— Андромеда, ты что пытаешься найти? — спросил Гиппократ Сметвик у Андромеды Тонкс, которая разместилась в кабинете мадам Помфри и просматривала документы. — Видишь же, что никаких полезных записей нам не оставили. Старина Сплин уже всё пересмотрел до тебя. Ругался — страшно!
— Действительно, пока ничего полезного не нашла. Есть любопытные истории болезни, но не по нашим пациентам… Они же уже наши?
— Да, Помфри я и близко не подпущу к ним!
Андромеда вслед за Гиппократом и Хелбертом Сплином пыталась определить причину необычного оцепенения двух мальчиков, профессора Кеттлбёрна, Почти Безголового Ника и кошки Аргуса Филча. В её более чем двадцатилетней практике подобных случаев не было. Гиппократ тоже оказался в затруднении. Однако Сплин вспомнил, что вроде бы пятьдесят лет назад было несколько подобных случаев, и отправился в Мунго просматривать архивы.
Андромеда где-то читала о проклятьях, действующих подобным образом. Скорее всего, в родовой библиотеке читала. Там были очень редкие рукописные и печатные издания, ревностно оберегаемые Кричером, древним домовым эльфом с вредным характером. Андромеда очень жалела, что в своё время не скопировала всю библиотеку. Особенно её расстраивала потеря доступа к трудам Мрачной Венеры. Возможно, в книге «Редкие проклятия, сглазы и порчи: выявление и снятие» авторства этой ведьмы было что-то подобное нынешнему случаю.
Каково же было удивление Андромеды, когда она увидела именно эту книгу на кушетке, на которой ещё минуту назад ничего не было. Не веря своим глазам и не задумавшись о последствиях, Андромеда взяла книгу в руки, открыла, перелистнула до оставленной кем-то закладки и принялась читать параграф с названием «Взгляд василиска».
Это было именно то, что сейчас требовалось. Действительно, симптомы и отклик диагностических чар, применённых ею и Гиппократом, очень походили на то, что описано в книге. Самое главное — для снятия действия взгляда василиска приводились не только ритуалы из разряда тёмных искусств, но и другие методы.
Книга всколыхнула воспоминания Андромеды о поисках способа снять с себя проклятие бесплодия. Подобные проклятия редкостью не являлись и достаточно легко выявлялись, но избавиться от них удавалось единицам. Старшие Блэки не смогли его снять, все приглашённые целители также оказались бессильны. В связи с этим родственники даже с пониманием отнеслись к желанию Андромеды стать целителем, дали спокойно окончить Хогвартс и не препятствовали заключению контракта на работу в больнице.
Проблемы с родственниками начались после того, как они узнали, что она ждёт ребёнка от магглорождённого Теда Тонкса, её коллеги и возлюбленного. Разразился грандиозный скандал. Никто и не подумал порадоваться за неё, были даже предложения избавиться от «мерзкого плода грязнокровки», как выразилась тётя Вальбурга. В ответ Андромеда пообещала проклясть весь род на смертном одре, если кто-то посмеет навредить её ребёнку. Впечатлились — силу посмертных проклятий Блэки знали не понаслышке, а их собственная воинственность и мстительность секретом тем более не была. В итоге Андромеду обозвали предательницей крови, отсекли от рода и сделали вид, что семейства Тонкс вовсе не существует.
— Гиппократ, посмотри. Я думаю, это как раз то, что нам сейчас требуется. Возможно, мадам Помфри подкинула.
— Демонстративно обиделась, куда-то удалилась, а теперь шлёт подсказки? — скептически отнёсся к такому предположению Гиппократ, взял книгу и начал читать вслух: — «И он бережно обнял её, нежно поцеловав в карамельные уста…»
Сметвик резко замолчал, быстро пробежался глазами по тексту, захлопнул книгу, посмотрел на название и возмущённо воскликнул:
— Любовь на берегу Сены! Андромеда, не ожидал от тебя! Не та ситуация, чтобы любовью заниматься или шутки шутить! Пострадавших надо исцелять, а мы не знаем как! Обычное восстанавливающее зелье из мандрагоры здесь не поможет. Они в странном анабиозе, а тела, такое ощущение, будто окутаны какой-то незримой и непробиваемой плёнкой. Действительно, как каменные, даже кожу поцарапать не удалось. Это что же за чары такие? Ты только вдумайся, Николас де Мимси-Порпингтон стал парящей статуей! Призрак, не имеющий живого тела!
