Последнее проклятие Мерлина

Начало марта выдалось буранистым. Метели за окном стояли белой стеной, не давая видеть света дня. В дневные часы приходилось поджигать свечи и Люмусы, чтобы только пройти по коридорам. Гермиона даже допускала, что такая пелена наслана Волан-де-Мортом специально, чтобы запутать Орден Феникса и вывести всех из равновесия отсутствием витамина D. Каждую ночь, хотя бы на долю секунды, Гермиона старалась уловить образ верной спутницы — луны над Черным озером. Та лишь изредка проглядывала сквозь плотную завесу облаков, будто подмигивая девушке, ожидавшей ее наполнения. Гермиона страдала от недосыпа, а волнения по поводу предстоящей церемонии подогревались тайной. Она все еще обдумывала, не продиктовано ли ее решение действием магии? Сможет ли она всю жизнь провести с этим человеком? Сомнения отходили на задний план, когда она спускалась в подземелья. Вечернее время уже много недель тратилось на приятные беседы, различные исследования зелий и обучение ее сильной магии. В том числе и окклюменции. В последней Гермиона хорошо продвинулась, и у неё уже получалось устанавливать связь с женихом даже на расстоянии. Для облегчения общения в любом месте и в любое время они вместе зачаровали пару карманных блокнотов. Если один из них пишет сообщение в своем, то второй видит написанное в своем блокноте. Это оказалось очень удобно, и Гермиона удивлялась, почему так мало волшебников этим пользуются. Миона ужасно хотела рассказать обо всем, что с ней происходит, хотя бы Джинни. У юной Уизли этот период выдался не менее насыщенным, об их отношениях с Гарри уже не приходилось гадать. Используя мантию невидимости Поттера, Гермиона часто пробиралась в подземелья, замечая разные парочки со всех факультетов в разных закутках. Так однажды она наткнулась на оголенные ягодицы подруги, в которые, задыхаясь, вбивался Гарри. Джинни явно держалась уверенно в этой позиции, и Гермиона порывалась последующие несколько дней задать ей интересующие вопросы. Но предпочла держать границы, пока Джинни сама не поднимет эту тему. Грейнджер завидовала той легкости, с которой Уизли сходилась с разными парнями. Обаяние юной подруги затмевало любую девушку рядом. Ей стоило только поманить пальцем, и за ней бежали даже Слизеринцы. А самой Гермионе привлечь внимание хотя бы Рона стоило больших трудов. Самым удачным моментом для разговора стала совместная отработка двух девушек в дендрарии. Пока мадам Стебель занималась с первокурсниками, Миона и Джинни в дальнем углу, за большими папоротниками, смогли впервые остаться наедине. Гермиона решила рискнуть, но Джинни опередила ее: — Как ты восприняла отношения Рона и Лаванды? Миона опешила. — Я даже не знаю о них. — Ты не заметила этого? — Нет, — Гермиона с досадой выдохнула. — Прости, я настолько загрузилась. — Не извиняйся. — Девушка загадочно улыбалась. — У тебя ведь кто-то есть? Кто-то из Слизерина? Мы заметили, что ты постоянно в подземелья спускаешься. Руки Грейнджер затряслись, и она долго не могла придумать, что сказать. — Я пока не готова об этом говорить. — Хорошо. Вообще-то, понимаю, почему ты отдалилась от нас. После Хэллоуина я и сама не особо горела желанием общаться с нашими. — Я заметила. Особенно во вторник, за статуей Годрика Гриффиндора. Джинни еще больше залилась краской. — Это все произошло случайно. — Ну да, Гарри просто споткнулся, ухватился за твои джинсы, стянул их — и свои заодно — и, чтобы не упасть, наверняка зафиксировался в тебе. Обе девушки сильно засмеялись, Профессор Стебель даже шикнула на них. — Он у тебя первый? — Чтобы это спросить, Гермионе пришлось собраться со всеми силами, но она все равно балансировала на грани обморока. — Нет! — От такого ответа Миона была в шоке. Она застыла с руками в цветочном горшке и уставилась на подругу широко раскрытыми глазами. — Первым был Майкл. — Корнер? Джинни, он же их одногруппник. — Ну, Гарри сам виноват. Еще дольше потянул бы, и я замутила бы со слизеринцами. — И Гарри бы тебя проклял. — Его принципы — это не моя проблема. Ты хотела что-то другое спросить? — Ты теперь стала видеть будущее, как Полумна? — Спрашивай. — Как это было в первый раз? — Ну, крови не должно быть, если ты хорошо возбуждена. А в целом должно быть приятно. Особенно если парень тебе правда нравится. Гермиона улыбнулась. — Да, нравиться. — И тут же