***
По итогам короткой программы Се Лянь занял второе место, Ши Цинсюань — первое. Разница в баллах была минимальной, но Се Лянь не считал себя достаточно умелым даже для второго места. Впрочем, он был лишь фигуристом, а не членом жюри, поэтому его мнение по этому вопросу учитываться не могло. На следующий день они приехали на лёд только на пару часов, чтобы в последний раз устроить прогон произвольной программы. Пэй Мин стоял рядом с Ши Уду и наблюдал за фигуристами, рассекающими поверхность льда. — Они готовы, — сказал хореограф с явным восторгом в глазах. — Я надеюсь на это, — ответил Ши Уду, сжав пальцами край бортика. — Мы сделали всё, что могли. После небольшой разминки на льду они перешли к репетиции произвольной программы. Каждый из спортсменов по два раза прокатал всю программу под музыку, звучащую из громких колонок спортивной арены. Ни один из фигуристов сегодня не упал. Ни одно движение не было лишним. Они и впрямь были готовы. Позже, уже по пути домой, Пэй Мин рассказал, что о Се Ляне писали в новостях. Он продемонстрировал несколько заголовков на экране телефона, но все они несли в себе схожий смысл: «Легенда китайского спорта феерично вернулась на корейский чемпионат» Се Лянь улыбнулся. Ощущение безоговорочной поддержки от людей, которые даже не знали его лично, заставляло Се Ляня чувствовать душевный подъём, будто очень приятное тепло резко растеклось по его телу от затылка до кончиков пальцев на ногах. — Сегодня хорошо поспите, ладно? — обратился к подопечным Ши Уду, когда они приехали домой и сели на диван в гостиной. — Завтра будет сложный день, вы знаете это и без меня. Но суть вот в чём: вы уже сделали всё, что могли. Не сожалейте ни о чём и верьте в себя. Потому что я в вас уже верю. Ши Цинсюань потянулся к брату и положил голову ему на плечо. В глазах младшего Ши плескалось безоговорочное доверие и любовь. — Из тебя получился такой хороший тренер, брат. Ши Уду промолчал. Он лишь украдкой взглянул на брата, а затем снисходительно улыбнулся: — Работа тренера — это лишь половина от труда, вложенного в успех. Вы тоже хорошо постарались. Сцена, развернувшаяся перед глазами Се Ляня, казалась донельзя сокровенной и даже интимной, поэтому он сдержанно кивнул братьям Ши в знак прощания и поспешил уйти в свою комнату. Завтра будет тяжелый день, и в этом Ши Уду был прав: им всем стоит хорошенько выспаться. Однако уже через два часа все надежды на безмятежный сон рассеялись, как предрассветный туман. Такое часто случалось перед важными событиями, и в ночь перед соревнованиями Се Лянь всегда засыпал с трудом. Вот и сейчас, несмотря на все отчаянные попытки провалиться в сон, Се Лянь продолжал бодрствовать. Он бездумно смотрел в потолок, глубоко дыша под мысленный счёт. Глаза слипались, а тело безумно устало, но мозг никак не хотел уходить в состояние покоя. В следующий момент Се Лянь открыл глаза, и за окном было уже светло. Из-за двери показалась взъерошенная голова Цинсюаня, который звал Се Ляня завтракать. Фигурист встал с кровати и посмотрел в окно: на небе не было ни облачка, а на земле лежал тонкий слой снега. Дорога до стадиона заняла около получаса. В автомобиле висела расслабленная и спокойная атмосфера, будто они ехали на рутинную тренировку, а не на итоговый день чемпионата страны. Проезжая к заднему входу в стадион, Се Лянь смог увидеть, как возле центрального входа уже начала выстраиваться очередь из людей. Чуть вдалеке от них стоял журналист с микрофоном в руках, который, по-видимому, записывал вступительное слово для своего репортажа. Се Лянь был уверен, что людей сегодня будет много. Позавчера, во время короткой программы, зрители заполнили почти все трибуны, создавая цельное яркое полотно вместо пустых белых сидений. Не было повода считать, что сегодня, в заключительный день чемпионата, людей вдруг станет меньше. Внутри стадиона было шумно, по коридорам бродили сотрудники комплекса, репортёры и