Андромеда вызволила из рук бушующего Гиппократа ценный труд, открыла и стала невозмутимо озвучивать текст про взгляд василиска и снятие подобных проклятий и сглазов. Сметвик быстро смекнул, что с книгой не всё просто, заглянул через плечо урожденной Блэк, расстроено хмыкнул, сел на стоящую рядом кушетку и принялся внимательно слушать специалиста по проклятьям. Сам он специализировался больше на травмах и ранениях, включая полученные от магических существ.
— Так ты говоришь, есть заклинания с подобным эффектом, а не только взгляд полумифического чудовища?
— Да, так написано Мрачной Венерой, — подтвердила Андромеда.
— Этой можно верить. Говорят, в прошлом веке она избавила немало страждущих от родовых и других проклятий. С целителями сотрудничала, но в больницу никогда не приходила, пациентов ей доставляли в тайное логово в самой чаще тёмного леса.
— Логово — звучит грубо. Насколько я знаю, у этой ведьмы в Запретном лесу имелся замечательный особняк, но его точное место остаётся загадкой. Не слышала, чтобы кому-то удалось его найти.
Андромеда искала сама, а потом с Тедом. Была надежда, что Венера жива и сможет избавить от проклятья. Не нашли, зато однажды в лесу повстречали трёх обнажённых дев, постоянно меняющих свою внешность, включая рост, черты лица, цвет волос и даже количество конечностей. Вначале подумали, что им просто почудилось. К тому времени она и Тед мало того что устали, так ещё и наелись редких целебных ягод и напились из показавшегося волшебным ручейка. Тем более они решили уединиться, как называла это занятие она, а Тед — заняться любовью. Вот под конец сего действа и показались эти странные существа, покружили вокруг, даже вроде дотронулись до их разгорячённых тел и плавно вошли прямо в землю…
Тогда Андромеда и её будущий супруг вернулись из леса обессиленными, как будто потеряли много крови, но быстро восстановились и чуть позже поняли, что Андромеда забеременела. Ягоды с водой подействовали, прикосновения дев или просто звёзды так сошлись — это оставалось загадкой до рождения дочери.
Когда у новорождённой волосы за несколько секунд поменяли цвет с золотистого на розовый и изменились черты лица, сомнения отпали: в лесу им повстречались нимфы — мифические природные духи, которые одарили их дочкой, наделив её способностью к метаморфизму. Причём Нимфадора не подкидыш, а родная по крови — проверяли.
К сожалению, больше детей им зачать не удалось. Однако они не теряли надежды: сами работали над снятием проклятья и периодически наведывались в лес в поисках тех нимф, но пока безрезультатно.
— Наш главный утверждает, что Мрачная Венера была каргой, — сообщил Гиппократ, прервав нахлынувшие воспоминания. — И плату брала исключительно нерадивыми молодыми целителями, которых медленно варила в огромном котле, ну и съедала потом.
— Забавная байка. Я слышала вариант с запеканием на вертеле, вставленном в ещё живого разгильдяя и тупицу, который даже готовый к употреблению остаётся в сознании.
— Это каким же образом он остаётся в сознании?
— Вероятно, в виде привидения. Висит и смотрит, как карга им обедает.
— Ах, Андромеда, смотрю в твои добрые глаза и прямо вижу, как ты вставляешь в кое-кого вертел. Аха-ха-ха! Помфри и Дамблдору я бы тоже вставил… клизму с чем-нибудь жгучим! Аха-ха-ха! А что хоть за книга?
— В Мунго такой нет. Она мне давно знакома, но двадцать лет была недоступна, — ответила Андромеда, задумчиво листая страницы и видя незнакомые ей разделы.
Андромеда понимала, что тогда её интересовали вполне определённые темы, но она никак не могла пропустить главы о снятии проклятий с вампиров, упырей и других ревенантов. Они и сейчас выглядели чужеродно и интригующе.
— Так это привет от твоей родни? Книга ведь явно зачарована на кровь, твою или родственную, но как-то уж слишком безумно зачарована.
— Привет от родни? — переспросила Андромеда, отвлёкшись на расшифровку опять же незнакомой монограммы на первом форзаце книги. — Вряд ли. Меня от их гнева спасло только то, что мы с Тедом уже работали в Мунго. С целителями даже Блэки опасались враждовать.