осеклась. Ведь она не хотела рассказывать ничего личного. — Не волнуйся, я ничего никому не скажу. Главное, не забудь про противозачаточные заклинания или зелья, и пусть он не забывает ласкать тебя. Хотя слизеринцам не нужно про это напоминать. Еще немного помолчав, Джинни добавила: — Одним из самых запоминающихся случаев стал момент, когда по незнанию мы хотели заняться сексом в душе раздевалки команды по Квиддичу в тот момент, когда Драко мылся в соседней кабинке. Об этом случае по школе ходило много разговоров. Но никто не подозревал именно нас, все пеняли на Паркинсон и Нотта. Гарри изо всех сил сохранял спокойствие при виде моих братьев, ведь любой из них может его покалечить. Гермиона сама себе не могла признаться, что боялась заняться сексом. Тем более с таким взрослым и опытным мужчиной. Она опасалась не боли и неприятных ощущений, а разочаровать его. Невольно в ее голове проскальзывала мысль, что Северус и так уже достаточно разочарован женщинами и жизнью, и если ему придется испытать разочарование от нее, это добьет мужчину. Вторая половина марта выдалась особенно насыщенной для Гермионы. Дни мелькали как цвета в калейдоскопе Полумны. По несколько контрольных в день сводили её с ума. Приходилось проводить много времени в библиотеке, а не в ставших дорогими сердцу подземельях. Хотя эта разлука, по мнению девушки, пошла их с Северусом отношениям на пользу. Мужчина старался сгладить этот непростой период вкусными подарками и интригой по поводу платья и предстоящей церемонии. Полумна, явно что-то подозревающая, одаривала подругу сдержанной улыбкой и намёками, а Джинни не докучала ненужными расспросами, зная наверняка. Гарри и Рон, после отказа Гермионы помогать им с учебой, почти все свободное время проводили за учебниками, ведь за неуспеваемость их могли выгнать из команды. Все продвигалось как надо. Никто из школы не догадывался о ее связи с учителем. Этому еще и способствовала холодность профессора Снейпа, который на уроках часто придирался к ней, занижал баллы и снимал их с Гриффиндора за каждый косой взгляд. Гермиона всегда сидела на одной из первых парт, но старалась не поднимать взгляда. Двенадцатого марта Миппи сняла мерки и показала ткань. Выбор пал на белый атлас и прозрачный шифон. Гермионе ткани понравились, но не нравилось то, что она не решает, как будет выглядеть платье, хотя домовик пообещала принять все ее пожелания и заверила, что результат удовлетворит и ее, и хозяина. На уговоры Северус не поддавался, говорил, что это магическая традиция. Мужчина должен передать свою энергию через этот наряд, взамен женщина подарит мужчине свою невинность. Но намекнул, что за основу возьмет платье из модного каталога. Весна в этом году была ранняя и солнечная. Ещё недавно выпавший во время метелей снег превратился в серые и чёрные кляксы. Поле для Квидичча наконец-то приняло первых игроков после долгого перерыва. Первую игру сезона открыло соперничество Слизерина и Когтеврана благодаря слепой жеребьёвке. Гарри не переставал твердить о том, как важно обучить нового ловца, и что уверен — Рон прекрасно справится. *** Гермиона сидела в большой гостиной Гриффиндора, когда в комнату с криком ворвался Рон.  — Поверить не могу, что вы так со мной поступили! Следом за ним вбежали Гарри и Джинни. — Вы оба? Гарри! Как вы могли? Джинни взяла своего брата за плечи. — Рон, не кипятись. Так будет правильно! Миона встала с кресла у камина, отложила свою книгу. — Что случилось? — Гермиона! — вопил Рон. — Они заменили меня в команде на Кормака. — А! — выдохнул Симус за спиной Рона. — Ты об этом! По комнате прокатился смешок. — А о чем еще? — Рон осмотрелся по сторонам. — Что вы от меня скрываете? — Ничего! — хором ответили Гарри и Джинни. Гермиона шагнула к расстроенному другу. — Рон. Давай прогуляемся? Хочешь мороженого? — Гермиона! Я не потерплю такого отношения. Рон развернулся и ушел обратно, прочь из гостиной. — В этот раз пронесло! — прошептал Симус. — Не лезь не в свое дело, Финниган! — пригрозил Поттер. Но Симус продолжил: — Лучше сами ему расскажите, чем он узнает случайно от других. *** В последнюю ночь перед полнолунием Гермиона впервые за прошедший месяц увидела Моргану. Снова в ее доме на холме они встречали рассвет. Обе девушки сидели за круглым столиком, накрытым расшитой скатертью, заставленной сдобными лепешками и пиалками