Они повсюду, они среди нас Стальной петлёй затянется круг знакомых Их выдаёт выражение глаз Живой снаружи, а в области сердца сломан Порнофильмы - система
Антон в шоке от, кажется, наконец-то примерно одинаковых будней без потрясений. Поездка в торговый центр не считается, это было чертовски хорошо. И сейчас, лёжа на кровати и подложив руки под голову, он, пускай и не может уснуть, но Шаст чувствует достаточное умиротворение и разве он имеет право желать о чём-то большем в этой безумной жизни? Наркодиллеры, убийство, марихуана, АРСЕНИЙ, экзамены – всё это доставляет сильные эмоции, заставляя переживать и суетиться, и только от Попова они хорошие. А такие моменты, в одиночестве (ну, если таковой можно считать обстановку в компании трёх спокойно дрыхнущих друзей), в тишине приятны, и нервная система парня может, наконец- то отдохнуть. Болтая мысленно ногами в тишине, Антон вдруг видит, как загорелся экран его телефона. Кто ему может написать в такой час? Хотя…к Шасту может обратиться кто угодно, кажется, он уже ничему не удивится. Парень берёт в руки телефон и всё-таки слегка охуевает. Щербаков. 00:17 Антон, привет, я знаю, что ты не спишь, мы можем выйти и поговорить? Что? Антон испытал весь чудесный спектр эмоций, от шока до отвращения. Что Лёше надо? Откуда он знает, что Шастун не спит? Зачем им о чём-то говорить? И почему, блять, ночью? Щербаков. 00:19 Я вижу, что ты прочитал, не игнорируй, пожалуйста Я тебя понимаю, вряд ли я в твоих глазах человек, заслуживающий этого, но, прошу тебя, выйди. Это важно.Антон. 00:23
Это кто Щербаков, это ты? Докажи
Щербаков. 00:23 Да, это я Как я могу доказать?Антон. 00:26
1.Как звали нашу прошлую учительницу русского и литературы? 2.Что Влад сказал, когда уходил из школы, и когда это случилось Антон написал первое, что пришло в голову. Если про учительницу это на “общее развитие”, то про слова Влада знает только их компания. Это и так был отвратительный день, а этот человек испортил его в конец. Шаст как сейчас помнит окончательный звон своего разбитого сердца. Щербаков. 00:26 1.Жданова Марина Фёдоровна. Ушла в конце прошлого года, Макар хотел устроить мощную тусовку. 2. он сказал, что ему здесь не нравится, и “срать он хотел на всю эту шаражкину контрору и детей здесь находящихся”. Это был декабрь нашего восьмого класса, примерно середина. Да, Влад сказал именно это, и когда говорил, смотрел только на Антона, холодно и колко. Уёбок.Антон. 00:27
Окей, допустим Почему поговорить ты хочешь именно сейчас и поэтому надо вживую
У Антона паранойя от всего случившегося в этой школе и личное недоверие к этому человеку. Но вместе с этим в душе загорается интерес, Лёша, хоть и довольно противным стал, сейчас пишет по-человечески и, кажется, ему что-то надо. Щербаков. 00:25 Потому что хочу посмотреть в твои глаза и увидеть твои живые эмоции Я ничего не сделаю, у меня нет гадского плана или ещё что-то. Нет претензий и ненависти. И особо времени тоже нет, если честно. Через пять минут я подойду к вашей комнате, к подоконнику. Можешь поставить на охрану Эдика или кого-то ещё, но поговорить мы должны вдвоём.Антон. 00:27 Ок. Но, предупреждаю, если будет хоть что-то плохое, пеняй на себя.
