Неизвестный продолжал смотреть со своим важным видом, будто являлся ближайшим помощником какой-то важной шишки, а Рина продолжала со своим недоуменным видом хлопать глазами и пытаться что-то сообразить. Может, стоило все-таки соврать? Хотя, наверное, поздно было об этом думать.
— А вы... Кто? — теперь она покосилась на мужчину скептически, оглядывая его ещё раз, а также начиная как-то странно чувствовать себя, но пока не понимая природу этого ощущения, начавшего скрести внутри. Скрести не когтями – ножом.
— Ваш отец осведомлён, можете уточнить у него, — он проигнорировал вопрос, заместо него сказав
эту фразу, по которой девушке всё сразу стало понятно.
Как начала быть понятна и причина внутреннего лезвия, дерущего сердце. Девчонке словно вынесли сейчас приговор посреди коридора ресторана, о походе в который девушка уже успела пожалеть. Сотни раз.
Ведь отец может быть осведомлён только об одном человеке в этом ресторане. Осведомлен насильно.
Почему, Хосок? Почему ты выбрал именно этот место и именно в тот вечер, когда сюда нагрянул
он?
Неизвестный тем временем, видимо, понимая неловкость молчания после своих слов, поспешил удалиться. Вот так просто: притормозил её, выпалив эту чушь и исчез, как ни в чем не бывало. Отец в курсе, говорите? Рина презрительно сощурилась, смотря брюнету вслед, а затем ткнула по экрану телефона, видя, как уведомление о пропущенном звонке от брата мозолит глаза. А Чимин ведь собирается не допустить того, чтобы его сестренка попала в лапы дьяволу, да вот только, думается девушке, от последнего не скроешься. Он сумел найти её даже тут, и это притом, что он вовсе не искал. Даже не пытался. А нашёл.
Рина долго смотрит на пропущенный, но не перезванивает. Пальцы тыкают на совсем другой контакт, и девчонка быстро строчит отцу:
"
Чонгук, кажется, хочет меня видеть".
Ответ приходит быстро и заставляет Рину горько усмехнуться:
"Я знаю. Не повезло вам встретиться в ресторане".
Вот так действительно не повезло. Можно сказать – самая глупая шутка от стендапа судьбы за сегодня. Рина гасит экран и, подняв голову, смотрит наверх, в тёмный потолок, пока мимо проходят какие-то дамы, о чем-то щебеча и хихикая. Хотела бы Пак младшая сейчас чувствовать себя также беззаботно, ни о чем не волнуясь. Да вот только полного покоя с юбилея отца как не было, так и нет. Канул в лету. Пропал. Рине бы тоже пропасть: прямо сейчас пропасть отсюда и очутиться дома. И чтобы никаких подкатов и обжиманий Хо, и чтобы никаких взглядов гребаного Чон Чонгука, и чтобы никаких брюнетов, говорящих о матовых Ауди. Чтобы вообще никого – только она, чай, приготовленный Су, и голос брата на том конце трубки.
Но приходится возвращаться в реальность, в которой она все ещё стоит посреди коридора, раздасадованная новостью, свалившейся на плечи, как тяжеленые булыжники. Реальность, в которой приходится топать обратно и уже плевать, заметит ли она в вип-зоне его или не заметит. Посмотрит ли
он на нее со своей хищной ухмылкой или нет. Наверное, посмотрел – Рина не поднимала глаз от пола, пока не дошла до балкона, где Хосок покорно ждал её, улыбаясь, вот только было не до улыбок. Парень что-то лепетал, лез обниматься, но девушка была как в тумане и лишь удрученно пробормотала, что через тридцать минут её заберут. Так отец распорядился. Кто именно заберёт – уточнять не стала. Девчонка почему-то не хотела, чтобы Хосок знал о... Обо всем этом. Будет лишний повод поглумиться или еще чего похуже, разболтает кому. И, вроде, с одной стороны, было все равно, если кто-то узнает, а с другой – Рине будто не хотелось очернять свою репутацию тем, что ей приходится водиться с этим грязным, не знающим границ и беспринципным человеком. Будет лучше, если мало, кто об этом будет знать.
