***
Было слышно, как завывает ветер на улице. Погода портилась: сгустились с самого утра тучи, вот-вот должен был хлынуть дождь, и ветер продолжал петь свою песню. Он делал это с такой яростью, словно пытался о чём-то докричаться, но о чем? Рина не знала, да и не особо думала об этом – сейчас девушку интересовало то, разыщет она на кухне чего-нибудь вкусного или нет. Обычно Чимин заказывал ей на дом еду, но сейчас не хотелось тревожить брата из-за возникшего минуту назад желания чего-нибудь пожевать. Брат который день был уже весь в работе, а Рине так хотелось ещё выбраться куда-нибудь, ещё лучше – вывести парня на разговор… Обо всем, пожалуй. Она, безусловно, рада, что брат не пропал, живет и планирует свою жизнь, зарабатывает, но не совсем радовал тот факт, что жизнь самой девушки должна вписаться в этот путь и следовать строго лишь ему. Да, Чимин все ещё её брат, которого она любит, а отец все ещё убийца, но которого она, как ни странно, продолжает любить тоже. Любить плохих людей – кажется, это именно в стиле Пак Рины. А Чонгук? Что делать с чувствами к нему? Просто выкинуть их, не так давно родившихся, и теперь не знающих, куда им деться? Вроде бы и надо, но – невозможно. Точно невозможно, но не потому, что от чувств по щелчку пальцев не избавляются, а потому лишь, что делать этого совсем не хочется. Засыпая очередную ночь в этом странном доме со странными людьми, что иногда приходили сюда, Рина думала об отце и чаще – о Чонгуке. Но думала она вовсе не о том, первая ли это любовь, или отчаянные чувства, вызванные насильно, хотя, разве можно их вообще вызвать насильно? Рина думала о том, что чувствует в моменте, и в каждом из них она понимала, что скучает по Чонгуку, что узнала слишком мало о его доброй стороне, что дьявол оказался не чистым злом, да и что само зло это, искусственно вызванное, но втершееся в его характер, навсегда будет обращено лишь к одному человеку. К тому, которого Чонгук не убил и не убьёт ради лисицы. Ветер снова завывает, но Рина уже на кухне, начинает шариться по шкафам. Чимина все нет: обычно брат приезжает раньше, но сегодня, кажется, точно задержится. Это немного печалит, ведь в этом доме, кроме брата, девушка больше ни с кем не разговаривает. Даже с Тэхеном – тем более с ним. И, конечно же, стоит только вспомнить об этом странном, пугающем персонаже, как голос его, грубый и глубокий, доносится откуда-то из коридора. Рина в тот же момент захлопывает дверцу кухонного шкафа и замирает на месте, глазами следя за тем, как в комнату входит Ким и ещё какой-то – очередной неизвестный ей человек – рядом с ним. Темно-карие глаза быстро перехватывают девичий взгляд, пока длинные тонкие пальцы на ходу развязывают галстук. Вот уже и мистер Странный тип вернулся, когда же вернётся Чимин? Человек, снующий вслед за Тэхеном, не обращает внимания на девушку, застывшую на другом конце комнаты и тихо бурчит боссу почти в плечо, но до Рины все равно долетают слова. — Босс, а если он сорвёт сделку? Тэ же, наоборот, поймав взгляд Пак младшей, продолжает глядеть неотрывно, словно выискивая. — Убить. Холодный приказ раздаётся на кухне, и Рина, тихо дрогнув, отворачивает голову, начиная чувствовать себя некомфортно. Неизвестный тем временем кивает и удаляется – она остаётся на кухне один на один с человеком, пугающим её с самого первого дня жизни здесь. Человек этот сейчас достаёт из морозильной камеры себе льда, отправляя его в бокал, куда следом же наливает что-то. Рина стоит, не двигается, думает, как бы по тихому улизнуть, пока по спине её идут разряды тока. Неловко то как, а. И встала, словно дурная, ещё и стала свидетельницей такого неприятного разговора. Нет, надо валить отсюда. — Хочешь? — Тэхен, опередив её намерение, вдруг предлагает выпить. — Нет, я не пью, спасибо, — Рина в ответ неловко улыбается, но улыбка смазанная, с привкусом страха, сидящего внутри. Тэхен же пьёт, продолжая оглядывать девицу. Рине не нравится