Окончание первого дня в общаге
11 февраля 2023 г. в 23:36
Карты были розданы и я сел за стол. Игра началась.
Я спросил:
– Мы ведь в переводного?
Все, сидящие за столом посмотрели на меня с квадратными глазами.
– Это как? Разве в дураке есть разновидности? – спросил Каминари.
– Ну... Да, как бы. Есть переводной, а есть подкидной... – сказал я.
– Кхм... Ну... Тут уже никто из нас в твоего "переводного" не умеет, так что давай в подкидного. – сказал Минета.
Я лишь кивнул, показывая, что не прочь сыграть и в подкидного.
Взяв в руки карты, я понял, что эта игра будет для меня трудной, ведь у меня не было ничего выше десятки, а о козырях вообще речи не шло. Было, в какой-то степени, даже больно смотреть на свои карты: 6пики, 6крести, 7пики, 9черва, 10черва, 8пики. Козырь был буба.
К счастью ходили не под меня, а под Киришиму. По его лицу было видно, что ему все равно на все атаки Каминари, ходящего под него.
Увидев, что Киришима отбился козырной шестеркой и семеркой, я сразу же подкинул свою "мелочь".
Киришима поменялся в лице, когда отбил одну мою шестерку и семерку, и дошла очередь до последней шестерки. Он смотрел на меня так, будто я ему сотку должен и не возвращаю месяц.
Когда Киришима взял все карты, у меня с души будто камень упал.
Взяв карты из колоды, мои обстоятельства стали в разы лучше, я получил козырный туз, даму и 8черва.
Ашидо кинула козырного короля под меня, от чего мои глаза невольно приняли форму, которую даже Евклид не видовал.
– Что такое? – спросила Ашидо.
– Да так, ничего. – соврал я.
– Да как же ничего, ты не видешь, что Ашидо тебе козырного короля кинула? – спросил Минета, сидящий напротив меня.
Я уже собирался забрать карту, но Ашидо опередила меня.
В этот момент я хотел открутить голову Минеты как лампочку и закрутить обратно.
Ашидо кинула 8 крести.
Увидев схожую карту со своей, я хотел перевести, но вспомнил, что мы играем в подкидного. В этот момент у меня стало не только спина скрипеть, но и сердце. А особенно оно начало скрипеть из-за того, что нужно было отдать даму, чтобы побить жалкую восьмерку.
Сделав это у Киришимы загорелись глаза, после чего он подкинул мне еще даму пик.
Отдав в добавок и туз козырный, мое сердце начало не скрипеть, а играть похоронную симфонию.
Со стороны Каминари, Киришимы и Ашидо полетели тузы. Я взял все это.
Следующий должен был ходить Шоджи.
Свои карты он прикрывать не умел, поэтому я смог разглядеть все его карты. У него так же, как и у меня в начале, была одна мелочь, но с одним козырем – вольтом. Мне его было крайне жаль, ведь он мало того, что толком в дурака играть не умеет, так в добавок еще и карты плохие попались.
Присмотревшись, я понял что у него точно такая же восьмерка, как и у меня.
– Я вот щас не понял... Разве не 36 карт должно быть? Почему у Шоджи такая же восемь, как и у меня? – спросил я.
– А... Я думал так будет интересней играть. У нас было две колоды, от одной колоды мы потеряли половину карт и решили перемешать со второй колодой, чтобы веселей было. – сказал Киришима.
– Кстати, а чего ты в карты Шоджи заглядываешь? – спросила Ашидо.
Я лишь промолчал, пытаясь не двигаться, делая вид, что залагал.
– Але, Мидория, ты с нами? Продолжать играть будем? – сказал Каминари.
– Да как с таким играть то? Я со своими руками-реплекантами не смог подсмотреть его карты, да и причем он видел мои карты, поэтому пересдаем. – сказал Шоджи.
«Он пытался подсмотреть? Странно, я даже не заметил... Шоджи страшный тип...» – подумал я.
– Кстати, если он может вырастить свои конечности, то может ли он вырастить себе второй... – недоговорил Хилл.
«Заткнись, пожалуйста... И зачем ты заставил меня об этом подумать?»
Хилл замолчал.
Теперь я не мог спокойно смотреть на Шоджи, не думая о том, о чем подумал Хилл. Я предпочел уйти.
– Спасибо за игру, ребята, но я что-то перехотел, лучше пойду. – сказал я.
– Ам-м... Ладно, удачи. – сказал Каминари.
Встав из-за стола, я решил пойти в душ. Но сначала нужно было зайти к себе в комнату, чтобы взять одежду на смену той, в которой нахожусь на данный момент.
Я добрался до своей комнаты, после чего открыл дверь и вошел в помещение. Включив свет, я в тембочке нашел майку и трусы, которые не стирались со времен похорон моей матери.
– То что надо! – произнес я.
Поняв, что у меня нет бонального шампуня, я сложил руки. Но вспомнив про моего лучшего в мире, самого преданного и любимого друга Бакуго, я пошел к нему за шампунем.
Выйдя из своей комнаты, я понял, что даже не знаю, в какой комнате Бакуго живет. Но вспомнив, что все, на данный момент внизу, кроме Кацуки и Шото, мне пришла идея стучаться во все комнаты.
Я перестучал все двери на своем этаже, кроме одной. Пришло время постучать в последнюю.
Так как я знал, что там будет Бакуго, я зашел, даже не постучавшись. Зайдя я увидел комнату Тодороки. Шото внимательно смотрел на меня, доедая свою собу.