спортсмены. Ши Уду ловко провёл своих подопечных через столпотворение и отправил их в раздевалку. Благодаря набранному за короткую программу количеству баллов, Се Лянь и Ши Цинсюань выступали в самом конце, поэтому и приехали на место проведения чемпионата всего за несколько минут до старта соревнований. Пройдя через быстрый процесс регистрации, уже переодевшиеся фигуристы отправились в просторный коридор, чтобы размяться перед прокатом. Спустя два часа Се Ляня вызвали на лёд. Весь стадион сотрясли аплодисменты, что по громкости могли соперничать с лавиной, сходящей с высокой горы. Большинство из сидевших на трибунах зрителей уже успели оценить мастерство Се Ляня во время короткой программы, и теперь с нетерпением ждали такого же запоминающегося выступления. Когда овации стихли, наступила секундная тишина, а затем прозвучали первые ноты музыкального произведения. И Се Лянь поехал вперёд.***
— Он вырос. — Конечно, он вырос, придурок! Столько лет же прошло, — Му Цин пнул сидящего рядом Фэн Синя по бедру. Цзюнь У абсолютно точно назначит им наказание, как только узнает, что эти двое посмели пропустить тренировку. Скорее всего, им придётся бегать вокруг стадиона вместо занятий на льду, что, без сомнений, стало бы болью для любого фигуриста, горящего своим делом. Кто мог представить пару месяцев назад, что Фэн Синь и Му Цин будут готовы принять любое наказание, лишь бы посмотреть в прямом эфире чемпионат Кореи по фигурному катанию? Наверное, никто. — Он так хорош, что я готов выбросить коньки на свалку прямо сейчас, — признался Му Цин, всматриваясь в экран телевизора, где Се Лянь исполнял последние элементы перед завершением своего проката. — Се Лянь попадёт на Олимпиаду, я уверен. — Всё ведь зависит от решения местной Федерации… — неуверенно возразил Му Цин. Он и сам понимал, что скорее всего Фэн Синь прав, но не хотел соглашаться с ним ни под каким предлогом. Тем временем Се Лянь уже закончил выступление, и теперь переходил в зону ожидания оценок, пока на экране мелькали лучшие моменты из сегодняшнего проката фигуриста. — Как думаешь, он говорил правду? — спросил Фэн Синь после недолгого молчания. — Я думаю, что одноглазый говнюк хочет подставить нас, — поморщился Му Цин, но затем произнёс чуть мягче. — Я ему не верю. — Я тоже, — Фэн Синь не страшился согласиться с Му Цином, особенно когда речь шла о Хуа Чэне. — Но он сказал, что Се Лянь вернётся. Так и случилось. В это время кадры с проката Се Ляня на экране телевизора сменились изображением самого фигуриста, сидящего вместе со своим хореографом в «kiss & cry». Ши Уду в это время стоял около брата, который уже ступил на лёд и готовился к предстоящему прокату, последнему в программе Чемпионата. Се Лянь на экране телевизора выглядел счастливым и энергично махал рукой, безмолвно благодаря зрителей за поддержку. Его глаза искрились неподдельной радостью, а пучок на голове успел немного растрепаться, но Се Лянь не обращал внимания на эту небольшую проблему. Спустя несколько секунд судьи огласили результат Се Ляня. — Уф, — Фэн Синь издал странный звук. — Это… много. — Это пиздец как хорошо, — на лице Му Цина отражалась целая гамма эмоций. — Это заявка на победу. После этого они замолчали. На экране всё ещё виднелось радостное лицо Се Ляня, который не мог усидеть на одном месте из-за охватившей его эйфории. Спортсмен вдруг посмотрел на Пэй Мина и импульсивно приблизился к нему, обняв за плечи. Фэн Синь больше не мог разглядеть лица Се Ляня, но четко видел, как его плечи мелко дрожали, а пальцы крепко вжимались в ткань спортивного костюма хореографа. Не в силах вынести столь чувственное зрелище, Му Цин опустил взгляд вниз, на свои же острые колени. — Будем смотреть дальше? — спросил Фэн Синь, когда картинка на экране сменилась, и Ши Цинсюань начал своё выступление. — Будем, — ответил Му Цин. — Мне интересно, кто в итоге займёт первое место. — А я думал, что ты не захочешь смотреть на