Хосок же на её фразу о скором отправлении обижается, но не возражает. Больше Рина прикасаться к себе не даёт и через полчаса прощается с юношей. Честно, она бы осталась с ним. Да хоть всю ночь проторчать здесь с Хо, чем идти к дьяволу. Все-таки, Хосока она знает вдоль и поперёк, он надоедлив, но безвреден. Чонгук же – один сплошной вред. Зло в чистом виде. Зло, к которому девушке приходится спуститься и, выходя из дверей ресторана, она чувствовала, как коленки предательски трясутся. Почему весь настрой спадал на "нет", едва ли дело доходило до Чонгука? Словно включалась странная защитная реакция, дающая подзатыльник за любую попытку хамства и приказывающая вжать голову и сидеть тихо. "Повезёт – останешься в живых" – шептал внутренний голос, и Рине бы усмехнуться, да не до смеха, ведь своими глазами всё видела.
Вечерний ветер усилился: подол юбки волновался из стороны в сторону, прямо как всё внутри девушки, что искала глазами несчастную Ауди. Искать не пришлось: взгляд упал на того брюнета в строгом костюме, что, едва ли увидев, что девчонка его заметила, раскрыл заднюю дверь автомобиля, кивая. Рина вздохнула. Да уж, ей бы занять спокойствия, каким было очерчено все лицо неизвестного. Одно все-таки успокаивало: отец в курсе, хотя, гарантировало ли это безопасность или неприкосновенность?
Гарантировало ли это хотя бы что-то?
Неспешным шагом, каждый из которого давался тяжело, словно она шагала на собственную смерть, Пак младшая таки проследовала к машине и, взглянув исподлобья на мужчину, раскрывшего перед ней дверь и все еще терпеливо ждущего, Рина села внутрь, на заднее сиденье. На соседнем от нее месте
конечно же оказался Чонгук, которого девушка успела увидеть, еще когда садилась.
Дверь за ней тут же закрылась, словно клетка захлопнулась.
Те жалкие секунды, пока, судя по всему, водитель следовал за руль, обходя машину, те жалкие секунды, пока в салоне они находились вдвоём, девушка успела ощутить такое невероятное напряжение, что, казалось, если бы между ними двумя пролетело перышко – оно бы тут же вспыхнуло и сгорело. Как горела сейчас сама Рина, тихо сглатывая и, положив холодные ладони себе на колени, умоляющим взглядом следила за водителем. Наконец он сел внутрь.
— Джин, подбросим красавицу до её дома, едь к Пакам, — в тот же момент скомандовал голос сбоку, и Рине стоило огромных усилий, чтобы не дернуться.
Потому что этот голос слишком хорошо закрепился в голове, как особо опасный. Он словно был сигналом к тому, чтобы готовиться ко всему самому худшему, и девушка начала сильно сомневаться в том, что выдержит с этим дьяволом встречу наедине. Вот только пути назад нет. А её согласие на встречу было таким необязательным и пустым – она поняла это только сейчас. Ничего не решала ни она, ни её отец.
Всё решал он, сидящий сбоку.
Машина тронулась, Рина продолжала молчать, находя в этой тишине, которую разбивал только глухой звук дороги, свое спасение. Продолжала девушка и напряженно глядеть перед собой, уставляясь куда угодно, но не в сторону. Даже коситься мельком на Чонгука она не смела. Хотела? Возможно. Из чистого любопытства, какой испытывает больная жертва, желая посмотреть своему обидчику в лицо. Но, понимая, в каком плачевном состоянии находится, Пак младшая не позволяла себе этого, медленно, словно боясь быть обнаруженной, переводя глаза за стекло. Как жаждала она оказаться там, на улицах Сеула, обдуваемая ветром и дышащая полной грудью. Здесь же, внутри машины – сделать вдох было страшно. И так уже в горле ожогов много.
— Я напугал тебя в прошлый раз?
Чонгук спросил это резко и чётко. На этот раз Рина действительно дернулась, но надеялась, что это осталось для Чона незаметным, ведь прожигающего взгляда на себе девушка не чувствовала, а значит, дьявольские глаза не впивались в неё со всей своей силой и издевкой в налитых красным блеске.
Но от этого не было легче.
— Да, — она решила ответить честно. Ни к чему сейчас эта храбрость, Рине не боязно было показать, что такое чудовище, как он, вызывал в ней только лишь страх и ничего более.
Хотя, ещё кое-что. Отвращение.
— Прости, зайка, так было нужно, — черт, а как спокойно и непринуждённо он говорит это!
Лёгкая дрожь ненависти пробила тело. Рина сжала свои ладони.