Шастун не сможет себе адекватно объяснить, почему согласился. По сути, это второй шанс для Лёши, да и…пока что Щербаков никого не убил. Тогда, в классе, его заткнули, а тот факт, что Антон бесится с постоянных интрижек одноклассника, это только его проблема. Может, Лёша в кои-то веки скажет что-то адекватное? Над “охраной” в лице друзей Шаст лишь усмехнулся. Он, безусловно, всех их ценит и да, они физически развиты, но Антон и сам, пусть и выглядит палкой-копалкой, ударить может. Но лучше, конечно, без насилия. В голову пришли самые разные мысли от “Антон, я всегда тебя любил, давай жить вместе” и “Тебе и Арсу пиздец, мы вас вычислили, за Поповым едет полиция”. Но Шаст никогда и не нанимался в гадалки, поэтому, отмахнувшись от своих тараканов и страхов, через пару минут он прыгает в тапочки, накидывает кофту и выходит в коридор, твёрдо сжимая в руке свой телефон. А у растений – вы посмотрите-ка – всё же стоит Лёша, нервно озираясь по сторонам. Пришёл всё-таки…Значит, что-то случилось. - Ну? – спокойно спрашивает Антон, засовывая руки в карманы пижамных штанов. - Спасибо, что пришёл, Шаст, - слегка подавленно отвечает Щербаков. – У тебя, наверное, куча вопросов. - О, ещё как, - фыркает. – Что-то случилось? - Да, - выдыхает. - В ближайшее время со мной кое-что случится, меня должны арестовать, - тихо выдаёт одноклассник. – Я сделал кое-что очень сильно плохое, но хочу, чтобы ты и друзья знали, что я этого не хотел. Антон замер. Сердце улетело в пятки, а по телу пробежала дрожь. - А что ты сделал? – ошарашенно спрашивает Шастун. - Это не так важно, поверь, - качает головой. - Также, я не знаю как, но вы должны узнать, что произошло с Добровольским в его 15-16 лет, это важно. У меня это не получилось, но ты с друзьями обязан выяснить и найти ту девушку,- чётко проговаривая каждое слово, хрипит Лёша. - Какую девушку…? - Монстра. Монстра в обличие девушки, - твёрдо отвечает Щербаков. – Она блондинка, с довольно низким для девушки голосом, высокая и у неё зуб на Добровольского. И что-то на носу, она то замазывает, то рисует что-то, я не знаю. Также, узнай у Арсения Сергеевича про его старшего брата, не забывай Влада, хорошо и присмотрись к одному человеку из своего окружения, хорошо? – быстро выпаливает Лёша, словно боясь чего-то. - Зачем? – всё ещё пребывая в полном шоке, тихо спрашивает Антон. У него в голове не укладывается ничего, это какой-то бред. Старший брат Арса? Какая-то девушка? Влад, черти бы его побрали?? И ещё какой-то, судя по всему секрет, про кого из окружения говорит одноклассник? Тут все друг другу близкие, ибо сами по себе одиноки, все в одном окружении и запертом здании. Теперь у Шастуна будет ещё одна паранойя. - Надо, Антош, - невыносимо грустно говорит одноклассник. – И ещё, лично перед тобой хочу извиниться за всё. Если мы ещё встретимся, не злись на меня, я всё объясню, когда смогу. - Что за тайны, Щербаков??? – случайно громко возмущается Шаст. – Ты связан с этими ублюдками, да? Которые Эмира убили? Сучёныш, - произносит одними губами. - Не могу больше ничего не сказать. Помни, пожалуйста, что мне невыносимо жаль, - шепчет. Парни говорят в темноте, но Антон видит налившиеся слезами глаза Лёши. - Зачем ты устроил то представление на литературе? – на всякий случай спрашивает Шастун. Лёша пожимает плечами. - Хотел…показаться. Не знаю. Крыша у меня едет, но мне нет оправдания. Шаст мало что понимает, в голове обезьянка ебанулась об свои же музыкальные тарелки и упала назад, но кое-что, один последний вопрос. Он обязан выяснить. - Почему именно я, Лёш? Почему всё это мне? – скомкано говорит парень, опуская голову. Это всё так… странно. Такая убогая постановка никчёмной драмы. За что так с ними? - Да потому что ты один тут на адекватного смахиваешь. Все как дети, - неожиданно яростно цедит одноклассник. – У меня даже были ассоциации, что ты один тут похож на главного героя. Остальное большинство – пустышки. Извини. Делай с этой информацией что хочешь, я уже ничего не знаю. Но мои просьбы выполни, прошу. Какого, нахуй, главного героя? И