Цинсюаня. После японского этапа гран-при… — Заткнись! — Му Цин обиженно сжал губы. — Он обошёл меня лишь потому, что я тогда был не в форме. На экране телевизора мелькали яркие картинки: Ши Цинсюань в нежно-голубом костюме с развевающимися рукавами рассекал лёд, словно превратившись в игривый ветер. Когда камера смогла выхватить крупный план лица Цинсюаня, проезжавшего мимо судей, Фэн Синь смог разглядеть в глазах фигуриста упорство и нерушимую сосредоточенность. — Разве ты был не в форме? — шутливо спросил Фэн Синь, переступив черту терпения своего собеседника. Му Цин озлобленно взглянул на него исподлобья и скрестил руки на груди, давая понять, что эту тему затрагивать больше не стоит. Они досмотрели выступление Цинсюаня, но как Фэн Синь, так и Му Цин думали совсем о другом фигуристе. Было сложно поверить в то, что Се Лянь и правда нашёл в себе силы вернуться после всего, что случилось. Ещё сложнее было осознать, что их бывший лучший друг смог найти новое место в этом сложном мире, и что в его жизни больше нет никаких Фэн Синей и Му Цинов. Поэтому они больше не сказали друг другу ни слова, пока не наступило время оглашения баллов. Ши Цинсюань сидел рядом с братом и улыбался в камеру, но его глаза выглядели уставшими и поникшими. Он уже знал, какие баллы получит. Цинсюань недокрутил один прыжок, из-за чего неудачно споткнулся, и, хоть падения не было, из-за этой досадной ошибки он потерял драгоценные баллы. Се Лянь выступил с произвольной программой идеально, поэтому уже покидая лёд Ши Цинсюань понял, что его ждёт. Фэн Синь вскочил с дивана и сделал два шага вперёд, чтобы лучше разглядеть результаты проката. Внизу экрана возникла плашка с баллами спортсмена, где также было указано его место в рейтинге соревнований. Сумма баллов, полученная Ши Цинсюанем за короткую и произвольную программы, выводила его лишь на второе место в общем рейтинге. И все зрители, что следили за соревнованиями с трибун или через экраны телевизоров, сразу же поняли, что это значит. Се Лянь получил золотую медаль Чемпионата Республики Корея по фигурному катанию. В комнате воцарилась тишина, что нарушалась лишь звуками из телевизора. Фэн Синь снова сел на диван, неосознанно наклонился чуть ближе к Му Цину, и теперь их плечи соприкасались друг с другом, создавая невесомое ощущение присутствия. Они рассеянно смотрели на экран, где Се Лянь восторженно махал рукой для толпы зрителей с трибун. — У меня нет слов, — сказал Му Цин с несвойственной ему откровенностью. — Чтобы передать, насколько он сильный человек. Через несколько минут, когда Фэн Синь потянулся за пультом, чтобы отключить телевизор, Му Цин вдруг остановил его, схватив за руку: — Погоди. — Смысл смотреть дальше? Скоро начнётся пресс-конференция, где все будут говорить по-корейски. Если смотреть само выступление можно было и без знания языка, то тут мы точно ни черта не поймём. — Я немного знаю корейский, — Му Цин неловко отвёл взгляд в сторону. — Могу бегло переводить. Фэн Синь не стал задавать никаких вопросов — всё равно от Му Цина ничего не дождёшься. Но они много лет ходили в одну спортивную школу, где не учили корейский язык, и Фэн Синь ничего не слышал о том, чтобы у Му Цина были родственники из этой страны. В голове возникла догадка: неужели он начал учить язык после того, как Се Лянь переехал в Корею? Эта идея даже в мыслях звучала безумно, поэтому Фэн Синь не решился произнести её вслух, обратив всё внимание на трансляцию. Небольшая комната была полна людей, и каждый из присутствующих в ней журналистов жаждал задать вопрос победителю Чемпионата. Рядом с Се Лянем сидел, естественно, его тренер. Также на пресс-конференции присутствовали Пэй Мин и Ши Цинсюань. Наконец, репортёрам позволили задавать вопросы. — Се Лянь, в этот раз Вы выступали без употребления веществ? — спросила самодовольная женщина из первого ряда. — Следующий вопрос, — голос Ши Уду был таким напряжённым, что никто бы не осмелился