— Нужно было испортить отцу праздник? — вышло куда более язвительно, чем она планировала. А ведь отец предупреждал, что нужно быть вежливой, так что Пак младшая тут же прикусила язык.
К большому удивлению, тон Чонгука остался прежним.
— Нужно было напомнить ему, что теперь он играет так, как я захочу.
— Играет? — она нахмурилась.
Сбоку послышался смешок, вызвавший еще одну дрожь.
— Бизнес – ни что иное, как игра. Жестокая и поучительная, — он точно знал, о чем говорил. Что-то промелькнуло, что-то затесалось меж этими словами.
Так что спорить не пришлось. Рина признаёт, что знает об этом слишком мало, а то, что видела – действительно походило на игру. В игре всегда побеждает сильнейший, умнейший, хитрейший. Ну или, в случае Чона – наглейший. Вслух девушка конечно ничего не произнесла, решив снова спрятаться в тишине. Болтать с Чонгуком не хотелось вообще, вот честно.
Или хотелось.
Но делать этого Рина все равно не будет.
Зато девушка решилась на кое-что другое. Она аккуратно покосилась на него, даже слегка повернув свою голову. Вот только в тот самый момент, как глаза коснулись его лица, девчонка поняла, что то тоже повернулось в её сторону. Ну уж нет. Пак младшая тут же отвела взгляд, снова настырно упираясь глазами перед собой, нервно сжимая ткань юбки в кулаках. Никаких переглядок – твердила она сама себе.
Снова смешок сбоку.
— Сынок Чонов, — задумчиво произносит. — Смотрю, ты с ним водишься.
Рина кусает губы, не знает, что ответить и предпочитает промолчать. Снова. Спасение её было в молчании, вот только молчать ей не позволяли. Дьяволу, видно, не нравилась игра в молчанку, и надо же было ему докопаться!
— Вы встречаетесь?
Теперь бы Рине самой усмехнуться, да только она лишь выпаливает быстрое:
— Нет.
— Славно, — тут же слышит одобрение в голосе. — Не хочу больше видеть его рядом с тобой.
Рина вскидывает брови от такой наглости. Дома и люди за стеклом, на котором мелкие капли, стремительно сменяют друг друга, теряются в потоке, смешиваются, как смешиваются внутри девушки эмоции самые разные.
— Я и сама не то, чтобы хочу, но он мой... Друг. Приятель, — поправляется.
— Приятель, который водит тебя по ресторанам? — она замечает движение сбоку. Кажется, Чон сменил позу. Придвинулся ближе? Рина тихо выдыхает, надеясь, что ей показалось и продолжает чувствовать напряжение, которое, кажется, обхватило только её шею своими ладонями, оставляя следы.
— Не понимаю, в чем недовольство, — снова делает вид, что ей интересно глядеть за окно.
Хотя на деле она все понимает. Но Чонгук все равно спрашивает.
— Отец говорил с тобой?
— О тебе?
— Да.
— Говорил.
И парень одобрительно хмыкает. Молодец, Чжун-и, в этот раз удивительно не подвел, хотя, признаться, Чон начинал плавиться от нетерпения. Прошло две недели с момента их своеобразной сделки, но Чонгук, раз уже обещал подождать, ждал. Не торопил. Однако что, если не сама судьба, в которую он до этого не верил, свела их в этот вечер? Вечер, когда Чон как раз-таки о Рине не думал, собираясь обзавестись будущими партнёрами среди новых коллег по бизнесу. Не думал совсем – как и чуть позже, стоило взгляду упасть на ту, что давно на него пялилась – не смог теперь не думать вовсе. Он не планировал срывать девчонке вечер, правда. Не планировал первые минуты три, а потом увидел, как она косится на своего дружочка в надежде найти в нем спасение.
Только Чонгук дарит спасение – только он же его и забирает.
Да и перед нормальной встречей им не мешало бы... Обмолвиться. Чонгуку не будет лишним услышать пару слов из уст очаровательной дамы, сидящей сбоку от него, ведь в первую их встречу Пак младшая не произнесла ни слова, трясясь за своего отца. Она тряслась и сейчас. О, Чонгук замечал каждое чертово движение, выдающее на чистую воду нервотрепку, что творилась внутри девушки. Как она старательно смотрела в окно, как кусала губы, как сжимала ладони на коленях, на которые Чонгук посмел пару раз покоситься. Как подрагивал её голос, как сбивалось дыхание – всё до единого в ней казалось ему притягательным, пускай этим "всем" был чистый страх и может даже ненависть к нему.
