображение помутнело. Старший выдохнул, легко оттолкнулся от земли и перевернулся вверх тормашками. Центр тяжести смещался и растягивался, тело обретало стабильность. Он одним движением запустил четыре куная из левой руки. Все они точно вонзились в самые доступные цели. Затем он метнул два куная, зажатые между большим и указательным пальцами правой руки. Оружие также поразило свои мишени без помех. Осталось два.       Тело его все ещё находилось в воздухе. С момента его прыжка не прошло и секунды. Он перекинул кунай, зажатый между средним и безымянным пальцами в левую ладонь, взмахнул обеими руками и одновременно метнул кунаи. Их траектории пересеклись. С пронзительным лязгом клинки столкнулись в воздухе и отлетели в неожиданных направлениях.       Парнишка приземлился на землю.       — Это потрясающе. Он так хорошо владеет своим телом. Неужели это? Нет, не может быть.       Старший медленно поднялся и почувствовал, что брат прячется неподалеку. Младший, укрывшийся за деревом от опасности, сейчас неожиданно высунул голову. Способности старшего просто ошеломили его — тот поразил все цели. Братик, открыв рот, уставился на камень, за которым скрывалась самая трудная мишень. Естественно, кунай попал и в неё. Именно для этого он заставил два последних клинка столкнуться — чтобы изменить их траектории и направить в цель.       — Круто, брат! Ты попал в десятку! И даже в ту мишень за камнем! — младший вылетел из-за дерева с кунаями в руках. Умения старшего брата его настолько восхитили, что он был вне себя от азарта. — Ла—адно! Теперь моя очередь!       — Нам пора идти, — младший внезапно утихомирился и с недовольным лицом повернулся к нему.       — Ты обещал научить меня новой технике сюрикенов! — сказал он и свирепо взглянул на него.       — Завтра у меня важная миссия. Мне надо подготовиться. Младший отвернулся и насупился. Казалось, он сейчас разрыдается.       — Брат, ты врун.       Младший брат уставился в землю, искоса поглядывая на него с укоризной. Старший поманил его, и лицо второго прояснилось. Братик радостно ринулся к нему, его шаги эхом разлетались по лесу.       — Прости. В другой раз, — сказал старший и щёлкнул младшего брата по лбу указательным пальцем.       — Ау! — он зажмурился и остановился.       — Что? Это движение! — Сакура удивилась.       Он взглянул на старшего, опустив уголки губ. Парнишка знал, это выражение лица означало только одно: он что-то задумал.       — Смотри, брат! — младший скрестил руки с кунаями наготове и задорно улыбнулся. — Хе—е—ей! — Он рванул в сторону мишеней.       — Эй! Ты поранишься если будешь… — только и успел крикнуть старший. В тот же момент младший подвернул лодыжку и живописно растянулся на земле…       Сакура засмеялась, потом увидела, как старший несёт своего братика домой. Когда они проходили через ворота, он внезапно почувствовал у стены чье-то присутствие.       — Чего так долго? Чем вы занимались? — отец смотрел на него, сложив руки на груди. — Я хочу поговорить с тобой. Идем домой, быстро.       — Да, — кивнул старший.       Отец уверенным шагом направился прямиком к дому. Парнишка медленно последовал за ним по-прежнему с братом на спине.       — Как же ему тягостно от этого.       Братья бок о бок сидели напротив отца в его комнате.       — Мне сказали, это завтра, — внезапно произнес отец. — Завтра особая миссия… Я решил пойти с тобой.       — Кажется, что я слышу биение его сердца, — она заметила, что он обратил внимание на младшего. — Он злится на отца?       — Если ты удачно выполнишь миссию, вступление в Анбу будет тебе обеспечено, — отец посмотрел на него молчащего. — Ты понимаешь?       — Тебе не нужно так беспокоиться. Кроме того… — он посмотрел на младшего.       Проницательный младший братец запрятал свою грусть глубоко в сердце и с улыбкой взглянул на него.       — «Он словно успокаивает меня. Нет! — Старший улыбнулся и взглядом передал слова: — Попробуй, скажи ему… Завтра ведь важный день для тебя, правда?»       — Отец… Завтра мой…       — Завтрашняя миссия также очень важна для клана!       Жесткие слова отца раздавили все мужество младшего брата. Он опустил голову с окаменевшим лицом, словно отчаянно пытался сдержать слезы.       — Я отказываюсь от завтрашней миссии.       — Что? — сорвалось из уст Сакуры.       — Ты… Ты с ума сошел?! Даже ты должен понимать, как важен завтрашний день! Что ты такое говоришь?       — Завтра я пойду в академию на церемонию поступления брата.       Отец затаил дыхание.       — Так вот почему он так разозлился.       — На церемонии обычно присутствует родственник. Тебе должно было прийти оповещение… отец.       Он говорил совершенно серьезно, не врал, он действительно решил отказаться от миссии. Эти слова исходили от чистого сердца.       В комнате повисла тишина. Отец сердито вздохнул.       — Понял уже. Я пойду в академию.       Отец поднялся и пошел в столовую, где их ждала мама. Братья последовали за ним.       — Какой он смелый и заботливый, — произнесла Сакура и картинка помутнела…       — Я не преувеличу, если скажу, что живу ради этого, смекаете?       Мужчина выпустил ртом сигаретный дым. Парнишка стоял перед ним, затаив дыхание. В одной руке его цель держала сигарету, а в другой серебристую флягу с сакэ. Трое ниндзя смотрели друг на друга. На земле вокруг них лежали без сознания более десятка шиноби Скрытого Тумана. Парнишка и его товарищ одолели их всех в одиночку.       — Сдайся спокойно, Кохината Мукай, — сказал друг мальчика. — Хокаге-сама снисходителен к тем, кто сдался. Возможно, он не казнит тебя.       Мукай опустил голову и скривил лицо в иронической ухмылке.       — Ты стал известным шиноби. Но у меня сложилось впечатление, что ты ходишь только по солнечной стороне. Или… — он внезапно остановился и отпил из фляги. — … или ты просто все еще сопляк?       Мукай открыл правый глаз и насмешливо улыбнулся. Парень нахмурился.       — Вы же знаете, что я сделал. Должны понимать, могу я сдаться или нет, — Мукай щелчком стряхнул пепел с сигареты. — И все-таки какая честь. За моей жизнью пришли двое гениев клана на пике своих способностей. — Он достал из сумки портативную пепельницу, спрятал в нее окурок. Потом закрутил колпачок на серебристой фляге и сунул ее в карман жилета.       — Мдэ—э, ситуация и впрямь щекотливая, — пробормотал он. — Теперь мой сын знает, что его старик, с которым он говорил всего минуту назад — теневой клон. Он наверняка сердится, — Мукай свирепо взглянул на них двоих и почесал в затылке. — Теперь, когда я вернусь домой, мне придется выдумывать оправдание. Он принял боевую стойку, поднял руки на уровень груди.       — Вы же отличный шиноби, зачем вы стали шпионом? — спросил мальчик. Этот вопрос уже давно не давал ему покоя.       — Становишься дядькой, со временем появляется масса причин. Не поймешь, пока не подрастешь сам. Даже если бы я и сказал вам здесь, сейчас, вы бы поняли меня лишь наполовину.       — Если ты умрешь, что станет с твоим больным сыном?       — Именно поэтому… да и по многим другим причинам я не могу здесь помереть. Даже если это значит, что мне придется убить вас, ребята.       Вокруг его левого глаза вздулись вены.       — Бьякуган! — воскликнул мальчик.       Но его товарищ уже отскочил назад, разрывая расстояние между собой и Мукаем.       — Простите, парни. Я не буду с вами церемониться.       Не успели слова растаять в воздухе, как Мукай во мгновение ока очутился рядом с мальчиком. С ужасающей скоростью он одновременно ударил ладонями в горло и солнечное сплетение. Вонзив в живот соперника руку, которой метил в солнечное сплетение, Мукай согнул средний и указательный пальцы внутри его тела.       — Ха! — выдохнул Мукай и выдернул внутренности.       Мгновение, и парнишка, стоящий перед ним с вырванными кишками, превратился в огромную стаю воронов, которые упорхнули вверх. Вместо того, чтобы спасаться от атакующих клювов, Мукай элегантными движениями продирался сквозь них.       С этого момента бой для Сакуры словно заволокло дымкой, она понимала, что они встретили серьёзного противника. Но как они с ним справятся ей увидеть не дано.       — Это явно воспоминания, но как их удаётся показывать такими кусками?       Картинка прояснилась, Мукай рухнул на землю, из его живота брызнула кровь. Парнишка в шоке застыл на месте и уставился на него. Их противник сам вспорол себе живот.       — Держись, Мукай! — воскликнул товарищ парнишки. Он присел и поддерживал голову раненого шиноби.       — Я — шпион другой деревни. Любое вмешательство в мой мозг — и запускается техника… чтобы я совершил самоубийство. Меня уже никак не спасти.       Мукай закашлялся, из его рта выплеснулась кровь.       — Я… Я впервые вижу человека, способного поймать в гендзюцу за такой короткий миг… Что за дьявольщина? — Юноша не ответил. — Секретная техника, да?       — Вы хотите что-нибудь сказать? — пробормотал парнишка.       — К-кто бы мог подумать, что все так получится… Т-то, что я сделал… это было мое решение. Т-только мое. Жена и дети ни при чем, они не знали…       — Ты хочешь сказать, что предатель только ты?       — Может, я прошу с-слишком много… — дрожащей рукой Мукай пытался что-то нащупать в кармане.       Парнишка отстранил слабые пальцы мужчины и достал столь желанный для него предмет. Он вынул из пачки сигарету и протянул к губам Мукая.       — Ог-гня…       На этот раз старший товарищ извлек из его кармана зажигалку и поднес огонек к концу сигареты.       Мукай глубоко затянулся, наполняя легкие дымом. С наслаждением выдохнул.       — Значит, вот как умирают ш-шиноби. Я буду ждать вас… там.       Мукай уронил руку с сигаретой, зажатой между пальцами, и перестал двигаться.       — Все кончено, — сказал юноша. Его голос дрожал от изнеможения. Парнишка в ответ кивнул. — В свое время я расскажу тебе все… Только тебе.       Картинка снова мутнеет. — Как же они смогли его победить? — задала Сакура вопрос в темноту… — Он знал Какаши-сенсея? — обрывками появились встречи с Хатаке…       События снова остановились, позволив Сакуре взглянуть…       — Упомянутые тобой тревоги и зависть, объединившись, впоследствии могут обернуться куда более мощным чувством.       Появился человек, а рядом другие люди. Сакура снова видит это мрачное место, наполненное бесконечной злобой.       Пытаясь перекричать гул толпы, парень выпалил:       — Если мы будем так же ожидать худшего и копить это в себе, все что угодно может обернуться катастрофой!       Один мужчина поднялся. Отец все так же глядел на сына, не говоря ни слова. Парень молча повернулся к мужчине.       — Эй! — узкие глаза человека убийственно сверкнули. — Ты поддерживаешь деревню, не так ли? Ты чей союзник, черт подери? Деревни или клана? Может вступление в Анбу немного помутило твой рассудок? Ты не слишком много о себе возомнил?       — Не загоняйте понятия в словесные рамки, — пробормотал собеседник.       — Что? — откликнулся.       — Враги… Союзники… Этими словами вы грубо делите вещи на черное и белое, теряете из виду реальную ситуацию. И выходит, что лезете туда, куда не следовало.       — У нас нет времени ходить вокруг да около и отвечать на вопросы, которые не имеют смысла. На чьей ты стороне?! — яростный рев мужчины поверг храм в тишину.       — Это очевидно, разве нет?       Теперь обрывками мешалось всё. Недовольство людей. Охрана Хокаге. Слежка за людьми. Но битв не было.       — Если бы мы все время были нагружены убийствами и опасными заданиями, то нельзя было бы сказать, что в деревне мирно. То, что у нас нет работы — это доказательство мира, — сказал Какаши и улыбнулся. Сакура была уверенна, что это Какаши.       — «Если в деревне мир, то почему у меня так неспокойно на душе? Почему кажется, что все неуклонно куда-то катится?» — прозвучало в воздухе…       Он возвращался домой, когда по ушам ударил оглушительно громкий звук.       — Вах—ха—ха!       Парнишка неосознанно остановился и заметил впереди маленький сквер. Было уже довольно поздно, день клонился к вечеру. Солнце ускользнуло на запад, и вокруг сгущались сумерки.       Мальчик, который только что хохотал, стоял на качели и смотрел вслед трем теням, убегающим прочь. Возможно, своим друзьям.       — У вас нет и шанса против великого Наруто, даттэбайо! — воскликнул мальчик на качели.       Тени не обернулись на него. Они покинули площадку, о чем-то дружелюбно переговариваясь. Мальчишка, назвавшийся Наруто, наблюдал за теми троими, грустно присев на качели. Его прежние слова были просто-напросто бравадой. Парень понял это сразу же, как только мальчик назвал свое имя.       — Наруто? — значит тогда я была такого же возвраста.       Парень направился к скверу. Он тихо приблизился к качелям, раскачивающимся взад-вперед, и сел рядом с поникшим Наруто.       — А!       Наруто заметил его, внезапно появившегося из ниоткуда, и едва не свалился с качели от неожиданности. Он беспорядочно замахал руками и ногами, каким-то образом умудрился остаться на качелях и с подозрением уставился на пришедшего.       — Не пугай меня так, ‘ттэбайо!       — Прости.       — Э—э… ты кто? — Наруто глазел на него, широко распахнув глаза.       