его блестящий взгляд. — Значит, вот какой вкус у Чонгука, — после паузы констатирует парень. — Миленькие невинные малолетки. Рина сжимает пальцами стол. Взгляд её становится чуть грубее, неприветливее. Тэхен этого нарочно не замечает, продолжая свои разглагольствования. — Хотя, знаешь, у Чимина ещё хуже, — он усмехается, опустошая бокал. Теперь девушка хмурится в непонимании. — У него кто-то есть? Он мне не говорил. И непонимание это с каждой секундой и последующей фразой только растёт. — Он многое тебе не говорил. Рина только губы сжимает, снова убирая глаза на что угодно в этой комнате, но не на Тэхена. Как же надоело! Надоело, что уже третий человек в её жизни наговаривает что-то на брата. Причём кто на этот раз? Его, типа, босс. Тот, кто, наверное, вообще не должен быть против Чимина и пытаться посеять зерна сомнения в душе. Рина наконец находит в себе силы и, отрываясь от стола, собирается покинуть комнату, как очередное движение со стороны Тэхена не даёт ей это сделать, точнее, немного замедляет. Мужчина открывает шкаф, до которого Пак младшая не успела доползти во время своего обыска, достаёт пачку чипсов, и вдруг подходит, протягивая девчонке. «Он странный» – в тот же момент проносится в голове у девушки. И странность эта не в том, что он даёт ей чипсы, что было бы в принципе глупо, а в его поведении в целом – Ким то рассматривает, людей как животное, только что попавшее в клетку, то насмехается, то будто бы заботится, как тогда, в баре, и как сейчас. Рине не совсем поняты его мотивы, но опыт общения с непредсказуемым человеком дал понять, что пытаться в отчаянной попытке что-то выкинуть – плохая идея. А потому девушка, тихо кивнув, смиренно берет протянутую ей пачку, ведь, все-таки, дают – бери, и спешит удалиться. Тэхен действительно странный, но, признаться, эта странность заставляет больше задуматься, чем напугаться. Ким словно пытается через свои усмешки о чём-то предупредить. А может и нет. А может Рина все опять себе надумала и надо перестать заниматься самобичеванием и поиском смысла в каждой фразе. Он многое тебе не говорил… Пока девчонка летела вверх по лестнице, на улице уже начался ливень. Он придавал прошедшему дню ещё большей мрачности, а подступающая темнота ночи шептала что-то на ухо. И, словно пытаясь понять, что она шепчет, Рина решила выйти на небольшой балкон, прикрыв за собой дверь. Крупные капли дождя не попадали на неё напрямую, но долетали с ветром. Несмотря на неприветливость погоды, девушка решила, что хочет посидеть здесь в компании чипсов. Вид отсюда открывался на задний двор таинственного дома: здесь редко, кто ходил, да и в такую погоду, наверное, никто не потревожит её спокойствия и, быть может, удастся услышать шёпот ночи. Хотя, стоило усесться по-турецки и раскрыть перед собой пачку, как в голове снова возникал лишь один шёпот, принадлежащий совсем не ночи, но её хозяину. И, смотря на капли так быстро разбушевавшегося и так быстро теперь успокаивающегося дождя, Рина словно читала раскрытую книгу и видела их двоих в качестве главных героев. " — Завтра прекрасный день. — Почему же? — У моей красавицы день рождения". Девушка вздыхает и с какой-то обреченностью, словно пытаясь заполнить пустоту внутри, начинает жевать. Она не видела Чонгука почти две недели, но будто вечность. Она скучает по нему, и это чистая правда. Чимин твердит, что она больше не увидит его, и это причиняет девчонке боль, это заставляет что-то внутри неё тягостно шевелиться. Дождь почти совсем затихает, словно передумал устраивать потоп и теперь тихо покрапывает, и лёгкие капли его иногда летят на девичье лицо, слегка скорчившееся от дум. В голове начинали метаться варианты того, что можно было бы сделать, но все походило на то, будто Рина просто пытается отмахнуться от брата. А это ведь неправильно… Он тоже дорогой ей человек, и, если Чонгука она боялась, а отец скрывал многие ужасные детали своей жизни, то Чимин… — И что? Вы