Чонгук не глупый. Местами самонадеянный, но не глупый. Он слишком хорошо понимает все то, что Рина испытывает, когда-то он и сам был таким. Вот только у него не было выбора, приходилось общаться с монстром. Рине же не придётся – если сама того не захочет: Чонгук пока не знает, что скрывается за маской испуга на лице, прикрытым копной рыжих волос, но упаси бедняжку, чтобы это не была упертость её отца. Или злобность. Или коварство. Говорят, что яблоко от яблони не далеко падает, но Пак Чжун ведь и не яблоня, а сгнившее давно дерево, с которого чудом посыпались плоды. Ничего, если Чонгук заберёт себе один?
Остальное время они ехали в тишине, да и до дома Паков оставалось не так долго, так что Чон решил более не тревожить девчонку вопросами. Сама она, конечно, тоже молчала, осмеливаясь поглядывать разве что на его водителя, Ким Сокджина. А жаль, Чонгуку так не хватает этого прямого взгляда, как тогда, на празднике Чжуна, который парень немного приукрасил. Совсем чуть-чуть. Сейчас, когда они уже ехали по району частных домов, а за поворотом стоял знакомый Чону особняк, последний вспомнил, как ехал сюда сам, две недели назад. В предвкушении любимого представления, что он устроит для именинника, и в полном неведении, что, уезжая, думать он будет совсем не о Пак Чжуне.
Да, Чонгук знал, что помимо Чимина у этого подонка есть ещё дочурка. Вот только и думать не мог, что она будет в свои почти восемнадцать выглядеть достаточно хорошо, чтобы зажечь в нем интерес. А её игра в молчанку и тихая дрожь голоса только больше раззадоривали то, что засело внутри. Чонгук не знает, насколько затянется этот интерес – прямо в эту секунду, когда автомобиль останавливается у дома Паков, он только растёт. Стремится ввысь, туда, куда рукой не дотянуться, не схватить его и не утащить вниз. А если чувство бесконтрольно, то нужно контролировать того, кто его вызывает.
— Встретимся на следующих выходных, — говорит он, пока Джин выходит открыть девушке дверь, что и сама уже готова была её распахнуть и выметнуться прочь.
Да только даже уйти она сможет лишь с позволения дьявола. Дело плохо. Как плохо и то, что он ей только что сказал. Рина в край глаза расширила от его заявления. Он не спрашивает, даже не предлагает, он просто утверждает. И отныне Хосок с его "настойчивостью" кажется теперь ничем, даже рядом не стоит.
Девушка продолжает молчать, облегчённо выдыхая, когда водитель таки оказывается перед её дверью и открывает её. Но, очевидно, позволения уйти ей все еще не давали.
— И не нужно так меня бояться, я не кусаюсь.
Девушка стискивает зубы и слегка хмурится.
Хорошо, дьявол, я посмотрю на тебя!
И Рина смотрит. Поворачивает голову и глядит на того, кто давно уже в нее глазами впился. Жадно так. Выжидающе. Дождался, черт рогатый. Они впервые встречаются взглядами, сидя в машине. Чонгук впервые удовлетворительно хмыкает, а Рина впервые чувствует, как сердце щемит так, как никогда до этого.
— До встречи, красавица, — и вот оно – позволение уйти.
— До-свидания, — Рина выпрыгивает из машины, как ошпаренная, несясь домой и даже ни разу не оборачивается, хотя Чон ждал. Тем не менее, даже, когда девчушка скрывается за воротами собственного дома, в котором она, наверное, наивно чувствует себя в безопасности, ухмылка с лица парня так и не стирается.
Джин тем временем садится обратно в машину.
— Ну что, не передумал? — он обхватывает руль руками.
— Смеешься? Только больше захотел, — Чон только-только отводит взор оттуда, где скрылось рыжее пятно. Машина трогается, в голове рождается идея. — У меня к тебе будет задание, Джин. Последишь за рыжей дамой до выходных.
***
Слева в примерочной кто-то копошился: кажется мама с дочкой выбирали, что той взять и спорили. Рина иногда тихонечко хихикала над их тихим бубнежом, находясь в соседней примерочной, хотя то, что творилось слева от девушки, её вообще мало волновало. А вот то, что справа, волновало ещё и как!