с ягодами. Ароматный смородиновый чай парил тонкой дымкой из двух глиняных чашечек и чайничка с декоративной лепниной, изображающей грозди рябины. Одета Гермиона была в простое платье из льна с открытыми плечами и спиной. Через открытое окно доносился шум маленького городка. — День ярмарки, — пояснила Моргана. — Сегодня праздник весеннего солнцестояния. Хорошее время для брака вы выбрали. Солнцестояние и полнолуние совпадают редко. — Так нам подсказали предки Северуса. — О, да, мы познакомились, милая семья. — Они отказались от него, так что даже не знаю, как о них судить. — Не суди, это их жизнь. Гермиона отпила чай и закинула несколько очень сочных клубничек себе в рот. — После этой церемонии мы будем вас видеть? Моргана последовала ее примеру. — Возможно, мы с вами навсегда, но впредь постараемся не беспокоить. В особенные моменты мы не специально можем проявиться. Будешь скучать? Гермиона улыбнулась. — Мне определенно будет не хватать этого дома, этого чая и вашей энергии. Моргана тоже улыбнулась. Тонкие льняные занавески развевались от потока воздуха. Солоноватый ветерок с реки пробрался в комнату и пробежался по оголенным плечам Гермионы. Она ощутила прохладу, и, что было удивительно, увидела солнечные блики от реки, ослепившие ее. — Наверное, — Гермиона прервала молчание, — жить в такой деревне было великолепно. — Фактически мы не жили в ней. Местные и не знают о нашем доме — они его просто не видят. Да и вам гораздо лучше — у вас есть туалеты, душ, еду и воду не нужно кипятить. В ваше век гораздо проще стало в быту. — В литературе многие писатели часто обращаются к быту в средние века. — Они о многом не знают. Им бы не понравилось существовать в мире, где правит религия, но святости никто не придерживается. В атеистах гораздо больше человечности, чем в религиозных фанатиках. — Из всех эпох, стран и социальных групп, в какой бы ты хотела провести жизнь еще раз? Моргана призадумалась. В ее голове мелькали воспоминания тысяч жизней, людей, мест. — Париж между семидесятыми годами девятнадцатого века и тысяча девятьсот четырнадцатым годом. Для Франции это первые десятилетия Третьей республики, для Великобритании — последние годы Викторианской эпохи и эпоха короля Эдуарда VII. Я часто в это время путешествовала между двумя странами и обучала ботанике других женщин из богатых семей. Идеально. — Потрясающая жизнь. Я бы хотела прожить такую. Моргана улыбнулась. — Твоя гораздо насыщенней и интересней. Кстати, тебе пора на свою свадьбу. Гермиона открыла глаза. Она снова оказалась в своей спальне в покоях факультета. — Ну что ж. Пора так пора. *** В ночь на двадцатое марта мне не спалось. Не скажу, что предстоящее событие меня беспокоило. Я уже и не мечтал о браке, только о смерти. Я переживал о том, что разочарую девушку, ведь она все еще не уверена, что согласие жениться она дала не под влиянием последнего проклятия покойного волшебника. Уже много дней я обдумываю детали церемонии. К обеду мне придется забрать мою невесту из школы и привести в Паучий тупик. Не лучшее место, куда можно приводить девушек, но я постараюсь сделать этот день лучшим для нее. Я варил кофе, стоя у плиты, когда из-за моей задумчивости оно убежало на плиту. — Миппи, — позвал я домовика, пока взмахом волшебной палочки очищал плиту. Раздался глухой хлопок. — Да, хозяин Северус? — Платье Гермионы готово? Уши домовика подпрыгнули высоко вверх. — Конечно, Господин, — с улыбкой доложила она о проделанной работе. — Тогда займись цветами, забери заказ из цветочного магазина и проследи, чтобы тюльпаны все были розовыми и не завядшими. Ушки домовика подпрыгнули еще выше. Она кивнула и испарилась. В единственной гостевой спальне моего скромного жилища расположились вещи, которые могут понадобиться Гермионе. У небольшого, но солнечного окна я поставил белый туалетный столик с громадным зачарованным зеркалом. Сесть перед ним она сможет на мягкое белое кресло. В углу стояла большая вешалка с ее свадебным платьем, которое по фигуре Миппи подгонит уже на невесте. Платье было именно таким, каким я и хотел. Белый атласный лиф прикроет ее маленькую девичью грудь, но откроет глубокое декольте так, что она не сможет надеть белье. Широкие, летящие рукава создадут воздушность вместе с многослойной юбкой, расходящейся от правого бока в стороны, как несколько слоев лепестков