Последнее проклятие Мерлина

Меня тащили. Это так унизительно. На голове мешок. Руки заломлены за спину, тащат двое. Ноги волокутся позади, все ещё онемевшие от Круцио. Где Гермиона? Я не слышу ее рядом. На миг замедлившись, с силой бросили на холодный бетонный пол, тело не слушается. По коридору разносится гулкий стук нескольких пар каблуков, пахнет сыростью и плесенью. По полу течет прохлада, скорее, даже холод и смрад. Я хорошо знаю этот запах — где-то рядом гнили отрезанные части тела. Что же произошло? Как я здесь оказался, где Миона? Так, мы были в номере, затем боль и отключка. Гермиона пытается отстреливаться, но их больше. Ей в грудь попадает вспышка Круцио. Чёрт. Прямо в грудь, это больно, особенно для девушек. Внезапно в голове возникли и другие воспоминания: аппарация с помощью портключа, несколько золотых слитков в руках Су Юн, буйная рыжая грива вблизи. Слава Мерлину! Они прибыли сюда вместе. Но куда сюда? По холоду, сырости и запахам похоже на промышленный район Лондона. Где-то вблизи Коукворка. Вдалеке раздались шаги и звон цепей. Я сразу же узнал всхлипы и стоны — они вели мою жену. Она едва успевала делать неглубокие вдохи. Видимо, Круцио уже не один раз прилетело ей в грудь и живот. Это отвратительно. Только Пожиратели способны на такую подлость. — Затягивай потуже, — скомандовал Нотт-старший. — Голову фиксируй крепче. Сейчас до меня стало доходить, где мы оказались. Ужас накрыл новой волной страха. Пыточная. Я сам ей пользовался не раз. Гермиона резко дернулась и вскрикнула. Боль. Они зафиксировали на ее шее металлический ошейник с острыми, как иглы, шипами. — Так ты выглядишь гораздо лучше, — прокричал Кребб и залился диким хохотом. Они ушли, шаги удалились, дыхание Гермионы сопровождалось подвыванием. Я попытался вновь двинуться, но почти не вышло. Ещё одна попытка оказалась чуть лучше. А затем ещё и ещё. В итоге получилось снять мешок с головы, и, когда глаза привыкли к темноте подвалов, я ужаснулся. Моя любимая жена оказалась прикована к стене, руки раскинуты в стороны, ноги широко разведены, голова зафиксирована, по лицу льются слезы, рот перетянут кожаной лентой кляпа. Пытаюсь двинуться к ней, но бесполезно, чарами меня привязали к противоположной стороне, мы в нескольких метрах друг от друга, но не дотянуться. *** Драко не ожидал появления бывшего лучшего друга на пороге второй раз за неделю, тем более после ссоры. — Чего тебе? — кинул парень гостю, спускаясь по лестнице. — Ещё хочешь оскорбить мою девушку? — Нет, Драко, — Тео замялся. — Я… Мне жаль, что я оскорбил её, прости. Я только что узнал от отца, что Снейп и Грейнджер в заложниках на какой-то из баз Пожирателей. Драко мигом протрезвел и сделал несколько больших и быстрых шагов к другу. — Конкретнее, где? — Они назвали ее «Пыточная», но я не знаю больше. По спине Драко побежал холодный пот. Он знал это место. Темный Лорд повелел его тётушке показать ему это место и продемонстрировать все особенности. Парень оказался там в тот момент, когда его дорогой крестный пытал там какого-то полукровку из Министерства. *** Гарри и Джинни пили чай на кухне с ещё горячими свежими булочками с ежевикой. — Если ты мне будешь готовить так же, я стану очень толстым и не доживу до старости. Девушка залилась смехом. Звонким, девичьим. — Тогда я тебя вообще кормить выпечкой не буду! В окно постучал патронус. Но неизвестный ни одному из них. С опаской Гарри открыл окно. Маленький хорек перепрыгнул с карниза на подоконник. — В пять вечера на Трафальгарской площади, — раздался голос Драко, чем испугал и привлек внимание всех обитателей Норы. — Я знаю, где Грейнджер. Джинни закрыла рот руками, пытаясь заглушить вскрик. — Гермиона? — Рон влетел в комнату. — Это что, шутка? — Это наверняка ловушка! — Гарри стукнул кулаком по подоконнику. — Нам придется пойти, — отрезал Рон, — Гермиона может быть в опасности. Гарри сел в кресло и обхватил голову руками. — Малфой — Пожиратель! Он последний, кому я стану доверять. Он знает, что она наше больное место. — Мы ее раз уже предали, — Рон не сдавался, — нельзя снова. Гарри поднял свой взгляд на друга. — Это самое людное место и время. Слишком много