Run fast for your mother, run fast for your father
Run for your children, for your sisters and brothers…
У Серёжи кружится голова. Как это? Откуда у него в организме марихуана, такого быть даже не может. Он не употреблял никогда в жизни. Из глаз парня потекли горячие слёзы. Взгляд не способен сфокусироваться на врачах, на произошедшем, даже актовый зал плывёт во взгляде. Одна лишь школьная медсестра с сочувствием смотрит на подростка, ибо знает его четвёртый год и не верит, что Матвиенко по своей воле принял запрещённые вещества, из-за которых, по сути, происходит весь этот ужас в школе. - Я не употреблял! Не употреблял ни разу в жизни, может, вы с никотином перепутали?? Вы ломаете мою репутацию, мою жизнь своими убогими тестами, ибо я этого не делал! – во весь охрипший голос орёт Серёжа. Он не понимает, почему это происходит в его день рождения, не понимает, за что? - Молодой человек, успокойтесь, - холод в голосе врача парень чувствует на своей коже, а его взгляд врезается в память. Безжизненный взгляд, с небольшой капелькой осуждения. Ему, кажется, даже всё равно на судьбу семнадцатилетнего ребёнка. – Вините не нас, вините дотошного полицейского вашего, который достал даже нас, если вам так хочется кого-то обвинить. - Я никуда с вами не поеду!! – пропуская наглые слова мимо ушей вновь отчаянно кричит Матвиенко. – У меня день рождения, мои друзья там, за дверью! Вы не можете их так подвести, они готовились!! - Мы их и не подводим. Не надо было употреблять. Разговор окончен, больше я вам ничего не сделаю, с вами будет разбираться следователь и директор. - Я не употреблял! – из последних сил отчаянно вопит парень, и мир замирает. Дышать становится очень тяжело, ноги подкашиваются и не способны уже держать Серёжу, на мгновенье мир становится чёрно-белым, а вскоре и вовсе меркнет. Матвиенко теряет сознание. *** Антон с друзьями спокойно стоят у дверей актового зала. Серёжа был последний из их компании, кто проходил этот отвратительный тест на наркотики. У него день рождения, их вообще не должны были отвлекать! Шаст ужасно злится на всю эту систему, но всем своим видом показывает обратное. Злость и злость, никому она сейчас не поможет. Лениво переговариваясь с друзьями, в один момент они резко застывают. Из актового зала, с чересчур обеспокоенным видом выбегает их медсестра с потерявшим сознание Серёжей на руках. - Какого…Какого хуя блять! – вопит Эдик и компания побежала за Анастасией. У Димы помутнели глаза при виде друга в таком состоянии, Оксану вместе с Ирой затрясло, у Эда зачесались кулаки, а Антон в замешательстве, не понимая абсолютно ничего, погнался за ними. Ясные зелёные глаза округлись от шока. Что происходит? - Что с ним? – ошарашенно кричит Антон. - Что случилось?? - В обморок упал, - быстро отвечает им в ответ Анастасия. - А почему упал-то?? Что случилось? – кричит уже Ира. - В его крови нашли наркотики, - только лишь и отвечает медсестра. Все, как один остановились, словно вкопанные. Фролова со всей силы вцепилась в Иру, как в единственный спасительный круг, но и Кузнецовой слишком тяжело удерживать и себя и девушку. Ира же вцепилась в Антона, остановившегося ближе всех. У Шаста внутри что-то оборвалось. Кажется, он слышал треск разбитого сердца, а в лёгкие что-то сильное ударило. Он, в свою очередь хватается за Эдика, сжимая толстовку друга со всей дури. Выграновский машинально подхватывает Шастуна, тоже покачиваясь от потрясения. Дима же не держится ни за кого. Он лишь несвязно бормочет что-то, и самым первым