Последнее проклятие Мерлина

Гермиона в последний раз окинула красоты этого места взглядом. Из низины поднималось марево тумана, наплывая на каменные и покрытые зеленью склоны, оранжевый диск солнца едва поднимался над острыми пиками бесконечного горного хребта. — Я вовсе не так представляла себе Тибет, — поделилась она. — Оказалось лучше или хуже? Она глубоко вздохнула. — Невообразимо лучше. Дав ей ещё пару минут, я всё все же сказал: — Нам пора, моя милая. — Куда теперь? — Как насчёт Северной Кореи? — Что? Той самой? Разве она не закрыта для всех? — Нам именно потому туда и нужно! *** Драко наблюдал за Лейлой со стороны. Она, как ребенок, удивлялась всему, что видела. Брусчатке на улице Лондона, дождю по сто раз в день, туману над Темзой и огромной башне с часами. Переменив тысячи платьев, которые на ней сидели идеально, она полностью составила свой гардероб, не забыв даже про шляпку с длинными полями. — А вдруг мы окажемся на светском мероприятии? — пояснила она свой выбор. — Вдруг нас пригласит королева? Драко молча наблюдал. Его терзали сомнения: прогнать ее или Тео? От нервного напряжения он жевал губы, поранив их до крови. *** Аппарация прошла удачно. Голова быстро перестала кружиться, но тошнота так сразу не отступила. — Дай мне отдышаться минутку, — попросила Миона. Я осмотрел место, где мы оказались. Небольшой закуток между двумя домами. Они достаточно ветхие, словно нежилые. Похожи на мой родной Коукворк. — Где все люди? — спросила жена, вытирая рот от желудочного сока. — Так тихо, словно после апокалипсиса. — Идём так же тихо. Едва мы вышли на главную улицу, стало ясно, что про мертвый город мы подумали верно. Двух и трёхэтажные дома смотрели на нас пустыми глазницами, словно пытаясь заглянуть глубоко в подкорку. На спине волоски встали дыбом — так бывает, когда в затылок кто-то пристально смотрит. Миона держала палочку на готове. Она кусала свои губы и тоже поглаживала метку на груди, ещё не понимая, что она стала активной впервые за долгое время. Я точнее ощущал это. Метка нас останавливала. Она предчувствовала что-то. Мы продвигались по широкой улице, плотно застроенной, должно быть, ещё в середине прошлого века. Посеревшие стены с отколотой штукатуркой, упавшие с фасада кирпичи, оторванные ветром сливы, куски крыши словно унесло ветром. — Это ужасное место, — прошептала Миона. — Но где же все люди? — Это ведь закрытая страна, формально никто уже давно не знает, что творится за стеной. Даже сбежавшие не торопится рассказывать. Неожиданно в конце узкой улочки раздался приглушённый стук. Из-за угла дома в нескольких метрах от нас вывернул силуэт. Гермиона резко вздохнула и крепче сжала палочку. К нам приближалась девушка, высокая, словно песочные часы фигура, облачена в алое платье. Короткая юбка-полусолнце обнажала колени до середины бедер и подскакивала от каждого движения, на плечи наброшена мантия, темно-бордовая снаружи и алая внутри. Ее длинные ноги, как у супермодели, на тонких шпильках казались ещё изящнее. — Даже ночью, когда все спят, бьёт в барабан. — Ее голос, как журчанье горного ручейка, эхом разлилось по закоулкам этих улиц. — Что? — переспросила Гермиона. — Сердце, — ответил я. — Здравствуй, Су Юн. Медленно, заигрывая со зрителями, девушка сняла глубокий капюшон. Гермиона занервничала ещё больше. Полные губы расползлись в широкую улыбку. Яркие голубые глаза блеснули из-под длинных ресниц. — Здравствуй, Северус. — Ну отлично, — пробубнела моя жена, расслабив плечи. — И почему я не удивлена? — Су Юн, это — моя жена Гермиона. Гермиона — Су Юн… Прости, я не знаю, как тебя представить. — Старые друзья, — усмехнулась она, — и любовники. Миона уронила челюсть. — Нужно уйти с улицы. Скоро стемнеет. — Стемнеет? Едва середина дня. Она развернулась и зашагала прочь. Подхватив Гермиону за руку, я поторопился за ней. Портал за домом закрепили в цветочном вазоне. Едва мы