Purple Days c 23 главы

- "Где, мать вашу, лорд Лангвард?!" крикнул Джоффри человеку, стоявшему рядом с ним, когда тот молотом повалил на землю рыцаря. - "Они все еще пытаются прорваться через твою гр...", - его доклад был внезапно оборван стрелой, которая впилась ему в шею. Джоффри обернулся к толпе шрайков и вестеросских воинов, удерживающих крошечный холм от натиска, и увидел, что их вот-вот одолеют. - "Встать во весь рост! Стоять во весь рост!" - крикнул он. Он повернулся назад и столкнулся лицом к лицу с Джоном Сноу, его глаза были голубыми, когда он открыл рот, чтобы заговорить. - "Джоффри", - сказал он, и кровь хлынула из его рта фонтаном, заливая поле битвы смертью. Джоффри открыл глаза, увидев потолок Красного замка, залитый светом утреннего солнца. Он слышал последние приготовления к предстоящему турниру: арсенал опустел, а лошадей провели через ворота Красного замка. Он знал, что уже опаздывает, по крайней мере, на полчаса, чтобы облачиться в доспехи в собственном павильоне... но какая-то странная сила заставляла его оставаться в постели, его конечности медленно двигались. Джоффри подумал, что в последнее время он много бегал, и это вполне объяснимо - он немного устал. Давай, надо двигаться, я пропущу соревнования по стрельбе из лука, если не сделаю этого, подумал он. Он планировал это несколько месяцев, конечно, он не собирался упустить шанс из-за того, что немного устал утром?! … Джоффри глубоко вздохнул, думая обо всех жизнях, которые парадоксальным образом спасет его легион, обо всем хорошем, что он мог бы сделать на эти деньги, обо всех невероятно важных приготовлениях к апокалипсису, обо всех жизнях, живущих в нищете прямо сейчас. Он с усилием поднялся с кровати, некоторое время растирал лицо, а затем сделал глубокий глоток воды из кубка, стоявшего на тумбочке. Он немного потянулся, стряхивая с себя странное ощущение. Он зевнул, опускаясь на пол, и сделал несколько быстрых упражнений для разведчиков, чтобы расслабить запястья и укрепить руки. Он уже чувствовал себя немного лучше, когда вышел из своей комнаты, и выругался, когда понял, что пришел даже позже, чем предполагал. -.PD.- У сира Бейлона Сванна были все шансы победить в состязании, по крайней мере, по его мнению. Большинство других лучников уже пустили свои стрелы, и мякина, присущая любому состязанию, быстро исчезала, поскольку чуть меньше половины из них не смогли попасть даже в первую метку. Он следил за Джалабхаром Кшо, любимым принцем короля Роберта с Летних островов и достойным противником со своим луком из золотого дерева. Несмотря на то, что его называли принцем-нищим, он неплохо владел луком. Там был еще какой-то малый, который подавал надежды, хотя он не мог вспомнить его имени. В этих состязаниях всегда были такие, выносливые охотники и следопыты, попытавшие счастья в городе. Он угостит его выпивкой, если тот дойдет до финала, такой талант стоило развивать. Однако ему придется разочаровать их всех, потому что он ни за что не позволит десяти тысячам золотых драконов ускользнуть из его рук. Достаточно, чтобы построить собственный замок, если удастся раздобыть для него землю... или лучшего наездника и доспехи по эту сторону Узкого моря. Каждый уже сделал свой выстрел, и слуги стояли наготове, чтобы отодвинуть плетеный хоровод на двадцать шагов назад для второго этапа. Ну, все, кроме одного. - "Следующий - его королевское высочество принц Джоффри из дома Баратеонов", - снова произнес глашатай над деревянной доской с геральдикой, вызвав шепот и даже несколько едва слышных насмешек. Сир Бейлон не знал, что принц занимался стрельбой из лука, более того, по слухам, которые он слышал, мальчик едва умел обращаться с арбалетом, и у него была не самая лучшая репутация. Сир Бейлон редко обращал внимание на подобные слухи, но он должен был признать, что, как бы хорошо или ужасно он ни владел луком, отсутствие кронпринца говорило о нем плохо. Если это была шутка, то она была плохо разыграна. - "Его Королевское Высочество, принц Джоффри из дома Баратеон", - снова произнес глашатай, оглядывая толпу участников. Они находились неподалеку от площадки для рукопашного боя, толпа участников смотрела друг на друга и раздраженно бормотала. Перед ними, помимо глашатая с доской для состязаний, лежала меловая линия, а за ней - бесплодный участок поля с плетеным хороводом прямо посреди него. Глашатай покачал головой, собираясь снять щит дома Баратеонов из Королевской Гавани, и лишь несколько испуганных возгласов заставили его переключить внимание на толпу. Толпа расступалась перед рыцарем в красных и золотых одеждах на черном боевом коне, и огромный зверь останавливался по команде всадника в пятнадцати шагах от меловой линии. - "Прошу прощения за задержку, милорды и леди, день был довольно напряженным", - сказал всадник с искренним вздохом, когда Бейлон понял, что это всего лишь мальчик. - "Меня уже вычеркнули из списка?" - спросил он глашатая. - "Еще нет, ваше высочество", - сказал стоящий рядом рыцарь в неясном неуважительном тоне. Сир Бейлон посмотрел на него с тонко завуалированным презрением: так нельзя было обращаться с королевскими особами! Большинство участников просто смотрели со скукой или забавой, ожидая, когда принц уже уберется с дороги. - "Хорошо, дайте мне минутку", - несколько извиняющимся тоном сказал принц, привстав на стременах, полминуты смотрел на цель, а затем бесстрастно кивнул, сел обратно и пустил своего коня в галоп. Должно быть, он спутал это с наклоном! Балон в легком шоке подумал, что лошадь преодолела пространство за считанные секунды. Лук внезапно материализовался в правой руке принца, когда его лошадь взвилась на дыбы в нескольких шагах от меловой линии и закружилась в полукруге, стрела вылетела из лука мальчика, прежде чем он галопом помчался назад, откуда пришел, даже не глядя на цель. - "Сейчас вернусь, продолжайте идти без меня!" - крикнул он, его мысли явно были заняты чем-то другим, пока он мчался прочь. Толпа ошеломленно молчала, так же как и сир Бейлон, который смотрел на мишень вдалеке со стрелой, пущенной прямо в ее центр. Получить этих драконов оказалось сложнее, чем он думал. -.PD.- Не торопился с проклятыми доспехами, и это чуть не стоило ему состязания... а потом он забыл шлем. Ему действительно нужен оруженосец... и нужно было поговорить с тем, кто составлял расписание. Кто поставил первый этап поединков сразу после соревнований лучников?! Как бы то ни было, он подоспел как раз ко второму удару, скромному, который ему удалось отбить от спины Лунного Света, но после этого все стало интереснее. Джалабхар Кшо погиб в последнем раунде, и теперь в бою остались только он, сир Бейлон Свон и охотник из дорнийских земель по имени Ангуй. Когда-то я получал столько удовольствия от стрельбы из лука... - размышлял он, глядя на мишень вдалеке. Он медленно вдохнул, уверенно натянул лук, наконечник стрелы сверкал в лучах полуденного солнца, когда он целился все выше и выше, и тетива достигла его щеки. Он застыл в этой позе, чувствуя свист ветра и медленный стук своего сердца. Внезапно стрела подпрыгнула, словно по собственной воле. Она летела высоко и верно, а затем опустилась и приземлилась на плетеный кругляш. - "Вот и замок", - слегка покачал головой сир Бейлон Сванн, не слишком обеспокоенный этим фактом, когда повернулся к Джоффри. - "Великолепный выстрел, Ваше Высочество", - сказал он, комплимент прозвучал правдиво и просто для ушей Джоффри. - "Вы тоже отлично справились, сир Бейлон, мало кто может надежно пустить стрелу с такого расстояния", - сказал Джоффри, честно говоря, впечатленный этим человеком. Он казался надежным и не склонным к махинациям... Не служил ли он королевским гвардейцем во время его первого правления? Если так, то он был одним из немногих достойных кандидатов на этот пост после вступления Роберта на престол. Слуги поспешили отодвинуть мишень еще на десять шагов, кругляшь снова уменьшился вдали... теперь все зависело от него и Ангуя. - "Ангуй из дорнийских земель!" - возгласил глашатай, вглядываясь в даль и стараясь