бросается за Анастасией и Серёжей. На всех остальных это действует чуть отрезвляюще и через пару мгновений компания вновь бежит до медпункта. Никто ничего не понял, но иррациональная злость охватила парней. Особенно Антона. Он не верит, что Матвиенко сам мог употребить, но всё равно злиться. Из-за этих ебучих наркотиков они с Арсом, по сути, чуть не сгинули в зимнем лесу. И что ему говорят сейчас…? Всё кажется какой-то нелепой шуткой. У Серёжи день рождения, ему исполнилось семнадцать чёртовых лет, вся компания спокойно отмечала праздник, пока не узнали о произошедшем ночью от Арсения. Арсений Сергеевич…он знает уже? Попозже напишет ему, надо добежать до медпункта и удостовериться, что с Матвиенко всё в порядке. Слава всем богам, в которых он и не особо-то и верит, до медпункта бежать недолго. Вскоре ошарашенные друзья залетают в комнату, где медсестра уже пытается откачать Серёжу. После нашатыря он резко открывает глаза и едва ли не падает с койки. - Что…что случилось? – тихо хрипит он. В Антоне вновь закипает злость. Эта буря подскакивает к горлу, заставляя задыхаться и тонуть в ней. - А то, что в твоей крови нашли блядские наркотики, - негромко, но зло проговаривает Шаст. - Ты что, употреблял? – парень возмущённо подскакивает к другу и хватает Матвиенко за плечи. – Отвечай!! - Антон, - подходит к нему Эдик и кладёт руку на плечо, сжимая. – Спокойно. Это Серёжа, наш Серёжа, видишь? – кажется, Шаст даже не услышал его, он падает на колени перед кроватью. - Отошёл от него, - тихо, но внятно и гневно говорит Дима где-то позади и сам подходит к Серёже. С другой стороны к Антону подходит Оксана вместе с Ирой, и тоже хватают его за левую руку. - Не трогайте меня, - шипит Шастун. – Серёжа, отвечай, - горящими злостью глазами он вцепляется в лицо друга, а Антона самого трясёт, как и всех остальных. – Отвечай, я говорю!! - Не ори на меня, - ошарашенно хрипит Матвиенко. – Ничего я, блять, не употреблял, угомонись уже. - А откуда тогда наркотики у тебя, а? Память от марихуаны отшибло? – не думая о своих словах от слова совсем, вопит Шаст. Его разум верит, что Серёжа не мог употребить самостоятельно, он умён для этого. Но душа возмущается и полыхает от злости. - Закрой свой рот, - медленно, сквозь зубы проговаривает Позов. – Не употреблял он, это же Матвиеныч! Сам-то думай, что говоришь. И в этот момент в, и так уже переполненный медпункт врывается Арсений Сергеевич с Добровольским с перепуганными лицами. Последние Димины слова они явно слышали. Картинка им предстаёт так себе. Стоящий на коленях Антон, с неестественно выпрямленной спиной, Эд, который сдерживает его за правое плечо, и девушки, схватившиеся за левое. Около этой пугающей сцены Дима, которого потряхивает от переполненных эмоций и Серёжа, единственный, чьё лицо видно мужчинам. Но лучше бы они не видели его злое, но и в тоже время растерянное выражение лица. И Анастасия, что отпаивает потихоньку Матвиенко водой на дрожащих ногах. - Что тут происходит? – мгновенно спрашивает Добровольский. Шастун чувствует на своей спине обеспокоенный взгляд Арсения, но больше понять не может. Попов наверняка растерян. Молчание. Слышно лишь тяжёлое дыхание Антона. И именно он первым и не выдерживает. Сил уже никаких нет от этого ужаса. - Он принимал наркотики, - сквозь зубы цедит Шаст. – Наркотики. Он. Принимал. Понимаете??? – резко поворачивается к мужчинам и Арс ужасается испуганному, безумному взгляду подростка. - Антон…успокойся уже блять! – взрывается Эд. – Это Серёжа, это наш чёртов