Я закрыл дверь, постучался, и вновь открыл.
– Привет. – сказал Шото.
– Привет. – сказал я.
Мы просто смотрели друг на друга. Как только Тодороки доел собу, я сказал:
– Кстати, приятного аппетита.
Тодороки все так же молча смотрел на меня.
– Что-то нужно? – спросил Шото.
– А... Да, где Бакуго живет? – спросил я.
– В общежитии... – сказал Тодороки.
– А комната какая? – спросил я.
– Комната 15, вроде. – ответил Шото.
– Спасибо. – сказал я, захлопнув дверь.
– Почему ты у него не попросил шампунь? Неужели тебе прикольно бежать на верхний этаж за тем, чтобы тебя послали куда подальше? – спросил Хилл.
– Ну... Я Бакуго искал, поэтому спросил у Тодороки имеено это. – сказал я, подымаясь по лестнице.
– Гениально... – сказал Хилл.
– Спасибо! – сказал я.
– Я пошутил, ты тупой куриный полуфабрикат, у тебя мозгов меньше, чем у ножки советской табуретки.
– Спасибо... – произнес я, опустив голову.
Добравшись до комнаты Бакуго я решил все же поступаться, на всякий случай.
Открыв дверь, я сказал:
– Привет, какие дела?
– Обычно ты интересуешься моими делами лишь тогда, когда тебе что-то надо. Чего нужно? – спросил Бакуго.
Я был частично шокирован, ведь я ожидал сразу быть посланным куда подальше.
– Есть шампунь? – спросил я.
– Для тебя – нет. – сказал Кацуки.
– Да? А помнишь я тебе в третьем классе рубль на булку давал? – сказал я.
– Рубль? Ты конченый?.. Ладно, бери, но смотри, если он закончится, то я тебя разорву. – сказал Бакуго, вытащив из своей полки шампунь и бросив мне прямо в лицо.
Я закрыл дверь, после чего направился к себе в комнату.
Дойдя до своей комнаты я взял свои вещи и направился в душ. Душ у нас был на каждом этаже, чтобы парни не особо пересекались с девушками.
Как только я подошел к кабинке, первым делом, что я сделал – это подскользнулся. Я даже не успел раздеться, но зато уже был мокрый. К тому же в помещении было холодно. Я поднялся и увидел, что приземлился спиной прямо на шампунь Бакуго. Весь шампунь был на полу, поэтому я решил, что хватит с меня на сегодня купания.
Вспомнив слова Кацуки, мне ничего не пришло в голову более гениального, чем зайти в туалет и украсть от туда все жидкое мыло, разбавив потом его с водой, после чего перелить в бутылку Бакуго.
Дойдя до туалета я именно это и сделал. Все бы ничего, если бы ни Шото, который видел ту картину, как я переливаю жидкое мыло в бутылку.
Он тактично промолчал и ушел, забыв, что собирался в туалет.
Не отвлекаясь от дела, я добавил немного воды в бутылку Кацуки, после чего взболтал и был готов нести ее обратно. Дойдя до своей комнаты я положил вещи, в которые собирался переодеваться и направился к Бакуго.
Дойдя до его комнаты я постучался в дверь, после чего отдал ему шампунь.
– Какого хрена мой шампунь стал больше весить? – спросил Бакуго.
– Ну... Поправился, бывает. – сказал я.
Кацуки открыл шампунь, после чего понюхал его. Кацуки скривил лицо.
– И... Какого хера он воняет мочой!? – заорал Бакуго.
«Видимо сочетание остатков шампуня Бакуго и житкого мыла из туалета дали не очень хороший результат...» – подумал я.
– Ты в него нассал, ублюдок!? Если да, то скажи хоть нахуя!? – агрессивно спросил Кацуки.
Я рассказал ему правду.
– Ну ты и дебил... Какое лицо было у Тодороки? – спросил Бакуго.
– Ну... Такое же, какое и у тебя, когда ты понюхал шампунь. – сказал я.
Бакуго кинул мне ту ядерную смесь, которую я намешал, после чего я вышел из комнаты, поблагодарив за шампунь.
Я не успел отойди ни на шаг от его комнаты, как Кацуки открыл дверь и спросил:
– А кто тебе на спину то накончал?
Потрогав стину, я понял, что она вся в шампуне Бакуго. Поняв это, мне стало еще страшнее от того, что же подумал обо мне Тодороки. Я быстро снял майку, скрутил ее и положил себе в подмышку.
– Ладно удачи! Я пойду. – сказал я, идя на свой этаж.
Последнее, что я услышал, так это зверский смех Бакуго.
Вернувшись к себе в комнату, я все же решился пойти в душ и искупаться, так сказать отметить добычу шампуня.
Взяв свои вещи я вышел из комнаты.
Дойдя до душа я разделся, после чего зашел в кабину, взяв с собой только шампунь. Зная, что я один в душе, и что все на данный момент в гостиной, я начал напевать:
– О палмоли, мой нежный ге-ель, ты даришь запах архиде-ей... – это было все что я знал из той самой рекламы, поэтому повторял эту строчку все время, что купался.
Выйдя из кабины, я оделся в новую одежду, после чего услышал, как из другой кабины кто-то вышел.
Я сразу же убежал к себе в комнату, чтобы никто не знал, насколько из меня хреновый певец.
Сев на свою кровать, я осознал, что сильно устал, хоть и недавно проснулся. Положив все на свои места, а вернее все вещи кое-как запихать в тумбу, а "обконченную" майку закинуть в самый дальний угол, я лег спать.