Путь Гордого Бессмертного Заклинателя

      Бинхэ сонно потирает глаза. Щурится, внимательно вглядываясь в текст книги. Перед взором всё немного плывёт, и веки норовят тяжело сомкнуться, но он старательно держится из последних сил. Главное бы не помять, не запачкать книгу — остальное не так уж и важно.       Эту книгу ему подарил его шицзунь, Шэнь Юань, и он действительно очень-очень хочет дочитать её раньше завтрашнего возвращения бессмертного мастера. Таким образом Бинхэ удастся своим энтузиазмом не только порадовать его, но и задержать для разговора чуточку дольше.       К сожалению, Шэнь Юаня видеть получается всего лишь раз в месяц — порой он посещает Цанцюн дополнительных пару раз, но это скорее исключение, чем правило — и Ло Бинхэ приходится всячески выкраивать себе немного времени со старшим. Но это очень сложно, учитывая то, какими жадными все здесь становятся при появлении бывшего пикового лорда. Чего стоит один лишь его шифу?! А в компании назойливого шишу Лю и шибо Юэ… Ещё кошмарнее.       Когда Ло Бинхэ впервые встретил Шэнь Юаня, то ничего совсем не понял. Он решил, что их шифу, Шэнь Цинцю, взял и раздвоился. То ли, чтобы продемонстрировать какую-то новую технику, то ли чтобы напугать. Услышав его догадку, Нин-шицзе лишь заливисто расхохоталась. Откуда Бинхэ, прибывшему на пик последним, нужно было знать, что мужчина перед ним тот самый Шэнь Юань, которого их учитель частенько цитирует во время уроков?       Бинхэ и надеяться не мог, что сможет произвести впечатление на такого выдающегося человека, как мастер Юань. Однако по каким-то невероятным причинам тот стал проявлять к нему поразительное милосердие. И с тех пор он делает для него невообразимое множество вещей, совсем, как небожитель-покровитель из сказок мамы. Покупает подарки, помогает с обучением — охотнее, чем Шэнь Цинцю, который от чего-то не возлюбил его через некоторое время после их первой встречи с Шэнь Юанем — хвалит и одаривает заботой.       Ло Бинхэ в его компании чувствует себя таковым, каковым долгое время после смерти мамы себя не ощущал. Любимым. И если ему придется немного недоспать, чтобы впечатлить учителя, то это ничего страшного!       — Бинхэ? Ты что здесь делаешь в такое время?       Адепт протяжно зевает. Надо же, так слухи о том, что если мало спать, то столкнёшься с галлюцинациями — не слухи! Голос шизцуня над ухом такой реальный! Может почаще недосыпать…?       — Бинхэ? — воображаемый Шэнь Юань мягко потряс его за плечо. — Бинхэ!       Ха? Разве галлюцинации должны ощущаться настолько реальными?       Бинхэ неторопливо оборачивается в сторону источника звука, разглядывая Шэнь Юаня. Выглядит точь-в-точь, как настоящий, и даже чужое дыхание, палящее кожу лба неподдельно тёплое.       Стоп.       Ло Бинхэ в ужасе отскакивает, болезненно ударяясь пятой точкой о землю. Шипит, мысленно себя ругая. Никакая это не галлюцинация! Действительно шицзунь! И как можно было этого не понять сразу?!       Шэнь Юань вопросительно вскидывает брови, одной рукой приподнимая оставшуюся на земле книгу, а вторую протягивая, чтобы помочь ему подняться. Вновь почувствовать прикосновение учителя — приятно.       — Шицзунь!       Бинхэ почти пищит, отбрасывая стыд в сторону; резво вскакивает на ноги, влетая в заклинателя на скоростях, обхватывая руками чужой живот. Фигура Шэнь Юаня чуть покачивается от неожиданности, но всё же продолжает крепко стоять на месте. Тёплые ладони ложатся на его спутанные кудри.       — Шицзунь, вы приехали раньше? Что-то случилось?       — Мгм, нет, — Юань отстраняется первым, мягко приподнимая подбородок мальчика. — Всё в порядке. А теперь-ка объясни этому старику почему ты прячешься за Бамбуковой Хижиной. Ночью. После комендантского часа.       Звучит это всё правда очень не очень. Ло Бинхэ нервно сглатывает, ощущая себя ещё глупее, чем тогда, когда заваривая чай для мастера Шэня, спутал сахар с солью от волнения. Хуже, пожалуй, было только то, что тот ему об этом говорить не планировал, и если бы зашедший неожиданно Цинцю не испробовал бы чая лично, то Бинхэ бы так и не понял собственную ошибку.       — Этот ученик хотел дочитать книгу, которую вы отправили ранее… А у шифу ночью всегда горят свечи, — неторопливо объясняется он, стыдливо отводя взгляд в сторону. — Шицзунь, простите пожалуйста! Этот ученик очень-очень извиняется!       С губ Шэнь Юаня сходит тихий, еле слышный вздох; не злой, не раздражённый. Он несильно дёргает его за мочку уха, слабо оттягивая в сторону. Ему нравится думать, что это наказание, но он ещё не знает, что Ло Бинхэ в восторге от любого проявления внимания со стороны учителя.       — Во-первых, так делать нельзя. И ты прекрасно знаешь почему. Во-вторых, Бинхэ! Я не твой шицзунь, право… Каким образом А-Цзю тебя ещё не наругал за такое?!       Наверное, потому что шифу от шицзуня не в меньшем в восторге, — думает, но не говорит Бинхэ, позволяя себе хихикнуть.       — Господин Шэнь Юань — мой единственный шицзунь!       Щёки названного немного краснеют, и Бинхэ с удовольствием замечает, как по лицу учителя расползается нежеланная улыбка, мгновенно спрятанная за веером. Он притворяется, что этого не заметил.       — Пойдем, уже поздно. Если вернёшься сейчас в общие спальни, то всех перебудишь, — мужчина задумчиво подталкивает его вперёд, направляя в сторону пристройки. — Переночуешь сегодня со мной.       — А шифу не против?       В глазах учителя вспыхивают хитринки.       — То, о чём твой шифу не узнает — ему не повредит, — и мелодично посмеивается, осторожными шагами распахивая перед ними задние двери хижины. — К тому же, утром он будет слишком занят моим возвращением, чтобы обращать внимание на тебя.       Бинхэ снова немного мрачнеет.       Да, верно. Завтра все пиковые лорды и ученики вновь соберутся по душу Шэнь Юаня; каждый желая перетянуть немного внимания на себя. Здесь будет и шишу Лю, вызывающий учителя на поединки; и шибо Юэ, предлагающий Шэнь Юаню всё, что он пожелает; и шишу Му, неизменно желающий посоветоваться с Юанем по поводу трав… А особенно, его главный соперник, шифу, несомненно будет первым требовать внимания мастера Шэня!       Если Бинхэ повезёт, то Шэнь Цинцю разрешит ему остаться с ними в Бамбуковой Хижине; скорее всего, в качестве прислуги — но и то хорошо. Главное, что рядом. Если же нет, то шицзунь вновь скроется на пике Аньдин, у Шан шишу, и он не получит ни внимания со стороны старшего, ни благосклонного настроения шифу. Худшего варианта и не придумаешь.       — Как прошло ваше путешествие, шицзунь? — решая отвлечь Юаня разговорами, начинает Бинхэ; ему хочется слушать-слушать, внимать каждому слову, следя за малейшими движениями. Впитывать. Запоминать, пока есть время. — Хотите ли вы чем-нибудь поделиться с этим учеником?       Они оказываются в пристройке, и Шэнь Юань оставляет подобранную ранее книгу на прикроватном столике.       Здесь годами ничего не меняется: мягкая кровать, некогда поставленная для Шэнь Цинцю в его юношеские годы, теперь служит ложем для его учителя; каждая полка, каждый оставленный предмет — всё это неизменно кричит о том, кому принадлежит она теперь. Ло Бинхэ не знает комнаты комфортнее, чем эта.       — Вполне плодотворно, — мычит Шэнь Юань, принимаясь торопливо расплетать волосы, пока Бинхэ резво кидается расстилать постель. — Увы, ничего нового увидеть мне не удалось, но я повстречался с некоторыми старыми товарищами. О, и я думаю навестить дворец Хуаньхуа в скором времени.       Шэнь Юань стягивает с себя верхние одежды; дожидается, когда Бинхэ закончит раскладывать подушки, и медленно плюхается на кровать, устало потягиваясь.       — Учитель преследует какую-то особую цель, посещая эту заклинательскую школу?       Юноша озадаченно осматривает помещение. Шицзунь сказал, что он может переночевать здесь, дабы не создавать проблем для остальных спящих учеников и не навлекать на себя проблем, но… Здесь нет ни циновки, ни кресла. За неимением других вариантов, Ло осторожно усаживается на пол.       — Возможно… Бинхэ! — шикает на него Шэнь Юань, резким движением дёргая его на себя за локоть; адепт теряет равновесие, практически падая на учителя. — Что ты делаешь на полу?       — …Сплю? — непонимающе моргает он, еле-еле выравнивая своё положение.       Шэнь Юань бормочет что-то себе под нос; что-то, подозрительно напоминающее ругательства.       — Ты будешь спать на кровати. Где это видано, чтобы ребенок спал на земле? — Ло Бинхэ открывает рот, чтобы возразить. Ему ведь не сложно, главное не мешать шизцуню и… — Не будешь возражать и я обещаю почитать тебе книгу на ночь, хм?       Совершенно нечестный прием! Бинхэ почти жалобно выпячивает губу от таких манипуляций. Теперь он не сможет отказаться, даже несмотря на великое уважение к учителю. Тот ведь знает — по удовлетворённому фырканью видно — как ему нравится, когда Юань читает вслух.       — Учитель действует несправедливо, — тихо жалуется он.       Молча карабкается на кровать, устраиваясь в противоположной стороне от учителя. Ему всё ещё неловко — и стыдно, очень стыдно — но Шэнь Юань выглядит довольным, кутая его одеялом на манер большого снежного кома, и устраиваясь рядом. Он вообще всегда радуется, когда у него появляется возможность немного понянчить Ло — и это немного удивительно, но не неприятно. Он просто не понимает… Почему. Почему кто-то такой великолепный, как мастер Шэнь, искренне о нём заботится? Чем Бинхэ такое заслужил?       — Вот видишь, это вовсе не плохо, да, Бинхэ?       Бинхэ ворчит.       — То, что Шицзунь делает не может быть плохим.       И это правда. Будь это его попытки готовить — оканчивающиеся полу-сожжённой кухней и хохочущим шифу — или талантливая игра на гуцине, трогающая душу каждого ученика — и почему-то смешащая Шана шишу  — или не менее восхитительное мастерство, когда дело касается боя на мечах. Начиная от малейших деталей, и заканчивая великими подвигами — его шицзунь самый восхитительный.       — Подлиза, — беззлобно цокает Шэнь Юань, тянясь к книге.       В ту ночь Ло Бинхэ засыпает, сжимая пальцами ткани ханьфу своего учителя, вслушиваясь в баюкающий голос, зачитывающий ему книгу о демонических существах. Он плохо запоминает услышанное, но голос своего учителя слушает влюблённо, почти мечтательно. Его сны впервые за долгое время не омрачены призраками прошлого и тянущимися длинными тенями страхами, и Бинхэ позволяет себе проснуться с широкой улыбкой на лице.       (Ло Бинхэ также позволяет себе эгоистично надеяться, что в будущем у него обязательно появится возможность засыпать так каждый день; под защитой любимого учителя, слушая его немного хриплый, но одновременно с тем невероятно мягкий голос, спасающий его от тревог, чувствуя себя любимым.)