Сильные девочки слишком сложные для любви. Ты ведь знаешь, она - прирожденный воин, Таких, как она, ведут на казнь под конвоем, Ей ничего не страшно, хоть убей её, хоть гневи. Она не боится ни зверя, ни лешего, ни одиночества. У этой девочки в запасе два револьвера и сотни гильз, Стреляет без колебаний, так что остерегись. Но когда ты прижмёшь к себе, ей стрелять уже не захочется. Ей читают морали, судят и лечат, лечат и судят, Пока она заполняет карманы патронами до краёв, Все нежные чувства давно поросли быльём. Она схоронила их вместе с доверием к людям. От такой не дождёшься щенячьей любви и ласкового словца. Сильные девочки выпущены ограниченным тиражом, Она кроет матом и лезет отчаянно на рожон, Но только эта девочка будет с тобой до победного, до конца. Защити её от врагов, посылаемых ей судьбой, Сохрани от обиды и неудач, фатальных встреч, Береги её. Эта девочка не умеет себя беречь. Сбереги эту девочку от жутких мыслей и от неё самой. В её тайнике десятки щитов и стальных ножей, Полюби её за смешной акцент и непокорный нрав. Она сложит свои патроны и заплачет тебе в рукав. Вот увидишь, она будет всех ласковей и нежней. Её черти любого сгубят, не приходится выбирать. Она целится метко ближе к надбровью, Острые фразы стреляют речитативной дробью. Вот увидишь, черти тебя полюбят, стоит только её обнять. Она будет с тобой ребёнком (при её-то силе), Эта девочка - воин, и в самом глухом дыму Когда ты падаешь в ад, гущу пыли, непроглядную тьму, Она бы тебя спасала и из самой пропасти выносила.
Лика Кугейко
Смех твой слышу вновь, холодный смех, А сам готов заплакать. Смех твой, словно нож. Я ухожу, ступая в дождь и слякоть. Мокну и мечтаю о каком-то ясном дне, Когда на мой вопрос ответишь ты всерьез. Я не знаю, зачем мне ты. И зачем мне рука твоя. Я не знаю, зачем мне ты. Может, сам от себя скрываю. Я не знаю, зачем мне ты. Отчего вдруг мечтаю я. Я не знаю, зачем мне ты. Объяснить не могу, не знаю. Дождь... и где-то там в дожде давно остался тот мальчишка. Снег уже упал и погасил далекой страсти вспышку. Реже я мечтаю и совсем не о тебе. Уже забыт вопрос, но смотришь ты всерьез. Я не знаю, зачем мне ты. И зачем мне рука твоя. Я не знаю, зачем мне ты. Может, сам от себя скрываю. Я не знаю, зачем мне ты. Отчего вдруг мечтаю я. Я не знаю, зачем мне ты. Объяснить не могу, не знаю.
"Я не знаю, зачем мне ты", группа "Маленький принц"
Петя подкатил прямо к Ленкиному дому и высадил Ленку возле подъезда. Когда она собралась выйти из машины, он кинул взгляд на её ножки и тут же почувствовал, как сладкая волна желания окатила его всего. В эту минуту он понял, что хочет её. Вот просто хочет и всё. Мелькнула какая-то сумасшедшая мысль взять её за руку, затащить обратно в «тачку» на кожаное сиденье, отъехать чуть подальше и… Но он подавил в себе это шальное желание. Он знал, что время для этого ещё не наступило. Но держал в голове хитрый план. Будет ли она против постели с ним? Петя пристально взглянул на Ленку. Эта… вряд ли… Он каким-то инстинктивным чутьём понимал, что она уже опытная, несмотря на свой юный возраст. А вот Наташка… Эта да… С ней придётся повозиться. Девчонки такие разные! Но тем интереснее будет привести свой план с их непосредственным участием в исполнение. Он помог отстегнуть Ленке ремень безопасности и открыл изнутри дверцу машины с её стороны, чтобы она могла выйти. С этой целью наклонился над ней, словно бы случайно задел рукой её грудь, почувствовал, какая эта грудь упругая и округлая. Вот бы увидеть эту грудь обнажённой, а не скрытой под одеждой! Ленка, конечно же, прекрасно поняла, о чём он подумал, коснувшись