тут, Щербаков аккуратно гладит Антона по плечу. Погладил, словно змея проползла, и, сжав руку на прощанье, одноклассник разворачивается. - Прощай, Антон. Растерянное “до свидания” так и остаётся неловким комом в горле Антона. Он остаётся статуей в темноте, наблюдая за сгорбившейся спиной Лёши, быстро исчезнувшей за поворотом. Несколько минут Шаст стоит, пытаясь хоть как-то переварить услышанное. В голове отложилось каждое слово, но всё это плавает в кипятке сомнения и никак не может ровно выплыть. Надо дойти до комнаты и разбудить друзей. И ещё нужны Ира с Окси, срочно. В одиночку, такое переварить сложно, особенно в час ночи. Необходимы умы близких людей, уж им-то Шаст доверяет полностью. Ноги подкашиваются. Страшно, это всё до чёртиков страшно. А что, если и этот разговор обойдётся ему здоровьем или даже жизнью? Но нет, в одиночку, пешком Шаст никуда больше не выйдет и не отпустит никого. А в школе, когда ты всегда находишься в толпе не должно ничего случится, ведь так? Блять, вот Щербаков молодец-то. Но несмотря ни на что, Антону стало безумно его жаль. Кажется, бывший друг действительно во что-то вляпался. На деревянных ногах парень дошагивает до комнаты, благо, тут несколько шагов и резко включает свет. От него почти тут же просыпается Дима, сонно озираясь по сторонам. Позов на автомате берёт очки, и видит еле стоящего на ногах Шаста. - Антон? – друг тут же подскакивает и подбегает к Шастуну, хватая его. Не дай бог, упадёт ещё, такая каланча весь этаж разбудит. – Давай, вот так, аккуратнее садись, - перекидывает руку Антона на своё плечо и быстро дотаскивает его до своей кровати. Тут же автоматически нашаривает бутылку воды на полу и медленно поит друга. – Что случилось? - Щербаков случился, - цедит сквозь зубы Антон. – Разбуди, пожалуйста, Эдика с Серёжей и девочек. Это важно. Дима смотрит так внимательно и обеспокоенно, что Шасту аж неловко - Позов словно в душу смотрит. Но он кивает на просьбу друга, и, аккуратно встаёт и будит парней, не обращая внимания на возмущённые маты. Однако как только Эдик и Серёжа видят Антона с помутневшими и округлившимися глазами от прожитого шока, они замолкают на несколько минут и потом одновременно подскакивают к другу. Дима же, тем временем, звонит Ире и также, не слушая её возмущения, срочно просит подбежать с Оксаной в их комнату. Спустя минут шесть-семь вбегают обеспокоенные девушки. Замечают покачивающегося Антона и трёх парней, с таким же охуевшим взглядом. Лучше никому не становится. Фролова громко охает, хватается за Иру, и девушки присаживаются на ту же кровать. - Что произошло всё-таки, Антон? – негромко спрашивает Позов, поправляя очки. – Ты пиздец как меня напугал. - Что тут происходит? – добавляет Ира. – Мы недавно только уснули. - Короче, - медленно начинает Шаст. – Мне написал Щербаков с просьбой выйти и поговорить минут тридцать назад. - Щербаков? – изумлённо переспрашивает Эдик. – Он чё вообще? Ебанулся? - Что он хотел? – тихо спрашивает Матвиенко. – Он в порядке? - Нет, он не в порядке. Сказал, что, внимание, в скором времени его арестуют, мол, он сделал что-то плохое. Не перебивайте! - просит Шастун, видя лица друзей. - Я с мысли сейчас собьюсь. Так вот, он добавил, что ему пиздец как жаль, но не сказал, что именно сделал. Попросил выпытать любым способ, что произошло у Добровольского в его 15-16 лет, узнать про старшего брата Арсения, и, видимо лично для меня, не забывать про Влада. А! И ещё кое-что, мне надо присмотреться к кому-то из своего окружения. Воцарилась тишина. Было слышно, как обеспокоенно дышит Серёжа; слышно, как что-то разбилось в груди Оксаны и как у Димы зашевелись мозги. На лице у Эдика было написано полное ахуевание от происходящего, а Ира замерла, приобнимая Фролову. - Так. Прослушек у нас тут нет же? – слегка истерически фыркает Матвиенко. - А то блять знаем мы их… - По идее не должно, - нервно теребя завязки на пижамных штанах, отвечает Эд. - Да. С тех пор мы их не видели и с ключами разобрались, - кивает Дима. – Но блять…я ни в чём уже не уверен. - И что делать? – спрашивает