— Ну да, ну да, наша хвалёная профессиональная солидарность и помощь благодарных пациентов, куда же без них. Но, к сожалению, не все так радужно. Внутри у нас ещё та банка с крысами и паразитами, а если прибавить иностранных коллег, то вообще…
Андромеда вполуха слушала стенания Гиппократа, пытаясь понять, кто прислал книгу, причём точно не ту, что была в библиотеке Блэков. Пока выходило, что это сделала её младшая сестра Нарцисса, которая решила таким образом помочь своему мужу Люциусу Малфою, а не «предательнице крови» или пострадавшим «грязнокровкам». Люциус же состоял в Попечительском совете школы, даже принял озабоченный вид, когда посетил Больничное крыло.
— Гиппократ, давай займёмся делом. Тема о крысах и паразитах сейчас не к месту.
— Я же о деле и веду речь! Янус Тики, этот невменяемый мозгоправ, отказался осматривать пострадавших до тех пор, пока они не окажутся в его именной палате для душевнобольных и потерявших память. К тому же заявил, что у него на сегодняшнюю ночь другие планы. Паразит! Я не знаю, кем он себя возомнил, но, к сожалению, у нас нет других легилиментов, способных работать с памятью бесчувственных пациентов. Возможно, смогли бы выяснить, кто и как их околдовал.
— И это до сих пор никто не сделал? Тот же Дамблдор, по слухам, мощный легилимент.
— По слухам, он много чего может, но что-то результатов не видно! Возможно, причину уже давно выяснили, но нам никто об этом не говорит! Вообще пускать в Больничное крыло не хотели! Если бы не вызвавший нас Скримджер, который пообещал всем срочную экскурсию в Азкабан, то Помфри и Макгонагалл так и держали бы оборону. Возмутительно! Ещё полгода назад в Мунго надо было обратиться!
— Я это уже слышала. Лучше скажи, что делать будем? Я так понимаю, крови василиска у нас нет. Слюна также отсутствует. Где-то их искать особого смысла не имеет, так как написано, что непосредственно поможет только кровь или слюна того василиска, который и запас себе еду. Если же другой, то потребуется сварить многокомпонентное зелье, а в него входит, помимо крови василиска, десяток не менее редких ингредиентов.
— Я сильно сомневаюсь, что по Хогвартсу ползал василиск. Хотя присутствие здесь статуи Кеттлбёрна не исключает такой вариант. Профессор, конечно, иногда забывался, когда дело касалось интересных животных, но не до такой же степени. Да и серьёзных травм очень давно не было — ни у него, ни тем более у учеников.
— Тут ты не совсем прав. Я пролистала последние записи в журнале учёта.
— И что там?
— Укус цербером, ожог пламенем дракона…
— Это когда было?
— В прошлом учебном году.
— Но Кеттлбёрна тогда не было в стране. Он же решил тряхнуть стариной, взял творческий отпуск и вместе со Скамандером отправился на поиск редких видов животных. Только в августе вернулись. У меня обследовались. Много интересного и забавного рассказали, но про василиска даже не упоминали.
— Хорошо, оставим василиска в покое. В любом случае, у нас есть ещё три способа. Один из них кажется вполне невинным и безвредным. Попробуем?
— Да, сначала проверим на кошке, затем на призраке и весёлом профессоре Кеттлбёрне, а потом уже будем исцелять детей.
***
Выбранный способ показал отличные результаты. Кошку удалось расколдовать буквально за десять минут, чувствовала она себя вроде хорошо, но порывалась куда-то бежать, пришлось ввести в состояние сна.
Почти Безголовый Ник же после снятия чар удивил Андромеду и Гиппократа рассказом о том, что по Хогвартсу действительно ползал огромный василиск, причём не один, а в компании с Джинни Уизли, двенадцатилетней девочкой с Гриффиндора. Джинни, конечно, не ползала, а ходила, но общалась с василиском на парлсентанге и применяла какие-то неизвестные Нику заклинания.
Андромеда слышала о том, что эту юную волшебницу ищут авроры, но как пострадавшую, а не преступницу, тем более вооружённую ручным василиском. Больше всего Андромеда переживала за свою дочь, которая сейчас находилась в подземельях Хаффлпаффа. Если от взгляда василиска у них теперь есть рабочее средство, то от практически мгновенно действующего яда могут не спасти даже слёзы феникса.