Серёжа!! - Арсений Сергеевич, - глухо произносит Дима. – Заберите его уже. - Не надо меня трогать, - орёт Антон. – Он – предатель, как вы не понимаете! - Не раскидывайся словами, Шаст, - зло отвечает ему Позов. – Думай, что говоришь. Успокоишься, поговорим, кто тут предатель. Но явно не Серёжа, ясно? Из глаз Оксаны выкатилась слеза. Ничего не говоря, Арс подходит к Шастуну и хватает за руку. Почувствовав его тёплую руку на остром плече, Антон словно обмяк. Сгорбился и опустил злые глаза. А потом, резко вырвался из хватки учителя и убежал за дверь. Эдик также резко сдулся, и его глаза бегали то от растерянного Матвиенко, то на всё ещё открытую дверь. Он не может. Сложно, до ужаса сложно выбрать, но…через пару минут, и, проматерившись, он убегает за Шастом. Спустя мгновенье за ним же убегает и Арсений, кинув виноватый взгляд на Добровольского. Серёжа хватается за лицо и сквозь свои холодные ладони проговаривает: - Кто-то меня накачал наркотиками, когда я спал. Узнав об этом, Антон пришёл в ярость. - Не знаю, что может сейчас сделать он в таком состоянии. Наркотики для него слишком большой триггер. Но, с ним Эдик, он поможет. А нам надо разобраться, кто и зачем мог сотворить такое с моим другом, - хрипит Дима. - Ясно, - безэмоционально, как может показаться на первый взгляд, цедит Паша. – Разберёмся. Тем же временем, не глядя на окружающий мир Шаст бежит сквозь слёзы и злость куда попало. Пока силы не кончатся окончательно. Внутри бушует тёмная буря, и Антону ясно, что она хочет. Былая подруга вернулась, чтобы помочь подростку выместить злость на тех, кто этого явно не заслуживает. На близких ему людей. Серёжа ведь не мог по доброй воле принять, Шаст понимает это разумом. Или его остатками. Но понимает. Но при одном лишь слове “наркотики” в голове появляется ужасная картинка зимнего леса и перепуганный до дрожи Арсений Сергеевич. Такого не должно больше повториться. Ни с ним, ни с любимым человеком, ни с лучшими друзьями. Господи, как он виноват перед ними. Ноги сами привели его к двести седьмой комнате и парень разрыдался. *** - Куда он мог побежать? – тревожно спрашивает Арсений у растерянного Эда. - Да куда угодно, - хрипит. – Так…его нельзя сейчас оставлять одного, побьёт ещё кого-нибудь. Комната! Да, скорее всего наша комната. Вы бегите туда, а я быстренько осмотрю школу и укромные места, помимо комнаты мог побежать и туда. Я знаю куда короче, побежали, - быстро вытягивает из себя мысли Выграновский и умчался. Арс на мгновенье застыл, но почти сразу опомнился, и сквозь последние силы побежал к двести седьмой комнате. Охуенно начались их отношения. Впрочем, по-другому и не быть могло в этой чёртовой школе. Бежать очень тяжело, особенно когда в голове безумные глаза Антона, и в лёгкие бьёт ситуация с Серёжей. Несправедливо это до чёртиков. Его ученик не может принять наркотики, ну никак. По своей воле, разумеется. Он же…Матвиенко умный, друг Шастуна и в принципе адекватный подросток. Со своими, естественно, заскоками, но не настолько, чтобы захотеть умереть. Это же не Эмир…и не Артём. Не верит Арсений. Не верит. Будет отбиваться за Серёжу, за своего ученика, которого явно подставили. И Антон будет отбиваться, и вся их компания, и вся школа, потому что такого быть не должно. Арс бежит к Шасту. Бежит с влюблённым сердцем и слегка розовыми очками. Бежит, что бы помочь, ибо знает, что он может успокоить его. Оказавшись у двести седьмой комнаты, Попов чувствует холодные дуновения ветра, доносящиеся из закрытой двери. Блять. В