её груди. Он, ясное дело, сделал это специально. Впервые очень близко от своего лица она увидела его глаза, потемневшие от еле сдерживаемого желания. Она чуть заметно улыбнулась. Голубые глаза её засверкали торжеством. Настроение её заметно поднялось. Какое это чудесное ощущение – чувствовать свою власть над мужчиной! Она почти не знала Петю, он был ей едва знаком, и… всё-таки подобно всем остальным парням он так легко попался на крючок её девичьего обаяния. Петя, заметив, как задорно заблестели её глаза, подумал, что она его поощряет и уже смелее положил свою руку на её округлое и мягкое бедро, которое было так близко сейчас, так соблазнительно притягивало его взгляд, что он не смог удержаться. Его пальцы погладили её бедро, чуть сжали… Затем мужские пальцы коварно двинулись вниз, под натянутую на широких девичьих бёдрах юбку. Ленка, мгновенно превратившись в дикую кошку, произнесла ледяным тоном: «Руки держи подальше от меня!» и довольно небрежно отбросила его руку от себя, скинула его ищущие настойчивые пальцы со своего бедра, краем глаза успев заметить чуть видное Петино огорчение от того, что ему помешали наслаждаться дальнейшими открытиями. Она дерзко, прямо и раскованно взглянула на него, выходя из его «тачки», с сарказмом сказала: «Спасибо за доставку!», засмеялась и только он её и видел. Она проскользнула в свой подъезд. «Ну-ну, - усмехнувшись, подумал Петя, - пока можешь побыть дерзкой, крошка моя, если тебе так хочется! Настанет тот миг, когда ты забудешь о всякой дерзости… со мной в постели, и сама ещё будешь просить и умолять меня!». Найти её снова, конечно, не составит большого труда. Макс, сидя в дворовой беседке, кивнул находящемуся на деревянной скамейке рядом с ним Атрёму, увидев, как из незнакомой новенькой «Volvo- универсал» серебристого цвета выпорхнула Ленка и тут же исчезла в глубине подъезда, не глядя в их сторону. - Видал? – спросил он Артёма, и губы его расплылись в широкой улыбке. Артём понимающе кивнул, состроив кислое выражение лица: - По ходу Ленка плохо поняла нашу науку. Ещё хочет повторения. А может и по рукам пошла. Не удивлюсь. - Чё за новый кент у неё? Ты не в курсах? – Макс ревниво кивнул в сторону отъезжающей «тачки». - Не. Не знаю его. – Артём пожал широкими плечами. - Со своим хахалем порвала она, что ли? Чё-то перестал кататься к ней, давно не видно их вместе… Раньше чуть ли не каждый вечер здесь пасся, его «тачка» возле её подъезда постоянно торчала… - Понятия не имею. Надоела, наверно, ему. А ты ревнуешь, Макс? – Артём насмешливо подмигнул ему. – Не ревнуй! Эта строптивая «тёлка» стопудово по рукам пойдёт! Или уже пошла… - Чё-то Ленка быстро ему надоела, странно! Надо будет к ней наведаться как-нибудь… Я снова не прочь бы, Артёмыч… - Макс сделал характерный жест пальцами. Артём усмехнулся: - Ты ревнуешь, Макс! Ну, наведайся к ней… Сбрось «напряг» свой… Может, щас она и сама не будет против… Петя в это время, не подозревая, что вызвал интерес дворовых парней, ехал в сторону трассы. У него этим вечером было запланировано свидание с Наташкой, и он вовсе не собирался от него отказываться. Наивной и доверчивой Наташкой он увлекался всё больше и больше. Пару дней назад он попробовал к ней, что называется, «подкатить», проверить её, так сказать. Наташка разрешила ему себя поцеловать. Но дальше этого дело не пошло. Как только он её обнял, с намерением притянуть к себе ближе, чтобы приступить к более откровенным ласкам и поглаживаниям и рука его скользнула под её короткий подол, прямо под белые её трусики, она сразу уперлась руками ему в грудь. - Ну, Наташ, чего ты? – Петя всё не отпускал