создают бутон тюльпана. Подол платья сзади длиннее, так что шлейф платья будет тянуться за ней по земле. Фата, покоящаяся на голове манекена, абсолютно белая, расшитая по низу золотистыми нитями в подобие рисунка у нас на груди. Крепиться в ее волосах она будет на заколку, оставшуюся от моей матери. Три маленьких золотых розовых бутона, украшенных россыпью маленьких рубинов и изумрудов. Одна такая заколка, если бы отец додумался продать ее, прокормила бы их обоих десяток лет. Хорошо, что еще бабушка додумалась наложить на нее чары, чтобы пьяница-зять не видел ее никогда. Отогнав тягостные воспоминания, я вернулся на кухню и попил подостывший кофе. Одиночество здесь меня устраивает, как устраивало и в подземельях. Но с появлением девушки хмурые и серые апартаменты приняли яркие света. Она словно привнесла радугу в мою жизнь? Отвратительная мысль, от которой я сразу поморщился. Но жить точно стало легче. Миппи вернулась, с грохотом повсюду расставляя вазы с букетами и композициями. У входной двери красовалась теперь ваза высотой около метра с семью яркими подсолнухами вместе с пятью синими ирисами, завернутыми в крафтовую упаковочную бумагу и перевязанные синей лентой. По одному цветку все еще ползала маленькая божья коровка. У маглов это считается хорошим знаком. На лестнице через каждые две ступеньки красовались вазочки объемом не больше полулитра с букетами из лиловых альстромерий. На туалетный столик я принес букет из пятнадцати алых роз в прозрачной вазе. Они все еще закрыты в бутоны, шипы срезаны и на лепестках еще не высохли капли воды. На втором этаже, в спальне, куда нам придется прийти ночью, на камине расположилось три небольших букета из кустовых роз. По такому случаю я даже заменил убранство этой комнаты. Поклеил новые обои, которые не менялись уже лет пятнадцать. Теперь здесь светлые тона на стенах, светло-зеленые шторы из плотного габардина и мятного цвета покрывало, расшитое серебром. Гриффиндорке эти цвета сильно ударят по глазам. Чтобы ей было комфортней, я прикупил белый ковер из высокого плотного ворса и зачаровал его на подогрев. В ванной комнате появились два бежево-вафельных халата и целая полка с чистыми полотенцами разного размера. На бортике ванны теперь стоит средство для интимной гигиены из магловской аптеки, несколько ароматных бомбочек для ванны и яркая мягкая мочалка. Я не заметил, что за моими раздумьями наблюдает единственное живое существо, которому я не безразличен. — Все готово, хозяин Северус. — Миппи стояла в дверях спальни, потирая довольные ручки. — Миппи приготовить ужин? — Спасибо, Миппи. Я приготовлю его сам. Пока ты свободна. Я позову тебя, когда Гермиона придет. С хлопком домовик исчезла. *** Задний дворик я очень давно укрыл многими защитными заклинаниями, которые сделали его невидимым для соседей. Прохожие видят пустынный участок земли и испытывают непреодолимое желание не заходить на него и не смотреть в сторону дома, который предстает перед ними заброшенным и разрушенным. Таких домов в нищей округе разорившейся ткацкой фабрики немало. Тропинка по центру маленького участка почищена и облагорожена. По ее краю расцвела синяя лобелия, ведущая до самого алтаря. По обе стороны от нее свободную землю занимали самые разные травы, которые нужны мне для зельеварения. Алтарь представлял собой круг из зеленой травы в два метра диаметром, по периметру украшенный синими гиацинтами. Над ними были магически закреплены свечи, которые загорятся за пять минут до полуночи, и маленькие огоньки Люмуса. «Надеюсь, ей понравится». *** Для совместного ужина я решил приготовить цыпленка, запеченного в апельсиновой цедре, салат из помидоров черри, которые любит Гермиона, и козьего сыра. На десерт в магловском районе Лондона я нашел прекрасный ванильный бисквит с малиновыми марципанами. Почти не применяя магии, я сделал все своими руками, за исключением мытья посуды. Грейнджер наверняка будет в восторге от моего фартука с принтом из огромных подсолнухов. Последнее, что я забыл сделать — навести порядок и запереть хорошенько лабораторию в подвале. Ведь любопытный курносый носик залезет в самые потаенные уголки. Решив оставить это на потом, ведь до ее летнего переезда еще долго, я просто наложил маскирующие чары на дверь. Когда все было готово, я направился в Хогвартс за своей невестой, последний раз