не пропустить выстрел. Остальные участники поединка, а также небольшая толпа, собравшаяся вокруг него, в напряженном ожидании следили за тем, как ловкий коротышка взводит к небу хорошо поношенный лук и накладывает стрелу простого охотника. Выносливый, небольшого роста охотник пустил стрелу, и Джоффри проследил за ее дугой по небу, пока она не достигла края кругляша, едва не промахнувшись. Полушутливые хлопки толпы удвоились, когда к ним присоединился Джоффри. Проклятье, он действительно хорош, подумал он, пока толпа бормотала с интересом и легким благоговением, обменивая золото на пропущенные и будущие ставки. Джоффри был встревожен, у этого человека было много практики в последнее время, и он казался превосходно владеющим луком. Он делал подобные выстрелы во время службы в скаутах... но это было очень давно... Однако он никак не мог упустить этот момент, ему нужно было золото. Мысль о том, что под его командованием находится хорошо обученный легион, заставила его сглотнуть слюну. Клянусь богами, дайте мне пять тысяч человек, не больше, пять тысяч человек, и я смогу танцевать хоровод вокруг любого сбора в пять раз большего размера. Он глубоко вздохнул, когда глашатай назвал его имя, взял стрелу из колчана и подошел к меловой линии. Он нанизывал и натягивал стрелу с долгой практической легкостью, чувствуя зов ветра, слыша вдалеке восторженный смех детей и веселые пиры лордов и даже простолюдинов. Он отпустил стрелу, секунду наблюдая за ее полетом, затем обернулся к Ангую и уважительно кивнул ему: - "Твое мастерство превосходно, золото вполне заслуженно", - сказал он с легкой, задумчивой улыбкой, когда стрела почти достигла цели и упала в грязь в метре слева от нее. Толпа разразилась криками и нерешительными возгласами, которые удвоились, когда Джоффри поднял руку Ангуи в воздух, провозглашая его победителем. - "Благодарю вас, ваша милость", - сказал Ангуй, его голос огрубел, он смотрел на толпу и наследного принца королевства в смутном шоке. - "Полагаю, вы не согласитесь на предложение работы прямо сейчас?" спросил Джоффри, ухмыляясь, когда отряд красных плащей вынес сундук, наполненный золотом. - "Ах, нет, благодарю вас, милость", - пробормотал мужчина, глядя на сундук, несомненно, думая о десяти тысячах золотых драконов, спрятанных в нем. - "Я так и думал", - ответил Джоффри, пожав плечами. Ну что ж... ничего страшного. Он прошел мимо толпы, его доспехи лязгали при каждом шаге, пока он готовился к первой фазе поединков. Толпа расступалась перед ним, осыпая его комплиментами и светскими беседами, которые, несомненно, приведут к той или иной услуге. Он решительно не обращал на них внимания, пока шел к своей лошади, подавляя в себе маленькие усики тоски по внезапному общению и популярности. Это принесет только боль. Он запнулся от удивления, когда увидел Сансу, септу Мордейн и стоявшую рядом с Леди у Лунного Света. Санса нервно дергала руками, избегая его взгляда. - "Леди Санса! Я думал, вы смотрите первые поединки?" - спросил он в замешательстве, подойдя к ней. Леди наклонила голову и внимательно посмотрела на него, пока он приближался к ее хозяину. Худощавый и неясно царственного вида лютоволк на мгновение оценила его, прежде чем решить, что он не представляет угрозы. Глупая, слепая псина, подумал вдруг Джоффри. - "Я собиралась, но потом услышала, что ты участвовал в соревнованиях по стрельбе из лука... это было, было невероятно, Джофф!" - внезапно промурлыкала она, звуча слишком похоже на Арью, как он подозревал. Они оба покраснели, когда Джоффри вежливо кивнул септе Мордейн. Старая старуха, отчасти ответственная за будущие судьбы Сансы, кивнула в ответ, постоянно настороженно следя за любым признаком неподобающего поведения. Глупая старуха, я бы никогда... никогда... не стал бы... - он запутался в своих мыслях, когда его лицо скривилось, а зарождающиеся бабочки в животе сменились медленно поднимающейся черной желчью. Санса вывела его из задумчивости, схватив за руку и почти нерешительно потащив вперед, к месту проведения поединков. - "Ну же, разве ты не собираешься участвовать и в поединках?!" - спросила она его, в ее голосе звучали веселые нотки лета и удивление маленькой девочки, чья мечта сбылась. - "Пойдем, Лунный свет", - сказал он через плечо, отвлекаясь, когда лошадь поскакала за ними. Джоффри позволил увлечь себя вперед, решив избавиться от тревог и опасений. Позволить себе наслаждаться простым моментом. Даже спустя столько лет совет Неда Старка все еще имел над ним власть. В Сансе было что-то такое, что заставляло его чувствовать себя счастливым. Знамена, развевающиеся над сотнями павильонов, казались более красочными, а лепестки цветов, разлетающиеся по территории из рук смеющихся дев, выглядели более свежими, гипнотизирующими. Так далеко, так далеко от ужаса войны, смерти и предательства, что они казались страшным кошмаром, а не его прошлым и будущим. - "На самом деле, это не так уж и впечатляет, в конце концов, Ангуи меня там обошел", - сказал он ей, наслаждаясь ощущениями, как изысканным вином, насыщаясь ими. - "Не так уж впечатляет?" - спросила она, пока они шли рука об руку, осматривая обильные пиры под открытым небом вокруг больших шатров, лорды и рыцари поднимали тосты за короля Роберта, пока они ели в гостях у короля. - "Ну, такая точность редко используется на поле боя, поскольку трудно делать дальние выстрелы, когда перед тобой человек, который пытается отрубить тебе голову", - сказал он, подняв брови. Санса искренне надулась, глядя на него: - "Ну вот, септа Мордейн говорит, что ложная скромность почти так же плоха, как и гордость", - отчитала она его, достаточно громко, чтобы септа услышала ее, сопровождавшую их в нескольких метрах позади. Она что, одновременно обрушилась на Септу и на меня? Может, не все потеряно! подумал он с усмешкой. - "Что смешного?" - спросила она слегка вызывающе, пока они ждали, пока повозка проедет по быстро формирующейся дороге между палатками. - "Ты. Ты милая", - просто сказал ей Джоффри, улыбаясь. Ее лицо стало таким красным, что Джоффри испугался, что она взорвется, и это только заставило его ухмылку расти и расти, пока он снова смеялся. - "Прекрати это! Ты опять это делаешь!" Санса застонала, покраснев еще больше, и ее руки поднеслись ко рту, а с губ сорвался невольный смешок. На этот раз, вместо того, чтобы сдерживать смех, она дала ему волю, наслаждаясь этим чувством, уронила руки и обхватила его руку, продолжая хихикать, склонив голову на его плечо. Джоффри выпустил воздух из легких, закрыл глаза и прислонил голову к ее голове, ощущая странное вечное чувство благополучия, безнадежность исчезала, как дурной сон в утреннем свете. Ворчливое - "Кхм!" вывело его из транса, но он не хотел возвращаться. Действительно не хотел. Однако он быстро понял, что делает, испугался и отпустил Сансу, как будто она горела. Септа Мордейн смотрела на них с грозным выражением лица, но его внимание привлекла Санса. Она, казалось, была озадачена, моргая, и чуть не покачала головой, когда увидела, что он смотрит на нее. Она улыбнулась ему неуверенной, извиняющейся улыбкой, страх отказа был нарисован на ее лице, словно искусным скульптором. - "Простите, мой принц", - сказала она, когда к ее позе вернулась некоторая жесткость, и сделала легкий реверанс, - "Я... я увлеклась", - сказала она, звуча немного смущенно. Джоффри стоял неподвижно, как статуя, чувствуя себя уязвимым и неустойчивым. На самом деле ему хотелось обнять ее, как утопающий моряк обнимает кусок льдины. Вместо этого он повернулся к ней спиной, уставился на землю и тяжело дышал, крики агонии и воспоминания о крови проносились перед его мысленным взором почти слишком быстро. Клянусь старыми и новыми богами, соберись, имбецил! Он кричал на себя в уединении собственного разума, обещание, которое он дал под лунным светом и черными камнями, было путеводным маяком, вокруг которого сплотился его избитый разум. Остальная часть прогулки была лишена этого волшебного ощущения, их разговор был натянутым, поскольку Санса восприняла его реакцию как