Путь Гордого Бессмертного Заклинателя

      Су Сиянь кто угодно — воин, заклинательница, шпионка, гордость учителя и школы, прилежная старшая ученица — но не мать.       Она не умеет толком заботиться об остальных в открытую; не пинками, которые раздаёт Тяньлану, когда тот вновь вынуждает её волноваться по пустякам; не ворчанием на шицзуня, когда тот откровенно рискует собой; и не брошенными Чжучжи-лану монетами, если замечает его тоскливый взгляд на змей в небольших клетках, на рынке.       И от того ей и страшно.       Потому что на её плечах теперь новая ответственность; гораздо более важная, чем любое веление учителя или даже высших сил. В ней сидит жизнь — пока ещё маленький сгусток, но совсем скоро он станет полноценным человеком! — и она за неё ответственна.       Она — будущая мать.       Но она совершенно не умеет таковой быть.       Матери не могут грубить детям, не могут надеяться, что те распознают их приступы нежности, скрытые за напускным безразличием, и любовь, проявленную сквозь жесты, а не слова. Матери должны учить своих детей чему-нибудь, но… Су Сиянь ещё сама мало что понимает в этой жизни.       И всё же уверена, что маленькое создание, вынашиваемое под сердцем, она любит. Честно, искренне любит. Просто не знает как с ним быть и что делать. В какой-то момент, даже Тяньлан начинает казаться потенциально лучшим родителем, чем она. Подумать только, безответственный, немного инфантильный, король-демон обращается с детьми лучше неё!       («Заклинатель заклинателя видит издалека», — жалуется она Чжучжи-лану, когда Тяньлан-цзюнь снова усаживается в компании молокососов, рассказывая им причудливые истории.)       Су Сиянь также слишком гордая, чтобы признаться, что этим всем обеспокоена. Она лучшая среди своих ровесников, будущая управляющая дворца Хуаньхуа! Видано ей бояться абстрактной вещи, а? Она никогда — никогда! — не просила помощи, никогда не признавала ошибки вслух. Поэтому, нет, она не может ответить на взволнованные вопросы своего избранника. И поэтому, нет, она не будет просить помощи у знакомых женщин.       И поэтому, да, ей легче будет косвенно припереть к стенке малознакомого человека, о котором знает только понаслышке!       Бессмертный мастер Шэнь Юань, чьё имя на устах у каждого заклинателя в той или иной степени.       Су Сиянь мельком видела этого мужчину на собраниях Бессмертных, но в основном ведала о нём из рассказов Чжучжи-лана. Тяньлан тоже не преминул несколько раз нахвалить этого человека, но похвала со стороны Тяньлан-цзюня скорее… Наталкивает на мысли, что с человеком знакомиться не стоит.       Однако, если уж племянник её возлюбленного — неразговорчивый, скромный юноша — умудрился сказать больше пяти слов, то может этот Шэнь Юань и не был плохим.       Наверное?       По крайней мере, отказываться от идеи было уже поздно.       Су Сиянь понадобилось много времени, чтобы убедить своего шицзуня пустить её сюда, в школу Цанцюн.       Чисто теоретически, она всё ещё считалась шпионкой, подосланной наблюдать — а чуть позже убить — Тяньлан-цзюня, и её обязанностью было находиться в его компании постоянно; чем она в принципе и занималась, просто немного… Не так, как от неё это требовалось. Поэтому ей пришлось слёзно объяснять своему наставнику то, что если кто им и поможет избавиться от старшего демона, то это и несравненный мастер Шэнь. К счастью, тот его знал лично, и посчитал эту идею достаточно хорошей.       Пик Цинцзин встречает её… Спокойствием. Некой долей уюта. В округе царит тишина, но совершенно отличная от тишины её дворца. Тишина в Хуаньхуа — это пугающее безмолвие, словно в округе бродят мертвецы, реагирующие на каждый звук. Безмолвие это напрягающее, лишённое покоя.       Тишина на пике Цинцзин… Ощущается совсем, как дом. Юные адепты размеренно разгуливают туда-сюда неторопливыми шагами, другие играют на музыкальных инструментах, примостившись на небольшой поляне; в окнах зданий виднеются ученики, занятые расписыванием свитков и чтением. Одним словом, идиллия.       Не этого она ожидала от прославленного пика. Выражение «пристанище для богатой интеллигентной молодёжи» у неё всегда ассоциировалось с кучей беспризорных, наглых детишек.       — Старшая ученица дворца Хуаньхуа, Су Сиянь?       Перед ней возникает высокая фигура юноши; он такой же адепт, как и она сама. Сложно понять младше её он или старше, тем не менее, она складывает руки в приветствующим жесте.       — Так точно.       — Шэнь Цзю, старший ученик пикового лорда Шэня, — сухо представляется он, плавно разворачиваясь спиной, тем самым приглашая её следовать за ним. — Мы были осведомлены о вашем приезде. Шицзунь как раз завершает чаепитие с учениками.       Чаепитие с учениками?..       Она вопрошающе вскидывает брови, но никак не комментирует. Да оно и не нужно: Су Сиянь удаётся заметить небольшую беседку, не сразу бросающуюся в глаза из-за обилия бамбуковых деревьев в округе. В центре восседает, по всей видимости, Шэнь Юань, а сидящие рядом с ним юнцы и девы, несомненно, ученики.       Они разговаривают так… Дружелюбно, словно между ними нет пропасти, как между всеми учениками и учителями. И Шэнь Юань совершенно не похож на её шицзуня; поглаживает учеников по волосам, как собственных детей, посмеивается с их шуток, и всё равно умудряется сохранять некоторый образ мудреца, не забывая попутно раздать советов.       — Шицзунь, — адепт названный Цзю, проводит её внутрь, вынуждая остальных бросить заинтересованные взгляды, — ученица дворца Хуаньхуа прибыла.       Когда заклинатель, наконец, отгоняет остальных учеников по делам, веля Шэнь Цзю проследить за их выполнением, а Су Сиянь прося присесть напротив, попутно протянув ей чашку чая, у неё на языке вертится много вопросов.       Ей как-то сложно их всех сформулировать корректно, поэтому она сдаётся, задавая один единственный, совершенно бестактный:       — Это ваш сын? — кивая на уходящего Шэнь Цзю.       Слишком много совпадений между этими двумя, да и внешность почти одинаковая. Учитель всегда учит кротости характера, но её любопытство — немного выше его учений.       Шэнь Юань давится напитком, бормоча себе под нос тихое «Упаси Небожители», и Су Сиянь насмешливо фыркает.       — Вы не первая кто так считает, но этот мастер не заинтересован в семейных ценностях. Мне достаточно учеников, — невероятно спокойно объясняет он, откидываясь на спинку стула. — Я так понимаю, госпожа Су Сиянь хотела бы сохранить эту нашу встречу в тайне?       Ну конечно. Он знает, что она здесь не по тем же причинам, названным в письме её учителем. И возможно даже знает, что она находится в отношениях с Тяньлан-цзюнем; если Чжучжи ему об этом рассказал, конечно. Учитель говорит, что такие люди, как Шэнь Юань — знающие всё обо всех — падут первыми, но Су Сиянь кажется, что уж лучше пасть, будучи осведомлённым, чем жить, так ничего и не узнав.       — Я была бы премного благодарна, — соглашается она, не давая полноценного ответа, потому что всё ещё сомневается стоит ли ему доверять.       Это его явно веселит, потому что он по-лисьи сужает глаза.       Они замолкают. Су Сиянь знает, что ей стоит задать интересующие её вопросы — хотя бы один — и всё же, язык не поворачивается. Ей самую малость стыдно и страшно. Стыдно, потому что у неё, вообще-то, определенная репутация и лицо, которое необходимо сохранять в обществе. Она не А-Лан, умеющий выдавать самые бесстыдные вещи на публике, без страха и смущения. Ей сложно быть эмоциональной, даже в присутствии близких, что уж говорить о незнакомцах? А страшно, потому что…       — Как вы… — она запинается. — Как вы заботитесь об этих детях?       Сиянь начинает немного жалеть, что у неё при себе нет такого же веера, как у мужчины напротив. Должно быть, это очень хороший аксессуар, помогающий в некотором роде спрятаться, а?       — Жалоб не поступает, — хмыкает Шэнь Юань, ничуть не помогая.       — Я имею ввиду, — она вздыхает, — как вы… Как вы можете… То есть. Да, чёрт возьми! Как вы научились быть таким мягким с ними?       Выражение лица заклинателя чуточку разглаживается. Он определённо давит смешок, и Су Сиянь несдержанно закатывает глаза, вмиг осушая чашку чая. У неё всё хорошо с самоконтролем, спасибо! Учится терпению в компании одного конкретного демона!       — Мгм, хороший вопрос. Этот учитель не всегда с ними осторожен, разумеется. Не стоит недооценивать меня в гневе, — он скучающе подпирает щёку ладонью. — Однако, да, я умею быть с ними мягок, если этого желаю. Никакой магии здесь нет, я всего лишь поощряю учеников, если они этого заслужили.       «Да вы относитесь к ним, как к родным детям!», — мысленно выругивается Су Сиянь.       Тот то ли действительно не понимает, что некоторые люди не состоят в настолько доверительных отношениях даже со своими родителями — что уж говорить о учителях — то ли просто притворяется.       Так или иначе, она вновь пытает удачу:       — Как вы думаете, могут ли люди, не умеющие быть… Слишком открытыми в выражении эмоций стать родителями?       Шэнь Юань плавно приподнимается с места, обходя столик стороной. Оказывается у неё за спиной, и она подсознательно напрягается, поджидая, быть может, нападения. Но Шэнь Юань лишь роняет руку на её волосы, успокаивающие похлопывая по макушке.       — Это не то, что вас интересует.       — А?       — Вас ведь не это интересует. Вы хотите спросить сможете ли вы стать хорошей матерью, разве нет?       Су Сиянь напрягается пуще прежнего.       Её беременность — большой секрет. Она тратит огромное количество духовной энергии на то, чтобы спрятать этот факт от всего мира, и по правде говоря, об этом ещё даже не знает Тяньлан-цзюнь. Тогда как…       — Впрочем, если у вас нет желания, а это лишь предложение нашего общего товарища, то вы вольны отказаться, вы знали? — спокойно продолжает Юань, чуть склоняясь над ней.       Она мысленно выдыхает.       Конечно, он не мог ничего знать! Всего лишь думает, что они с Тяньланем раздумывают о том, чтобы завести ребёнка. Ни больше, ни меньше.       — Гм, я просто задала абстрактный вопрос и была бы рада получить не менее абстрактный ответ, — хмуро отмахивается она.       Мастер Шэнь кивает. Его взгляд меланхолично переводится в сторону, блуждая по младшим адептам, тренирующимся на мечах вдали.       — Этот учитель думает, что дети и их воспитание невероятно сложный процесс. В особенности для людей, которые не особо, хм, как вы сказали?.. Не слишком открыты в проявлении эмоций. Но этот учитель также считает, что всему можно научиться. Я слышал, что мадам Сиянь невероятно старательная ученица. И я считаю, что до тех пор, пока в вас горит желание и любовь к вашему будущему ребёнку, то вы со всем справитесь.       Так ли это?       Но что если… Что если она слишком будет поглощена любовью к Тяньланю, что не сможет найти ни капельки для ребёнка? Или, что если она воспитает его неправильно? Что если она заставит его думать, что он… Не любим? Что если он не будет идти к ней, когда будет нуждаться в помощи? Что если…       — Потратьте энергию, которую вы тратите на продумывание всех возможных сценариев, на… Может, прочтение обучающих книжек, — беззлобно щёлкает её по лбу Юань, отстраняясь.       Она возмущённо цокает, потирая ушибленное место. Он не полностью ошибается — точнее, вообще не ошибается — и она не может возразить.       — …Я благодарю мастера Шэня за мудрость, — она встаёт с насиженного места, мягко кивая ему в знак уважения. — И также благодарю за конфиденциальность.       — В любой момент, — напевает он, потягиваясь, словно ленивый кот.       Су Сиянь немного медлит, ощущая себя обязанной. Его слова, какими бы очевидными не казались, действительно… Помогли ей несколько расслабиться. И теперь она ощущает себя так, будто готова рассказать об этом Тяньлану. Это то, что она откладывала несколько долгих, мучительных недель. Это большое продвижение, верно?       — …Я могу как-нибудь отблагодарить вас делом, мастер Шэнь? — решается поинтересоваться она, застывая на выходе из беседки.       Шэнь Юань тепло посмеивается.       — Этот мастер не сделал ничего, за что его стоит благодарить. Хотя… Гм, не могли бы вы попросить нашего общего знакомого отправить мне на пик голову шестиглазой змеи из Демонического Царства? Буду премного благодарен!       Она непонимающе чешет щёку.       — Хорошо?..       Су Сиянь покидает пик Цинцзин со спокойной душой и с некоторым осознанием того, как обстоят дела. Теперь, причина почему столь мудрый заклинатель и головная боль в виде её суженного спелись, становится более очевидной.