Раскачивая качели, парень посмотрел прямо.       — Неважно.       — Мне низ-зя говорить с незнакомцами, моя мама…       — У тебя её нет.       Наруто застенчиво улыбнулся и потянулся рукой к затылку.       — Так ты знаешь?       — Узумаки Наруто — известный проказник.       — О, так я настолько знаменит?       — В каком-то смысле.       — Хе—хе—хе! — Наруто счастливо рассмеялся, не понимая сарказма собеседника.       — Твои друзья убежали.       — Те, кто не понимают моих проделок, мне не друзья, даттэбайо!       — «Он пытается скрыть своё одиночество. Не знаю, как так вышло, что Девятихвостого запечатали внутри тебя, но кто бы ни запечатал воплощение катастрофы в младенца, он явно был не в своем уме. Неужели не понимал, каково будет жить ребенку? — пронеслось где-то недалеко от ушей Сакуры. — Правда скрывается во тьме. Наруто — часть мрака деревни. Власти запечатали в Наруто катастрофу, а неудовлетворение людей, с их неприязнью к клану, направили кое-куда еще. Ловкая манипуляция, чтобы сохранить стабильность в деревне. Невольно плодить тьму, чтобы спрятать собственную тьму… Теперь Я тоже часть тьмы деревни. Потому что Анбу сами по себе были истинным мраком».       — Эй, братец!       — М-м? — Наруто пялился на него круглыми глазами.       — Ты вдруг замолчал. Все хорошо?       — Я в порядке.       — Ладно, — Наруто взглянул на него с беспокойством.       — Думаю, самое время возвращаться домой.       — Было бы с кем. Да и нет там никого, — Уголки рта Наруто опустились.       — Ладно, мне пора.       — А?! — воскликнул Наруто c преувеличенным удивлением, стоило парню подняться.       — Постарайся уж. «Эти слова вряд ли ему чем-то помогут», — но Наруто счастливо потер пальцем нос и хихикнул. Затем он мощным прыжком спрыгнул с качели, выпрямился и ткнул в сторону собеседника указательным пальцем.       — Меня зовут Узумаки Наруто! И я однажды стану Хокаге, даттэбайо!       — Правда… Хокаге? «Даже неся на своих плечах бремя тьмы деревни, этот мальчик не смирился со своей судьбой. Он не держит зла на деревню и на людей, а верит в свою мечту искренне и беззаветно». Здорово, если станешь.       — Разумеется, стану, даттэбайо. Запомни меня, братец!       Улыбнувшись в ответ, парень повернулся к Наруто спиной и пошел прочь. Сверху на небе мерцали звезды…       Снова мрак окутал Сакуру.       — Интересно, Наруто помнит этот разговор?       Проявилась следующая картинка.       — Скажу откровенно: я хочу, чтобы ты докладывал мне подробности того, что происходит на этих собраниях, — в словах слышится явное давление. — Если все будет продолжаться так, как идет, клан падет. Мне нужна твоя сила, чтобы предотвратить это.       — Вы говорите мне предать мой клан?       — Ты не предаешь их. Ты их спасаешь, — Данзо уперся локтями в стол, сплел пальцы, умостил на них подбородок и впился в парня единственным глазом, напоминавшим глубокую темную дыру. — Предательство — это действие, которое вредит преданным, но если ты станешь сообщать мне подробности происходящего на собраниях, ты предупредишь вспышку негодования своих соклановцев, а это не вред для них, наоборот, выгода. Так что это не предательство.       — Я понял.       — Ты ненавидишь сражения больше, чем кто бы то ни было. Я был уверен, что ты так ответишь       — Я не хочу посягать на достоинство твоего клана. Оставляю выбор информации, которой ты захочешь поделиться со мной, на твое усмотрение.       — Спасибо.       — Рассчитываю на тебя. Судьба твоего клана — в твоих руках.       Он глубоко вздохнул       — Он осознаёт всю тяжесть, возложенной на него ответственности.       — «Почему-то эта ответственность пахнет кровью…»       Снова картинка меняется…       Сакура видит мальчика. На вид ему было не более десяти лет, он бежит вперёд, в бой, определенно готовый принять свою смерть, стиснув зубы и сжав в обеих руках по кунаю.       — Ха—а! — боевой клич прозвучал как рыдание.       Парень в маске Анбу встретил его грудью. Острая боль пронзила живот. Мальчик вонзил в него кунай, но обе тонкие руки его всё равно дико тряслись. Ужас достиг своего предела, и из глаз мальчика хлынули слёзы.       Где-то послышался непонятный крик, как показалось Сакуре, кого-то окликнули.       — Я в порядке, — ответил он спокойно, картинка проявилась окончательно.       