своего рода отвращение, направленное на нее. Так будет лучше, говорил себе Джоффри, пока они добирались до его личного павильона, каждый шаг был почти болезненным. - "Вы должны ехать, леди Санса. Вы пропустите другие поединки", - сказал ей Джоффри, чувствуя смутное недомогание. На мгновение показалось, что она хочет что-то сказать, но вместо этого она снова сделала реверанс, и Септа Мордейн направила ее обратно к трибунам. Джоффри вошел в палатку и быстро закрыл за собой створки, сделав несколько глубоких вдохов, так как противоречивые чувства оставили что-то кислое в глубине его существа. Он издал могучий рев, разрывая деревянный, бронированный макет рыцаря, который он поставил в палатке несколько ночей назад. Щепки дерева разлетелись повсюду, когда он разнес его в щепки под дикими ударами молота и жестокими, едва прицельными ударами меча. Так же быстро, как бессвязная ярость охватила его, она исчезла, и он тяжело дышал, глядя на растерзанные останки. По крайней мере, это был не человек, подумал он, мысленно помечая, как попросит слуг принести ему еще один такой же. По крайней мере, он чувствовал себя немного лучше. Он нахмурился на полсекунды, а затем сделал шаг в сторону, поднял меч и приставил его острие к горлу мальчика. - "Что ты здесь делаешь!" почти прорычал Джоффри. - "б-б-б-б-больше вина?!" - зашипел Лансель, когда поднос в его руках упал на землю, а драгоценная жидкость начала выливаться из бутылки. - "Пожалуйста!" сказал Джоффри, убирая меч в ножны и опускаясь на колени перед бутылкой, делая длинный глоток, а затем странно оглядываясь на него. - "Мать послала тебя с вином?" спросил он с сомнением. Серсея почти запретила ему участвовать в пирушке, так что это звучало, по меньшей мере, неправдоподобно. - "Ах, нет, мой принц, это был король", - сказал он, а затем снова заговорил: - "То есть король Роберт", - поправил он, все еще слегка дрожа. Джоффри слегка наклонил голову: - "Ты не говоришь? Это мог быть король Мадд, только что восставший из могилы!" - сказал он, подняв брови. - "Что... Я, может быть...", - попытался ответить Лансель, но Джоффри покачал головой. - "Это была шутка, расслабься. Боги..." он замялся, услышав вдалеке рог. Его очередь приближалась. Он подождал несколько секунд, пока его бывший кузен придет в себя, закрепил свой шлем и взял со стойки копье. - "Зачем Роберт послал тебя?" - спросил он его. - "Он хотел убедиться, что вы готовы к поединку, мой принц", - сказал он, застыв на месте. - "Я уверен, а вино?" - сказал Джоффри, оставляя меч и молот в стойке. - "Чтобы, ах, то есть..." - " Выкладывай, Лансель!" - крикнул он, обернувшись к нему. - "Чтобы ты не распускал руки! Прости, мой принц!" - выкрикнул он, почти дрожа. Выражение лица Джоффри стало грозовым, когда он уставился на Ланселя. - "Нелюдим..." пробормотал он. Принц в красно-золотых доспехах слегка покачивался, и смех, который он издал, звучал совсем иначе, чем тот, которым он наслаждался несколько минут назад. - "Нелюдим!" - повторил Джоффри, смеясь, как будто услышал лучшую шутку в мире. - "Полагаю, есть только один способ узнать это, а Лансель?" - сказал он, закрывая козырек, и, все еще негромко хихикая, вышел. - "Принесите мои копья! Мне нужен оруженосец!" - приказал он, когда большой черный боевой конь у палатки зарычал. Лансель не стал отпираться. -.PD.- Знамена развевались на ветру, смещаясь то в одну, то в другую сторону с каждым порывом, толпа ликовала, когда последний рыцарь был повержен, а другой возвращался в переднюю часть королевской ложи, кланяясь королю, королеве и различным высокородным дворянам вокруг них. Даже маленькие Томмен и Мирцелла наблюдали за происходящим, захваченные великолепием красок и ликующими толпами мелкопоместных жителей у огромных трибун, возведенных вокруг площадки для поединков. - "Выходят, принц Джоффри из дома Баратеонов и Джори Кассель из Винтерфелла", - провозгласил глашатай. Пластинчатые доспехи Джори Касселя блестели в лучах полуденного солнца, гладкая полировка говорила о том, как тщательно человек заботился о них, заботясь о том, чтобы Винтерфелл был достойно представлен на турнире. Он встретил Джоффри прямо перед королевской ложей и устало посмотрел на него, когда лошадь принца остановилась, казалось, по собственной воле. Джоффри кивнул капитану стражи Винтерфелла, а затем перевел взгляд на собравшихся дворян. Серсея выглядела крайне нервной, что сильно контрастировало с Робертом, который смотрел на него с тонко завуалированной покорностью. Неужели я так низко пал в его глазах? мрачно подумал он, его челюсть работала сама по себе. Нед, Бран и Арья смотрели на него с разной степенью восхищения или волнения, как и маленькие Томмен и Мирцелла. Санса, однако, не смотрела на него, она была занята разглядыванием трибун позади него. Они поклонились в унисон, а Роберт небрежно махнул рукой: - "Да, да! За дело!" - сказал он, его глаза на секунду остановились на глазах Джоффри, а затем двинулись дальше. Джоффри закрыл шлем и приказал Лунному свету вернуться на свое место, щит дома Баратеонов Королевской Гавани был надежно прикреплен к деревянному столбу. Он нашел Ланселя с копьем и щитом, ожидавшим его, и покачал головой, когда его кузен передал ему орудия войны. Он посмотрел на стойку и увидел Сансу, которая, как он понял, сидела прямо напротив Бейлиша. Он видел, как этот проныра наклоняет голову вперед и наполняет ухо Сансы ядом. Джоффри зарычал, закрыв шлем, выставил вперед копье и пустил Лунного Света в галоп, как раз в тот момент, когда прогремели рога. Лунный Свет быстро набирал скорость, грохот копыт переполнял его, когда Джори Кассель приблизился, нацелив копье ему в грудь. Джоффри с рычанием наклонил свое тело вперед и ударил копьем в Джори, поглотив его своим щитом. Джори отлетел назад на землю, кувыркаясь, а Лунный Свет продолжал двигаться вперед, и наконец остановился на другой стороне площадки для поединков. Обернувшись, он увидел Джори, истекающего кровью на земле, сжимающего ногу с болезненным выражением лица, его шлем лежал в нескольких метрах позади него. Двое других людей Старка помогали ему подняться с земли, когда его лицо сжалось от боли, срываясь на крик. Джоффри вернулся в центр королевской ложи, уронив свое разбитое копье, и остановился перед потерявшим дар речи Робертом. - "Мои бриджи, похоже, не испачканы, отец. Должно быть, из-за вина", - с сардонической улыбкой сказал он, снимая шлем. Он не удостоил взглядом изумленное выражение лица Роберта, проскакавшего мимо мрачного Неда Старка и испуганной Сансы. Бейлиш все еще шептал сладкий яд, а Джоффри подавлял огромный инстинкт, который твердил, что его кинжал должен быть в горле ублюдка. - "Я бы не стал его слушать, леди Санса, лорд Бейлиш в наши дни боится даже теней", - Джоффри с радостью крутанул метафорический нож, заставив Мизинца замолчать и проглотить что-то кислое. Давай, Бейлиш, соедини детали, ты же умный парень, подумал он, ухмыляясь. Он поскакал прочь с поля, прямиком к Красному замку. Он надеялся, что Дерево Сердца сможет снова успокоить его измученный разум. -.PD.