пробежавшись глазами по своему дому, который теперь казался совсем чужим, но атмосфера была приятной. Наверное, дом был бы именно таким, если бы мама могла больше себе позволить в нем и тем более могла бы применять здесь магию. «То, что было, нужно оставить в прошлом», — твердил я себе всю жизнь. Но прошлое идет следом, не отпуская с короткого поводка, напоминая о моих ошибках и поступках других людей, за которые мне приходится нести ответственность. Встряхнув головой, стараюсь отбросить гнетущие мысли в долгий ящик. «Нельзя будет этим грузить жену!» Выхожу из дома, запираю дверь. На улице уже начали зажигаться фонари, луна восходит над просевшей крышей старой полуразрушенной теплицы. Полная, такая близкая и пугающая. *** Гермиона смотрела на восходящую луну, считая секунды. Ночное светило сейчас на почти полностью пустом небе светило ярко, образуя голубовато-белое гало вокруг себя. Они с Северусом договорились встретиться в астрономической башне в девять вечера, и уже было без трех минут. Гермиона точно знала, что он прибудет именно в тот момент, когда часы на башне пробьют девять. Ее руки тряслись, колени подгибались, и в животе все внутренности будто стянуло в тугой узел. Она все еще гадала, как бы отнеслись родители к тому, что она собирается замуж за такого взрослого и хмурого мужчину. Они хорошо приняли то, что их зятем мог стать Рон. Хотя папа всегда видел рядом со своей любимой дочерью более образованного человека. Вообще-то, папа давно расписал всю ее жизнь. Школа, университет, работа в Букингемском дворце, где-то поблизости от королевы. И его не волновало, что сама Гермиона хотела другого. Уже несколько лет ее основным желанием было, чтобы весь кошмар с Темным Лордом закончился. А теперь к этому еще добавилось желание уехать с Северусом в Австралию. Они бы арендовали дом на южном побережье, в маленькой деревушке, где почти никого не бывает. Проводили бы там эксперименты в зельеварении, сделали бы пару научных открытий, а когда бы их единственный ребенок вырос, переехали бы обратно в Лондон. Только не в Паучий тупик, а куда-то ближе к центру. Возможно, приобрели бы коттедж в Вестминстере, гуляли бы по берегу Темзы. Северус бы расширил библиотеку, обустроил лабораторию, а она бы ухаживала за садом с его травами и своими цветами. Это еще одна причина, почему Рон — не лучший кандидат. Он хотел большую семью, а Гермиона к этому была равнодушна. И никто из ее близких не хотел даже спросить ее мнения. Возможно, когда-нибудь она сможет познакомить маму и папу с Северусом, и папа найдет в нем приятного оппонента для научных бесед, а мама увидит надежного и верного мужчину. Хотя и это ее не беспокоило. Она уже давно не пыталась угодить родителям. *** Девушка вновь была занята какими-то тяжелыми раздумьями и прохаживалась из стороны в сторону, не замечая меня. На фоне блюдца луны ее метания казались бредом оборотня перед перевоплощением. — Мисс Грейнджер, — мой голос оказался громче, чем я рассчитывал, это ее напугало. Девушка подпрыгнула и прикрыла лицо руками. Небольшой ветерок разметал ее кудрявые рыжие волосы. — Северус, хватит меня пугать. — Она улыбалась и, похоже, сразу забыла про свои переживания. — Ну что? Вы готовы стать миссис Снейп? Гермиона уставилась на меня своими большими зелеными глазами, и в них проступили слезы. Она даже не почувствовала, как я пробрался в ее сознание. Не так она представляла себе этот день, хотела, чтобы о ее счастье знали хотя бы самые близкие. — Да, сэр, — проглотив слезы, промямлила она. — Я готова. — Еще не поздно отказаться. Девушка резко вскинула голову. — Сэр, я хочу стать миссис Снейп! *** В очередной раз после аппарации у Гермионы закружилась голова. Она прижалась лбом к моему плечу и крепко вцепилась в предплечье. Я обнял её, ласково поглаживая по спине. В такие моменты, когда ей нужна была моя помощь, я чувствовал себя по-особенному. Это было приятно. Когда головокружение прошло, она осмотрелась. Мы стояли в небольшом закутке между моим домом и пустой пристройкой, в которой когда-то располагалась аптека. Освещения на улице почти не было, его отсутствие компенсировала полная луна на чистом небе, зависшая как раз над крышей маленького домика с ветхой крышей и пустыми окнами-глазницами, и мириада тысяч звёзд, светящих на бархатном иссиня-чёрном полотне небосвода особенно близко. Компанию