Ира. – В прошлый раз мы заплатили за такое высокую цену. - А вы уверены, что Щербакову вообще можно доверять? Ему какая выгода с этого? Может он прикольнулся, он же, подлец такой, может, - зло проговаривает Выграновский. - Я ничего не буду сейчас утверждать, - шепчет Шастун. – Но, Лёша выглядел так, словно это действительно что-то до жопы серьёзное, да и глаза его…Я в темноте видел все эти эмоции. И они вполне похожи на искренние, а он у нас актёром никогда не был. - Я верю Шасту, - добавляет Дима. – Эти вот загадки, чёрт бы их побрал…Может, они действительно помогут? Может, найдя эту девушку, узнав про брата Попова нам станет легче? - Тише, - боязливо говорит Серёжа. - А если нас слышат? - Антон, - негромко обращается к другу Оксана. – Смотри, а как думаешь, у Арсения Сергеевича по сути же быть их не должно? С комнатами и корпусом учителей всё ведь строже. - Окси…, - восторженно смотрит на неё Шастун. – Да! Ты права. Я уверен, что к нему ничего не подсовывали. И да, там и с ключами и с дверьми сложнее, чем в нашем корпусе. Выграновский приподнимает бровь. - А ему вот прям в кайф принимать учеников посреди ночи с неврозом? - Просто учеников – нет, но среди нас Антон, так что…, - хитро улыбается Позов. – Поддерживаю. Шаст, если ты не против, то можешь ему позвонить? То, что сейчас случилось, надо обговорить, плюс, Попов умён. Да и тебе всё равно бы пришлось узнавать про его старшего брата, и про Добровольского он может что-то знать. - Я тоже за, - добавляет Серёжа. – Хотя тревожить Арсения Сергеевича в такое время с таким разговором… - Ничего страшного, я согласен с Димой. Арс может нам помочь, более того, я уверен в этом, - твёрдо говорит Антон. – Ира, ты как? Эдик? - Я вообще в ахуе, так что…почему бы и нет. Попов умный мужик, - пожимает плечами Кузнецова. - Мой ахуй в ахуе, - фыркает Эд. – Если надо, идём, да и страшно насчёт новых жучков. - Тогда я сейчас ему позвоню, надеюсь, меня не убьют, - нервно хихикает Шаст. - Даже мы тебя не убили за подъём посреди ночи, Попов-то уж точно нет, - добавляет Выграновский. Арсений отвечает со второго раза. Услышав сонное “Антош? Всё в порядке?”, Антон чувствует, как в груди разливается тепло, а губы сами растягиваются в улыбке. Шастун быстро обрисовывает учителю ситуацию, и просит разрешения всей компании прийти к нему, ибо действительно страшно. Попов, конечно же, тут же соглашается, машинально поворчав о подростках, что не дают спать “заслуженному трудовому работнику этого ада”. Как Арс это выговорил в час ночи, только-только проснувшись, Шаст не знает, но это мило. Мужчина попросил подойти хотя бы минут через пятнадцать, надо одеться и привести хоть чуть-чуть комнату в порядок. - Короче, через пятнадцать минут пойдём к нему, он не против, - передаёт его слова Антон друзьям. - Ох, хорошо…Как дела? – хихикает Серёжа. - Лучше всех, - натягивает издевательскую улыбку Дима. - Поддерживаю. А вы чего легли-то поздно? Завтра вставать в срань, - фыркает Эдик, смотря на девушек. - А вот как чувствовали блять, - устало проговаривает Ира. – А вообще, маленьким мальчиками такие вещи знать нельзя, - хитро подмигивает, а Оксана рядом даже улыбается. И такая нелепая, но милая шутка даже чуть-чуть разряжает обстановку. Кажется, даже плотное напряжение, повисшее в воздухе уже не такое. Следующие пятнадцать минут подростки пытаются говорить о чём-то другом, нервно курят и смотрят на часы. Вскоре они, словно мышки, выходят из комнаты в тех же пижамах и с таким же бардаком на голове, ибо, ну, всем плевать. Антон крадётся впереди, ибо только он знает, где находится комната Арсения, а остальные маленькой группой следуют за ним. Так как идти и так немало, в размерах этой школы, а учитывая, что вокруг ночь и тишина, топать приходится ещё медленнее. В итоге, спустя несколько лестниц, парочки сердечных инфарктов и ещё кучи тёмных коридоров, они доходят до нужной комнаты. Шаст тихо стучится и Попов тут же им открывает. У двери караулил, что ли? Подростки мигом забегают, чтобы никто не услышал, и учитель закрывается на замок. - Итак, дорогие