- Джоффри снова погрузился в глубины своей души, его осознание было мимолетным шаром, плывущим над контурами его "я", пока он искал кусочек головоломки, которую дала ему скрижаль, пустой якорь, призванный что-то удержать. Он прошелся боком по блестящей поверхности своего "я", зловещая фиолетовая сила колонн над ним почти звала его, как зов набата. Замысловатые рисунки на костяной скрижали были лишь мимолетной карикатурой на глубину и широту запутанных смыслов, вырезанных в его "я", - неровный ландшафт душевного материала, который тянулся до тех пор, пока не достиг фиолетового оттенка горизонта за пределами зрения, звука и "я". Джоффри продолжал искать, вспоминая форму и очертания края, который он должен был найти. Задача казалась титанической, и все же Джоффри чувствовал себя странно на высоте, пока искал. Как будто знание того, что он должен был найти, уже давало ему чувство направления в почти бесконечном пространстве смысла. Здесь шептал инстинкт, который был старше его, старше времени. Вот, подумал Джоффри, когда почувствовал, что близок к своему краю. Как детские каракули похожи на шедевр Тироши, так и скрижаль напоминала якорь. Джоффри приблизился к странному пустому пространству, столь похожему и в то же время отличному от скрижали. Оно казалось каким-то более глубоким, сильным, прочным, чем контуры, окружавшие сущность скрижали. Оно простиралось вглубь его самого, как глубокий водяной колодец, в сокрушительные глубины его существа, которые не могло преодолеть даже его сознание. Оттуда она тянулась к краю его сущности, к изрезанному ландшафту его души под мрачным взглядом Пурпура. Его осознание достигло самих контуров, метафорического цветка, который выглядывал из земли вместо самих корней. Он не знал, для чего нужна эта гигантская слеза, проникающая так глубоко в его сущность, но, дойдя до ее внешних краев, он что-то почувствовал. Идеально вылепленный край был словно тенью для того, что он жаждал обнять, закрепить. Джоффри вдыхал края, его поиски ответов не прекращались, когда он почувствовал вкус чего-то старого. Пахло целью. Инструмент. Мост. И острый... такой острый. Что-то изменило его концентрацию, и Джоффри на секунду поднял голову и увидел великолепие ВЕЧНЫХ СТОЛПОВ. *** JoFfReY испуганно вскрикнул, открыв глаза. Он дико задрожал, царапая ногтями землю, пытаясь нащупать руками что-то реальное, он подтянул колени к груди, тихий крик застыл в его горле, он слегка покачивался, пытаясь почувствовать хоть что-нибудь, пока он качался и качался. - "Джоффри, прости меня! Пожалуйста! Джоффри!!!" - завопила Налия прямо у его уха, и Джоффри застыл в ужасе. Но это был не голос Налии, не совсем. Он понял, что это голос Сансы, так как руки продолжали дико трясти его, и что-то маленькое и мокрое упало ему на лицо. Он осмелился снова открыть глаза и увидел ее испуганное лицо, отчаянно зовущее мейстера, слезы катились по ее щеке и падали на его лицо. - "С... Санса?" спросил Джоффри, ошеломленный. - "Джоффри?! Мне так жаль, пожалуйста, я не знала...", - пролепетала она, прежде чем Джоффри положил руку ей на бедро, пытаясь успокоить ее. - "Все в порядке, Санса, я... я в порядке", - попытался он, осознав, что лежит, растянувшись на земле. Сансе удалось сдержать вздрагивающий вздох, когда ему удалось сесть, медленно моргая от слишком яркого солнца. - "Что случилось?" - спросил он, судорожно потирая лицо. Санса чуть не разрыдалась, открыв рот и снова закрыв его. Она сделала глубокий вдох, прежде чем сглотнуть, и заговорила быстро, но связно: - "Я не знаю! Ты сидел под Сердечным деревом в странной позе, так тихо, что я подумала, что ты уснул! Ты был таким бледным... твой лоб тоже был в поту... Я, я подумала, что ты заснул и тебе снится кошмар, так что... так что..." она заикалась на последнем слове, и Джоффри осторожно взял ее за руку, чтобы успокоить ее и вернуть к реальности. Санса Старк. Его кости знали, что она настоящая. - "Я пыталась разбудить тебя, но ты... ты упал на землю, трясясь, и твое лицо выглядело так, словно... словно ты испытывал ужасную агонию, и я подумала, что ты... умираешь", - с трудом сдерживая слезы, пролепетала она, когда Джоффри обнял ее, глубоко дыша. - "Все в порядке, Санса, ты не сделала ничего плохого, ты не сделала ничего плохого", - сказал Джоффри, когда она медленно перестала дрожать, их дыхание постепенно выровнялось, когда Джоффри почувствовал аромат ее волос. Он резко отпустил ее, слегка покачиваясь, когда вставал, покачивая головой. - "Джоффри... что... что случилось?" - наконец спросила она, когда он прислонился спиной к стволу Сердечного дерева. Джоффри долго смотрел на нее, его отвлекали падающие листья дуба: - "Я что-то проглядел... Я не должен был..." сказал он, качая головой. Санса смотрела на него вопросительным взглядом, казалось, она готова была спросить его о чем-то совсем другом, когда они услышали крики нескольких стражников, громче всех - Пса, которые обыскивали богорощу. - "Похоже, они услышали твой крик", - сказал ей Джоффри, озорно улыбаясь. Однако она не выглядела пристыженной, вместо этого она сделала шаг ближе и посмотрела прямо ему в глаза: - "Джоффри... Что ты искал?" - спросила она со сверхъестественной проницательностью, сбитая с толку. - "Я..." пробормотал Джоффри, пока Пес не ворвался на поляну с несколькими красными плащами. Он перевел взгляд с него на Сансу и покачал головой. - "Так, кто тут минуту назад кричал о мейстере?!" - проворчал он, раздраженный очевидной потерей времени. Джоффри просто покачал головой, сделав еще один глубокий вдох, пытаясь очистить голову. -.PD.- Башня Десницы казалась почти безлюдной, многие стражники присоединились к празднествам внизу, принимая участие в невероятно экстравагантных пирах, которые устраивал Роберт (или, скорее, сам недовольный Десница). Джоффри осторожно преодолел последний участок кирпичной кладки между собой и окном, еще плотнее прижавшись к стене, когда часовой заглянул вниз с крепостных стен. Он оставался неподвижным, пока тот не ушел, оставив ему путь свободным, и он осторожно, но быстро взобрался на последние несколько красных кирпичей, а затем заглянул в окно, чтобы посмотреть на солярий Десницы. Отвесное падение наверняка означало бы его смерть, если бы он потерял хватку, но Джоффри упорствовал, убедившись, что рядом никого нет, прежде чем в порыве сил перепрыгнуть через подоконник. Встреча с Сансой выбила его из колеи. Считала ли она его кровавым мясником за то, что он так поступил с Джори? Он не собирался оставлять такую тяжелую рану на капитане гвардии Неда, но когда он увидел Мизинца, шепчущего ей на ухо, что-то внутри него оборвалось. А чардрева... он видел ее и раньше, она иногда подглядывала за ним из-за поляны, когда он размышлял. В богороще... Он был в секунде от того, чтобы проболтаться обо всем и быть приговоренным Пицелем к маковому молоку и, возможно, наперстянке по приказу Тайвина, чтобы освободить место для более разумного наследника... К счастью, появился благословенный Сандор и вывел его из задумчивости, прежде чем все успехи, которых он достиг в этой жизни, испарились. Должно быть, питает слабость к красивым женщинам, подумал он с легким фырканьем, смех и болезненное одиночество играли друг с другом, прежде чем он отогнал эти мысли и очистил свой разум. Он рылся в солярии Неда Старка, и ему не потребовалось много времени, чтобы найти то, что он искал. Прямо там, на книжной полке, словно от этого не зависела судьба тысяч жизней, лежал экземпляр "Родословной и истории великих домов Семи Королевств" Неда, тот самый идеально нацеленный удар Бейлиша, который, возможно, уже отправил Неда на верную гибель. Писание было очень похоже на копии, хранившиеся в сгоревшем особняке покойной Дженнет Уотер. И эта копия, и другие, нечетные, которые хранились в подвале, явно принадлежали одному и тому же переписчику... мейстеру из кармана Мизинца, без сомнения. Он некоторое время смотрел на книгу, уже хорошо знакомый с ее содержанием. Назвать содержащиеся в ней доказательства "удовлетворительными" было бы натяжкой, но в сочетании с огромным недоверием и враждебностью между домами Старков и Ланнистеров, а также подозрительно не вовремя случившейся смертью Джона Аррена... Джоффри мог видеть, как эта книга приведет и уже привела Неда в движение по предназначенному для него лабиринту, став всего лишь перекладиной, на которую он должен был наступить в процессе восхождения Бейлиша к власти. Он со вздохом вернул книгу, покачав головой. Взяв ее сейчас, он только вызовет новые подозрения у Неда... а Бейлиш и так разжигал вражду и подозрения. Он узнал, что недавние недомогания Саммер вызваны отравленной пищей, доставленной по приказу Бейлиша. В драке в таверне у Шелковой улицы погиб гвардеец Ланнистеров и двое Старков были ранены, а Джоффри наблюдал тревожную активность одного из выживших мастеров ключей Мизинца, вынюхивающего в Блошином Дне что-то более сложное, чем простые шпионы... Зная то, что он знал сейчас, было очевидно, что различные убийства Брана в его прошлых жизнях (совершенные