дотронулись, нас закрутил вихрь перемещения. *** Гарри крался по скрипучей лестнице Норы в комнату Джинни. Днём они договорились, что, когда Рон уснет, они уединятся. Прошло так много времени после их последней близости, что Поттера уже разрывало от напряжения. Ещё и шрам горел огнем. Джинни дожидалась его. Она сидела на кровати в его футболке, свет от восходящего серпа луны едва поднялся над полем, но уже успел запутаться в ее ярких рыжих волосах. Они приложила тонкий пальчик к своим губам и поманила парня к себе. *** Драко метался в бреду. Сон слишком глубоко принял его в свои объятия. Морфей передал ему послание, короткое и локоничное. В видении его самый близкий человек, тот, кто предал больнее всего, вновь протягивал к нему руки. Но теперь не для того, чтобы поднять парня, как всегда было прежде. А чтобы просить помощи самому. Где же это видано для Северуса? Мужчина сидел на холодному полу, прислонившись к стене. На нем лишь рубашка и брюки. Кровь отовсюду течет. Обычно это мастер зелий оставлял в таком состоянии своих жертв. Резко проснувшись, Драко подскочил и сразу ощутил холод комнаты. Согревающие чары спали, окна покрыла пелена изморози. Лейлы рядом не оказалось. *** Аппарация с помощью порта оказалась мягкой. Голова почти не кружилась, Гермиону даже не тошнило. Она лишь мельком бросила на меня разгневанный взгляд, который означал, что лизать придется много. Су Юн поманила нас за собой. Роскошно размахивая аккуратной подкаченной попкой, она зашагала прочь, постукивая шпильками по дороге, выстланной плиткой. Закрытый со всех сторон переулок окончился, и мы вышли на оживленную площадь. — Похоже, вот где все! — восхитились Миона. Она была права. Сотни, а может и тысячи, людей передвигались в разных направлениях. Это было похоже на Трафальгарскую площадь, заполненную разными группами туристов. — Су Юн! — окликнул я ее. — Объяснишь? — Что именно? — Почему там город пустой, а здесь переполненный? — Все живут здесь. То — лишь ширма. — Но зачем? — Гермиона казалась очень раздражённой. — Это глупо. Су Юн резко остановилась и обернулась. — Наши учёные были уверены, что те, кто рожден без магии, может ее приобрести. Она может быть слабее, но будет. Путем долгих экспериментов они нашли ритуал и компоненты. Мы переглянулись. — Все ваши люди — волшебники? — продолжила Миона уже гораздо тише. Су Юн вскинула голову. — Мой отец и мать возглавляли движение за равенство. Мы открыли этот великий дар всем в нашей стране. Но плата за ее нее оказалась велика. Пришлось отрезать себя от остального мира. — Но отсюда все равно сбегают. — Добровольно ещё никто не уходил. Нам приходится выгонять их и лишать сил и части памяти, оставляя только неутолимое желание заполнить получившуюся пустоту в душе. — Это потрясающе. — Я потер глаза пальцами. — Идём. Мы продвигались по улице совершенно из другого мира. Высокие здания, которых нет в Лондоне, отражали солнечный свет. Парки с фонтанами и прудами для уток невероятно чисты и ухожены. Люди здесь явно заботятся об окружающем мире. Небо невероятно синее, люди улыбчивые и веселые. Разнообразие цвета волос и одежды резало глаза. Тут словно и не было холодного времени года. Миона наблюдала с открытым ртом, не признавая, что все это — реальность. — Нам сюда. — Су Юн повернула к зданию из крупного белого кирпича. Автоматические двери распахнулись сами. Внутри нас встретил теплом и ароматом лимона просторный холл. — Сейчас вам лучше отдохнуть, а завтра мы отправимся к моему отцу. — Спасибо, — ответил я, — мы будем готовы. Крутанувшись на каблуках, она ушла. *** Апартаменты оказались лучшими. Просторные, светлые. Миона с разбега упала на большую кровать. — Наконец-то выспимся. — Или нет. Мы задержались взглядами на лицах друг друга. Комнату озарила яркая вспышка. Мою спину свело болью, которую я сразу узнал. Круцио попал чуть выше поясницы, туда, где большой нервный узел.