противоречить сейчас этому мужчине. — Вопрос к Вам, тренер Ши. Почему именно Вы стали тренировать Се Ляня? — Потому что мне так захотелось, — улыбнулся Ши Уду. — Я вообще многое делаю просто потому, что мне хочется. — Се Лянь, планируете ли Вы ехать на Олимпиаду? — Признаюсь, у меня есть интересный материал для Олимпийских игр, — смущённо улыбнулся Се Лянь. — Но, как вы знаете, попадание на Игры зависит не от меня. — Ши Цинсюань, какие у Вас ощущения после Чемпионата? Должно быть, это поражение было неприятным. — Спорт полон поражений и побед, поэтому любой спортсмен должен быть готов к ним, — ответил фигурист. — Сегодня я не победил, но это не значит, что я не выиграю завтра, понимаете? В любом случае, я считаю Се Ляня достойным этой медали, а всё остальное неважно. — Се Лянь, планируете ли Вы возвращаться в Китай? — Меня вполне устраивает моя нынешняя жизнь, в том числе и спортивная. Именно Корея позволила мне вернуться в спорт, поэтому я не брошу эту страну. Возможно, мне придётся посетить Китай в ближайшее время, но пока о переезде назад речи не идёт. Здесь Фэн Синь всё-таки не выдержал и выключил телевизор. Внутри него бушевал целый вихрь эмоций, поэтому парень молча взял ключи с полки возле двери и вышел на улицу, чтобы проветриться. Му Цин же остался сидеть на диване, бездумно глядя в уже погасший экран.***
— Подойдите сюда, — крикнул Ши Уду, привлекая внимание тренирующихся парней. Прошло целых две недели с Чемпионата Кореи, и фигуристы не прекратили своих тренировок. Напротив, Се Лянь и Ши Цинсюань зарядились мощной энергией с главного чемпионата страны, и теперь оттачивали своё мастерство, ожидая решения Федерации. Се Лянь в это время находился на другом конце ледовой площадки, повторяя за Пэй Мином непривычные для мужского фигурного катания движения. Они не отказались от идеи видоизменить произвольную программу и адаптировать её под песню Шакиры, но если сначала Се Лянь считал это хорошей затеей, то теперь он всё чаще стал сомневаться. Пэй Мин выкладывался на все сто и очень горел этой задумкой, поэтому движения предлагал чересчур… экзотичные для Се Ляня. — Се Лянь, бёдра! — подсказывал Пэй Мин, демонстрируя нужные движения. — Не забывай про плавность и не стесняйся! — Извините, мне нужно к тренеру, — Се Лянь сдержанно кивнул и поехал к бортику. Пэй Мин направился следом. Ши Уду молча смотрел на приближающегося спортсмена, и, когда Се Лянь наконец стал рядом с Цинсюанем, он заговорил: — Федерация приняла решение. Тренер достал из кармана сложенный пополам листок бумаги, раскрыл его и зачитал слова: «По решению Федерации фигурного катания Республики Корея, подопечные тренера Ши Уду, спортсмены Ши Цинсюань и Се Лянь, прошли отбор для участия в предстоящей Олимпиаде в Пекине в индивидуальных соревнованиях. Обращаем ваше внимание, что в этом году Республика Корея принимает участие в командных соревнованиях, и указанные спортсмены будут задействованы не только в индивидуальном турнире, но и в командном. По решению Федерации, в составе команды Республики Корея Се Лянь представит короткую программу, а Ши Цинсюань — произвольную.» — Командные соревнования? Да Корея не была на них лет пять! — радостно воскликнул Пэй Мин. — Хо-хо! Надо позвонить племяннику, вдруг он тоже прошёл отбор… Ши Цинсюань повернулся к Се Ляню и положил свою руку ему на плечо, с гордостью заявив: — Мы едем на Олимпиаду, Се Лянь.***
Первого февраля они отметили Новый год. Традиция празднования в Корее немного отличалась от китайской, поэтому во время самого важного праздника в году квартира братьев Ши превращалась в самобытное отражение двух культур. Так, по китайской традиции они украсили квартиру в красные цвета и вместе лепили пельмени цзяоцзы. Вечером, когда пельмени были готовы, все жители квартиры произнесли традиционную корейскую фразу-пожелание, а Ши Уду выступил с напутственной речью, как самый старший член семьи. Однако главным оставалось одно: и в Китае, и в Корее Новый год был семейным праздником, днём, когда все близкие друг другу люди собирались за одним столом, чтобы разделить трапезу. Впервые за все эти годы Се Лянь осмелился произнести слова, что давно вертелись у него в голове. — Спасибо вам, — сказал он, когда празднество подходило к концу. — За то, что стали моей семьёй.***