Сегодня один из тех редких дней, когда Рина видится с Чимином вживую. После его ухода из дома такие деньки выдавались нечасто: иногда после уроков, или в удачные моменты, когда Лина рядом не было. Или вот как сегодня – в примерочных торгового центра! Рина находила что-то необычное в таких встречах: тайно, скрытно, на пару минут, но сколько счастья в девичьих глазах, что всегда смотрели и всегда будут смотреть на брата только с самой искренней любовью. Чимин стал глотком воздуха, в то время, как все дни без встреч с ним Пак младшая словно находилась глубоко под водой, с надеждой смотря наверх и ожидая, когда в воду вновь сунется рука брата и вытащит её на поверхность хотя бы на пару минут.
Минуты встречи с Чимином – как праздник. И сегодня Рина празднует.
Девушка аккуратно выглядывает из примерочной, отодвигая шторку. Народу много, это хорошо – сама она не будет бросаться в глаза, да и долгое свое времяпрепровождение здесь спихнет на то, что очередь была. Да и вообще Рина на всякий случай понабрала "мерить" тонну вещей, которые после она напоказ откинет в сторону, сказав, что ничего якобы не подошло. Лин ни о чем как всегда и не догадается – у Рины в этом плане всё схвачено. Да и вообще, найдя глазами мужчину, девчонка обнаружила личного охранника за рассматриванием женских платьев. Он стоял, в своём костюме, с отросшей щетиной и строгим взглядом, нестой того водителя Джина, и смотрел платья. Какая прелесть! Рина даже улыбнулась, а затем юркнула в соседнюю примерочную, как раз ту, что была справа и в тот же момент попала там в крепкие объятия Чимина.
И будто снова оказалась дома. По-настоящему дома.
Рина вжалась в него, положив щеку на плечо и не спешила отрываться. Хотела вдоволь прочувствовать очередные минуты, когда она дышит. Чимин же, на секунду её от себя оторвав, целует в лоб долго-долго, а потом снова прижимает, будто боится, что заберут и носом в макушку зарывается, вдыхает. У девушки мурашки и уши краснющие, поэтому она сама потихоньку от брата отползает, желая в глаза парню заглянуть. Так забавно, они тут, в примерочной, никого больше не видно, да и не слышно даже, хотя народу вокруг полно. Было полно. Сейчас никого не стало. Сейчас их двое.
— Мое солнышко, Рина, я так скучал по тебе, — он гладит её по щекам, и те тоже краснеют.
— Конечно, — хмыкает, под ласку подставляется. — Последний раз мы виделись четыре месяца назад!
Хотя Чимин с последней встречи не изменился. Только отросшие пепельно-блондинистые волосы, давая месту натуральному темному цвету говорили о том, что прошло время с тех пор, как они виделись. Чимин не стой сестры любил краситься в другой цвет. Рина как-то уговаривала его стать с ней вместе рыжим, но парень не захотел – да и блонд ему чертовски шёл. А так Пак остался прежним: тот же повседневный стиль: сегодня на нем была белая футболка с надписью lovers, та же улыбка и глаза, Рина уверена, многое скрывающие.
— В примерочной нам ещё не приходилось встречаться, — ах да, и его голос. Рина только на зов этого голоса бежать готова. — Ты с каждым разом все краше, — он оглядывает сестру. Руки сползают с её щек до локтей.
— Мне скоро восемнадцать, между прочим, — она с ехидной улыбкой перехватывает одну из его рук, поднимает над собой и крутится вокруг себя, держась за его вытянутую руку, словно в танце.
— Твой день рождения уже отпразднуем вместе, — парень её тормозит и, сжав обе её ладони в своих, целует их, неотрывно смотрит.
И от его зоркого взора не ускользает волна смятения, накрывшая его любимые глаза.
— Чимин, я хотела как раз об этом поговорить...
Он знает, в чем это смятение. Причина у него всегда одна.
— Здесь шушукаться будем?
Рина смеётся, взгляд отводит, голову слегка вбок отворачивая.
— Да уж, место не самое лучшее, — теперь уже грустно хмыкает.
Ну вот – всё снова сводится к этому разговору. Но без него теперь никак. И Чимин, беря сестру за подбородок, на себя посмотреть заставляет.
— Тебе надоело прятаться от отца, мне тоже, — не спрашивает – утверждает. — Я заберу тебя, и он ничего нам не сделает.