душе начинает что-то болеть, и мужчина очень хочет, что бы Антона там не было. А если нет в комнате, то где он тогда? Нет, не выход, надо зайти и посмотреть. В конце концов, что парень может сделать своему возлюбленному? Мысленно посчитав до десяти, Арс резко открывает дверь и видит худой, высокий, но в данный момент сгорбившийся, и какой-то тоскливый силуэт в одной футболке у окна. Шастун не оборачивается, лишь хрипло спрашивает: - Кто? - Это я, Антош, - мягко начинает Арсений. – Что случилось? Могу я помочь тебе? - Всё в порядке. Злюсь, плачу и не более, - глухо отвечает парень через минуту. - Расскажешь мне? – аккуратно спрашивает учитель. – Выскажись. Антон какое-то время молчит, поджигает явно не первую сигарету, и внезапно начинает: - Триггернуло, вот и всё. Про наркоту больно слышать, после того что мы пережили с вами в лесу. Я же реально думал тогда, что сдохну там! А мы ведь с вами и не употребляли, мы вообще ничего, блять, не делали!! – негромко, но с огромным оттенком боли говорит Шаст. – И я верю, что Серёжа не мог сам употребить эту дрянь. Просто…услышал это, и в мозгу что-то щёлкнуло! Словно…словно есть его вина, я не знаю, я блять, не знаю, - в голосе слышатся слёзы, но Антон так и не повернулся лицом к Арсению. Арс молчит. Он просто не знает, что сказать. Сердце за Шаста болит очень сильно, всё его нутро рвётся помочь, но сам мужчина, к сожалению, не знает. Что тут сделаешь? - Как я могу помочь тебе? – тихо спрашивает Попов. - Обнимите меня, - слышит мгновенный ответ Антона. Арсений тут же подходит к чересчур напряжённому Шастуну и крепко обнимает его со спины. Парень тут же размякает в тёплых и нежных руках учителя и откидывает свою голову ему на плечо, закрыв глаза. Они ничего не говорят, но через несколько минут из прикрытых глаз Антона начинают течь слёзы. Слегка дрожащими руками он прикрывает лицо, и плечи тоже начинают трястись. От былой злости не осталось и следа, теперь весь его вид говорит о хрупкости и боли Шаста, о его слабости. - Антош…, - тяжело выдыхает Арс и настолько ему больно от такого вида возлюбленного, он машинально берёт его боль и на себя. Антон же резко поворачивается и впивается горьким поцелуем. Попов от растерянности отвечает не сразу, но через пару мгновений он аккуратно сминает губы парня. Его парня. Господи. Шастун же в свою очередь не особо то и теряется. Прикусывает верхнюю губу Арса, и тут же проводит языком по ней, от чего мужчина буквально тает в его руках. Руки Антона поглаживают его спину, порой сжимая серую толстовку тонкими пальцами. Он притягивает к себе Арсения полностью, не оставляя и сантиметра между двумя телами. Шаст злится. Он явно злится на всю эту ситуацию, и пытается хоть как-то выплеснуть эмоции. Целует напористо и, надо признать, довольно горячо, проводя языком по зубам, засовывая его полностью, от чего Арс стекается в его руках довольной лужицей. Но всё идеально быть не может. В следующее мгновенье, Попов, внимательно слушающий происходящее вокруг, первым слышит стук в дверь, тут же отстраняется от Антона и отходит на небольшое расстояние, громко матерясь про себя. Парень нахмурился, а его глаза растерянные, слегка мутные. В комнату врывается Эдик, со злым, но напуганным до чёртиков лицом. Вместе с ним забегает Люк, весь взъерошенный, как и все остальные. Довели, блять, ещё и кота. - А…вот оно что, - глухо произносит Выграновский. – Антон, помощь нужна? - Нужна, - хрипит Шастун. – Вы оба мне нужны. Внутри Арсения всё орёт. Что, блять, происходит? Как всё