***
Весело… Что ж, Цзюнь-шану и мастеру Шэню, влипающим регулярно в какие-то проблемы — и в глотки опасных демонических существ заодно — пожалуй, действительно весело. А Чжучжи-лану нервно вздрагивающему каждый раз, когда кто-то из них в опасности — не очень. Не то, чтобы он сомневается в боевых навыках этих двоих. Нет-нет, он понимает, что перед ним не дети малые, а одни из самых выдающихся личностей в заклинательском мире. Но не волноваться за своего дядю, спасителя и единственного члена семьи — трудно. И за нового… Друга? Тоже. — Тебе действительно стоит попробовать присвоить себе этого красавца, — заявляет ему Тяньлан на пятый день их путешествий, когда Шэнь Юань отходит переговорить с владельцем мотеля; потому что очевидно, они с дядей на мели и платит за них их новоиспечённый спутник. — Или это сделаю я! Чжучжи-лан тихо вздыхает; привычка, которую он умудрился перенять у Юаня за прошедшие дни. — Госпожа Су Сиянь вас убьёт. Цзюнь-шан драматично охает, хватаясь за сердце. — Племянник… Душа моя… Вот видишь, ты уже ревнуешь! Так клейми этого маленького небожителя! Сделай его своим! Позволь демонической натуре выбраться на свободу! Даже невообразимый уровень уважения к этому мужчине не может спасти его от неподдельного раздражения, когда тот вновь заводит свою шарманку. И ведь не в первый раз за эти дни. — Цзюнь-шан, пожалуйста, перестаньте. — Но он тебе нравится! Симпатия, любовь… Обо всём этом он уже читал и не раз. И видит собственными глазами, когда дядя воссоединяется после долгой разлуки со своей избранницей. Он видит, читает, но не понимает. Для него нет ничего сильнее, чем чувство благодарности, и он не уверен, что умеет радоваться. Но когда он рядом с Шэнь Юанем — этим странным мужчиной с очаровательными привычками и интересными рассказами — Чжучжи кажется, что он не так уж и безнадёжен. Что у него есть шанс… Осознать. Осознать столь красивые, поэтичные чувства самостоятельно, на собственной шкуре. — Мгм, осталось всего две свободные комнаты, — немного расстроено подзывает их к себе Юань, как если бы содержать их являлось его прямой обязанностью. — Это ничего? Никто Шэнь Юаня не предупредил, что до его щедрого и спасительного прихода, в отсутствие госпожи Су Сиянь, они и так делили комнату на двоих, не имея особо ресурсов на другое. Чжучжи-лан приоткрывает рот, чтобы об этом сообщить напрямую, но дядя его опережает: — В таком случае, я займу отдельную! Вы, мальчики, справитесь? Мастер Шэнь, не задумываясь, кивает. — Конечно, конечно. Ах, если Чжучжи-лан не против? — Нет, — как-то слишком быстро отвечает он. — То есть, нет, господин Шэнь. Проблем не возникнет. Юань ему привычно улыбается.***
Неделя заканчивается слишком быстро. В глубине души Чжучжи-лану хочется надеяться, что, возможно, заклинатель не слишком занят. Что он сможет задержаться с ними ещё на чуть-чуть; совсем немного. Может, месяц? Но, конечно же, это напрасная надежда. У Шэнь Юаня своя жизнь с соответственными обязанностями. Он живёт совершенно в ином мире, для него являющемся непривычным. Таким созданиям вроде него нет места на пике Цинцзин, увы. Поэтому он не удивляется, когда на седьмой день их новый товарищ приглашает их в небольшое заведение, чтобы отобедать напоследок. — Надеюсь, мы с моим племянником смогли утолить ваш профессиональный интерес, мастер Шэнь, — хмыкает Тяньлан, вальяжно раскидываясь на стуле. Немного медлит, а затем интересуется, словно невзначай. — Также смею надеяться, что наша компания пришлась вам по душе. Чжучжи-лан медленно прикрывает глаза. Его дядюшка действительно планирует довести его до нервного срыва; мало ему постоянных двусмысленных напутствий — которые, к счастью, остались непонятыми Шэнь Юанем — так он ещё и позорит их гостя. — Не беспокойтесь, — тепло улыбается Юань. — Вы оба замечательные спутники. Спасибо вам. — Просто… Вы так торопитесь ускользнуть от нас по истечении срока, что мы с племянником невольно подумали, что вам наше общество неприятно! — лукавит демон, криво хмыкая и демонстративно косясь в сторону Чжучжи. — Ах, или может… Юному господину есть к кому торопиться? Шэнь Юань никак не реагирует на не особо тонкую манипуляцию Тяньлан-цзюня, зато как-то по-странному вскидывает брови на последнее предложение. — Меня ждут мои ученики, конечно же? — скорее спрашивает, чем отвечает он, постукивая себя кончиком веера по подбородку. — И никого особенного? — Цзюнь-шан, — интересно, как бы сложилась их небольшая экспедиция, находись здесь госпожа Су Сиянь? Стало бы лучше или нет? — прошу не тратьте время господина Шэня на детские забавы. Шэнь Юань всё ещё озадаченно оглядывает их справа-налево, а затем пожав плечами, отвечает: — Ну… У меня есть старший ученик… Полагаю, он будет недоволен, если я задержусь дольше обещанного, — и опомнившись, бормочет себе под нос: — Точно! Нужно купить что-нибудь для Сяо Цзю… Тяньлан-цзюнь вдруг принимается безудержно хохотать - Чжучжи не особо понимает от чего, но мягко постукивает дядю по спине, когда тот давится заброшенным в рот печеньем - и позабыв о первоначальной теме разговора, перескакивает на другую. Оставшаяся трапеза проходит более чем спокойно, и Шэнь Юань, пообещав время от времени писать Чжучжи-лану письма, улетает на своём мече. Его уход кажется по-странному меланхоличным. Может он и немного теперь понимает, почему его дядя постоянно тяжело вздыхает при прощании со своей суженной. — Вот ты и упустил свою возможность, племянник. Змей пожимает плечами. Ему трудно представить, чтобы в какой-то вселенной такой возвышенный человек, как господин Шэнь Юань, и вовсе обратил внимание на демоническое отродье, вызывающее отвращение, даже у сородичей. Тем не менее, ему удалось заполучить немного чужого внимания и… Чжучжи-лан не жадный. Он довольствуется тем, что получает, никогда не надеясь на большее. (Никогда не достойный большего.) — Не понимаю о чём вы, дядя, — почти искренне признаётся он. Через две недели Шэнь Юань обещано присылает своё первое письмо, в котором долго-долго — листа на четыре — повествует о том какие беспорядки учинили ученики в его отсутствие, о скучных собраниях пиковых лордов, о новых заданиях и демонах, и даже присылает ему перо странной демонической птицы. Чжучжи-лан с особой аккуратностью оглаживает каждый выписанный иероглиф и мягко улыбается. Письма мастера Шэня — живые, пропитанные эмоциями и теплом. Он намеревается сохранить каждое.