реально ей заплатили? Чужой глухой голос, раздавшийся снизу сразу после звука открытия двери дал понять, что кто-то вышел на террасу заднего двора и прямо сейчас находился под балконом, на котором сидела девушка, вмиг застывшая и даже не успевшая толком дожевать. Она не узнала этот голос – вероятно, очередной подчиненный Ким Тэхена. Зато узнала второй. — Да эта дура в суд на нас подала за то, что мы её хахалю угрожали. Пришлось заплатить. Это был Гён. Странный паренёк, с которым Рина разговаривала, помимо брата. То есть, как она поняла, он на её брата работает и, когда Чимина не было рядом, обращаться приходилось к нему, пускай Гён и сам частенько пропадал невесть где с её братцем. А может и без него. Пак младшая ведь почти ничего не знала о людях, бродящих по дому кроме того, что все они работают на её брата, а сам брат на Тэхена. И, признаться, слушать чужой разговор было совсем не тем, что Рина сейчас хотела, но она не смогла уйти. Не смогла даже сдвинуться с места после следующей фразы: — Чон же уволил её? Запахло сигаретами. Кажется, мужчины вышли покурить и, представьте себе, обсудить что-то, что касается… Чона? Того самого, о каком она подумала? Внутри все затихло и прислушалось. Пришлось нюхать этот дурацкий дым, чтобы понять – правду ли сказал Тэхен, когда намекнул, что Чимин поведал ей далеко не всё, пускай и сам убеждал об обратном. — Конечно, — вторит Гён. — Он не терпит слабости среди своих людей: да и мы опасались, что Ючжин ему пожалуется, скажет, что мы её мужа в заложники взяли, чтобы она сестре Чимина сбежать помогла, — внутри начинало грохотать. — Но, как оказалось, страх потерять муженька оказался сильнее страха перед боссом. Что? Рина не моргает и больше не слушает. Не слышит. Ветер продолжает играть с её рыжими путаными волосами, мелкие капли дождя продолжают падать на лицо, но девушка словно не ощущает всего этого. Что-то внутри начало бегать и открывать шкафы беспокойства в её сознании, а точнее осознании: так вот почему Ючжин помогла ей! Как только эта мысль родилась, до ушей все же долетело ещё кое-что: — Новую поставку пробовал? Я с одной крутки улетел. О чем это говорил неизвестный голос? Какая поставка? Какая крутка? О чем они, идиоты, вообще талдычат там, внизу? И почему вообще Рина стала свидетелем этих ужасных слов? Девушка опешила по-настоящему. В душе растеклось что-то мерзкое. Чимин действительно рассказал ей не все.***
Пришлось играть в шпионку. Пришлось включить все своё актёрское мастерство, чутьё и, главное, осторожность. Теперь Пак младшая точно была героиней книги, вот только та была уже отныне не про любовь. Или просто затянулась очень странная, непонятная глава, в конце которой должна была открыться страшная тайна. И Рина собиралась её открыть, это уж точно. Роман превратился в детектив, слёзы превратились в камни, набитые в карманы, эмоции превратились в действие, шок в желание всё выяснить. В чем дело, Чимин, ты не хочешь объяснить мне? Я слышала кое-что! Нет. Не так. Это получится, как будто она сразу наезжает на него, готовая спорить и ругаться, хотя и имела на это полное право! Чима, ты действительно рассказал мне все или есть что-то, что ты утаил? Нет! Теперь было даже противно оттого, что он, мило улыбаясь ей в лицо, клялся, что поведал ей всю правду, которую ей нужно знать. Так что же, знать про всё остальное не нужно было? По угрозу семье Ючжин и про… Про то, что Рина собиралась выяснить прямо сейчас, ступая шаг за шагом. На входе в бар сегодня один охранник, в зале полно посетителей, так что бармен не заметит её, Чимин там у себя, наверху, думает, что она решила спуститься взять себе бокальчик чего-нибудь не алкогольного. Чима, я хочу поговорить с тобой. Да, наверное, стоило начать именно так. Дождаться брата, успокоиться и поговорить с ним, как взрослая со взрослым. Кто знает, быть может, брат бы не стал уворачиваться и все сказал бы, как есть. Кто знает, быть может, всему этому бы