докатилось до этого? Он чувствует очевидную растерянность, да и шестерёнки в голове крутятся гораздо медленнее обычного. - Может, поговорим? – обращается к Антону Эд, кидая взгляд на учителя. - Со мной тоже? – смущённо спрашивает Попов. - Да, - отвечает ему Шаст. – Втроём. - Хорошо, - выдыхает Эдик и присаживается на свою кровать. – Закрой окно, дядь, холодно. Антон молча закрывает окно, берёт сигареты с зажигалкой и плюхается рядом с другом. Арс чувствует себя лишним, очевидно лишним, но Антоша попросил втроём, поэтому ничего не поделаешь. Он также продолжает стоять, чуть оперившись на подоконник. К учителю подходит котик и начинает тереться об его ноги. Арсений чуть улыбается и берёт его на руки. - Что с тобой, Антон? – негромко спрашивает Эд. - Я лоханулся очень сильно, - тускло отвечает ему Шаст. – Разозлился на друга в его же, блять, день рождения. Он же ни в чём не виноват, это очевидно. - Разозлился и разозлился, - тихо говорит Арсений. – В тот момент получилось вот так. Было и было, помнишь? – поднимает глаза на Антона, намекая на то, как парень успокаивал, когда Арс рассказал о ситуации с Вероникой Аркадьевной. – Главное, что ты понимаешь свою ошибку. - Он прав, - добавляет Выграновский. – Не думаю, что Серёжка обиделся на тебя очень сильно, он понимает ситуацию. Может, он повёл себя также. - Ох, надеюсь это так, - выдыхает Шастун и закуривает очередную сигарету. Эдик от этого действия слегка приподнимает брови в удивлении, тут же учитель…Но Антону всё равно, Арсений знает. Сигарета в руках парня – минимум, что волнует Попова. Сейчас важнее другое. - Эд, хотел бы тебя попросить, - негромко начинает учитель, поглаживая котёнка. – О том, что видел и знаешь, ни слова, хорошо? - Да, конечно, - выдаёт подобие улыбки. – Я понимаю. - Спасибо, - улыбается Арс. - Они простят меня? – подавленно спрашивает Шаст. – Серёжа? Дима? Простят? - Да, простят, - говорит Эдик, сочувственно смотря на друга. – Они и не злятся, это было так…всплеск эмоций, ты же знаешь их. - Поддерживаю. Вы же друзья, конечно, они тебя простят, - аккуратно добавляет учитель. – Мне кажется, они и не винят тебя. Ситуация, сам понимаешь, сложная и неоднозначная. - Да, очень тупая ситуация, - говорит Антон. – Спасибо, - устало выдыхает и закрывает лицо руками, выкидывая сигарету в мусорку. - Как думаете, кто мог сделать с Серёжей такое? - Много кто, к сожалению, - пожимает плечами Выграновский. - Тут больше вопрос в том, почему именно Матвиенко, мне кажется,- проговаривает мужчина. – Что в нём такого…особенного? - Да ничего такого, он хороший очень, - мрачно отвечает Шастун. - А покажите мне его кровать, пожалуйста, - вдруг просит Арсений. Эдик с Антоном недоумённо переглядываются и указывают на одну из четырёх кроватей. Все они расположены друг напротив друга, две кровати по обе стороны от окна, две чуть поодаль. Кровать Матвиенко стоит справа от окна, не заправленная, с всё ещё лежащими там подарками и остатками торта. Выглядит это довольно уныло, подмечает для себя Попов и что-то в его голове шевелится. - Вы же закрываете окно на ночь? – спрашивает у парней. - Да, конечно, - пожимает плечами Эд. - А ночью часто встаёте покурить? - Ну, я нет, практически не встаю, пару раз просыпался, когда кто-то курил, не более, - говорит Шаст. – Думаешь, кто-то может проскользнуть через окно? Второй этаж. - Думаешь? – переспрашивает Выграновский, делая ударение на окончание. – Ого. Арс смущённо улыбается, и продолжает рассуждение. - Да, вот именно, что второй этаж, кто-то