мои. Я уверен, что причина стоит того, чтобы разбудить меня в час ночи, но надеюсь, она хотя бы приятная, - негромко начинает Арсений, быстро кидая полный любви, но сонный взгляд на Антона, и тот ему тепло улыбается в ответ. Попов кутается в пижаму, обыкновенную чёрную, и выглядит так до невозможного мило, что Шасту хочется обнять и приласкать мужчину. Волосы Арса растрёпанные, но заметно, что тот хотел их хоть как-то привести в порядок, пока не плюнул на это дело. - Не скажу, что она приятная, извини. Но…да, ты прав, она уважительная, - грустно пожимает плечами Шастун. - Так, ну…рассаживайтесь тогда, если всей толпой пришли. Вон, подвесное кресло, стул, кровать…, - слегка растерянно бормочет Арс. Друзья, неуверенно переглянувшись, аккуратно расходятся по комнате. Шаст тут же прыгает на уже полюбившуюся кровать, Эдик аккуратно садиться рядом, девушки присаживаются на кресло, обнимая друг друга, Дима падает на стул у стола, а Серёжа остаётся стоять, подпирая стенку. - Из того что я понял, с Лёшей Щербаковым что-то случилось, да? – уточняет учитель. - Ну, грубо говоря. Короче, в пол двенадцатого он мне написал, мол, выйди, пожалуйста, надо поговорить, - начинает Антон. - Как он это объяснил? – тут же спрашивает Арс. - Хотел посмотреть в мои глаза и увидеть живые эмоции, - фыркает Шаст. – Ну, так вот, я вышел, и Лёша тут же сказал, что скоро его арестуют. Он не сказал, что такого сделал, но как заведённый повторял, что ему безумно жаль. Также, чтобы просто, видимо добить нас, Щербаков попросил любыми путями узнать у Добровольского, что случилось в его 15-16 лет. Ещё спросить про твоего старшего брата, Арс; не забывать про моего бывшего и присмотреться мне лично к моему окружению, - выдыхает Антон. – Это пиздец. На словах про старшего брата Попов замер, как вкопанный, резко погрустнел, но тут же накинул улыбку, надеясь, что не заметно, как её уголки режут скулы. - Так, ага, хорошо, - бормочет учитель. – У кого какие мысли? Что вообще происходит, почему одиннадцатиклассника должны арестовать? - Я думаю, - начинает Дима. – Точнее я уверен в том, что Щербаков связан с этой наркотой и ужасом в школе от неё. Я не хочу в это верить, но единственное адекватное объяснение. - Да, - кивает Шаст. – Я спросил у Лёхи, причастен ли он ко всему этому кошмару, он сказал, что не может говорить подробнее. Как-то так, не помню точно. - Отлично…, приехали, - кривит губы Ира. – Тоже не хочу в это верить. Если у них есть Щербаков, кто ещё? Сейчас же нам все будут казаться предателями. - Так, а ну спокойно. Друг в друге вы уверены? – внимательно оглядывая подростков, спрашивает Попов. - Да, - тут же отвечает Оксана. - Только в нас и уверен, - грустно улыбается Серёжа. - Уверен, - твёрдо говорит Эдик и ему вторит Дима. - Как и я, - чуть приподнимает уголки губ Шастун. – И в тебе, - кидает взгляд на Арсения, - я тоже уверен. - Спасибо за доверие, Антон, - улыбается учитель. – Да, со своей стороны я клянусь, что мне можете доверять. Не знаю, как доказать, что если что – это чистая правда, я среди “своих”, если так можно назвать, - Шаст почти незаметно сжимает его руку, - Отлично, что ещё? Добровольский? - Да, видимо, действительно важно, что у него случилось в подростковом возрасте, - кивает Кузнецова. – Но я даже представить не могу, как мы это выведаем. - Вы – не сможете, к сожалению. Если что, я этого не говорил, но Павел Алексеевич – скрытный жук, особенно по теме прошлого. Однако мы же в школе вместе учились, я попытаюсь вспомнить, может, говорил что-то. И, пожалуй, только у меня сейчас есть малюсенький шанс узнать хоть что-нибудь от Добровольского. Я попытаюсь, - забавно хмурится мужчина. - Спасибо. Постарайтесь, пожалуйста, нам нужна эта информация. Тут Лёше можно доверять, - добавляет Позов. - Щербаков говорил, что это какая-то девушка. Блондинка, с какой-то фигнёй на носу, высокая, с низким голосом, - говорит Шастун, и тут же удивлённо округляет рот. – О, боже мой, Арс, девушки на трассе, с машиной что-то случилось. Это не она случайно?? - Твою мать…, - ошарашенно