из Красного замка, не меньше!) были попыткой Бейлиша разжечь огонь, когда ставки между обоими Домами были не так высоки, как ему хотелось бы. Он вернулся к окну и стал смотреть в темную, пасмурную ночь, размышляя. Он уже нанес на карту значительную часть активов Бейлиша в Королевской Гавани, а благодаря перехваченной переписке разглядел кое-что и в Галлтауне. Сам мастер монет подходил к концу, но Джоффри все еще хотел выдоить из него все, что он стоил, чтобы сделать свою месть абсолютной, даже когда он использовал все, что украл, для более достойных целей. Он уже обменивался письмами с Цитаделью, расспрашивая мейстеров и архимейстеров по именам. Если он собирался править, то, клянусь богами, он собирался править. Полусерьезные мысли о торговых компаниях и инфраструктурных проектах из снов много жизней назад снова тревожили его разум, и они жаждали монет... хотя перспектива не приводила его в восторг, как раньше. В его воображении видение процветающей Королевской Гавани теперь казалось фальшивым, а ее обитатели - беспечными, лживыми. Но в этом не было ничего особенного, у него была работа. В конце концов, мне понадобится больше, чем армия, чтобы остановить Ходоков, подумал он, выбравшись через окно. -.PD.- Второй день турнира открылся Миром - двадцать тысяч золотых драконов в сундуке на высоком столе, как будто осмеливаясь, чтобы участники потянулись вверх и схватили их. Конечно, сражающиеся никогда бы не признали такого грубого поступка. Нет, самой большой ценой в этой схватке были честь и слава, и разные Дома, похоже, были едины в этом чувстве. Большой ринг был полон знамен и щитов с изображением всевозможных фантастических и мирских зверей, выкрашенных в разные оттенки киновари, синего, зеленого, желтого и всех других цветов, какие только можно себе представить, - рыцари и лорды готовились к бою. Небольшая компания придворных и подхалимов аккуратно собралась для Джоффри, восхваляя его за вчерашнее удивительное выступление на состязании лучников и осыпая его комплиментами и ничего не стоящими словами. Джоффри некоторое время просто молча смотрел на них, пока они не поняли, что их поспешный поток слов вовсе не был принят в ответ. Наступило неловкое молчание, пока он продолжал смотреть на них, и наконец его жуткий взгляд стал слишком сильным, чтобы выдержать его, и они медленно исчезли из его окружения. Казалось, что прошла целая жизнь с тех пор, как он хорошо выспался, так долго, что он уже привык к этому. А вот к чему он не привык, так это к странным трудностям, с которыми ему приходилось вставать с постели. Конечно, он испытывал их всю жизнь, но он не помнил, чтобы искушение просто лежать после пробуждения было таким сильным... Джоффри фыркнул, приготовив молот и меч. Его выбор оружия вызывал неодобрение у одних рыцарей и восхищенные взгляды у других. После мастерства, проявленного им в стрельбе из лука и в первом поединке, Джоффри показал всему королевству, что он не слабый принц. Зеленый мальчишка, играющий в войну? Возможно, но, похоже, его усилия были замечены некоторыми из знати, а кронпринц, хотя бы немного умеющий воевать, - это то, что вассал может одобрить, полагал он. Он прекратил свои размышления, когда заметил среди будущих бойцов знакомое лицо. - "Лорд Баквелл!" - воскликнул Джоффри, приятно удивленный, когда подошел к смелому человеку в пластинчатых латах. - "Принц Джоффри? Не думаю, что нас официально представили, это честь для меня", - сказал он с почтительным кивком. Джоффри уже почти хлопнул себя по нагруднику в знак товарищества, прежде чем вспомнил о своем статусе. - "Спасибо, милорд. Ищете долю чести? Боюсь, здесь вы ее не найдете", - признался он с ехидной улыбкой, глядя на развевающиеся повсюду знамена. Лорд Баквелл негромко захихикал и покачал головой: - "А вы, ваше высочество? Я слышал, вы хорошо выступили на состязании лучников, может быть, вы сами пожнете долю несуществующей славы?" - спросил он его. - "Возможно, милорд, возможно... Если я паду сегодня, то, надеюсь, под вашим клинком, это будет честью для меня", - правдиво сказал ему Джоффри. Он поднял брови, обдумывая что-то: - "Я заметил, что вы сказали "если", а не когда", - со знанием дела заметил повелитель Рогов, надевая шлем и кивая. Джоффри фыркнул, кивнул в ответ и вернулся на свое место. Участники располагались по всему кольцу, почти обнимая его окружность, задумчиво глядя на своих соседей и планируя свои стратегии. Джоффри надел шлем и огляделся, не смотрит ли кто из знакомых. Не найдя никого, кого бы он узнал, он пожал плечами и стал орудовать своим молотом и мечом, разминая шею. Он не чувствовал никакого волнения, никакой цели, пока готовился. Мне нужно это золото, сказал он себе, когда рог прогремел и он двинулся. -.PD.- Торос Мирский осторожно кружил вокруг Джоффри, его пылающий меч покачивался на кругах, словно прощупывая призрачную защиту. Джоффри не отставал от него, его ноги двигались сами собой, готовясь к финальной схватке. Вокруг них лежали рыцари и лорды в разном состоянии - от едва пришедших в сознание до едва ушибленных. Однако все они были повержены. - "Если ты думаешь, что немного огня ослабит меня Торос, то ты жестоко ошибаешься", - игриво воскликнул он, делая выпад влево, а затем вправо, но проклятый жрец огня не поддался. На его голове выступил пот, от жара огня или от противостояния, Джоффри не мог сказать, но мужчина уже парировал удар, когда Джоффри прыгнул. Он повернулся, уклонившись от удара Тороса, и почувствовал, как над его головой пронесся обжигающий жар, когда он снова поднялся, его меч вонзился в руку мужчины и заставил его оступиться, а последующий удар молота вырвал пылающий меч из его рук. Он завершил удар слегка вспыхнувшим водяным вихрем, кончик его меча прошел всего в сантиметре от горла Тороса. - "Я уступаю, ваше высочество, и хорошо сражаюсь", - сказал Торос, широко раскрыв глаза. Джоффри улыбнулся, опуская меч: - "И тебе, Торос, удачного боя", - сказал он, задыхаясь от навалившейся на него усталости. Толпа вокруг ринга, казалось, потеряла дар речи, когда глашатай пригласил его забрать свой выигрыш, объявив его победителем схватки. Джоффри был ошеломлен внезапным ликованием, мелкие люди и лорды хлопали и даже свистели, пока он шел к большому стенду, где лежало золото. Он рискнул улыбнуться дикой публике и, к своему удивлению, обнаружил, что улыбка была почти искренней. Как ни странно, его прежнее "я" любило ликование толпы, и в каком-то смысле любило до сих пор. А вот фальшивые, симулирующие люди только злили его... Он не знал, лучше он от этого или хуже. В любом случае, сладкий вид золота успокаивал его боль, когда он смотрел на золотой блеск драконов. Его настроение ухудшилось, когда он вспомнил, что видел то самое золото в печальном подобии "сокровищницы" Красного замка. Он отдавал честь и почтительно кивал лордам, рыцарям и даже мелкопоместным жителям, попадавшимся на его пути, но на мгновение был поражен, когда увидел, что не кто иной, как Петир Бейлиш, смотрит на него с открытым ртом. Мастер монеты тоже был поражен, когда понял, что Джоффри смотрит назад. Он быстро исчез из толпы, оставив Джоффри с жестокой ухмылкой наедине с собой. А, детали соединяются! подумал он. Шутить с Маленьким Ублюдком было одной из немногих вещей, которые, казалось, доставляли ему удовольствие в наши дни. -.PD.