маглов. Вряд ли он станет на нас нападать или показывать силу. Даже его хозяин этого не одобрит! — Значит, решено! Идём! *** Прошло несколько часов, прежде чем они вернулись. Трое самых конченых ублюдков, я был четвертым. Точнее, первым, у кого они и учились. — Проснулся? — с ехидством заметил Лестрейндж. — Вовремя. Сейчас будет самое интересное. — Рудольфус. — Голос ещё плохо меня слушался. — У меня есть, что Вам предложить в обмен на ее свободу. Все трое уставились на меня. — Ты считаешь, что, чтобы это ни было, оно перекроет гнев Повелителя? — Ему вы скажите, что она умерла при пытках. — Нет, — отрезал Гойлл, — мы с ней позабавимся. Это и будет нашей наградой. — Не делайте этого, — я повторил ещё раз увереннее, — мы сможем договориться. — Закройте ему рот, — рявкнул Лестрейндж. Нотт и Гойл с опаской приблизились и перетянули мне нижнюю часть лица кожаной лентой, зачарованной на немоту. Сопротивляться нет смысла. Миона дрожала от страха, она и представить не могла, что ее ждёт. А я знал наверняка. И молился, чтобы она умерла поскорее. *** Толпы туристов из Азии окружили площадь. Среди невысоких людей, затаившихся под деревом, Поттер сразу распознал Малфоя. Он, как идеальная каменная статуя, возник среди садовых гномов. Гарри направился к нему. Все выглядело безопасно. — Твоя подруга на спичечной фабрике в Коукворке. Ее сейчас пытают и жестоко убьют. Это показательно для всех, кто на вашей стороне. У вас мало времени. — Почему решил помочь? Ответа не было. Драко взмахнул черным длинным плащом и покинул площадь, так же бесследно сгинув в толпе. *** Гермиона дрожала от страха и не могла себя заставить открыть глаза, когда ублюдок Нотт начал снимать с нее джинсы. — Тебе будет очень больно, — шептал он, желая вызвать больше страха. — Твой мужик нас отлично этому научил. Гермиона разразилась очередным потоком слез. Стянув с неё джинсы, ублюдок коснулся руками ее лобка, она вздрогнула и, извиваясь, постаралась отстранила, что вызвало только очередную волну смеха. Быстрым рывком он разорвал футболку Гермионы и отшатнулся, в недоумении уставившись на грудь девушки с татуировкой. — Стоп, вы на пару набили одинаковые татухи? Убожество. Снейп, от тебя не ожидал. Миона всхлипнула, и он обернулся к ней. Достав длинный нож, он просунул его под её бюстгальтер между грудей. Ткань не выдержала острого лезвия и треснула, полностью обнажив девичью грудь, по центру которой теперь залегал кровавый рубец. Она рыдала и дрожала. Я, хоть мою магию полностью и сковали цепями, чувствовал ее страх и боль без легилименции. Следом присоединился Лестрейндж. — Лорд, кажется, искал какую-то татуировку. Давай срежем ее в конце и отнесем ему. Снова по каменному зданию прокатился смех. Миона ощутила, как по ноге течет что-то теплое. — Фу, грязнокровка. — Ублюдки отшатнулись от нее. — Недержание, что ли? Девушка заплакала ещё. Такое унижение добило ее окончательно. Я взывал ко всем богам, молил Мерлина и Моргану помочь хоть чем-то, лишь бы освободить ее. А ублюдки тем временем продолжали. По груди из разрезанного шипами горла лилась кровь тонкими полосками. Я проклинал себя. Надо было уйти, не слушать Дамблдора. Слева по лицу пришелся резкий удар, и сознание на миг затуманилось. Лишь секунду спустя я понял, что это был взрыв. Моя левая рука уже не прикована к стене. Такой же растерянный Нотт поднимался с пола совсем рядом со мной. Не упуская ни секунды, хватаю его за рубашку и бью лбом в нос, затем, когда он хватается за лицо, наклоняясь вниз, коленом добавляю в то же место. Лестрейндж пытается оттащить его от меня, но успеваю ему на шею накинуть цепь с правой руки и душу со всей своей яростью. Гойлла след простыл. Трус, как и его сын. Сквозь пыль в комнату пробиваются лучи света, и один из Экспульсио попадает в место, где связаны все цепи, что держат Миону. Она падает на пол, прикрывает грудь руками и подскакивает ко мне. — Беги! — кричу ей, едва получается снять маску. — Беги. Она хватает какую-то тряпку со стула и бежит в образовавшийся проем туда, откуда доносятся звуки боя. — Круцио, — слышу голос Нотта. Упав, последнее, что вижу, ботинок над моим лицом, и чувствую резкую боль.