нам сегодня ночью составляла разве что только пара маленьких тучек, проплывающих между шпилем местной церквушки и дырявой, полуразрушенной крышей фабрики. — Не центр Лондона, — я прервал ее раздумья. Не в таком месте она хотела оказаться. Не здесь она должна жить. Ее зеленые глазки вмиг взметнулись вверх. — Это неважно. Главное, здесь ты. Она пристально смотрела в мои глаза, не опасаясь, что я проникну в её сознание. Я непроизвольно улыбнулся и наклонился к ее губам, сладким от её любимой малиновой помады. *** У входной двери Гермиона сразу же расплылась в улыбке при виде солнечного букета. Девушка склонилась к крупным цветкам и уткнулась курносым носиком в один из них. Я забрал ее верхнюю одежду и, взяв за руку, повел дальше по комнатам. Девушка с интересом осматривала свой новый дом. — Как же вкусно пахнет! — восхитилась она аромату из кухни. — Ты сам готовишь? — Да, я подумал, что от волнения ты, наверное, не ела сегодня вообще ничего, хоть мы и договаривались об обратном. Гермиона опустила взгляд и поджала обкусанные губы. — Я и правда сегодня не могла уговорить себя поесть. Луна заставила меня съесть мандаринку, от которой меня только больше затошнило. И снова со скрипом мои глаза скрылись под веками. — Мисс Лавгуд прекрасно разбирается в диетах, вся в мать. — Ты знал мать Луны? — Еще бы! Она часто экспериментировала со своим внешним видом. Это относится и к расстройству пищевого поведения, и к ее анимагии. — Да, я помню, ее мама погибла при одном таком обращении. — Ее изможденный недоеданием организм не вынес перевоплощения. Я потянул ее за руку к комнате для гостей. — Здесь ты сможешь сделать все что нужно перед церемонией. Губы Гермионы расплылись в улыбке, глаза забегали по комнате и в итоге метались между чехлом с платьем и букетом роз. — Зайди и посмотри. Девушка не спеша прошла к вешалке с белым чехлом. Она расстегнула молнию и скинула его на пол. — Северус! — наконец вымолвила она. — Оно восхитительно. Такое воздушное! Ты угадал с фасоном! — Я рад, дорогая. А теперь показать тебе спальню? Гермиона резко обернулась ко мне, и по ее глазам можно понять, что девочка напугана. — Да, — твердо ответила она. — Хочу увидеть, где же происходит все волшебство. Я протянул руку к ней, и она мягко взяла её, переплетя свои маленькие пальчики с моими. *** Камин во всю горел, освещая скромное убранство маленькой комнаты. Блики пылающего огня плясали в тон со свечами, играли в ворсинках ковра на полу и озаряли букеты на каминной полке. — Я и не думала, что ты такой романтик. Я прикусил себе щеку, чтобы не рассмеяться. Если бы она знала, что происходило здесь в Хэллоуин, вряд ли бы она согласилась прийти сюда. Возможно, придется рассказать ей, но значительно позже. Девочка прошлась по комнате, провела рукой по манящему покрывалу и приоткрыла плотную штору. Лунный свет проник и сюда, оставив на полу серебристую дорожку, хоть и всего на несколько секунд. — Северус, — она вырвала меня из раздумий, — ты в порядке? Подошел к ней и обнял, уткнувшись носом в ее непокорную гриву. — Все хорошо, моя дорогая. Может, поужинаем? Она кивнула. *** Нехотя ковыряя вилкой мои кулинарные старания, она явно нервничала. Её левая рука лежала на моем колене, нервно сжимая штанину. — Милая! Если тебя что-то беспокоит — скажи мне. Мы можем все обсудить. Гермиона отложила вилку и отодвинула тарелку. — Я действительно переживаю, но это неважно. — Из-за того, что ждёт нас после церемонии? Она громко выдохнула. — Да, я побаиваюсь заняться сексом в первый раз. — Чем я могу помочь тебе? Хочешь о чем-то спросить? — Расскажи мне о своём первом сексе. Сложно, он ведь был с Лили. — Хорошо. — Отставив посуду в сторону, я пересадил Гермиону к себе на колени. — Впервые я занялся сексом в четырнадцать лет. — Ого, это очень рано. Я усмехнулся. — Ты права, да и произошло это спонтанно. Мы дурачились в туалете на третьем этаже, и изначально я хотел только потрогать её грудь и поцеловаться, но она сама проявила инициативу, сняв с меня штаны. Все это было мне в новинку, но не ей. Она знала, что нужно делать руками, как целовать, чтобы разум вообще отключился. В общем, я пришёл в себя, когда стоял перед ней без штанов, а она уже снимала бюстгальтер. Когда я впервые увидел девушку голой, это было нереально. Как будто я смотрю какой-то фильм со стороны. Наши мантии