- С тем, что он выиграл до сих пор, он мог бы снарядить величайший отряд разведчиков, когда-либо существовавший на континенте, но он хотел большего. Он хотел обучить и вооружить как минимум один легион. По мнению Джоффри, вестеросским рыцарям не было равных в конном бою во всем известном мире, и в рукопашной схватке они уничтожили бы дотракийских всадников. Нет, именно пехота нуждалась в работе. Крестьянские отряды, усиленные несколькими людьми при оружии, не могли противостоять череде апокалипсисов, в которых он был уверен до появления Белых Ходоков, не говоря уже о самих Белых Ходоках. Джоффри сомневался, что его пехота в ее нынешнем виде дойдет до рукопашной схватки с ледяными демонами - они растают, не успев даже подойти на расстояние выстрела из лука, он был в этом уверен. Для своего первого легиона ему нужно было выиграть этот кровавый поединок и забрать домой сорок тысяч золотых, которые Роберт слишком свободно выбросил в помойное ведро. Это будет нелегко, он уже знал, что придется пробиваться через вмешательство знати, инертность и плохих новобранцев... это будет изнурительный труд... Но долг продолжал нести его вперед, и в короткой, но яростной вспышке насилия он сместил сира Арвуда Фрея, сира Андара Ройса и лорда Берика Дондарриона. К тому времени толпа сходила с ума каждый раз, когда "золотой принц", как называли его проклятые импровизационные певцы и бормотуны, плутавшие по краям площадки, отстранял одного рыцаря за другим. Он должен был признать, что непоколебимо неверящее выражение лица Роберта - это зрелище, не то что выражение ужаса на лице матери. Тирион был очень растерян, а Бран не знал, хлопать ему или плакать, - контраст с радостной Мирцеллой. Санса с любопытством смотрела на него. Великая радость от того, что она потеряла себя в волшебстве сбывшейся мечты, от наслаждения зрелищем, знаменами и рыцарями... несколько поутихла. Она все еще смотрела широко раскрытыми глазами и радовалась при виде тильта, причудливых доспехов и хорошо одетых дам, но ее редкая задумчивая хмурость появлялась все чаще и чаще. Но теперь ему предстояло самое серьезное испытание: сир Лорас Тирелл, Рыцарь Цветов. Джоффри показал очень хороший результат почти по любым меркам, по крайней мере, по прежним стандартам, но если он хотел пройти раунд шестнадцати и выйти в раунд восьми, ему нужно было победить одного из самых искусных всадников Вестероса. Лорас сидел на коне, взирая на ликующую толпу, подмигивая краснеющим девицам и заставляя молодых рыцарей и оруженосцев зеленеть от зависти. Сир Лорас остановился перед Сансой, его яркие серебряные доспехи, украшенные эмалью из зеленых цветов и лоз, блестели в лучах полуденного солнца. Он улыбнулся, протягивая ей розу, и Санса покраснела от такого внимания. Джоффри почувствовал кратковременный укол чего-то, прежде чем он был безжалостно подавлен. Сир Лорас бросил на него косой взгляд, когда он проскакал обратно к передней части королевской ложи, прямо рядом с ним. - "Боюсь, красивые цветы только привлекают множество пчел", - сказал он, выкручивая нож. Тот факт, что он знал, что это была очевидная уловка, чтобы потрясти его, ничего не сделал, чтобы успокоить ту его часть, которая хотела только одного - прыгнуть и задушить цветочного ублюдка. - "Значит, это удача, что пчела ищет совсем другой цветок, а сир Лорас?" сказал Джоффри с наводящей ухмылкой. Он оставил ошеломленного Рыцаря Цветов размышлять об этом, а сам склонился перед толстым королем на большом стуле. - "Мои бриджи до сих пор не испачканы, отец, хотя я боюсь, что на этот раз конец для них близок", - сказал он с беспокойством. Роберт поднял брови, а затем громко зарычал, впервые за долгие годы развеселившись от души. - "Просто покажи этому цветочному наглецу, как Баратеоны ведут войну!" - весело помахал он рукой. Джоффри подчеркнуто поклонился, быстро закрыв забрало, чтобы никто не успел увидеть его внезапно покрасневшие глаза. Лунный свет направился к концу площадки для поединков, прежде чем Лансель протянул ему копье. Вопреки всему, Джоффри понравился его ненаглядный оруженосец. Его неуклюжие манеры казались ужасно знакомыми, и Джоффри чувствовал, что его кузен несколько потерялся в жизни... возможно, именно это и нужно мальчику - твердая рука и достойный долг... за этими вечно сомневающимися зелеными глазами скрывался потенциал, он чувствовал это. При звуке рога Лунный Свет ускорился, его копье опустилось, и Лорас сделал то же самое на своем коричневом жеребце, расстояние сокращалось, пока не раздался внезапный грохот и боль. Джоффри с болью вдохнул воздух, а Лунный Свет продолжал движение, замедляя его, когда он огибал барьер для следующего наклона. Джоффри отбросил сломанное копье, покачав головой. Сир Лорас был хорош, он едва достал его по плечу, в то время как удар самого Рыцаря Цветка почти лишил его лошади. Боль от удара заставила его почувствовать себя бесполезным... как будто он был не в себе. Что он здесь делал, играл в войну? Зачем все это? Почему ему было отказано в сладких объятиях забвения? Последние мысли испугали его, и он встряхнул головой, как терьер крысу, почти болезненно возвращая себя в настоящее. Он осмотрел свое тело на предмет ран или царапин, может быть, следов яда, но ничего не обнаружил. Возможно, в последнее время он слишком сильно нагружал себя... Он снова покачал головой, когда прозвучал рог, и Лунный Свет ускорился, его копье снова опустилось и устремилось в грудь противника. Он вспомнил о грядущих войнах и о том, что ему нужна достойная армия, чтобы спасти всех и остановить апокалипсис... Рыцарь цветов едва успел перехватить удар своим щитом, а его собственное копье ударило Джоффри прямо в центр нагрудника. От удара он отлетел назад, больно ударившись о землю и кувыркаясь в грязи. Джоффри лежал в грязи и медленно дышал, глядя в голубое небо, обрамленное летящими листьями и птицами, испуганными внезапным шумом столкновения. Он почувствовал внезапную усталость, всепроникающую безрадостность, каким-то образом обошедшую сдерживающий фактор, которым была его воля. Джоффри понял, что не хочет вставать... он хотел остаться здесь один, глядя на небо. Необъяснимый и резкий отказ от воли должен был бы вызвать у него панику и страх, но он не мог заставить себя беспокоиться. Он попытался встать, но с трудом поднял голову и снова упал на грязь. Больше войны, больше смертей, больше заговоров, выхода нет. Он слышал, как ликующая толпа, переменчивая, как ветер, приветствовала Лораса, несомненно, уже кланяясь своему толстопузому отцу... Мы все должны просто спать... мы все должны закрыть глаза... - думал Джоффри, продолжая смотреть вверх, чувствуя себя истощенным, пока Лансель внезапно не оказался рядом с ним, помогая ему встать и снимая шлем. Толпа снова приветствовала сира Лораса, когда он скакал вокруг наклонного барьера, отдавая честь и впитывая славу лордов и мелкопоместных жителей. Лунный Свет был рядом с Джоффри, готовый к тому, чтобы он вскочил на него и поскакал в бой, как его учили, но Джоффри только покачал головой, погладив по голове своего послушного спутника. Лунный Свет нетерпеливо заскулил. - "Не сегодня, зверь", - сказал он ему с полусерьезной улыбкой, а затем повернулся к Ланселю. - "Спасибо, кузен, отведи его в конюшню, пожалуйста", - сказал он. Лансель на мгновение встревожился, возможно, подумав о том, какие адские муки обрушит на него Серсея, если случится что-то непоправимое, но, взяв поводья Лунного Света, он с облегчением кивнул и повел его с поля. Сам Джоффри подошел к королевской ложе, где сир Лорас кланялся Роберту, а Санса хмуро смотрела на Джоффри. К счастью, Бейлиша при этом не было, иначе ублюдок мог бы получить метательный кинжал в лицо. - "Уже не летаешь?!" - крикнул Роберт в хорошем настроении. Джоффри просто смотрел на него, чувствуя пустоту. Роберт на секунду оцепенел, прежде чем снова заговорить, слова вырывались из его рта, словно он не мог вынести тишины: - "Хороший показ, сын, хороший результат, ты согласен, Нед?" - спросил он своего лучшего друга почти с отчаянием. Нед на мгновение ошеломленно посмотрел на него, а затем кивнул: - "Так и было, ваша светлость", - сказал Нед просто, как и хотел. Он уже принял решение, понял Джоффри, глядя на Неда. Знает он об этом или нет... Он восстановил крепление своей воли, как мог, хотя он мог сказать, что оно треснуло... нет, оно было полым уже некоторое время... В последнее время он слишком сильно давил на себя, вот в чем дело... вот в этом должно быть дело… Он покачал головой, поклонившись королевской ложе. Он вышел за пределы площадки, а глашатай уже объявлял следующий поединок. -.PD.