Несколько человек, окружив его, наблюдали издалека. Дрожа как осиновый лист, мальчик медленно поднял лицо и посмотрел на парня. Слёзы катились из его глаз. Страх, вырвавшись наружу, обернулся звуком:       — А… А—а—а…       — Ты уже настоящий шиноби. Возьми себя в руки, — сказал парень с добротой.       Мальчик, испуганный и удивленный, не понимал, что происходит. Он мотал головой из стороны в сторону и отчаянно пытался не смотреть в лицо реальности.       — Ты не убежал, ты пошел на меня. Потому я отнесусь к тебе с вежливостью, которой заслуживает настоящий шиноби.       Парень занес кунай со спины, чтобы мальчик не увидел, и вонзил клинок снизу в затылок рыдающего врага. Мягко выдернул кунай из своего живота. Отступил назад. Брызнувшая из шеи мальчика кровь не задела парня — это тоже было частью искусства ниндзя. Юное тело перекатилось через гору трупов, и среди них уже не было ни друзей, ни врагов.       — Это тоже поле боя, — пробормотал парень себе под нос, чтобы никто не услышал, — «Стал ли я ближе к своей мечте? Деревня, клан, Анбу… Я хочу оставить все это и стать свободным… Но мне никогда не позволят…»       — В школе скучно? — снова картинка изменилась. Два брата сидели после тренировки и болтали.       — Не совсем, но… — младший запнулся и уставился в отверстие фляги.       — Ты отличаешься от остальных ребят талантом и образом мышления, потому и не ладишь с ними, верно?       — Не думаю, что стану ладить с другими. В конце концов, они безнадежны и в учебе, и в ниндзюцу…       — А Наруто?       — Э—э? — младший округлил глаза и изумленно уставился на него. — А… этот. У него все из рук валится, за что бы он ни брался. А еще он постоянно лезет ко мне. Бесит.       — Лицо младшего брата настолько мутное для меня. Не могу понять кто это.       — Наруто лезет к тебе?       — Лично мне вообще на него наплевать, но он вечно меня цепляет.       — Если он задевает тебя, значит, ты ему интересен. Подружись с ним.       — Я не могу с таким дружить.       — Было бы неплохо, если бы когда-нибудь ты всё-таки смог, — сказал парень и положил ладонь брату на макушку.       — Ни за что!       Мальчик крепко зажмурился, наморщил нос и оскалился. Это выглядело настолько забавно, что старший невольно рассмеялся. Младший расслабился, теряя забавную гримасу, и тоже захохотал. Снова картинка мутнеет…       — Не все в клане мыслят одинаково. И у меня нет намерения навязывать тебе наше мнение. Я не хочу, чтобы ты был мелкой галькой, которую запросто сносит сильным течением. Лучше будь скалой, которая способна выдержать напор и остаться на своем месте, — послышалось во мраке, и картинка проявилась.       — Отец…       — Ты не обязан отказываться от своего мнения. Если ты не согласен с другими — можешь подняться и с честью отстаивать свои мысли.       — На наших собраниях царит такая атмосфера… Не думаю, что они стерпят подобное.       Отец вздохнул.       — Это действительно так. Молодежью движет энтузиазм. Они продавливают свои высокие идеи, которые считают единственно верными, и изгоняют тех, кто с ними не согласен.       — Отец, — пробормотал парень.       — Что? Говори.       — Ладно. — его сын заговорил таким тоном, словно наконец-то принял решение. — Отец, ты мыслишь иначе, чем они?       — Нет, — утвердительно ответил отец. — Но даже если я поддерживаю их позицию, я не настолько зелен, чтобы игнорировать другие мнения.       — Его разочарование очевидно, и он явно его ощущает.       — Вот как…       — Оставайся верен своим идеалам. Борись, сомневайся, теряйся, но ты должен найти свой ответ. И когда ты найдешь его, прими решение и стой на своем. Найти свой ответ и идти до конца — это решимость.       — Решимость…       — Да. В нашем мире не так много людей, которые принимают в жизни собственные решения. Все они живут, доверяя свой выбор другим и отворачиваясь от ответственности. Никогда так не делай. Живи свою жизнь, принимай свои собственные решения.       — Я понял, — выдохнул парень, словно боевой клич, пылко взглянул на него. — Я не позволю никому принимать за меня решения.       — Как и ожидалось от моего сына, — картинка снова мутнеет       — Как много легло на плечи одного человека.       — Прежде чем перейдем к делу, я должен кое-что сказать тебе, — сказал Юноша другу. Его взгляд стал до боли острым. — Клан тебя подозревает, — картинка проявилась, снова двое товарищей сидят на уступе.       — Это я и без тебя знаю.       — Одному шиноби из клана приказано следить за тобой.       — Что… Поверить не могу…       — Это правда. Я в этом не сомневаюсь, потому что все это происходило у меня на глазах.       — Что ты имеешь в виду?       — Я имею в виду, что следить за тобой приказали мне. Я знаю, этого и говорить не следует, но я докладываю о тебе то, что нужно, так что расслабься. Но радикалы точно наблюдают за тобой.       — Я готов к этому.       — Эта уверенность — твоя сила и твоя слабость, знаешь, — со смехом сказал друг. — Но это мне в тебе и нравится, — он посмотрел вверх на луну, плывущую по темному небу. — У тебя есть сила, никогда не изменять своим идеалам, что бы ни случилось. И за эти идеалы ты готов сражаться без колебаний, какая бы сила тебе не противостояла. Вот почему я доверяю тебе и… — он отвернулся от убывающей луны и посмотрел вниз, на землю, а затем взглянул прямо на друга. — …могу честно рассказать тебе о своем решении.       — Что такое?       — Ты знаешь, какой завтра день?       Парень молча кивнул.       — Если завтрашнее собрание пройдет как всегда, мы уже не сможем их остановить.       — Что ты собираешься делать?       — Я думаю атаковать твоего отца на пути к храму. Расслабься. Я не стану его убивать. Просто поймаю его в гендзюцу, — снова часть информации не достигла ушей Сакуры…       — Если только я поймаю… я смогу приказать всем его устами отказаться от мятежа. Более того, в таком состоянии он и сам будет полагать, что это его мысли, которые идут из глубины души.       — Ты можешь переписать мысли главы?       — Единственное, что меня останавливает, это то, что он — твой отец.       — Не беспокойся об этом, — сказал парень.       — Не приходи завтра на собрание.       — Почему?       — Радикалы тебя подозревают. Если глава неожиданно изменит свою позицию, первым делом заподозрят именно тебя. Если ты придешь на собрание… как знать, во что это выльется.       — Думаешь, они нападут на меня?       — «Это ничего, иногда стоит ввязаться в меньшую битву, чтобы избежать большей. А чтобы прекратить все конфликты в мире, нужно принести огромную жертву». Если они нападут, я отобьюсь.       —Из-за вашей стычки сорвется важное собрание.       — Значит, ты собираешься взять под контроль моего отца и заставить всех пойти другим путем, так?       — Да. — друг сжал его плечи. — Если все пойдет хорошо, стремление клана к государственному перевороту ослабнет. Одержав победу над твоим отцом, я открою дорогу тем, кто против мятежа.       — Я могу чем-нибудь помочь?       — Жди здесь, пока собрание не закончится.       — Но…       — Это точно сработает, — друг уверенно улыбнулся. — Я приду сюда и расскажу тебе, как все прошло. Просто жди. На следующей встрече клан сделает шаг к миру, и после этого мне понадобится твоя сила. Я знаю, с такими превосходными способностями ты отнесешься к этому скептически, но самое главное — ты не должен умереть, что бы ни случилось. Именно поэтому, оставь завтрашнее мне, я прошу тебя, — он низко склонил голову.       — Мне жаль, что я не смогу тебе помочь в такое важное время, — сказал парень и тоже склонил голову. Друг сильнее сжал его плечи.       — Наша битва начинается завтра.       — Я уже давно готов…       — Неужели этот план сорвётся? И что за переворот такой? — произнесла себе под нос Сакура.       — Ты — связующее звено между кланом и центром деревни.       — «Связующее звено между кланом и деревней… Другими словами, шпион. Ты поручил собственному сыну такую грязную работу, а теперь еще и докучаешь этим?»       Парень сидит перед отцом и матерью.       — Ты ведь понимаешь это, верно?       — Да…       — «Путь, который избрали отец и другие, ведёт к уничтожению».       — Имей это в виду.       — «Я пропустил его слова».       — И ты пойдешь на завтрашнее собрание, — продолжил отец.       Парень промолчал.       — «Прости…» — парень отвернулся от отца и обернулся в сторону ощущения присутствия за спиной.       —Если ты уже сходил в туалет, то скорее возвращайся в кровать.       Бумажная дверь за спиной чуть приоткрылась, и в щели показалось сконфуженное лицо младшего братца.       — А—а… ладно.       Отец взглянул на младшего и поднялся. Он больше не смотрел на старшего.       — Чего ты слоняешься тут посреди ночи. Живо в кровать! — воскликнул он почти с упрёком.       — Да, — просто ответил младший. Он выглядел несчастным. Мальчик понурил голову, но затем поднял глаза на старшего и посмотрел с осуждением.       — «В чем ты меня обвиняешь? И как бы искупить вину за то, что я использую тебя, чтобы прервать разговор с отцом?»       Картинка сменилась…       Парень стоит на том же уступе, неожиданно он обернулся, ощутив присутствие позади.       Он что-то сказал, но Сакура не услышала. Похоже это было имя, в то же время появился его друг. На его правой щеке застыла подсохшая кровь, вытекшая из глазницы.       — Прости… — он нетвёрдыми шагами прошел мимо и остановился на краю обрыва. Было очевидно: случилось нечто ужасное. Друг объявился, чтобы сказать ему об этом, и парень молча ждал. — Я не справился.       — Что с твоим правым глазом? — Друг в безмолвии смотрел на обрыв.       — Я даже не смог встретиться с твоим отцом. Собрание уже, наверное, началось. Они наверняка определятся с ключевыми моментами на этом собрании. Наш план провалился.       — Но это ещё не значит, что все кончено.       — «Его дух сломлен». Кто это сделал?       — Данзо.       — Один из его подчиненных использует насекомых, верно?       — В белой маске тигра?       — Он отравил меня. Так что меня уже не спасти. Теперь… вряд ли удастся остановить восстание. Если в Конохе начнется грызня, другие страны обязательно нападут… будет война…       — «Вряд ли удастся остановить восстание… Я не хочу слышать этого от тебя! Ты сдался и все бросил? Неужели смерть делает людей настолько слабыми и хрупкими?»       — Я почти собрался использовать технику, чтобы попробовать остановить мятеж, — проговорил друг, обернувшись на него через плечо. — Но тут Данзо похитил мой правый глаз. Он не доверяет мне. Защищает деревню по-своему, как бы это ни выглядело.       — «Защищает деревню по-своему…»       — Он наверняка захочет забрать и мой левый глаз… — друг накрыл уцелевший левый глаз ладонью, скользнул кончиками пальцев под веко и сжал. — Пока этого не случилось, я отдаю свой глаз тебе, — он отнял руку от лица, и из щели сомкнутых век потекла свежая кровь.       — «Он доверяет его мне… — голос в пустоте потерял нотки жизни. — Значит я могу использовать заложенную в нем силу».       — Неужели заплачет? — произнесла Сакура. — Нет. Сдержится. Его друг вот-вот умрёт.       — Ты мой лучший друг, и я могу доверять только тебе. Эту деревню… имя клана … защити их, — друг повернул голову в сторону протянутой ладони, замешивая чакру. С пустого неба спустилась птица и остановилась на его руке. На открытой ладони показался глаз. Друг приложил его к левому глазу ворона, и они объединились. Потеряв оба глаза, он больше не мог видеть, но все равно с облегчением улыбнулся. Птица единожды кивнула и взлетела в темное небо. — Я хочу дать тебе ещё кое-что, — он снова повернулся к нему спиной. — Но перед этим я хочу кое-что тебе рассказать.       — Что? — с трудом выдавил парень. — «Не умирай… Не сдавайся… — в воздухе буквально застыл вопль из этих мыслей. — Не умирай. Если ты сдашься, все закончится. Шиноби сражается до последнего. Еще ничего не кончено».       — Я убил своего лучшего друга… вот этими руками.       — «Лучшего друга? О ком он говорит?»       — Это было незадолго до того, как я встретил тебя, — он все еще стоял спиной к парню, и он не мог увидеть выражения его лица. — Был один человек, которого я мог назвать своим другом. Я познакомился с ним в Академии. Мы вместе стали генинами, вместе сражались в одной команде. В прошлом для меня он был настоящим другом. Я мог ему доверять. И все же… Это не продлилось и года. Это было сразу после того, как окончилась война. Миссии были гораздо серьезнее, чем сейчас. Вместе с другими командами мы зачищали последствия войны, и нашу отрезало на территории другой страны посреди задания. Нам не повезло. Мы столкнулись с множеством врагов, и их оказалось куда больше, чем мы смогли бы одолеть. Это была верная смерть. К счастью, нас нашел один из товарищей, с которым мы прежде разминулись. Меня спасли, но мой друг сбежал слишком поздно. Если бы только я протянул ему руку, он бы не умер. — Он не виноват, — произнесла Сакура. — Но он так сожалел о смерти своего друга, словно совершил преступление.       — Ты не виноват, — Сакура дёрнулась.       — Нет, — отрезал друг. — Я завидовал своему другу. Он был более одарен, чем я, всегда был впереди, и я завидовал ему. Я должен был протянуть ему руку, но я сознательно не стал… Я убил его. Несколько месяцев я дико страдал. Я убил друга — эта мысль пожирала меня изнутри. Это было в то время… Когда я встретил тебя. Я видел, как ты усердно тренировался каждый день, и не задумываясь окликнул тебя. Ты всегда был таким дальновидным, бежал вперед, и я мало-помалу восстановился. Я правда благодарен тебе.       — «Я благодарен больше…»       — Гибель друга дала мне новую силу… — слова снова немного затерлись. — …пробуждает мощный эмоциональный удар. Скорее всего, мой пробудился из-за сожаления, что я убил своего друга.       — Сожаления, что ты убил своего друга…       — Да.       — Убей меня. Тогда ты обретешь силу. И если так, ты станешь намного сильнее…       — Это…       — Меня все равно нельзя спасти. И в таком случае будет лучше, если я умру, дав тебе силу. Давай! Сделай это!       — «Слова старшего брата, толкающего младшего вперед…»       Парень, шатаясь, шагнул вперед.       — Вот так, — щёки залило что-то теплое, похожее на кровь.       — «Слёзы…»       Парень продолжал двигаться, изо всех сил давя всхлипы, чтобы друг не заметил.       — Ты не вписываешься в клан со своими способностями. Я имею в виду… Судьба клана… Ты можешь шагнуть выше этого. Нет… Я думаю, твои способности настолько огромны, что поглотили также систему ценностей и мировоззрения шиноби.       — Мои способности? — парень услышал свой голос.       — Его голос дрожит.       — Я рад, что встретил тебя, — парень протянул дрожащие руки к спине своего лучшего друга. — Все прочее я оставляю на тебя, — таковы были последние слова друга, а затем тьма…       — «Я убил своего друга, — он уперся обеими руками в землю, на том месте, где мгновение назад стоял товарищ, и лежал ничком, не в силах шевельнуться… — Я обещаю тебе. Я остановлю клан…       Резко Сакуру окутала полнейшая тьма. Исчезли все звуки.       — И что будет теперь? — она прислушивается, но её окружает полнейшее ничто. И, возможно, лучше бы всё оставалось таким.       Сквозь мрак послышались крики и стоны, Сакура ощутила запах крови, непонятно каким образом это ей удалось. К крикам прибавился хруст костей. И тут обрывками появлялись картинки, взмах катаны и смерть, кровь, кто-то бежит, зовёт на помощь. Но всё бесполезно. Куноичи пытается отвернуться, однако эти жуткие образы преследуют её, бег ничего не решает.       — Хватит! — крикнула она. — Остановись! — но это не помогает. Она видит трупы.       Сакура закрыла уши, согнулась в спине и закрыла глаза, это хоть немного уменьшало звук.       — Помогите! — из всех криков она расслышала один. Он не похож на остальные.       — Это тот мальчик! — куноичи вспомнила голос и открыла глаза. — НЕТ!       Она видит, как он падает с обрыва. Хоть кругом и мрак, но Сакура отчетливо видит обрыв. Харуно срывается с места и прыгает за ним. Падение было недолгим, она видит плеск воды.       — Кровь! — чем глубже Сакура погружалась, тем больше понимала, что это не вода. И вот она достигла мальчика и схватила его за руку. Он уже явно потерял все запасы воздуха. На мгновение ей показалось, что кисть явно превышает размеры детской руки. Она всматривается в глубину. — Итачи! — куноичи пытается притянуть лицо напарника. Она не понимает, как у неё получается дышать, да ещё и на такой глубине. — Я вытяну тебя! — Сакура перехватывается за его плечо и тянет наверх. — Давай! — у неё начинает получаться.       — Не сможешь, — тихо прозвучал голос. Она заглянула ему в лицо, он явно не мог это сказать.       — Смогу! — Сакура делает новый рывок. — Что за? — на его теле появляются цепи, они буквально тянут Учиха вниз. — НЕТ! Не отпущу! — она пытается взяться за цепи, но они буквально проходят сковозь пальцы. Куноичи прикладывает руку к его груди, и посылает туда чакру. — ОЧНИСЬ! — Итачи берётся за её кисть.       — Тебе здесь не место, — тихо произносит он.       — Нет! Я помогу вам.       — Оставь меня.       — НЕТ!       — Ты не сможешь мне помочь.       — Смогу! Только позвольте! Отпустите себя!       — Оками.       — Что? — спросила она.       — Сакура, — послышалось где-то.       — Иди туда.       — Без вас не уйду!       — Сакура! — на этот раз голос стал громче.       — Сакура, прошу. Ты должна жить!       — Я хочу помочь!       — Я враг, — он начал медленно отключаться.       — НЕТ!       — Сакура!       После этого наступил мрак. Итачи исчез полностью.