шепчет Попов. – У той была родинка на носу, блондинка, да, высокая. Про голос не знаю, но я не верю в такие совпадения в этой школе! Когда Добровольский хотел посмотреть, что с машиной, она на него наорала…Антон…, - растерянно глядит в любимые зелёные глаза, наблюдая в тех такое же замешательство. - Вы о чём? – осторожно спрашивает Оксана. Бедняжка Фролова жмётся к Ире со всей силой, её явно пугает вся эта поебень. - Когда мы в ту субботу ездили в торговый центр, недалеко от школы увидели машину, и двух девушек рядом. Что-то у них с авто случилось, а мы ж, ё-мае, джентльмены, мы остановились, Добровольский вышел, предложил помочь. И, как Арсений уже сказал, та блондинка на него наорала и послала, - озадаченно бормочет Антон. - Двух девушек? А вторая какая? – хмуря брови, интересуется Дима. - Да обычная. Низенькая, в длинной юбке и короткой куртке. Лицо такое…загадочное, что ли, либо она просто не очень умная, - пожимает плечами Попов. - Павел Алексеевич же сказал потом, что блондинка показалась ему знакомой, Арс, это она!!! Щербаков сказал, что она монстр какой-то прям ужас…, - вопит Антон. - Шаст, тише, - на автомате просит Оксана. - Приплыли, - выдыхает Выграновский. – Вот про эту девушку, Арсений Сергеевич, надо прямо узнать всё. Может, с бубном потанцевать около директора, или чё делать-то… - Да, я понял. Я узнаю. Придумаю, как, - кивает учитель. – Хорошо, что ещё? - А почему вы так уверены, что та девушка, которая наорала на Павла Алексеевича – это тот самый монстр, про которого сказал Лёша? – осторожно спрашивает Серёжа. - Не верю в такие совпадения. Особенно – в нашем положении, - уверенно говорит Шаст. – Да и как будто бы, всё сходится. - Мне тоже кажется, что это одна и та же личность. Но вопрос, что такого между ней и Добровольским? – добавляет Позов. - Узнаем. Узнаем, и сыграем на этом, - улыбается Арсений. Тут Антон, который всё это время пытался подавить бешеное желание обнять Попова, всё же плюёт на какие-то там условности и прижимается к нему, обняв со спины. - А что про вашего брата, Арсений Сергеевич? – интересуется Эдик. – Ничего же, что спрашиваю? Мне интересно, почему это важно. - Ничего страшного. История стара как мир. В 2006 году мой старший брат умер от передоза в грязном переулке, - Арс пытается сделать как можно более независимый вид, отчаянно надеясь на успех задумки. Что он, зря, что ли столько лет показывал холод всем окружающим? - О, боже мой…, - прикладывает ладонь ко рту и ошарашенно бормочет Фролова. - Арсений Сергеевич, это так печально! Мне жаль… - Ничего страшного, Оксан, - улыбается ей мужчина. – Это было давно. Шастун прижимается холодной щекой к напряжённой спине, пытаясь передать хоть какую-то часть поддержки. Наедине он всё выразит поцелуями и длинным текстом искренней поддержки, и они поговорят об этом, но не сейчас. - А как вы думаете, почему это может быть связано с этой фигнёй всей? – обращаясь к учителю, аккуратно спрашивает Ира. - Без понятия, - честно отвечает Арсений. – Всё, что угодно. Тут – наркотики, и тогда были они же, а весь этот ужас легко может быть связан. - Прошу прощения за вопрос, но он не мог выжить? – нервно теребя очки, интересуется Дима. Ему явно неловко, как и всем, тема довольно опасная и тревожная. Арс поднимает на него испуганные глаза. - Не знаю. Не должен. Но если этот гад выжил, я лично его убью ещё раз, - пытаясь накинуть на себя напускной вид, шепчет Попов. – Его гибель обернулась для меня очень жестоко, поэтому я не желаю думать о чудесном воскрешении наркомана, - уже более твёрдо добавляет. – Давайте лучше подумаем о чём-то другом. Я поразмышляю на досуге, может, что придумаю. - Да, конечно, - тут же кивает Антон. – Прости. В душе Шаста бушует слишком громкий шторм. Он чувствует сейчас слишком много. Арсу больно, это факт, но что он-то может сделать? Особенно сейчас. Им надо остаться вдвоём. - Извините за это, Арсений Сергеевич, - виновато говорит Дима. - Всё в порядке, ребят, - поднимает уголки губ Арсений. – Я понимаю, видимо, это важно. Что ещё попросил Лёша? - Он говорил