На следующий день, второго февраля, группа из четырёх человек отправилась в аэропорт. Они выехали из квартиры ещё засветло. Все вещи были собраны накануне вечером: костюмы, одежда и коньки аккуратно лежали в чемоданах, а документы и билеты на самолёт ожидали в потайном отделе рюкзака Ши Уду. На улице, под дверью подъезда, уже стоял Пэй Мин. Как обычно, он выглядел необычайно бодро, будто совсем не нуждался в сне. Дорога до аэропорта занимала около часа, которые вполне можно было потратить на сон, ведь Се Лянь так и не сомкнул глаз этой ночью. Он чувствовал очень смешанные эмоции в широком диапазоне от счастья до страха. Возвращение домой было тем, чего Се Лянь жаждал последние годы, но с другой стороны, он не мог знать заранее, чем обернётся его присутствие на Олимпийских играх. Хотелось бы, чтобы всё прошло спокойно. Но Се Лянь всё ещё был неудачлив, поэтому на спокойствие он даже не рассчитывал. Хотелось встретиться с семьёй и друзьями, и, хоть в недавнем телефонном звонке его мать и выразила желание увидеться, Се Лянь не мог быть уверен, что эта встреча пройдёт хорошо. Но, как бы эти люди не относились к нему, они оставались родственниками Се Ляня, ведь в них текла одна кровь. Поэтому предстоящая встреча была такой желанной, но в то же время пугающей. Они все изменились. Се Лянь был закалён временем и теми страданиями, что выпали на его долю в столь юном возрасте. И если раньше он был пластичным металлом, то теперь жизнь словно сотню раз пропустила его между молотом и наковальней, превратив в твёрдый стальной клинок, способный постоять за себя. Се Лянь больше не позволит никому себя обидеть. — Что думаешь, Се Лянь? — звонкий голос Цинсюаня вырвал его из размышлений. — О чём? — О том, чтобы заехать куда-нибудь за едой перед прибытием в аэропорт, — ответил Ши Уду. — У нас есть немного времени. Се Лянь согласился. Вчетвером они приехали на парковку возле небольшого круглосуточного магазина, и, должно быть, представляли собой весьма интересное зрелище для людей, знакомых с миром фигурного катания. Два знаменитых фигуриста, тренер и хореограф, отправляющиеся в другую страну для участия в Олимпийских играх, задумчиво стояли перед прилавком со снеками и закусками, негромко обсуждая, как в последнее время подорожали рисовые чипсы. — Хочется лапши, — зевнул Цинсюань. — Вот только заварить негде. — Поедим лапши в Пекине, — радостно сказал Пэй Мин, будто Китай находится в шаговой доступности и путь до него занимал всего несколько минут. В итоге они немного потратились на перекус, выбрав самую здоровую пищу из той, что была представлена в магазине. — И долго нам лететь? — поинтересовался Ши Цинсюань, когда они почти приехали в аэропорт. — Нет, а что такое? Боишься летать? — Се Лянь произнёс это без капли иронии, но Цинсюань принял вопрос на свой счёт. — Ещё чего! — воскликнул он, достав веер из глубокого кармана куртки. — Я всего лишь беспокоюсь за братишку. «Братишка» повернулся назад, грозно глядя на Цинсюаня с водительского кресла: — Я уже давно не боюсь высоты. Пэй Мин легонько стукнул его по руке, призывая не отвлекаться от дороги. После этого он уточнил: — А всё-таки, сколько времени займёт полёт? Ненавижу сидеть на одном месте подолгу, моя задница начинает затекать. Ши Уду вздохнул так громко, что, кажется, его услышали даже люди за пределами машины. Се Лянь точно знал ответ на этот вопрос, потому как не раз в приступе ностальгии заходил на сайты с покупкой авиабилетов до Китая. Он поспешил ответить: — От Сеула до Пекина лететь больше двух часов. Расстояние составляет 952 километра.