нашлось рациональное объяснение. Но Пак Рина… О, она хотела знать наверняка! То, что брат угрожал Ючжин, дабы та пошла против своего босса, ещё можно было даже предположить и списать на то, что братец хотел вызволить её из лап дьявола всеми силами, но та последняя фраза, которую выкинул неизвестный голос прежде, чем мужчины затихли, вернувшись в дом – Рина сейчас делает всё это ради этой чертовой фразы. Точнее из-за неё. Последняя ступенька, девушка замедляется, смотря глазами в зал и видя, что бармен занят гостями. Затем рыжая макушка слегка выглядывает из-за стены: охранник стоит к ней спиной, что-то обговаривает с зашедшим посетителем. Кажется, шанса лучше не найти, и девчонка мышкой от кошки юркнула в этот загадочный коридор, тут же сорвавшись на бег к той двери. Она оказалась заперта. Пискнув недовольно тихое «черт» Рина решила не сдаваться так быстро и, убедившись ещё раз, что все ещё осталась незамеченной, отважилась пойти дальше. Чима, я хочу поговорить с тобой. Одна фраза – она бы все решила, наверное. Но Рина её не произнесла, и, когда брат вернулся домой, он застал привычную, ничем себя не выдающую сестру, что вела себя, как обычно, обмолвившись лишь, что любезный Тэхен угостил её чипсами. Чимин на это неловко улыбнулся и, как и всегда, отправил сестру спать, пожелав ей доброй ночи. А уже сегодня с утра у Рины был в голове четкий план, который вырисовывался заново каждые пять минут, но которому девушка, тем не менее, следовала. Пак младшая отпросилась вновь поехать на работу с братом, и вот она уже здесь – идёт по длинному коридору в поиске своего ответа. Не сказать, что Рина блистала здравыми идеями, но идея прокрасться в коридор, в который ей строго настрого было запрещено заходить показалась самым, что не наесть разумным вариантом. Очень скоро коридор завернул, показав проход к ещё одним дверям: двум широким дверям, одну из которых Рина слегка дернула, и та поддалась. Зоркие глазки, заглянувшие внутрь тут же с удивлением обнаружили просторное помещение, заставленное шкафами, коробками и всяким хламом. Брови девушки нахмурились. Похоже на склад. Рина обернулась назад: если кто-то пойдёт сюда, она уже не отмажется и ей, очевидно, крупно влетит, но, пока этого не произошло, нужно идти до конца. И Рина, вдохнув-выдохнув, прошмыгивает внутрь, тихо закрывая за собой дверь. Свет в помещении включён, а значит, как минимум, недавно здесь кто-то был. Нужно торопиться. Пак младшая подлетает к ближайшей незакрытой коробке и проверяет её содержимое: ничего необычного, это ведь бар, и в коробке оказываются запечатанными бутылки. Сомкнув губы и нервно кусая щеки изнутри Рина убеждает себя, что все себе накрутила и того, что она ищет, здесь нет, но… Но глаза падают на рядом лежащую коробку, меньшего размера, запрятанную с наклейкой на ней. И на наклейке этой четко выведено чёрным маркером: «Бокалы, 12 шт». Ну ведь очевидно, что… Нет! Раз уж она здесь, то она убедится. И девушка начинает вертеть глазами в поиске канцелярского ножа, находя его на коробке слева. Тонкие пальцы тут же обхватывают своеобразное оружие и разрезают коробку вдоль по скотчу. Рина раскрывает её, и все внутри неё падает до пят. Бокалов, которые она так надеялась увидеть, девчонка там не находит, зато находит полиэтиленовые белые пакетики с чем-то, похожим на таблетки внутри, упакованными в формы под бокалы. Пазл в голове складывается. Рина всё понимает – не глупая. Сверху всего добра лежит небольшая бумажка и, даже не беря её в руки, девчонка читает: доверенное лицо и получатель Пак Чимин. И подпись брата. Что же, теперь неудивительно, что брат каждый раз переводил тему, когда Рина спрашивала, чем именно он торгует. Теперь понятно, как он вообще смог подняться, уйдя из дома ни с чем. Поэтому он утаивал это от неё? Отец всегда говорил, что наркобароны их главные враги. Так два года назад брат действительно сбежал к врагам. Не просто не согласился вести бизнес отца, но