про Влада. Влада Давыдова, бывшего нашего одноклассника. Он в восьмом классе ушёл, - максимально равнодушно, как ему кажется, говорит Антон. - Почему он так важен? Как он может быть связан с этими пародиями на людей? – поднимает на подростков глаза Арс. - Первое и самое очевидное – Влад ещё появится, видимо, он либо кто-то, эм, близкий ему как-то связан с происходящем, - пускается в размышления Дима, кинув взгляд на Шаста. –Второе – он бывший наш друг и крутил что-то там с ним, - кидает слегка виноватый взгляд на Антона. – Но это надо додумать, я пока не вижу логики. - И как это может быть связано? – Арсений приподнимает бровь. Шаст тут же сжимает вновь его руку, как бы напоминая, что это было давно и вообще неправда, пошёл нахуй этот Давыдов. Об этом они тоже поговорят. Наедине. - Влад, был в нашей компании, - говорит Ира. – Тогда он был, грубо говоря, “своим”. Он многое знал про всех нас, мы ведь тогда были малолетки без стыда и совести, - фыркает. - Да, малолетками, которые очень ценили друг друга и доверяли, - грустно добавляет Серёжа. – Он знал многое, он знал всех нас и наши комнаты. Как и Лёша… - О, боже мой, - Арс хватается ладонями за лицо. – А кто-то ещё был в вашей компании? Кто-то ещё хорошо знал вас и ваши комнаты? - Илья…Макаров Илья, - потрясённо говорит Дима, переглядываясь с друзьями. – Отлично, приехали, ещё один. Он тоже был с нами, но когда ушёл Влад, отдалился вместе с Щербаковым. - Ну, сейчас я вижу в нём обыкновенного подростка для его семнадцати, - пожимает плечами Попов. – А тогда? Чем он…выделялся? Крутил что-то с кем-то из вас? Делал что-то такое же неприятное как Щербаков? Что он из себя представлял, ребят? - Ничего, - фыркает Эд. – Никакой был, никаким и остался. Всё время с Лёхой носился. Он, походу, вообще не изменился. - А он может быть из “этих”? – тревожно спрашивает Матвиенко. – Это же подозрительно. - Щербаков говорил про кого-то из твоего, Шаст, окружения…, - подавленно шепчет Оксана. - А что если он имел в виду Илью? - Так они же лучшие друзья, - хмурится Ира. - Так, давайте не будем пока делать поспешных выводов, хорошо? – торопливо вставляет Арс. – Тревожности и так хватает. Аккуратно посматривайте на Илью, и пока больше ничего не делаем. Но только не в стиле продырявленной газеты, - фыркает. -Да, без проблем, - кивает Позов. – В нашем положении больше ничего и не сделаешь. Но Илья может оказаться кем угодно, надо это признать. - Почему…почему они? – с болью в голосе спрашивает Фролова. – Почему не пятиклассники, которые уже всех достали? Почему Илья и Щербаков? – из её глаз выкатилась одинокая слеза. Ира внимательно смотрит на Арсения, но, наплевав на всё, чмокает Оксану в макушку и аккуратно поглаживает, обнимая со всех сторон. В конце концов, Попов в курсе их отношений, после того бомбического-то поцелуя на литературе. Кузнецова аккуратно целует слезинку своей девушки, и Фролова чуть более спокойно выдыхает. - А что с Владом-то в итоге? – интересуется Ира. - А что с ним? – пожимает плечами Антон. – Щербаков сказал мне не забывать его, и вот этого я делать не собираюсь. Подумаю, чем он может представлять нам опасность, и всё. Арс поджимает губы и Шаст чуть удивляется. Он что, ревнует? Хотя…Попов имеет на это право. Всё же, блять, им надо поговорить. - Да, Антон, подумай, пожалуйста. Мы тоже повспоминаем, что и как было тогда…, - Серёжа расстроенно поджимает губы. - Отлично, - улыбается Арсений. – Тогда, к чему мы пришли? Про девушку я попытаюсь узнать у Павла Алексеевича, про брата тоже я вспоминаю, ваш Влад этот – на вашей памяти, за Ильёй тихонько наблюдаем, так? - Да, так, - кивает Позов. – Но! Думаю, что наблюдать аккуратно надо не только за Ильёй. Да, он вполне может быть, ибо бывший друг, но с тем же успехом этот предатель, со слов Лёши, может оказаться кем угодно. Так что, думаю, надо просто в принципе наострить зрение и слух. И интуицию. - Зацикливаться на одном только Макарове может быть опасно, согласна, - добавляет Ира. - Тогда смотрим за девятым, десятым классом и нашим вдобавок? – спрашивает