Девушка вздыхает только. Может быть, брат и прав, да только ведь она так ничего о жизни брата и не знает. Он пропал больше года назад, и ничего о себе не рассказывал, лишь появляясь голосом в телефоне или вживую на пару минут. Возможно боялся, что Рина все Паку старшему расскажет? Но на такое девчонка могла бы и обидеться даже – она бы ни за что брата не сдала, пусть не сомневается.
— Чимин, расскажи мне, с кем ты работаешь? — снова она просит. — Где живёшь?
— Лучше я покажу тебе, — снова он уходит от ответа, вместо этого гладит по голове, пока Рина трется щекой о его ладонь, словно кошечка.
Так бы и простоять тут вечность, да только, когда дело доходит до их с братом встречи, нельзя допускать ни малейшей ошибки, и девушка нехотя произносит:
— Ладно, я побегу, а то Лин заподозрит!
Они обнимаются на прощание еще раз. Крепко-крепко. После чего, с нежеланием отрываясь от брата, Рина убегает, понимая, что к счастливым минуткам добавилась ещё одна. Одно лишь злило – братец опять ничего не сказал ей толком! Но и она не сказала, что через три дня встречается с Чонгуком, так что все честно. Да и вообще казалось, что все схвачено: встреча с этим дьяволом, после которой, по словам отца, он обязан отвязаться от семьи Пак должна обеспечить Чжуну то, что дело с Чоном больше иметь не придётся, а значит, бояться нечего. Правда ведь? Ну, все и правда было схвачено, но только на словах – на деле Рина так и не знала, кого выбрать. Она не может выбирать между ними двумя: отцом и братом. Оба родные. Оба любимые. Оба нужны. И оба друг друга ненавидят.
***
Весь вечер и всю ночь она болтала с братом. О, конечно она болтала, ведь те три минутки, какие они обжимались в примерочной не были достаточными для того, чтобы вдоволь наговориться. И снова болтала только Рина и снова почти лишь о себе. Даже проговорилась про свидание с Хосоком, но вовремя умолчала имя, которое брату слышать не стоит. Еще переживать начнёт. Он ведь сказал, что заберёт её и никакой Чон Чонгук не найдёт, а значит, так и будет. Потом. Сейчас тревожить его не стоит.
Утро началось и – вот это да – Су впервые спросила, почему девушка иногда так поздно встаёт и что она делает по ночам. Бессонница? Рина, давясь хлопьями, наплела всякую чушь, уж в этом она была мастерица. Вот только потом подавилась еще раз – уже чаем, когда на телефон пришло одно сообщение. От Хосока: он снова звал гулять. И, вроде бы, отлично, третье свидание, и Рина освободит себя от вынужденного общества юноши, да только в этот раз размах их гулянки был намного скромнее. Хо просто-напросто предложил погулять по району, что ребята и сделали днем.
Хосок был как-то мрачен. Рине показалось, что чересчур мрачен – парень даже не лез со своими привычными подколами и шутками, идя сбоку, засунув руки в карманы и глазами выжигая узоры на асфальте под ногами. Мрачен? Скорее расстроен чем-то, что даже решил, что компания девушки его спасёт. Рина долго намекала, а потом напрямую спросила, что случилось, и тот ответил, что у родителей проблемы по работе. Пояснять он не стал, а девчонка и не допытывалась. Как сказал один придурок, бизнес – это игра, а в игре все победителями не бывают. Кому-то везёт, кому-то нет. Так что девушка лишь бросила короткое "все наладится" и даже дружественно хлопнула друга по плечу. Если бы все три свидания прошли в стиле прогулки, где они почти все время шли молча рядом друг с другом, Рина даже бы согласилась ещё на одно. Или два, если сильно добрая была бы.
Но шутки шутками, а проблемы семьи Чон могут стать проблемами и их семьи, а тех у Паков и так полно. Так что вечером девчонка внимательно следила за отцом на ужине, расспрашивала, но тот не подавал признаков грусти. Наоборот, был даже весел и приподнят. Рина невзначай спросила, как дела на работе, на что тот ответил, что стабильно. Стабильно плохо или стабильно хорошо, Пак младшая уточнять не стала, решила не портить себе настроение. А потом отец напомнил про то, что через два дня у нее встреча с Чонгуком и – очевидно – испортил его.