мы бросили на пол и легли на них. Она была очень уверена в том, что делает, поэтому я и не подумал, что это и для неё впервые. — Она была сверху? — Да. Кстати, её девственную кровь мы собрали и, гораздо позже, я сварил из неё зелье силы. Очень хорошее. Гермиона залилась смехом. — Можешь собрать и мою. — Она запустила руку в мои волосы, слегка оттянув их. — А как её звали? — Вряд ли ты с ней знакома. — Вы общаетесь? — Нет, она уже давно мертва. Ещё в первую магическую войну погибла. — Мне жаль. А после того раза были ещё? Наверное, это лучший момент, чтобы поднести эту информацию. — Да, некоторое время даже жили вместе, в этом доме. — Что? — Гермиона шокированно уставилась на меня. — Вы жили в этом доме вместе? — Не расстраивайся, это было слишком давно. — Я надеялась хоть в чем-то быть у тебя первой. — Ты же будешь моей первой женой. — И единственной! — выкрикнула Гермиона и помчалась из комнаты в гостевую, к своему платью. *** Когда часы подбирались к полуночи, все было почти готово. В комнате, отведенной для ее женских штучек, Гермиона нанесла легкий макияж, надела платье, а Миппи помогла ей сделать прическу. Декольте, как я и надеялся, открыло ее заманчивую ложбинку между маленьких вздернутых девичьих грудей. Когда я смогу снять платье с нее сегодня ночью — грудью займусь в первую очередь. Свои волосы девушка собрала в объемную шишку с выпадающими из неё локонами, которые Миппи завила в легкие волны. Когда со всеми приготовлениями было покончено, она вышла ко мне. Такая хрупкая, такая тонкая. Мне хотелось укрыть ее от всего этого проклятого мира и от того, с чем ей придется столкнуться из-за связи со мной. Белая фата ниспадала на ее плечи, прикрывала спину и манящую грудь. В руках она держала еще один букет из пяти лиловых пионов. — Милая, — на выдохе вымолвил я, — ты божественно прекрасна! Она широко улыбнулась. — Спасибо, мой хороший! Мне нравится твой классический костюм. Роскошно выглядишь. — Если ты готова, мы можем идти. *** Распахнув дверь, ведущую на задний дворик, мы шагнули в морозную ночь. На улице было градусов двадцать ниже нуля, но благодаря согревающим чарам Гермионе не было холодно. Хотя чуть-чуть прохладно — об этом доложили её проступившие соски. Огромное блюдце луны висело как раз над этим садом, отражаясь в окнах домов, в металлических крышах, в очках-половинках Дамблдора. — Здравствуйте, сэр! — вымолвила Гермиона, неспешно подойдя к алтарю и покачивая округлившимися бедрами. Её грудь слегка подпрыгивала под тонким атласом при каждом шаге. Она старалась сдерживать улыбку. — Мисс Грейнджер! — поприветствовал старый колдун в ответ. Его хитрая ухмылка, как у старого кота, из всех присутствующих смущала только меня. В самом центре небольшого садика, на круге зелёного сочного ковра, мы стояли босиком. Я взял девушку за руку. — Дорогие друзья, — начал Альбус, — мы собрались здесь по такому радостному поводу. Северус, Гермиона — вы дороги друг другу так давно, вы прошли тысячи жизней в поисках воссоединения. Только ваши души знают, как сильно вы друг друга любите. — Ближе к делу, Альбус! — я старался не повышать голос. — Северус! — шикнула моя невеста. — Не будь грубым. — Простите. — Старик прокашлялся. — Северус. Берёшь ли ты душу Гермионы под свою опеку? — Беру! — Клянешься ли ты перед вечным и нерушимым магическим естеством беречь тело и дух вверяемой тебе волшебницы? — Клянусь. — Гермиона! — Она встрепенулась. Расправила плечи. — Принимаешь ли ты душу Северуса в свою душу? — Принимаю, — робко ответила девушка, несмотря на дрожь во всем теле. — Будешь ли ты оберегать душу и сознание Северуса как свою собственную? — Да! — почти выкрикнула она. Над нашими головами засверкали тысячи огоньков — душ наших родов. Они создавали хаос, ослепляя нас. — Что ж, — продолжил старик, — теперь, когда ваши предки одобрили союз, объявляю вас мужем и женой. — Мы, смотря друг на друга, расплылись в улыбках. — Можете поцеловаться. Я шагнул ближе к Гермионе и, взяв её лицо в свои руки, поцеловал так крепко и долго, как никогда раньше. — Жена, — прошептал я, чуть отстранившись. — Муж, — Гермиона расплылась в улыбке и уткнулась носиком в мою шею. Мы крепко обнялись, совсем забыв про морозную ночь и старика в смешном колпаке. *** В холодной вонючей комнате, наполненной тысячами змей, Тёмный Лорд размышлял о недавних событиях. Пол