Эд. – Остальных, мне кажется, можно исключить, - фыркает. - Да, так будет лучше, верно, - соглашается Арс. – Остальные маленькие слишком, да и девятый не особо взрослее. - А почему это обязательно ученик? – вдруг встревает Оксана. – Что, если это учитель? - Щербаков сказал, что из моего окружения, - отвечает ей Шаст. – Из учителей я общаюсь только с Арсением, а это не он, - спокойно добавляет, улыбаясь. - Так мы все тут – одно большое окружение, одно сборище, - пожимает плечами Фролова. - Кстати да, - поправляет очки Дима. – Арсений Сергеевич, что думаете по поводу учителя? - Без понятия вообще, - качает головой Попов. – Я посмотрю, но…взрослые же все люди, учим одних и тех же детей… - Понимаю, - кивает Позов. – Но посмотрите, пожалуйста, в учительской там или в корпусе. - Хорошо, - поджимает губы Арс. – Посмотрю. - Но мы всё скидывать на тебя не будем, ведь так? – обводит взглядом друзей Шаст. – Мы тоже будем смотреть, слушать…как получится. - Да без б, - соглашается Эдик. – Тогда, всё? Или ещё что-то Щербаков ляпнул, а нам мозги напрягать? - Да вроде всё, - хмыкает Антон. – Больше мы сейчас и не сделаем. - А время уже два ночи, - кинув взгляд на часы, сообщает Серёжа. – Спать? У нас пять часов… - О боже, - восклицает Арсений. – А ну-ка спать!! Быстро! - А можно я с тобой останусь? До утра чисто? – вдруг шепчет ему Шастун. Он вдруг понял, что будет очень тяжело уйти из этой комнаты, тяжело оставить тут Арса наедине после этого разговора. - Мы же утром не встанем, - смеётся мужчина. – Но вообще да, конечно, если ребята не против. - Встанем, - подмигивает Антон. – Вы же не против? Я тут переночую, - смотрит на друзей. - Эх-х, романтик, - вздыхает Эдик. Ира с Оксаной переглянулись и одновременно ехидно улыбнулись. - Нам-то чё быть против, - пожимает плечами Дима. – Тебе решать. - Согласен, - поднимает уголки губ Серёжа. - Тогда решили. А теперь бегите спать, очень быстро сквозь все эти коридоры и держитесь вместе, пожалуйста, - просит Арсений. - Естественно, - хмыкает Выграновский. - Все будет хорошо, Арсений Сергеевич, - улыбается Ира. – Спасибо большое. - Да, искренне благодарим вас, - вторит ей Оксана. - Ой, девочки, мы ещё ничего не сделали, - трогательно говорит учитель. – Я переживаю и ответственен за каждого, поэтому повторюсь, быстро, тихо и вместе добегаем до комнаты. - С нами ничего не случится, - смущённо проговаривает Матвиенко. – Но и от меня спасибо вам огромное. Дима и Эдик согласно кивают. Через пару минут подростки уходят, и Шаст, наконец-то прижимается с поцелуем к Арсению. Тот улыбается и мягко сминает губы парня. - Надо ложиться спать, Антош, - шепчет Попов, сонно глядя на него. Но у Антона внутри такое количество любви, как тут спать? Он смотрит на Арса, такого уставшего и невозможно милого, с глазами котёнка и растрёпанными кудряшками на голове и в груди разливается невероятное тепло. Смотрит на слегка потрёпанную пижаму, которую даже не хочется снять, чтобы расцеловать всё тело, хочется лишь прижиматься к мужчине, обнимать со всех сторон. Но всё же, Попов действительно устал, а времени осталось немного на сон, поэтому да, нужно поспать. Шаст за пару секунд спрыгивает и выключает свет, пока Арсений зевал, теряясь в пространстве, и, уложившись под тёплое одеяло, льнёт к нему под бок. - Ты как маленький котёнок, Шаст, - влюблённо проговаривает учитель и целует Антона в нос. - Мы поговорим завтра обо всём этом? Вдвоём, - осторожно спрашивает парень, обхватывая длинными руками тело Арса. - Да, конечно, - шепчет тот. – А пока давай спать, - и Шастун слышит, как тот улыбается. Засыпают они быстро, всё же, день был загруженный, как и всегда, а последняя пара часов стали совсем тяжёлыми, устали как и мозги, так и без этого измученные организмы. *** Наутро в школу приезжает Лазарев и Щербакова арестовывают. Лазарев не вдаётся в подробности, говорит только с Добровольским, а вся школа растерянно смотрит на совсем уже поникшего Лёшу. Все рвут и мечут, и только Антон с друзьями и с Арсением тоскливо наблюдают за произошедшем с окна второго этажа.