сделал хуже. Почему? Потому что отец плохой? А сам Чимин лучше? Глаза Рины в беспамятстве бегали по дурацким пакетикам, от одного вида которых начинало тошнить, так что девушка поспешила закрыть коробку и залепить её обратно скотчем, словно та не вскрывалась. Девчонка дышала глубоко и размеренно, но словно не дышала вовсе, ведь она надеялась… До последнего надеялась, что её догадка не окажется правдой. И, как в страшном сне, где ваза разбилась, а осколки её впились в кожу, Рина чувствует себя так, словно она вновь в больнице, и врачи сообщают семье Пак печальную новость, словно брат ссорится с отцом и вновь уходит из дома, словно юбилей папы прерывается выстрелами и на сцену выходит дьявол в белой рубашке. Это шок? Нет, разочарование. Такое склизкое, неприятное, собранное тяжёлым комком в области груди. И именно с ним Рина спешит покинуть склад, который ей нельзя было видеть. Чимин никогда ничего толком не рассказывал о своей жизни, и теперь девушка понимает, почему. Отец твердил, что его сын избрал ужасный путь, и теперь Рина понимает, почему. Отец убийца. Брат наркоторговец. Что же мне делать, мама? Через пять минут Рина уже сидела за барной стойкой, действительно заказав себе напиток и впав в раздумья. Что делать теперь, когда догадка проверена? Пак младшая осталась незамеченной, так что никто не знает о том, что она бегала на склад. Чимин не знает о том, что теперь знает она. Так что, поговорить с ним теперь, когда она знает всю правду? — Сестрёнка, — раздаётся над ухом, и Рина вздрагивает, почти поперхнувшись. Она поворачивает голову и обнаруживает рядом с собой брата, как всегда с добротой улыбавшегося ей. Вот только сейчас от этой улыбки было тошно. — Скучаешь здесь? Я решил закончить с делами пораньше, — он опирается о стойку ладонью прямо рядом и почти нависает над сестрой. Рина прячет свои глаза. Чима, я хочу… — Здесь слишком людно, не находишь? — он кивает головой по округе. — Предлагаю позависать в другом месте. Поговорить с тобой. Рина только кивает, беря напиток с собой и встаёт с высокого стула. Пак что-то говорит бармену, они обмениваются странными взглядами, а затем уводит девушку за собой. Она почти сразу догадалась, куда – на втором этаже бара есть вип-комнаты для гостей, которые хотят посидеть в своей компании без шума и людей вокруг. Мягкие диванчики вокруг стеклянного стола, неоновый свет, шумоизоляция – Чимин привёл её в одну из таких комнат, всю дорогу о чём-то болтая, но Рина лишь кивала, а сама не слушала. Перед глазами стояла картина склада, сопровождавшаяся словами брата о том, что он рассказал ей всё. Не совсем всё, Чима. — Давно хотел с тобой здесь посидеть, — он не закрывает за ними дверь, напоследок заглянув в коридор, словно кого-то ожидая. — В последние дни я мало уделял тебе времени, решил исправить это, — Чимин повернул на Рину голову и подмигнул ей. Девушка смущенно кивнула – снова, и смутилась ещё больше, когда в комнату им занесли бокалы и бутылки. Когда брат и сестра остались вдвоём, Рина недоуменно подняла бровь, косясь на напитки. — Ну не сидеть же нам здесь просто так, — пожал плечами парень, и поспорить с ним было нельзя. А потому Рина согласилась и села на диван. На секунду подумалось, что, быть может, раз они сейчас вдвоём, и никакой смущающий их обоих, но в разном плане, Ким Тэхен не мешает им, то можно было бы действительно попробовать спокойно поговорить. Честно признаться, что девчонка набрела на склад, признаться, что увидела там то, чего не должна была. Несомненно, Чимин будет неприятно удивлён и, вероятно, разозлится, а может быть, наоборот, расскажет ей всё… Может, она даже поймёт его? Рина была напряжена, но не слишком, чтобы это открылось глазам брата, который тоже словно был немного напряжен. Парень сел прямо рядом с ней, в комнате какие-то секунды похожие на часы, царила тишина, странная, напрягающая. Неон менял цвет с синего, на красный, затем на зелёный и так далее, на стенах