- Петир Бейлиш с трудом мог в это поверить. Он считал себя безумцем, даже не задумываясь о такой возможности... но после того, как он исчерпал все другие возможности и увидел его в действии... сомнений не осталось. Принц Джоффри, хнычущий человеческий ребенок, был гребаной Тенью. Живая, дышащая машина для убийств, которая сожгла в пепел большую часть его работы в Королевской Гавани. Годы, проведенные в тренировках, помогли ему не поддаться панике, но это было близко к тому. Он едва высыпался, когда начал находить черные платки в солярии в Красном замке... после этого он спал по одному-два часа каждую ночь, а его кинжал лежал под подушкой, пока он нервно наблюдал за зарешеченной дверью. Он глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, и не очень мягкое покачивание его шестеренки было достаточно, чтобы успокоить его нервы. Он никогда не сдавался раньше, даже когда Брандон Старк выпотрошил его, как рыбу, за то, что он посмел защитить Кэт от жизни в нищете и варварстве... И он не собирался сдаваться сейчас. После того, как принц Джоффри из всех людей стал Тенью, ему ничего не оставалось, как поджать хвост и бежать. Его план был отложен на месяцы, а скорее всего, на годы, но он приспособится к новым обстоятельствам, разработает новые планы, будет плыть по течению хаоса, как делал это всегда. Да, подумал он, это была всего лишь небольшая неудача. У него все еще была Лиза, а через нее - мощь Долины. В городе Чаек у него тоже было несколько припрятанных яиц, которые могли бы обеспечить столь необходимые деньги для грядущих войн и заговоров. Бейлиш улыбнулся, откинувшись на спинку стула. Первое, что он собирался сделать после высадки в городе Чаек, доставит ему огромное удовольствие: Нанять дюжину хороших убийц, которые набросятся на ублюдка, как только он осмелится снова выйти за пределы Красного замка, и сообщить своему связному среди слуг принца, чтобы тот отравил его вино. Ему было все равно, кто из них доберется до него первым, лишь бы он был мертв. Он посмотрел на пустой кубок на маленьком столике, прежде чем позвать, его голос был ровным для его ушей: - "Джеррик, вина", - сказал он. Он нахмурился, когда ничего не произошло, его великолепно обученный слуга нигде не был замечен. - "Джеррик", - снова позвал он. Неприемлемо, подумал он, качая головой. Он думал, что Джеррик знает лучше, чем это... стыдно, правда, стыдно. Он встал с кресла и открыл дверь в свою личную каюту, только чтобы найти Джеррика, прислонившегося к деревянной переборке, тонкая дорожка крови вяло стекала по его шее и скапливалась у штанов. Бейлиш испуганно вздохнул от ужаса и стал искать свой кинжал, оглядывая коридор, его сердце бешено билось, когда он ничего не находил. Нет, с ужасом подумал он. Он сделал нетвердый шаг вперед, его кинжал дрожал в руке как лист. Я должен выбраться отсюда, подумал он, продолжая идти и набирая скорость, когда свернул за угол. Он обнаружил двух членов команды кога на полу, одного с перерезанным горлом, другого с застывшим в панике лицом, вокруг него было море крови, которая, вероятно, вытекала из его пустой глазницы. Бейлишу казалось, что он попал в кошмарный сон, когда он продолжал подниматься по лестницам и идти по коридорам, находя каждого члена своей команды так или иначе убитым. Коридоры ужаса были почти невыносимы, когда он наконец добрался до палубы, смутно ощущая приступ гипервентиляции, когда холодный порыв ночного ветра проморозил его до костей. Он был неподвижен, как статуя, когда увидел принца, его голова и лицо были обнажены для всех, когда он плескал немного масла для фонаря на кучу хвороста возле грот-мачты. - "О, Бейлиш. Я все думал, когда же ты появишься", - сказал он, глядя на него, и вернулся к своему занятию со всей беспечностью и скукой моряка, которому предстоит долгая работа. Бейлиш сглотнул, схватившись за дверную раму, оглядел палубу и заметил дюжину членов команды плюс полдюжины наемников, которых он нанял именно для этого путешествия, - все они были мертвы. Волны бросали корабль из стороны в сторону, а отсутствие рулевого заставляло его опасно раскачиваться после каждой волны. - "Ты действительно думал, что здесь ты будешь в безопасности?" сказал Джоффри, покачав головой, накладывая немного смолы на сложенный холст. - "Двойной блеф был интересен, надо отдать тебе должное. Нужно иметь мужество, чтобы организовать отплытие своего официального судна столь очевидным образом и в самом деле взойти на него, вместо того чтобы ехать в своей маленькой карете по Королевской дороге", - нахмурившись, сказал Джоффри, рассматривая поле. Бейлиш подбежал к краю корабля, посмотрел вниз на ворчливое море и отметил отсутствие своего маленького катера... хотя он мог видеть берег не так далеко. - "На твоем месте я бы не беспокоился, я просто выловил бы тебя, а потом был бы мокрым и раздраженным. Поверь мне, ты не захочешь этого делать", - сказал безумный принц, потянув за веревку, и последний парус корабля сложился сам собой. - "Чт..." Бейлиш сглотнул, пытаясь снова собраться с мыслями и прибегнуть к импровизации - единственному средству, которое никогда его не подводило. - "Конечно, мой принц, - воскликнул он своим ровным голосом, в котором не было ни намека на беспокойство, - вы решительно выиграли нашу маленькую игру и доказали, что вы лучший игрок, и я вас за это хвалю. Вы сами видели, как я умею строить то, о чем большинство других дворян даже и не мечтали..." Он позволил молчанию затянуться на мгновение, прежде чем продолжить: - "Я могу стать могущественным союзником на вашей стороне, и все это ценой нескольких незначительных уступок, конечно, меньших, чем те, что вы уже разрушили... Чего бы вы ни захотели, я могу получить это для вас", - сказал он ему с уверенностью. Его модель принца Джоффри была еще не совсем верна и слегка разбита, но пока он говорил, он занимался ее восстановлением, уже собирая полезную информацию. Дух, каким-то образом вселившийся в кронпринца, был безжалостен, невероятно искусен и, вероятно, ценил компетентность. Он не заботился о почестях и зрелищах, но был невероятно сосредоточен на поставленной задаче или цели. С этим можно было работать. Джоффри посмотрел на него с грустной, но неясной ухмылкой. - "То, чего я хочу, не в твоей власти дать, Мастер Монет. Я хочу иметь счастливый народ и королевство, которым стоит править, хочу, чтобы мои друзья помнили меня, хочу избить Ночного Короля до полусмерти голыми руками... Хочу снова почувствовать удивление перед миром, хотя бы немного...", - с тоской произнес он, глядя на ночное небо. - "Больше всего, я думаю, я хотел бы спать... да... вечным сном без сновидений... Мне кажется, что я не отдыхал ночью уже несколько десятилетий... - продолжил он, возвращая взгляд к Бейлишу, - Знаешь, в последнее время единственное, что побуждает меня встать с этой проклятой тонущей кровати, - это перспектива твоих страданий. Иронично, я знаю, - беззлобно усмехнулся он, вытирая руки тряпкой, - После сегодняшней ночи я не знаю, хватит ли у меня силы воли снова встать... - сказал он, подходя к Бейлишу, остановился в нескольких метрах от него и прислонился к задней мачте, глядя на него. Казалось, ему не терпелось поговорить. Он меланхолик, очень меланхолик... даже самоубийца, торопливо подумал Бейлиш, сохраняя спокойствие и неподвижность после того, как аккуратно убрал кинжал в ножны. Он всегда был хорошим читателем и несколько раз перечитывал книгу мейстера Гвиллиама "О настроениях ума", находя среди бесполезной чепухи весьма интересные сведения, которые сослужили ему хорошую службу, даже если он и забыл половину из них. Возможно, он мог бы... - "Я восхищаюсь этим, знаешь? Твой ум всегда в движении, всегда планирует следующий шаг, всегда готов к прыжку, всегда импровизирует... Ты мог бы стать таким благом для королевства..." Джоффри прервался, выглядя разочарованным. - "Я все еще могу им быть, Джоффри, наши амбиции не обязательно должны быть противоположными, мы можем поговорить..." - "Остановись", - приказал Джоффри, одним словом заставив Бейлиша замолчать. Он в отчаянии покачал головой: - "Что я вообще делаю? проклятый Бейлиш... проклятый Бейлиш", - повторил он, и от перемены тона его голоса по позвоночнику пробежали мурашки: лицо Джоффри стало сердитым, возможно, даже яростным. - "Ваше тело никогда не будет найдено. Ваш корабль сгорит до ватерлинии и утонет в глубинах залива Черноводной. Все будут гадать о судьбе лорда Петира Бейлиша, негодяя-вора, которого больше никогда не видели в этой жизни...", - сказал он с жестокой ухмылкой. Петир проглотил что-то сухое, пытаясь снова обрести голос, когда он слегка наклонился влево: - "Ты намерен сжечь меня?" - спросил он, выигрывая время. Джоффри странно посмотрел на него, а затем его лицо внезапно обезобразилось, и из его горла вырвался ужасный, беглый смех. Джоффри смеялся громко и сильно, как будто ему рассказали самую смешную шутку в истории. Волосы на его затылке встали дыбом, когда Джоффри снова посмотрел на него, все еще пытаясь сдержать несколько неуместных усмешек. - "О Бейлиш... ты бедный, невежественный ублюдок... Я должен был бы пожалеть тебя, но все это доставляет мне удовольствие! Сжечь тебя? Боюсь, быстрее, чем ты того заслуживаешь. Нет, я буду пытать тебя, пока не извлеку все до единой крупицы информации, которую я упустил, а потом буду продолжать, пока твоя истощенная шелуха не перестанет дышать. Вот что я сделаю", - сказал он, подмигнув. Бейлиш не смог сдержать страдальческий крик, вырвавшийся с его губ, когда его сердце билось о грудную клетку, его руки почти нащупали заряженный арбалет на палубе, прежде чем он крепко схватил его и повернулся к Джоффри. Джоффри был прямо перед ним, его рука переместила наконечник арбалета на дюйм вправо, прежде чем Петир нажал на спусковой крючок, и болт без вреда улетел в холодную темную ночь. - "Давайте начнем, не так ли?" сказал Джоффри, как вдруг сверкнул кинжал, и он потерял контроль над своими конечностями, упав на землю. Он закричал, чтобы кто-нибудь помог ему, пока Тень тащила его за ноги обратно в корабль, насвистывая "Дожди Кастамере" ужасным, не по настроению, тоном. -.PD.- Глубины его души простирались до фиолетового горизонта вдали, его осознание снова вернулось к месту, которое он искал раньше. Он обхватил пустое место своим осознанием, приближая его к себе, пытаясь понять отсутствующую вещь через тень, которую образовывали контуры вокруг нее. Это было нечто, предназначенное для направления, для убийства, для моста, и острое, настолько острое, что он мог почти порезаться, глядя на его тень, его концентрация была высочайшей, когда он пытался понять, чего они хотят, что он был насильно сформирован, чтобы получить... Но этого было недостаточно... ему нужно было подойти еще ближе, нужно было полностью забыть о своем теле, выйти за его пределы и затопить себя пустым якорем... и был только один способ, о котором Джоффри даже подозревал, что он может сработать... Он открыл глаза и взглянул на пузырек с ядом в своей руке, наклонив его так, чтобы лунный свет, заливающий богорощу Красного замка, прекрасно освещал маленький пузырек. Нед уже подозревал и, скорее всего, не стал бы разубеждать... Станнис замышлял из Драконьего Камня, пока Ренли собирал мечи у рыцарей и лордов Турнира... Игроки готовились к войне, когда наступила зима и мертвые застыли, а Санса, скорее всего, считала его чудовищем... он не знал, почему последнее так беспокоило его.... Он задумчиво смотрел на яд. Турнир закончился, и сегодня он смог встать с постели только поздно вечером. Он устал от насмешек и интриг, от войны и смерти, от планов и надежд... Разве это делает его плохим человеком? И не все ли ему равно? Гнетущая пустота, затуманившая его взор, отличалась от того томительного отчаяния, которое он испытывал раньше. Не было ни раздражения, ни сдавливающего горло призрака, который иногда пытался задушить его, ни ужасных воспоминаний об агонии. Он просто чувствовал... пустоту. Так же пусто, как и якорь внутри него. Что его действительно ожидало? Столичные интриги. А потом война, Робб, Тайвин, Ренли, Станнис, Бейлон, Дейенерис, Ходоки... так много всего, за что можно умереть. Если бы он сбежал? Он оставил всех умирать, и конец света снова настигнет его и бросит его душу в бой... навсегда. Что случилось на поединках? поинтересовался он. Он начинал рассыпаться на кусочки, но ничего страшного не произошло. Бейлиша больше не было, он больше не беспокоил его. Он мог собирать своих разведчиков, мог попытаться переждать войну, мог заточить Неда в клетках и сохранить его здоровье, мог, мог... мог... мог... мог... Он мог. Но он не хотел. Когда я успел так устать? подумал он, прислонившись спиной к Дереву Сердца, и невидимая сила попросила его закрыть глаза. Может быть, ответы заставят меня снова заботиться... - размышлял он, глядя на флакон. Может быть, ответы наконец-то убьют меня... - размышлял он, снова наклоняя ее так, чтобы она снова стала неясной. … Он открыл пробку и выпил ее одним махом, проглотив все до последней капли жидкости и откинувшись на Дерево Сердца. Он закрыл глаза и позволил себе погрузиться в себя, его осознание проникло глубоко в его душу и достигло пустого якоря. Некоторое время он изучал его: зловещий гул нарастал по мере того, как Фиолетовый свет над ним становился все сильнее, гул в самом его существе, когда на него обрушилась боль, боль и агония, которые стремились сокрушить его конечности и горло, чтобы мучить его, не поддаваясь ни здравому смыслу, ни разуму. Но впервые Джоффри было все равно. Это не было ни пустым отрицанием безумия, ни мужеством неповиновения. Он встретил боль метафорической гримасой, его разум сузился, когда он продолжал смотреть на пустой якорь, а его душу терзал Пурпур, намереваясь заставить его потерять себя в агонии и боли... но он не был отвергнут, он не был ослеплен. Он чувствовал, как непостижимая сила Пурпура несет его вверх, вверх и вверх, как Столбы поглощают его и проталкивают сквозь непостижимое множество извилистых структур, превосходящих все, что он когда-либо ощущал, превосходящих Высоту, превосходящих Лунные горы. Его несло сквозь нечто большее, чем вечный горизонт Серого Запределья, большее, чем ночное небо и звезды за его пределами, и Джоффри знал, что если он осмелится посмотреть, то его уже не будет, но будет ли это действительно забвением? Или это будет простое безумие? Он позволил искушению ускользнуть вместе с агонией, нападением на его чувства, столь ужасным, что парадоксальным образом очистило его разум, и никакое сладкое оцепенение не скрывало злодеяния, совершенного над его душой, когда естественный порядок космоса был нарушен в ужасной диссонансной мелодии нереальности. И все же он смотрел на якорь сквозь раздирающую душу агонию, его существо было чистой мыслью, чистым осознанием, когда он ощущал контуры пустого пространства и смаковал остроту, когда он чувствовал запах старости, когда он ощущал цель, созданную магией и кровью для мелкой власти и славы, теперь ожидающую повторного использования, теперь скоро будет растащена чем-то гораздо.., гораздо более великим по широте и намерениям, чем его первоначальные создатели, чтобы служить импровизированным, отчаянным мостом, орудием смерти, орудием созидания, оружием войны, наследием его крови, таким острым, острее стали, острее валирийской стали, старой и забытой, орудием для завершения его цели. Чтобы выполнить цель Джоффри. Чтобы завершить цель Пурпура. Не было ни перерыва в его осознании, ни головокружения, скрывающего воспоминания, ни скрытого перехода, когда загрохотали вечные Столпы и засверкали фракталы, ни дезориентации, когда закричала боль и он открыл глаза, увидев свою комнату в Красном замке, ни рвоты, когда он встал с кровати и упал на колени на холодный пол, ни сомнений, когда он смотрел на свои крепкие руки. - "Брайтроар", - сказал он, продолжая смотреть на оба якоря, даже когда он смотрел на свои руки, освещенные утренним солнцем, поднимающимся с востока и заглядывающим в окно, скрижаль материализовалась над его левой рукой в коротком вихре безмолвных фракталов, когда он задумчиво смотрел на нее обоими глазами. - "Они хотят, чтобы я получил Брайтроар", - размышлял он в душе с глубокой уверенностью, глядя на грубую карикатуру, начертанную на скрижали.