молодой и сильный залез к вам окно. Это возможно, очень возможно. И может быть, поэтому вкололи именно Серёже, его кровать близко к окну расположена, как и Димина. Они просто выбрали того, кто справа, это что-то там с психологией связано, людям проще направо. Поэтому же принципу в торговых центрах магазины стараются вырвать место справа от входа. Так вот, в таком случае, вы вдвоём вообще бы не попали. А, ну, Антона там и не было. Ты, Эдик, не попал бы. Но нельзя исключать и вариант попроще, через дверь. Ключи от ваших комнат все в двух экземплярах, на вахте и у вас, с вахты ночью взять что-то не составило бы труда. - Ого, - ошарашенно выдаёт Эд. – Я с вами согласен. Это логично очень. - Если попытаться связать…Мы с Лазаревым нашли разбитое окно, и пришли к выводу, что это чисто для отвлечения внимания. Я думаю, вы знаете, такая комнатка небольшая с замурованной дверью под учебным корпусом. И с разбитым теперь окном. Так вот, получается, что если все охранники сбежались туда ночью, к вам они могли проникнуть. Жилой комплекс на другой стороне, за те минуты, что наша доблестная охрана проверяла, что там произошло, кто-то молодой и ловкий быстро бы забрался к вам. Но, если окно было закрыто, как они вошли? Вам стекло не разбивали. - Да, это странно, - соглашается Антон. – Но твои рассуждения мне нравятся, давайте сбегаем-ка до вахты, посмотрим, что там с ключом. - А ваш ключ где? – интересуется Арс. - Он у меня, всё в порядке, - хлопает по карману Шаст. - Ага, отлично, да, давайте сбегаем. - Окей, - пожимает плечами Эд. – А, стойте, один вопрос. Антон, тебе легче? - Да, мне легче, - благодарно смотрит на него парень. – Спасибо. - Ох, это чудесно, - улыбается Арсений. – Я рад. Быстро закрыв дверь, они побежали на первый этаж к вахтёру. Люка Арс отпустил, и тот убежал довольный в противоположную сторону. Женщина лет сорока с добрыми глазами мигом оторвалась от своего смартфона и вопросительно взглянула на парней и учителя. - Ключ от двести седьмой комнаты у вас? – тут же взволнованно спрашивает Попов. - Эм, сейчас, секундочку, - растерянно оборачивается и смотрит на все ключи за стеклом, выискивая нужный. – Да, он тут, а вам зачем? - Скажите, а он пропадал когда-нибудь? Его вообще брал кто-то? – интересуется Эдик. - Чтобы пропадал, не было такого, - пожимает плечами женщина. – Тут закрывается всё. А брали…не уверена, что помню, но в мою смену вроде бы не брали. - А ключ, которым вы запираете всё это при вас? – хмурится Антон. - А вам зачем? – грубо повторяет вахтёрша. - Мы с ним, - указывает на Выграновского, - из двести седьмой. Он – наш классный руководитель - Арсений Сергеевич, у нас кое-что пропало, просто интересуемся, - выдыхает Шаст. - Это правда? – обращается к учителю женщина. Вот противная-то, не угомонится. - Да, он всё верно сказал. Попов Арсений Сергеевич, учитель русского языка и литературы. А эти двое – Антон Шастун и Выграновский Эдуард, мои ученики одиннадцатого класса, - хмуро говорит мужчина. - Ну, хорошо. Да, ключ был при мне, сейчас проверю, - она хлопает по карманам и достаёт его. – Но…утром я нашла его на полу. - На полу?? – возмущается Арсений. – А вообще где он у вас хранится ночью? - В моей комнате, со мной. - Вы её запирали на ночь? - Да нет вроде бы, не вижу нужды. - Что? – округляет глаза Эд. – Это как? Комнаты надо запирать, или вы не в курсе, что происходит? - Молодой человек, не хамите мне, - огрызается вахтёрша. – Да, не заперла, и что теперь? - А то, что из-за вас наш друг теперь в беде, - зло цедит