горели тусклым светом маленькие лампочки, атмосфера нарастала. В конце концов, Чимин, неловко кашлянув, потянулся к бутылкам и бокалам. — Чего грустная такая? Рина тут же натянула улыбку. Такую, какой обычно награждал её брат. — Я… — взгляд её вдруг упал на то, что Чимин разливает в два бокала. Себе что-то алкогольное и ей… Что-то из стеклянной бутылки, но не той, из которой он наливал себе. — Чима, я не хочу, я ведь брала себе попить уже… Тот лишь глаза игриво закатил, придвигая ей её бокал. Но на лице сестры все ещё был виден протест. — Да ладно, выпей с братом! — уговаривает. — Это сок, солнышко. Рина ещё колеблется некоторые секунды, но потом все же обхватывает придвинутый бокал, опуская глаза на содержимое. Вздыхает. Ладно, нужно настроиться на разговор, и девушка, чокнувшись с братом, делает глоток, затем, смотря, что он опустошает свой, давится, следует его примеру. И, слегка морщась, ставит пустой стакан обратно на стол. — Что за сок? — утирает губы. Чимин ловит это движение жадным взглядом прежде, чем ответить. Что ты наделал, Чимин? Парень слегка трясёт головой, будто прогоняя проснувшуюся совесть, и задумчиво бормочет «апельсин». Следующие десять минут парень отвлекает сестру разговорами ни о чем, и будто совсем не замечает, что та все время хочет ему о чём-то сказать. Хочет. До определенного момента. До того момента, когда, отвечая ему очередной раз, Рина вдруг заплетается в собственных словах, и прикрывает рот, затем этой же рукой загребает волосы назад и слегка приоткрывает рот, пытаясь таким образом вдохнуть больше воздуха. Ей становится дурно, жарко, мало начинает соображать – начало действовать. Чимин не горд тем, что подмешал ей в напиток, правда. Это решение было не прям уж обдуманным, но заранее обговорённым с барменом. Плевать, если честно, что тот подумает, уж ему-то всегда было все равно на то, с какой девчонкой уходит Чимин в вип-комнату, чем её поит и что с ней там делает. Даже, если на этот раз эта девчонка – Пак Рина. Рина шумно вбирает ртом воздух. — Чима, м-мне что-то не хорошо, — она слегка валится вбок, утыкается ему носом в плечо. Чимин ничего не отвечает и продолжает вести внутреннюю борьбу. Он знает, что она не будет ничего помнить. Он знает эффект этого препарата. Рина даже не запомнит ощущения – зато он запомнит всё. Всё до единого прикосновения, приглушенного вздоха, превращающегося в стон, туманный взгляд, поджатые, потом раскрытые губы. Он хочет, просто жаждет увидеть всё это, прямо сейчас, для него, пожалуйста… — Чим... Она случайно, но так к несчастью для самой себя, пытается привстать, но это у неё не получается, и Рина валится обратно, пытаясь опереться о что-то и делает это своей рукой о его пах, тут же заставляя брата стиснуть зубы и схватиться за её ладонь по инерции. Это то, именно то ощущение, то стремление, какое лезло в голову Чимина где-то лет с двадцати. Ненормальный. Сумасшедший. Он знает всё это, знает свой изъян, осознаёт свою ненормальность и прямо сейчас сдаётся ей полностью, идёт навстречу, желает утонуть в ней целиком, захлебнуться, набрать полные лёгкие и залечь на дно, лишь бы слушать с него, как Рина… Чимин резко перехватывает её и валит на диван, нависая сверху. Внизу живота начинает покалывать в преддверии, глаза цепляют рыжие волосы, разбросанные в разные стороны – он любил зарываться в них носом, вдыхать запах. Парень сглатывает, все ещё продолжая бездействовать и просто смотрит. Рина не соображает. Совсем. Это видно в её помутневших глазах. А он уже начал, уже решился, так почему бы не продолжить? Зачем останавливаться? Скажет потом, что бармен перепутал бутылки, что ей стало плохо, и он просто увёз её домой… Что-нибудь придумает, верно? Ну же, Чимин. И вот парень сгибает её ноги в коленях, разводит, уже тянется к своему ремню. Но снова медлит, снова что-то останавливает его. «Скажу тебе лишь: если и правда хочешь держать сестру при себе, не переходи эту грань». Зубы