в гостиной его фамильного особняка находился в постоянном движении: маленькие ужи, кобры, гадюки и нечто гораздо крупнее заполонили все вокруг. Сегодня, в день весеннего равноденствия, в полнолуние произошло нечто очень сильное и необычное даже по меркам волшебного мира. Где то в Англии ровно в полночь пробудилась новая сила. Непонятно, было ли это рождение ребёнка с невероятным магическим отпечатком или что-то ещё. Но это представляло опасность, её могли почувствовать все волшебники в стране и даже чувствительные маглы. Нагайна, прежде тихо спавшая в кресле у заколоченного окна, подняла голову и зашипела. — Я слышу, моя дорогая, — отозвался колдун, чуть приподнявшись со своего кресла. Колени болели, его тело ещё не до конца восстановилось. — Впустите нашего гостя. Большие двустворчатые двери ожили. Клубок вырезанных из дерева и зачарованных змеи расползался от центра дверей по углам, раздался скрип, и они отворились. На пороге, скованная страхом, стояла Беллатриса Лестрейндж. — Мой Господин, — вымолвила она дрожащим голосом. Женщина едва стояла от дрожи при виде этого гадюшника и изо всех сил сдерживала тошноту. Вонь от тысяч мелких тварей и их испражнений сводила с ума. Её длинные волосы так же напоминали змей, окутавших её голову. — Дайте ей пройти. — Рептилии расступились, но Белла все равно боялась сделать шаг. Наконец-то, взяв контроль над своими чувствами с помощью окклюменции, она смогла пройти ближе к своему хозяину. Тщательно выбирая, куда ей наступить, волшебница подошла в тёмный угол, услышав хорошо знакомое шипение Нагайны. — Чем я могу быть полезна, Господин? Том продолжал осматривать её. Его уже давно не привлекала её наружность, и поэтому приходилось довольствоваться малым — лишь её преданностью. — Расскажи мне, что нового у Драко. Белла метнула взгляд на хозяина из-под растрепанных волос. — Он в школе, выполняет ваши приказы. — У него не появилось ничего напоминающего волшебную метку? — Нет, мой Лорд. Насколько я знаю, все как обычно. — Выясни это. — Да, слушаюсь. Но могу я узнать, что именно вы хотите видеть? Безносый монстр помедлил, но добавил: — Я считаю, что Северус скрывает от меня нечто важное. Возможно, в Драко проснулись силы, которые помогут мне победить, но они прячут их от меня. Лестрейндж склонила голову и добавила: — Я все сделаю, Господин. Поторопившись выйти, женщина едва сдерживала панику. Её единственный племянник в опасности, и виной этому — Северус. *** Драко мирно спал в своей спальне в фамильном имении, когда нечто разбудило его. Он ощутил волну невероятно сильной магии. Похоже было, что кто-то заботливо укрыл его самым мягким одеялом на свете. Странное ощущение, от которого волоски на всем теле встали дыбом, по коже пробежался электрический разряд, а в груди, у самого сердца, появилось чувство безопасности и счастья, давно его покинувшее. Драко лёг поудобнее, закрыл глаза, попытался удержать это чувство и, возможно, найти его источник. Перед глазами юноши сразу предстали какие-то образы. Двое, мужчина и женщина, среди леса, они в старинных мантиях, над ними словно все звёздное небо собралось в одной точке. Они шептали клятвы друг другу. Драко прежде не видел такого, но сразу понял, что это обряд магического венчания. Сейчас их души сливались в единый поток энергии, равных которому нет. Незаметно сон накрыл его, унося ещё дальше, в средневековую деревушку, домик на холме, горячие источники в лесу и к бурному сексу молодожёнов. Очень стройная девушка с огненно-рыжей копной волос чуть ниже плеч уверенно двигала бёдрами, сидя на члене молодого мужа. Он же, жгучий брюнет с очень бледной кожей, направлял её, ухватив за упругие бедра одной рукой и сжимая её сочную девичью грудь другой. Но присмотревшись, Драко, кажется, начал узнавать этих людей. — О нет! — Парень от увиденного проснулся, подпрыгнув на кровати. — Это Гермиона и Северус! *** Моргана откинулась на постель, хватая ртом воздух, которого ей не хватало. Мерлин был изможден не меньше. — А парнишка- то извращенец! — заметил мужчина. — Эксгибиционист! — поправила его женщина. Они посмотрели друг на друга. — Я люблю тебя, моя милая ведьма! — Я люблю тебя, мой милый колдун! Над деревушкой, мирно спавшей в забытье больше четырёхсот лет, впервые всходило солнце, озаряя не заросшие травой руины, а милое поселение, хоть пока и без людей.