Антон. – До свиданья, всего хорошего! - Хамы! - орёт им в след женщина, но эти трое не обращают внимания. - Поверить не могу, - шокировано проговаривает Арсений. – Я, извиняюсь, но что у неё с мозгами? Не запирать дверь на ночь в такой ситуации! Тем более, блять, если при ней все ключи. Боже мой, идиотизм. - Согласен, - хмурится Шастун, едва перебирая ногами. – Кто-то мог легко пробраться и пиздануть ключ, а потом спокойненько подкинуть его на пол, чтобы время не терять и не светится. Идиотизм в высшей степени, из-за неё Серёжку блять и накачали!! - Она виновата косвенно. Всё же, главные виновники те, кто это сделал, - аккуратно добавляет учитель, пытаясь подавить злость. - Даже если и косвенно, всё равно она дура, - гневно произносит Эд. – Если бы запиралась, они ключ они не получили бы. - Да, вы правы. Но всё уже сделало, я скажу о ней директору, пусть разбирается, это уже не наша проблема, - выдыхает Арсений. – Так, что мы имеем. Эти мрази взяли ключ, пробрались в вашу комнату и накачали Матвиенко небольшой дозой наркотиков? Почему доза была маленькая? Им ведь ничего не стоило накачать его смертельной дозой. - И хорошо, что маленькая! Так ему ничего не будет, - произносит Эдик. - Видимо, им нет нужды убивать или серьёзно калечить Матвиенко, - начинает Антон. – Может, им надо, чтобы он подсел на них, мучился, или ещё что-то. Или просто, чтобы его подставить. Соответственно, напрашивается ещё один, блять, вопрос. Зачем?? Зачем его подставлять, зачем пытаться подсадить? Почему именно он? - Думаю, что тут играет роль положения вашей компании в школе. Вас же уважают и всё такое, - говорит Арс. - Да, возможно кстати, - соглашается Эд. – Если брать чисто нас шестерых, то без обид, но Серёжу легче подсадить. - А девочки? – хмурится Шастун. - А чёрт их знает. Может, у тех мразей есть какая-никакая совесть, и они решили не трогать их? – слегка растерянно проговаривает Эдик и продолжает. – Если отмести девочек, остаёмся мы вчетвером. В эту ночь. Антона мы отметаем, ибо его попросту не было, а из нас троих, как я сказал, Серёжку легче всего подсадить. Димку и меня может они испугались, у него череп человеческий на столе, а я в татуировках. А у Серёжи пижама с паровозиками блять. - Допустим,- медленно произносит Попов. – Но это странно. Может, у него есть враги? Кто-то желал ему зла? - Открыто – нет, - тут же отвечает Антон. – А так…злиться могли, но нам в открытую никто ничего не говорит. - Ну, тогда вообще пиздец получается, - потерянно выдаёт Арсений. – Тогда, пусть разбирается Лазарев, а то ни черта полезного ещё не сделал, а нам нужно помочь Матвиенко. - Как мы можем ему помочь? – спрашивает Шаст, спрятав глаза. Ему стыдно. Мужчина сочувственно улыбается и подавляет сильное желание поцеловать его. - Идите сейчас в медпункт, я думаю, они все там. Я тоже пойду, но мне нужен Павел Алексеевич. Поговорим с ним. - Мне стыдно за то, что я сделал. Я быстро загораюсь, и быстро потухаю, но…я же наговорил там. Словно Серёжа предатель, - вдруг подавленно добавляет Антон. - Они так не считают, Антон. Поверь мне, - пытается успокоить его друг. – Все они понимают, почему ты так отреагировал, и не злятся. - Правда? - Конечно, Антош, - мягко улыбается Эдик. – Ведь так, Арсений Сергеевич? - Да, Антош, он прав. Вы же все лучшие друзья, как они могут винить тебя в твоей абсолютно адекватной реакции? Это нормально. Извинись перед Серёжей, и всё хорошо. - Да, хорошо, вы правы, - выдыхает Шастун. – Спасибо. Побежали тогда в медпункт… Благо, до него