трутся друг о друга в порошок. Вены напряжены по всему телу. Глаза неотрывно следят за каждым её движением: в зрачках отражается свет неона и слегка приоткрытых желанных губ. Чимин не святой и, будь под ним сейчас любая другая девушка, он бы даже не медлил, но Рина… Насколько животное желание в нем сильнее любви к ней? Мужские пальцы сжимаются в кулаки, парень громко выдыхает и опускает голову. Ему невыносимо тяжело сейчас, и весь организм кричит о том, что росшее годами напряжение необходимо снять. Вот только сразу после этого Чимину лучше снять с себя самого кожу и бросить свои собственные кости на съедение диким собакам. Что ты наделал, Чимин? Ничего. Пак поднимается с дивана и берет сестру на руки. Долго смотрит на её лицо, кусая губы и щеки изнутри в кровь. — Поехали домой, сестрёнка. Пока я не натворил глупостей.***
Никто не предупредил, что в жизни Рины злодея окажется два. Джинни с силой сжимает поднос в руках, когда с изумлением, прошедшим по всему телу током, видит, что Пак Рина зашла в кафе. И вновь, словно чуя, что так надо, девушка не подаёт особого вида, видя, что и Рина ведёт себя спокойно и, отнеся заказ, подходит к подруге, что с якобы любопытством смотрела меню, но на самом деле тут же вцепилась умоляющими глазами в девушку, едва ли та оказалась рядом. И взгляд этот говорил о многом – Джинни сразу все поняла. — Джинни, скажи, сюда не заходил… — было начала Пак младшая, да не успела закончить, как тут же получила ответ на свой вопрос. — Заходил, — девушка сразу поняла, о ком идёт речь. — И… — медлит. — И он просил меня позвонить, если ты вдруг объявишься. Рина слегка кивает. Снова Джинни становится её спасением. Разница лишь в том, что в прошлый раз девчонка пыталась встретиться с братом, а теперь… Теперь все кардинально изменилось. Через пару минут они были в подсобке, где Рина судорожно смотрела на цифры номера с экрана телефона подруги. Если сейчас она позвонит на него, то пути назад уже не будет. Если сейчас она сделает это, то тем самым сделает выбор, и тем самым предаст Чимина. Рина медлит. Эта дурацкая мысль, как единственная слеза по щеке, как иголка, которую ты специально проглатываешь, и та застревает где-то в горле. Вот только кровью обливается сердце. Она снова бежит от проблемы, из заточения в заточение, от зла к злу. Она мечется туда-сюда, не может найти себе место, не может выбрать головой, где нужно остаться, и решает выбрать сердцем. А сердце, так сильно ненавидевшее до этого, вдруг выбирает дьявола. И Рина выбирает нажать на звонок, и насчитывает ровно три гудка прежде, чем… — Слушаю, — этот голос. Прежде, чем слышит этот голос и разрушается еще больше. Куски брони, один за другим, летят на пол. Девушка решается, выбор сделан. — Чонгук... — Рина? Не красавица, не милая, не лиса. Теперь она скучает по этим прозвищам, теперь в груди больно щемит от тоски и от понимания – на этот раз Чон не будет так снисходителен. Она сбежала от него, она воспользовалась его доверием и теперь, прибегая обратно, едва ли стоит ждать пощады. Выбор. Сделан. И Рина не откажется от него. Она слишком долго думала, изнывая от мыслей. — Чонгук, я хочу... Он перебивает её. — Ты в том кафе? — не дожидается ответа. — Будь там, через пятнадцать минут за тобой приедут. Дьявол явно был готов к тому, что с этого номера позвонят. Она такая предсказуемая? Плевать, не нужно думать об этом сейчас. — Чонгук, со мной один из людей Тэхена. Он ждёт прямо у входа в кафе. — Значит выйдешь через задний. Резок и прям – этого стоило ожидать, но, несмотря на то, что Рина к этому готовилась, все равно оставался лёгкий осадок. Что же, за необдуманные действия приходится расплачиваться, не так ли? Хотя девушка не жалеет – ни капли не жалеет, что сбежала тогда к брату. Она увидела его, она узнала, кто он, и теперь наконец может поступать так, как велит ей сердце. Сопровождающий Рину человек от Кима все ещё был в машине на парковке перед кафе. Даже не зашёл