Расколдованный Сильванус Кеттлбёрн, сверкая единственным здоровым глазом и гремя протезами, венчавшими его левую руку и обе ноги, живописал в непристойных выражениях свою охоту на василиска и её результат. Причём восхищения чудовищем было в его рассказе больше, чем негодования. Профессор также пожаловался на странные случаи потери памяти, даже когда он точно не злоупотреблял огневиски.
После этого Гиппократ отозвал Андромеду в кабинет, наложил чары тишины и высказался:
— Мне это всё крайне не нравится! Снимаем оцепенение с мальчиков и уходим в больницу! Всех новых пострадавших пусть доставляют туда. И опрашивают там же.
— Мальчиков надо забрать с собой — они магглорождённые, а ты сам знаешь, какое к ним отношение большинства чистокровных. Тем более, что их надо ещё обследовать и понаблюдать, вдруг осложнения возникнут.
— Я это и имел в виду. И профессора обязательно уложу в Мунго, даже если упираться будет. А аврорам и рассказа Николаса будет достаточно.
— Нимфадору надо предупредить, но, боюсь, это будет бесполезно — она просто отмахнётся и, конечно же, не оставит свой пост. Хорошо, что Тед сейчас на дежурстве, хоть за него беспокоиться не надо.
***
Все пострадавшие, кроме спящей кошки, ещё делились друг с другом впечатлениями о встрече с василиском, когда вспыхнул камин и из него выпрыгнула Нимфадора.
Дочь удивила Андромеду чёрным цветом волос и ловкостью: не споткнулась, ничего не опрокинула и не сломала. В последние годы когда-то лёгкая подростковая неуклюжесть Нимфадоры периодически вырастала до катастрофических размеров. Даже подозревали проклятие или болезнь, но ничего не обнаружили.
В этот раз была проявлена невиданная ловкость как при выходе из камина, так и при перемещении мимо кроватей, тумбочек и активно жестикулирующих Кеттлбёрна и Гиппократа. Кроме того, непроизвольное окрашивание волос в чёрный цвет указывало на сильную сосредоточенность, что было также необычно для Нимфадоры с её лёгким и озорным характером.
— Мама, нужна твоя помощь. У нас серьёзно пострадавший аврор, легко пострадавшие и… — Нимфадора запнулась, обвела взглядом всех присутствующих и тихо закончила: — И совсем пострадавший.
— В гостиной Хаффлпаффа?! — воскликнул Гиппократ, опередив Андромеду. — Василиск заполз?!
— Нет, пострадавшие не в Хогвартсе, а возле дома Уизли. Мы Джинни Уизли искали.
— Это вы зря сделали! — авторитетно заявил бойкий мальчик по имени Колин. — Джинни — страаашная! А василиск — вообще жуууть!
— Джинни мы не нашли. А пострадали ни от какого-то василиска, а от действий Пеннивайза. Это клоун такой…
— Знаем! Древнее зло, ест людей и их страхи, принимая форму того, чего больше всего боится жертва, — восторженно сообщил Колин. — Про него фильм сняли, называется «Оно». У нас дома есть, на кассетах. Мне родители не давали его смотреть. Говорили, что очень страшный. Но я немного посмотрел… Страшный!
— Я не знала про фильм. Сегодня первый раз его увидела. Жутика этого. Так вот, этот клоун сейчас направился сюда, в Хогвартс.
— Мы все умрём! — завопил Джастин Финч-Флетчли.
— Надо на него Джинни с василиском натравить! — воскликнул Колин Криви. — Наследница Слизерина против Пеннивайза — вот это кино!
— Дора, не пугай детей! Им и так досталось!
— Не бойтесь. Клоун сейчас охотится на невыразимцев из Отдела тайн, — успокоила Нимфадора и добавила: — И тех, кто обижал Гарри Поттера.
— Я не обижал, а только фотографировал! — запаниковал Колин.
— Мы все умрём! — ещё сильней завопил Джастин.
— Всем молчать! — рявкнула Андромеда. — Никто не умрёт в мою смену! Для этого поступим следующим образом. Николас де Мимси-Порпингтон летит и сообщает Руфусу Скримджеру о том, что произошло лично с ним, и о том, что здесь услышал. Целитель Сметвик переправляет всех пациентов в Мунго для прохождения полного обследования и дальнейшего лечения. А я и аврор Тонкс немедленно отправимся на помощь другим пострадавшим. Всем всё понятно?
***
Через две минуты в Больничном крыле Хогвартса осталась только спящая кошка.