им бежать недолго, на второй этаж, в учебную часть. Быстро дойдя до нужного помещения, Антон останавливается. Вместе с ним тормозят и Эд с Арсением. - Сейчас, дайте мне пару секунд, - стыдливо просит он. – Как там? Вдох, выдох и мы снова играем в любимых? - Да, - улыбается учитель. – Вдох, выдох, и помни, что всё хорошо. Ты не один. Я и Эд полностью на твоей стороне. - Спасибо, - чуть ли не плача проговаривает Шастун и внезапно обнимает их обоих. Его длинных рук хватает, чтобы притянуть и Арсения и Эдика. Они же, в свою очередь, обхватывают его, и получается небольшая капуста. Антон прячет голову в объятиях, со всей силы сжимая спины близких ему людей. Арс медленно поглаживает его плечу, а Эд с другой стороны поддерживающе держится за него. И Попову сразу становится так комфортно, кажется, абсолютно любые объятия с Шастом успокаивают, даже если вместе с ними ещё один его ученик. Это тепло. - Пойдём? – негромко спрашивает учитель. - Да, идём, - нервно улыбается Шастун, и они заходят в медпункт. А там всё те же люди. Павел Алексеевич, негромко разговаривающий о чём-то с медсестрой; Серёжа, довольно валяющийся на кровати; Дима, что заботливо глядит на него; Ира, поддерживающе держа Матвиенко за руку и Оксана, которая со всеми одновременно пытается держать разговор. Первым заходит Арсений, кивая Добровольскому, за ним забегает Эдик, сразу уходя к друзьям, и за их спинами медленно входит Антон, пряча глаза. Он встаёт в углу, опираясь и внимательно осматривает обстановку. Такого очевидного напряжения в комнате нет, чувствуется страх вместе с огромным количеством заботы. - О, Шастун, - хмыкает директор. – Добрый вечер. - Здравствуйте. Как вы тут? – поджимает губы Шаст. - Иди к нам, - мягко улыбается Кузнецова. – Всё в порядке. - Правда? – грустно переспрашивает Антон. - Да, иди сюда, - говорит Серёжа. Попов безмерно рад за Шастика, рад, что у него настолько понимающие друзья и всё ведь действительно хорошо. Они не злятся на него, сейчас поговорят, и всё станет ещё лучше. - Паш, выйдем, поговорим? – обращается мужчина к нему. Надо рассказать о безответственной вахтёрше и об их догадках. Ситуация-то тяжёлая, надо ещё Лазарева вызвать, если Добровольский этого ещё не сделал. - Да, конечно, пошли, - пожимает плечами Павел и они уходят. Антон грустно провожает взглядом Арсения и встаёт чуть позади Эдика, осматривая Матвиенко. - Как вы тут? – выдавливает из себя вопрос. Ему всё ещё стыдно до ужаса, имеет ли он вообще право спрашивать? - Всё хорошо. Мне придётся поваляться тут какое-то время, пока всю дрянь не выведут из организма. Что хорошо, там небольшая доза. Что плохо – марихуана, она дольше всего выводится, - отвечает ему Серёжа. - И сколько будешь лежать? – интересуется Шастун. - Несколько дней точно. Тут специальная какая-то диета с щёлочными продуктами и всё такое, я так и не понял, жидкости и всё такое. - Отлично, - цокает Шаст. – Вот они ублюдки-то… - О-о-да, - кивает Матвиенко. - Они явно знали, что конопля выводится дольше всего. В волосах она будет ещё явно долго, - глухо добавляет Дима, не глядя на Антона. Сердце парня падает, вот Позов явно злится. - М-да, - только лишь и говорит Шастун. - Но, она всё-таки уйдёт из организма, - позитивно добавляет Фролова, но и слепой поймёт, что ей также тяжело поддерживаться чему-то хорошему, как и остальным. – Будем держаться за это. - Она права, - пытается улыбнуться Ира. – Будем держаться за это…А ещё друг за друга, и всё будет хорошо. - Мы справимся, - добавляет Эдик. – Верьте в это.