внутрь, ведь, когда Рина отпросилась у брата поехать к Джинни, то в глазах Чимина не было и капли подозрения на то, что сестра собирается сделать, не было нужды приказывать следить за ней пристально. Так что вскоре Пак младшая прошмыгнула через задний выход и увидела там… Лина. Глаза странно заслезились при виде человека, которого девушка не видела так давно. Последний раз они виделись тогда, когда он привёз её в тот далекий вечер в тёмный замок к дьяволу и исчез. Признаться, Рина не слишком то думала о том, где сейчас её некогда личный водитель, но, увидев его, поняла, что скучала. Оказалось, он теперь работает на Чона, как и отец, как и Су. Всё, что когда либо принадлежало Рине, принадлежало теперь Чон Чонгуку. И, кажется, прямо сейчас девчонка и сама добровольно сдавалась ему в руки. — Есть с собой телефон? — уточняет Лин после объятий и множества расспросов со стороны Пак младшей. — Нет. Нет, Чимин не выдал ей, ведь, если она не рядом с братом – то с сопровождением кого-то. Но брат доверяет ей. Снова она бежит от того, кто доверяет ей. Честно, Рина сначала хотела спокойно всё это обсудить, затем захотела закатить скандал и по поводу наркотиков, и по поводу угрозы Ючжин, затем… Затем не сделала ничего из этого. Она слишком долго думала, какие бы подобрать слова и чем этот разговор может закончиться, ведь для себя девушка решила, что не сможет, как и прежде, доверять брату после того, как он укрыл от неё это. Решила, что не хочет больше жить в этом странном доме, где главенствует всем Ким Тэхен с непонятными мотивами на уме. Её держал там только брат, только вера в то, что всё, что о нем говорят – неправда. Конечно, он не перестал быть её братом, как отец не перестал быть её отцом, Рина не перестала любить его, но… Но поняла, что, даже если бы они поговорили, то это, как минимум, привело бы к тому, что девушка бы потеряла доверие брата, который не разрешал ей совать свой нос куда не просят. И теперь он бы точно не разрешил выехать в кафе, и Рина бы не сидела сейчас в машине с Лином, не ехала бы к Чону. Они с бы с Чимином начали ссориться: она, не принявшая его путь жизни, и он, решивший эту самую жизнь за них двоих. Помимо дум о Чимине съедал теперь страх перед встречей с Чонгуком. По телефону его голос был не слишком уж радостным, и в нем лишь единожды проскочила нотка удивления в момент, когда он произнёс её имя, и сразу после этого – холодный приказ. Рина готовилась ко всему этому, но готова так и не была. Её привезли к знакомым воротам, что раскрылись тут же. На пороге теперь встречали Дахён и Су, но Рина все равно ловила воспоминания того далекого страшного вечера, который она никогда не забудет. Орган, кровь перекачивающий, снова отказывался это делать. Чонгука не было дома – конечно же, но он скоро должен был прибыть – естественно. Всё, как в прошлый раз, но, если в прошлый раз Рина готова была биться насмерть, то что ей делать теперь? Оправдываться, извиняться, молить? Она ведь так не любит терять лицо, переступать гордость, но всё это не будет играть на руку. Нет, всё таки сейчас всё не как в прошлый раз. Сейчас Рина знает, кто Чонгук такой, сейчас она любит его. Ждать свою участь Пак младшая решила в спальне: так потянуло сюда почему-то. И, пока ожидание медленно проводило по ней ножом, Рина облокотилась о подоконник и смотрела в окно. Мысли кружили очередное танго. Почему-то подумалось о том дне, когда она с Чимином выпивала в вип-комнате. Ей было так плохо после последней поездки на работу с ним. Что она там пила? Не помнит даже. Брат сказал, что перепутал бутылки, что бармен, которого он потом отчитал, принёс им не то. Рина поверила в это, пускай и верить Чимину не означало верить в то, что произошло на самом деле. Девушка вздохнула, подумав, что, пожалуй, надо наконец настроиться на встречу, и, как это свойственно её запаздывающей в плане подготовки натуре, не успела этого сделать. Дверь за спиной хлопнула. Он пришёл.