её. – Чего ты боишься-то? Я ж ничего такого… плохого тебе не сделаю. Я только поласкаю тебя. Тебе хорошо будет… честно говорю! - Не надо, Петь! – Большие Наташкины карие глаза смотрели ему в глаза, и Петя явственно увидел в них неприкрытый страх. Она хлопала длинными ресницами, и если бы Петя настоял на своём, как привык вести себя с более доступными девицами, она бы, наверно, заплакала – глаза её сделались вдруг подозрительно влажными. «Девственница ещё!» - вспыхнула в разгорячённом Петином мозгу с силой озарения краткая мысль. И он отступил, боясь окончательно спугнуть её. - Ну, о, кэй! Отошёл я… Не бойся ты! – Петя действительно отошёл от девчонки на два шага, чтобы раньше времени не впасть в дальнейший соблазн. - Ты обиделся, Петь, да? Поцеловать ведь ты меня можешь, если хочешь, я разрешаю тебе, – Наташка виновато шагнула к нему опять, вновь подставила ему для поцелуя свои розовые, мягкие губы. Петя чинно поцеловал её лёгким поцелуем. - Мне этого мало, Наташка, - откровенно признался он ей. – Я хотел бы большего… - Ну, ты чё, Петь?! – Наташка мгновенно отступила, плюхнулась в кресло. – Рано же ещё. Как ты не понимаешь? Я тебя ещё мало знаю. «Ну, началось!..» - подумал Петя и вздохнул. - Ладно, Наташ, я подожду, - согласно кивнул он головой. Наташка облегчённо выдохнула, а Петя заговорил о другом, стремясь сменить тему. Он знал, чем можно отвлечь Наташкины мысли от его недавних приставаний. - Ну, чё, Наташ, мирить вас с Ленкой? Или ты уже передумала? - Я? Не… не передумала. Но только она ни за что мириться со мной не захочет, не будет, Петь. Я уж её знаю давно. Мы же с ней в одном классе учимся. У тебя не получится помирить нас. Я пробовала. Она как стена! - Ну, это моё дело, как я буду вас мирить. А ты не обидишься, если я и тебя, и её к себе позову? Мне так удобнее будет вас помирить. - Не обижусь, - Наташка с интересом посмотрела на него. – А как ты собираешься нас с ней помирить? - Думаю ещё, как это лучше сделать… Ей, наверно, не нужно знать пока, когда я её позову, что ты туда тоже придёшь. - Конечно, не надо! – Наташка согласно кивнула.- А то она не придёт, зараза такая, если узнает, что я тоже у тебя буду! - Да… Мы вот что сделаем! – оживился Петя. – Я позову её под каким-нибудь предлогом к себе. А тебя мы спрячем пока в другой комнате. И потом… в самый ответственный момент ты выйдешь, появишься… А там уже будет моё дело, как я вас мирить буду. Надеюсь, получится! Ты только это... Наташка… предоставь мне самому свободу действий, доверься мне и не мешай… Не обижайся ни на что, что увидишь и услышишь на моей хате. Договорились? Наташка смотрела на него с нескрываемым любопытством, всё больше загораясь интересом, чувствуя, что Петя задумал нечто такое, необычное, но она по своей девичьей наивности никак не могла взять в толк, что именно. - А ты чё делать собираешься? – спросила она Петю. - Там увидишь! Ну, как? Предоставишь мне всю свободу действий без обид, без всяких ревностей там?.. Помни: всё, что я буду делать и говорить, это только для того, чтобы вы с Ленкой, наконец, помирились, и она перестала злиться на тебя. Доверишься мне? - Лаа-а-а-дно, - протянула Наташка. Петя разжёг её любопытство. – Я не буду мешать. - И будешь делать всё, что я тебе скажу, не обижаясь на меня? – настойчиво гнул своё Петя. - Да, буду делать всё, что скажешь, - робко согласилась она. - Ну, вот и славненько! – обрадовался Петя. – Теперь остаётся только подождать благоприятного случая и сделать так, чтобы она согласилась прийти ко мне. Я её сам уговорю. Ты только не мешай мне. Я сам всё устрою. Все останутся довольны, я надеюсь.